Прочь из моей головы

Киллиан стер с лица пот и сел, придерживаясь за небольшой обелиск в центре каменного плато, расчерченного как шахматная доска. Обелиск вдруг вспыхнул золотым пламенем, будто призывая кого-то. И вскоре Киллиан услышал лязганье металла и недовольное фырканье. На плато вышел механический шахматный конь ростом с человека. Он нервно рыл копытами землю и зло поглядывал на того, кто нарушил его покой. — О! Твою мать! — выкрикнул Киллиан, вскакивая и выставляя крюк перед собой. Едва он успел это сделать, как конь набросился на него стремительным прыжком и крепко ударил головой в живот, вытянув длинную пружинистую шею. Киллиан сложился пополам от боли, но все же, хитро изогнувшись, успел отвесить удар по спине убегающего противника. Конь оказался не единственной проблемой: вскоре он привел дружка помощнее — гигантского каменного носорога. Он яростно вращал круглыми красными глазами, налитыми ненавистью. Короткая шерсть на спине вздыбилась. Он низко пригнул тяжелую голову, нацелился на Киллиана и начал разгон. От его оглушительного топота затряслась земля, вверх взмыли вихри каменной крошки и песчаной пыли. Киллиан застыл на месте как соляной столп. Понимая, что надо бежать, спасаться, он все же не мог пошевелиться, не мог управлять своим похолодевшим, одеревеневшим телом. Казалось, что само время замерло: тягучие мгновения стекали холодным потом по лицу и шее Киллиана. Он безучастно смотрел, как на него во весь опор несется каменная глыба, грозя растоптать насмерть. Но, когда столкновение казалось неизбежным, кто-то как будто отжал переключатель, и Киллиан отмер. Сердце застучало с удвоенной силой, он ловко отскочил, как искусный матадор, перекатился, и носорог, не успев изменить направление, со всей силы влетел рогом прямо в скалистую стену и в ней застрял. Стена осыпалась, пошла кроваво-красными трещинами, обнажая узкий проход, в который Киллиан тот час же и пролез.