Лучше блюдо зелени

Вечер пятницы – это всегда вечер танцев. Для Рика по-прежнему оставалось загадкой, для чего они нужны, потому что официальная версия, что, дескать, дать возможность студентам расслабиться и повеселиться, была очень слабо похожа на правду. Веселье не может быть обязанностью, а их ходить на дискотеки именно что обязывали, и это настораживало. Как-то от замдиректора он услышал рассуждения об «укреплении социальных связей», но это объяснение тоже показалось ему довольно мутным и расплывчатым. Словом, он поступил с этим вопросом так же, как поступал со всеми ненужными дилеммами, возникающими в голове: просто отодвинул его себе куда-то на дно черепушки, и постарался оттуда не доставать. Перед дискотекой он привычно привел себя в порядок: сходил в душ, сбрил небольшую щетину с верхней губы, воспользовался дезодорантом и духами. Конечно, будь он сейчас дома, у него было бы куда больше забот; он бы и одежду подбирал тщательно, и волосы бы причесал и уложил… Но сейчас ничего этого не требовалось. Что до одежды – все на дискотеку надевали, само собой, традиционные школьные формы, ну а волос, которые бы можно было уложить, у Рика попросту не было. Он скучал по ним. До сих пор это, пожалуй, казалось ему самым несправедливым изо всего произошедшего дома. Ну вот за что?! Как вообще волосы связаны… с чем угодно? У Рика раньше была такая красивая шевелюра… Темно-каштановые волосы падали чуть вьющейся волной ему на лоб с одной стороны, в то время как с другой были обычно гладко и аккуратно зачесаны. Рик знал, что ему это шло. Поэтому сейчас смотреть на свой только-только начавший отрастать ежик было почти физически больно. Ну ничего. Нужно всего лишь терпение – как и для остального. А Рик, кажется, умел быть терпеливым, ну по крайней мере, он сам о себе так думал. Спустившись вниз, в холл, он обнаружил, что большая часть студентов уже там; стоят, прислонившись к стенам, или сидят на немногочисленных креслах, ухитряясь поместиться на ручках вдвоем, а иногда и втроем. Он пробежался глазами по лицам, стараясь отыскать среди них своих одноклассников и встать к ним поближе, но как назло, все стояли врассыпную. Он успел заметить Борю на одном конце коридора, Асю на другом, а по правую руку от себя, совсем рядом, увидел Яну. Она невольно заставила его сфокусироваться на себе больше, чем остальные. То, что Яна – негласная местная королева, было ясно чуть не с самых первых дней, и она, кажется, в этой роли только утверждалась. Девушка сегодня была как-то особенно красива и выделялась на фоне остальных, несмотря на всеобщую одинаковость униформы. Она, готовясь к дискотеке, сделала то, что обычно на уроках не делала: накрасилась (для девушек в школе это было разрешено) и надела украшения. Рик почему-то всегда невольно подмечал такие вещи. Свои прекрасные волосы она уложила сегодня чуть иначе, чуть-чуть завив кончики, отчего черты строгого лица тоже словно бы смягчились, а напомаженные губки, вопреки обычаю, даже немного улыбались. Рик глянул вокруг вороватым взором. На Яну, действительно, нет-нет да поглядывали то из одного угла, то из другого, при этом женских взглядов, с раздражением заметил Рик, было, пожалуй, больше. Сам он неуклюже потоптался некоторое время где-то в середине, пытаясь придумать, куда же себя деть, как вдруг сзади его неожиданно окликнули. Повернувшись на негромкое «Рик!», он уперся взглядом ровнехонько в синие глаза подошедшего со спины мальчишки. Рик инстинктивно отпрянул, но потом, догадавшись, что жест мог выглядеть грубо, попытался выдавить из себя что-то вроде приветственной улыбки. – Да? – спросил он, недоумевая, с чего это одноклассник решил заговорить с ним аж второй раз за день. Тот в свою очередь улыбку не отзеркалил, а лишь кивнул в сторону, туда, где виднелся просвет между стоявшими кучкой студентами. Невольно заинтригованный, Рик последовал за парнем, глядя ему на пятки и почему-то принципиально отказываясь смотреть в спину. На Фила вообще не надо смотреть: он яркий, притягивающий к себе взгляд парень, а такие… На таких… Мысль в голове Рика так и не завершилась, потому что Фил, резко остановившись, развернулся и снова уставился на Рика – прямо в лицо. Его, казалось, такое вообще не смущает. – Ждешь дискотеки с нетерпением? Рик вытаращил на Фила глаза. Парень по-прежнему не улыбался, но что-то во взгляде, совсем слегка изменившемся, сквозило иронией, и Рик понял, что вопрос не был задан всерьез. – Не особенно, – фыркнул Рик в ответ, складывая руки на груди: не знал больше, что с ними делать, потому что они по неясным причинам внезапно будто начали мешать. – Не любишь танцевать? Или не умеешь? Снова было неясно вопрос – то ли издевка, то ли искренний интерес. – Уметь – немного умею, – словно не в силах оставить собеседника без ответа, пробубнил Рик. – Но не очень люблю. Уж тем более, когда танцевать тебя заставляют. Фил при этих словах буквально впился взглядом в Рика: тот не заметил, потому что в этот момент смотрел в пол, но если б увидел – он бы изумился, какое яркое при этом выражение удивления проступило на всегда безэмоциональном лице Феликса. – Хочешь совет? – внезапно абсолютно серьезно обратился к нему Фил, при этом понизив голос на пару тонов, чтобы сделать тише. – От старого вояки молодому? – не удержавшись, поддел его Рик, но парень остался серьезным. – Типо того. – Ну тогда валяй. Рику и вправду было интересно, что же такого ему скажет набравшийся опыта Фил. – Пригласи сегодня кого-нибудь на медленный танец. – Чего? – Пригласи девушку на медленный танец, – зачем-то подкорректировав себя, сказал упрямо Фил. – Причем чем больше раз, тем лучше. – Это еще зачем? Рик был в полнейшем недоумении. Он ожидал чего угодно, но не этого. Что за странный совет, к чему? – Просто послушай меня, – сказал парень веско и даже кивнул сам себе, словно для убедительности. – Да нафига мне кого-то приглашать? Я терпеть не могу медленные танцы! – И все равно. Пригласи. Последнюю фразу Фил сказал с нажимом, и Рик, забыв об осторожности, снова глянул в синие глубины. Взгляд их был серьезен, сосредоточен и настойчив. Казалось, Феликс сейчас с него еще и обещание возьмет, но он не стал делать ничего подобного – просто оторвался от стенки и направился ближе к входным дверям. Как раз в это время появился директор собственной персоной, и коротко произведя пересчет, распахнул двери навстречу прохладному вечернему воздуху. Вновь оказавшись в зале, подготовленном к дискотеке, Рик начал осматриваться куда внимательнее, чем в прошлый раз. Он будто и половины тогда не заметил из того, что здесь было: ни танцующих цветных огней, ни двух больших колонок, стоящих по обе стороны возле каждой стены; ни гирлянды огоньков, кокетливо и уютно протянувшихся по стенам. На самом деле, будь Рик где-нибудь в другом месте – в своей прежней школе, например, – он бы даже оценил все это убранство. И сказал бы, пожалуй, что здесь вполне себе мило: уютный полумрак располагает к тому, чтобы ты не стеснялся своих движений, а огоньки и стробоскопы помогают видеть лица окружающих и не теряться. Единственное, что узналось им сразу, – это лавочки, выстроившиеся возле стен и тут же принявшие на себя груз самых стеснительных студентов. Но большинство из них садиться не стали. Памятуя о плюшках прошлой недели, большая часть решила танцевать. Причина была совершенна очевидна: всем хотелось заработать дополнительные минуты в телефоне, а это был не такой уж энергозатратный способ. Рик подергивался под ритмы, невольно изучая глазами людей вокруг себя. Энтузиазм был написан на лицах очень небольшого количества людей. К ним, например, относилась Яна, которая совершенно непривычно-широко улыбалась, периодически заговаривала с теми, кто был рядом, и, судя по вздрагивающим плечам, даже хихикала: Рик совершенно не понимал, чем вызвана столь бурная реакция. Неужели она так любит танцевать? Настолько, что даже забывает про свою обычную холодность? Неподалеку от Рика дергались Боря, Ася и Маша, девочка из параллели. Чуть в отдалении в своем собственном ритме двигался Кирилл: кажется, он был очень сосредоточен на своем занятии и ни с кем не разговаривал. Рик только нигде не мог найти взглядом Феликса. Прочесал зал уже пару раз, но так и не смог найти его, пока наконец не заметил в самом углу на краешке лавочки: Фил сидел там чуть сгорбившись, без интереса наблюдая за танцующими, сам не предпринимая ни малейшей попытки встать и присоединиться к «веселью». «Вот ведь зараза», – мысленно выругался Рик. - «Меня, значит, отправляет танцевать, но сам своему совету следовать не собирается?» Возмущение Рика не продлилось долго, точно так же, как и убежденность, что Фил его просто поддразнил. Стоило заиграть медленной музыке, парень тут же поднялся с места, и пока остальные рассеянно озирались и неуклюже толкали друг друга локтями, он пошел, аккуратно уворачиваясь от встречающихся на пути людей, прямо…к Яне. Она стояла к нему спиной, начав тихонько покачиваться в такт медленным звукам, поэтому Филу пришлось легонько тронуть ее за плечо, чтобы обратить на себя внимание. Девушка развернулась, посмотрела на парня удивлённо и склонилась к нему поближе, чтобы расслышать, что он пытался ей сказать. Рик наблюдал за ситуацией с распахнутыми глазами, но когда увидел, как Яна, окинув Феликса оценивающим взглядом, отрицательно покачивает головой в ответ на – вполне понятно! – предложение потанцевать, то осознал, что совсем запутался. С чего она решила ему отказать? Неужели не понравился? Но ведь Фил красивый… Высокий, стройный, глаза выразительные… Пожалуй, он бы с легкостью мог быть назван самым красивым парнем в их классе, это как минимум. По крайней мере, так казалось Рику. Так в чем же проблема? Самый красивый парень и самая красивая девушка – идеальное же сочетание. Как бы там ни было, на лице Фила не мелькнуло и тени расстройства, и понятливо кивнув, он приблизился к компании, в обществе которых стоял и Рик. Быстро мазнув по нему взглядом, а может, и вовсе даже его не заметив, он вдруг повернулся к Маше: девушка явно не ожидала приглашения, но в отличие от Яны, согласилась быстро, и как показалось Рику, даже с охотой. В итоге они были одними из первых, кто начал кружиться в танце под музыку, совершенно, кажется, при этом не смущаясь. Яна, впрочем, как и предполагалось, одна вовсе не осталась. Хотя некоторых охотников с ней потанцевать ее отказ первому кавалеру явно отпугнул, все же нашелся смельчак, кажется, из десятого класса, который позвал ее танцевать, и она милостиво согласилась. Рик пытался вспомнить имя парнишки, но так и не смог. Зато он вспомнил, что именно с ним недавно Яна попала в пару на сеансе психотерапии и именно про него рассказывала в таких подробностях, что Владимир Петрович чуть не лопнул от удовольствия. Ну теперь понятно, почему она стала с ним танцевать: видимо, после того случая они подружились. Рик осмотрелся, и увидел еще две пары, закружившихся в медляке, но остальные студенты продолжали одиноко мяться в сторонке. Решив, что он пока все же не готов, Рик отошел к стене, наблюдая за девушками, и понимая с раздражением, что ни одну, абсолютно ни одну из них его не тянет позвать на танец. Стоило музыке закончиться, все образовавшиеся пары мгновенно распались, и некоторые из ребят пошли прочь из зала, наверное, решив чуть освежиться: все же, здесь теперь стало слегка душно. Среди прочих на улицу устремился и Феликс, и поддавшись какой-то совершенно иррациональной логике, Рик зашагал вслед за ним. Обнаружился Феликс почти совсем рядом с выходом, прижавшийся лопатками к холодной стене. Неподалеку щебетали две девчонки, но они находились на приличном отдалении, чтобы Рик мог говорить в полголоса, не боясь, что его подслушают. – Ты почему не танцуешь? Вопрос прозвучал немного с претензией, что Рика, его задавшего, самого слегка удивило. – Я как раз танцую, – отозвался Фил ровно, хотя голос его казался недовольным. – А вот ты мой совет, вижу, решил проигнорировать. – Да я просто отложил твой совет на следующий медляк, – ответил Рик, невольно ощущая себя слегка виноватым. – Следующего может и не быть, – ответил жестко парень, – и успевать надо сразу. – Но почему? Рика и правда мучал этот вопрос. Наверное, если б это не было важно, Фил бы не стал так настоятельно рекомендовать? – Мое дело предупредить. Фил неопределенно дернул плечами и вновь отправился внутрь, в наполненный музыкой зал. А Рик еще немного постоял, пытаясь понять не только смысл совета, но и то, почему вдруг Фил решил ему помочь, если, конечно, это была помощь с его стороны. Мрачное предсказание Фила не оправдалось, и буквально через тридцать минут включили новый медляк. Пары, уже сошедшиеся в прошлом танце, снова вышли в центр, а Рик, чувствуя, что и дальше оттягивать попросту глупо, наконец решился. Он решил не мудрствовать лукаво и подошел к самой близко стоящей к нему девочке. Ей оказалась Ася. – Потанцуешь со мной? – внутренне умирая от неловкости, позвал он, и девушка совершенно неожиданно просияла самой счастливой улыбкой. – Конечно! – откликнулась она, и почти не дав Рику времени на размышления, тут же обвила руки вокруг его плеч. Рик, постаравшись подавить вздох, обхватил ее талию и начал неторопливое движение. Опыт этот был странным, наверное, потому что был первым. Разумеется, на всяких школьных танцульках он бывал не раз, и даже родители не были при этом против. Он же не делал там того, чего многие другие: не пил, не курил и не обжимался по углам. И в общем-то, это не было чем-то сильно выдающимся. Но так уж случилось, что на медленные танцы он никого ни разу не приглашал – не хотелось просто. Почти все его одноклассники на тот момент успели повлюбляться раза по три, и вот на таких мероприятиях как раз отрывались по полной, имея возможность не слишком позорно, при этом довольно прозрачно намекнуть своей пассии об интересе и симпатии. А Рику никому ни на что не хотелось намекать, он лишь с улыбкой наблюдал за Санта-Барбарой со стороны, а сам считал… Что просто слишком занят учебой, чтобы фокусироваться на таких глупостях, как отношения. Ох, если бы он только был прав. Провалившись в мысли, он не сразу понял, что Ася уже с минуту что-то безостановочно трещит ему в ухо, и прислушавшись, даже не сразу понял, о чем она. – … и я несколько раз видела, как они разговаривают на переменах. Интересно, у них реально что-то происходит? – Ты о ком? – невольно заинтересовавшись, поморщился в сторону Рик, стараясь поближе наклонить ухо к собеседнице, дабы лучше ее расслышать. – Ты глухой или где? – недовольно поинтересовалась девушка, но ее круглое лицо быстро вновь подобрело. – Я говорю про Яну и того мальчика, с которым она танцует. Вася, кажется, его зовут. – А тебя-то почему так волнует, происходит у них там что-то или нет? Ася в ответ совершенно непредсказуемо смутилась. Она продолжала топтаться между ног Рика, внезапно почему-то опустив голову и какое-то время не отвечая. Когда Рик уже смирился с тем, что ответа ему не видать, девушка лишь покачала головой и сказала: – Да я просто любопытная. Танец на этой ноте закончился, и Ася выскользнула из рук Рика, тут же направившись в другой конец зала. А парень невольно посмотрел на пару, о которой шла речь: Яна и этот Вася (если сведения, конечно, верны) не стали сразу расходиться, по-прежнему стоя рядом и продолжая слегка кокетливо переговариваться. Почему-то от этого зрелища стало неуютно, и Рик направился на лавочку, чтобы дать отдохнуть своим конечностям. Плюхнувшись не глядя рядом с какими-то ребятами, он внезапно узнал крупную фигуру Гризли, который своим громким узнаваемым голосом втирал что-то сидящему рядом парнишке, на фоне него казавшемуся совсем крохотным. – Ну и я ей говорю, – вещал Боря, для пущей важности размахивая руками, – щенят продавать не будем, пока не подрастут! Жестоко это и неправильно в первые же дни от мамки отрывать! Кажется, это был первый раз, когда родители ко мне прислушались. «Ох уж этот Боря», – мысленно усмехаясь, подумал Рик, – «ну действительно, о чем еще можно разговаривать на дискотеке, кроме как о собаках? Интересно, какому бедняжке он вообще мозги полощет своей рандомной болтовней?» Рик наклонился, делая вид, что кого-то высматривает, и вроде как невзначай скользнул взглядом по собеседнику Бори. Свет прожектора, словно в помощь Рику, как раз на мгновение скользнул по лицу парня, позволив его рассмотреть: светлые волосы, длиной чуть ниже ушей, тонкие губы и бледная кожа. И сам весь – худющий до болезненности, при этом обладающий совершенно ничем не объяснимым изяществом. Рик узнал парня. Это был тот самый Руслан, с которым ему довелось однажды работать на психотерапевтическом сеансе. Рик помнил, как едва ли ухитрился вытянуть из пацана хотя бы пару слов. Каким же чудом Боря смог вступить с ним в диалог? Ладно, может это больше напоминало монолог, но все-равно впечатляло: вечно испуганный, будто нашкодивший котенок, Руслан сейчас таковым не выглядел. Нет, он, пожалуй, все же ощущал себя неловко, потому что руки, зажатые запястьями между сведенных коленок, рефлекторно сжимались и разжимались, но на лице вовсе не было привычного страха. Напротив, он выглядел заинтересованным, смотрел на Гризли внимательно, будто впитывая каждое слово, а глаза, сегодня почему-то не спрятанные под очками, сквозили абсолютно искренним любопытством. Конец дискотеки не заставил себя долго ждать: буквально спустя десять минут включили яркий свет, и студенты невольно затаили дыхание, ожидая, что здесь снова появится директор, дабы раздать всем призы за танцы, как на прошлой неделе. Но такого, увы, не произошло. Вместо этого появилась как всегда строгая и прямая Нина Михайловна, попросила их выстроиться и затем повела к корпусу: ни тебе наград, ни похвалы, ни плюшек. Впрочем, слишком сильно Рик расстраиваться не стал. Вечер, несмотря ни на что, получился довольно насыщенным и интересным. А ночью ему впервые за очень долгое время не снились кошмары. Наоборот даже. Во сне он все время видел чьи-то губы, будто смутно знакомые, хотя уловить лицо владельца никак не получалось. Он видел только их – пухлые, розовые, чуть приоткрытые, а на верхней – крошечная темная точечка родинки, будто крошка не слизанного вовремя шоколада. *** На следующее утро Рик по привычке подошел к табелю с рейтингом, и брови его неизменно уползли к волосам, когда он увидел напротив своей фамилии совершенно неожиданное «+20». Дали-таки результаты вчерашние танцы? Но, чуть нахмурившись, Рик поизучал табель внимательнее, и понял, что такая благость перепала далеко не всем. Учитывая, что вчера на танцполе побывали практически все, можно было бы ожидать повальное прибавление баллов, но его не было. Яркие двадцатки мелькали то тут, то там, и не поддавались, кажется, никакой логике. Медленно жуя бутерброд за столом, Рик, кажется, все же разгадал ключ присвоения оценок. Ну надо же, Фил был прав: их присвоили, очевидно, только тем, кто танцевал медленные танцы… Значит, Феликс знал, что за это награждают, вот и посоветовал Рику так поступить? Неужели хотел оказать ему услугу? Странно, с чего бы. Они даже не друзья, да какое там, даже не товарищи. Просто одноклассники, которые говорили друг с другом пару раз, только и всего. С чего вдруг эта забота? Впрочем, это было приятно. Особенно, пожалуй, потому, что он сам не знал о призе и при этом внезапно его получил. Что-то в душе, где-то глубоко внутри, дергало, словно за ниточку, будто привлекая внимание к тому, на что он никак не мог посмотреть. Ощущение крайне противное, какое бывает, когда ты точно знаешь, что о чем-то забыл, но никак не можешь вспомнить, о чем. Что-то с выставлением этих баллов было не так, Рик чувствовал это, но в очередной раз запретил себе копаться в своих мыслях. Чтобы отвлечься, он поднял голову и уставился на вход в столовую, где в проеме как раз мелькнуло знакомое лицо. Яна, буквально впорхнув в помещение, сияла улыбкой едва ли не ярче, чем вчера. Наверное, тоже свои баллы посмотрела, вот теперь радуется. Следом за ней в дверях показался Фил. В отличие от девушки, на лице его не было ни одной эмоции, хотя он свои баллы тоже уже наверняка успел увидеть. С непроницаемым выражением Феликс сел, как обычно, за один стол с Риком, и лишь кивнув всем в качестве приветствия, принялся за еду. Рик к тому времени уже почти закончил, и выходя из-за стола, еле слышно, почти под нос себе буркнул: «Спасибо». Фил, являвшийся адресатом бурчания, услышал его, и уголочек губ, казалось, на мгновение покривился, но в улыбку так и не перешел. Он снова лишь кивнул, и Рик с успокоенной совестью и чувством выполненного долга направился к себе. После сеанса психотерапии, на котором они выполняли какое-то очередное дурацкое психологическое упражнение («нарисуйте свой главный страх»), Рик направился в библиотеку. Теоретически, он хотел подготовить там парочку домашних заданий, но фактически, основная цель его была чуть сменить обстановку: крошечная комната, в которой он находился большую часть времени, ему уже надоела. Библиотекарши, которая работала по будним дням, здесь предсказуемо не было, потому Рик ожидал провести время в спокойствии и одиночестве. Но раздражение мгновенно поднялось в его груди, когда он, зайдя в библиотеку, за самым последним столиком обнаружил сидящего там человека. Это был Фил. Он был чем-то чрезвычайно увлечен: кажется, что-то писал, причем с таким упоением и сосредоточенностью, что даже не услышал шаги Рика, который стоял от него в нескольких метрах и грозно на него взирал. Впрочем, почувствовав на себе взгляд, Фил поднял глаза и наконец увидел неожиданного посетителя. Реакция последовала немного странная: он вздрогнул, будто его застали за чем-то неприличным, и тут же захлопнул тетрадь, дополнительно поставив на нее локти. Можно подумать, Рику интересно, что он там себе карябает. – Привет, – поздоровался Фил первым, и голос его, обычно равнодушный, сейчас прозвучал как-то слишком душевно, а оттого слегка фальшиво. – Да виделись уже вроде, – сказал Рик, подходя ближе, решив, что раз уж пришел, то сразу же уходить будет глупо. – Ты не против, если я тоже тут посижу? Хочу в спокойной обстановке позаниматься. – Да конечно, – откликнулся Фил, очевидно, уже чуть успокоившись. Рик сел на первую, самую далекую от Феликса парту, чтобы они не мешали друг другу, и прилежно взялся за учебники. Фил в свою очередь повозился немного, а потом снова начал что-то писать, видимо то, что прервал своим появлением Рик. Спустя какое-то время после нескольких безуспешных попыток Рика дочитать главу по истории, он почувствовал, что успел немного устать. Будто в ответ на эти мысли сзади послышался голос, вопрошающий с явным любопытством: – А почему ты сегодня сюда пришел? – Уроки поучить, – с таким выражением, будто объясняет что-то очевидное, откликнулся Рик. – А что, в классе, где ты обычно сидишь, сегодня занято? Виктор резко обернулся и посмотрел на Фила. Тот отвечал прямым взглядом без всякой неловкости: Рик вот не умел так спокойно выдерживать зрительный контакт. – Откуда ты знаешь, где я сижу? – Да видел как-то случайно. Я сам обычно сижу в соседнем, вот проходил мимо, заметил. – Ясно. Ну, мне просто захотелось сегодня позаниматься в тишине: с Асей под боком, к сожалению, это не всегда получается. Губы Фила снова дрогнули, будто собирались улыбнуться, но этого так и не случилось. – Мне кажется, Ася довольно приятная девушка, – заявил Феликс, тем самым слегка удивив Рика, он совершенно не ожидал от него такой откровенности. Рик кивнул. Спорить с этим утверждением было сложно, Ася и правда была сама доброта. – Я видел, что ты приглашал ее танцевать вчера. – Ну да, – ответил Рик, чуть отворачиваясь от Фила, – если б не твой совет, вряд ли я бы так сделал. – Почему? – Что значит почему? – Почему не стал бы приглашать ее? – в глазах Феликса, кажется, сквозил настоящий интерес. – Да не конкретно ее, я бы просто никого приглашать не стал. Я и танцевать-то не люблю. Рик говорил правду, хотя и не понимал, почему вдруг. Между прочим, он мог бы и соврать: сказать, например, что Ася ему понравилась. Может быть Феликс тогда взглянул бы на него с уважением, ведь это означало бы, что Рик не безнадежен и что обучение здесь уже дает какие-то свои плоды. Но Рик в принципе не любил врать, он был достаточно честным человеком, всегда. Он мог не договаривать, но чтобы прямо лгать… нет, это не соответствовало его натуре. – Как считаешь, здесь симпатичные девушки? Бровь Фила, когда он задавал этот вопрос, едва заметно заинтересованно выгнулась. Рик посмотрел на него в ответ исподлобья, застигнутый этим врасплох настолько, насколько только возможно. Ему не ясно было, зачем Феликс его об этом спрашивает. Хочет проверить на нормальность? Ну так Рик нормальный, и сейчас он ему это докажет. – Конечно. Очень даже красивые. А ты как думаешь? Глаза Фила словно бы на секунду остекленели, и отвечая, он смотрел куда-то в пространство, мимо Рика, словно говорил не с ним, а с кем-то невидимым: – Да, мне тоже так кажется. Мне нравятся здешние девушки. Вот и поговорили. Рик не совсем понимал, к чему это все было, не знал, какого ответа от него ждал Фил, но ему показалось, что другого. Как бы то ни было, Рик решил воспользоваться ситуацией и утолить свое давнее любопытство, поэтому спросил: – Мм… А этот учебный год чем-то отличается от твоего предыдущего? Феликс, кажется, с трудом сфокусировал взгляд обратно на парне. И ответил спустя время, будто переварил вопрос не сразу. – Я бы сказал, что пока не отличается. Может, что-то изменится дальше, посмотрим. Второй вопрос буквально выскочил изо рта Рика, будто пойманная лягушка из ладошек ребенка. Он даже не сформулировал его толком, когда слова запрыгали, наталкиваясь друг на друга: – А что ты… Что случилось в прошлом го… Я имею ввиду, почему тебя… – Зачем ты подстриг волосы? Вопрос Фила ощутился Риком как выстрел в упор. Он даже забыл о том, что блеял всего секунду назад. Услышать подобное было и болезненно, и неожиданно, а еще чуть-чуть пугающе. Как он узнал? – В каком смысле? – внезапно будто охрипнув, поинтересовался Рик. – В прямом. У тебя стрижка какая-то неестественно короткая, будто ты из армии только что, или, прости Господи, из онкологического центра. – Может я всю жизнь с такой хожу, – хмуро предложил Рик разумный вариант, который, впрочем, Фил небрежно отмел. – Не думаю. Ты все время поднимаешь руку так, будто собираешься взъерошить волосы – пальцы расставляешь вот так широко. – Фил продемонстрировал жест, и Рика аж кольнуло: он и в самом деле так делает! – А потом, – продолжил парень, – ты будто вспоминаешь о чем-то, и гладишь себя по затылку вот так. Снова демонстрация. – Ты можешь не отвечать мне, если не хочешь, – внезапно, будто потеряв былую настойчивость, добавил Феликс мягко. И это разрешение на приватность, такое искреннее и честное, внезапно подкупило Рика, все еще находящегося в легком шоке от наблюдательности одноклассника. В конце концов, ничего плохого в том, чтобы ответить на его любопытство, нет. – Я… – Рик замялся на секунду, а затем проговорил решительно. – Я подстригся не по своей воле. Папа… настоял. Слово «заставил» чуть не сорвалось с кончика языка, но Рик вовремя его удержал. Не нужно такое говорить о собственных родителях, тем более незнакомцу. Рик сам не мог вполне понять это папино решение, если честно. Даже сейчас. Среди прочих ужасных картин прошлого эта, казалось бы, должна была померкнуть и забыться, но почему-то не желала улетучиваться из головы. Рику всегда шли его густые, каштановые, слегка вьющиеся волосы, так шли! Между прочим, их даже длинными-то назвать нельзя было, Рик даже здесь в школе видел несколько парней с точно такой же длиной, которая была у него когда-то. Но.. папу в тот момент было не остановить. Так что побритые под корень волосы… Наверное, не самое плохое. Вообще, он слышал еще до приезда в школу, что в «Надежде» есть ограничения не только по одежде, но и по прическам тоже. Например, девочкам запрещено красить волосы в яркие цвета, а также обрезать их короче, чем под каре. Рик прочитал в правилах, что если вдруг девушка поступает в школу с волосами короче заданной нормы, она обязана носить парик, во всяком случае до тех пор, пока ее собственная прическа не начнет подходить под стандарт. Глупость невероятная, но прописана черным по белому. Для мальчиков, кстати, ограничений было всего два: волосы не должны быть длиннее шеи и на них запрещено носить какие бы то ни было аксессуары, включая резинки, заколки и прочие вещи. Про покраску волос, кстати, странным образом ничего не говорилось: наверное, составители свода правил даже не задумывались о такой неслыханной распущенности. – Понятно, – выдернув Рика из мыслей, сказал Фил и замолчал. Рик был почти уверен, что парень начнет расспрашивать подробности, но ошибся. Рыжеволосый вместо этого отвернул лицо к окну и вглядывался туда задумчиво и внимательно, будто пересчитывал деревья, видневшиеся поблизости. – Я пойду, – внезапно заявил Рик, вставая, хватая с парты учебники и неловко засовывая их в рюкзак. – Уже все выучил? – кажется, слегка удивленно поинтересовался Феликс. – Да, – соврал Рик, и почти пулей выкатился из библиотеки, с шумным топотом сбежав по лестнице. Фил наблюдал из окна, как Рик, оказавшись на улице, остановился на несколько секунд, нервно вздохнул несколько раз, запрокинув голову в небо, а затем так же торопливо направился к основному зданию, забыв даже накинуть куртку. Феликс в свою очередь тоже вздохнул и вернулся к своей тетради. Реакция Рика не была неожиданной, скорее, чуть более бурной, чем можно было предполагать. Сентябрь подходил к концу. Погода была уже достаточно прохладная, так что один из уроков физкультуры, проходивший на свежем воздухе, должен был с большой вероятностью оказаться последним. Забежавший переодеться перед уроком, Рик управился неожиданно быстро и пришел на площадку, располагавшуюся за школой, одним из первых. Сегодня у них снова намечался сдвоенный урок с параллельным классом, и некоторые ребята уже пришли и начали понемногу разминаться. Среди всех Рик выцепил выделяющуюся макушку Фила: багряные в отсвете солнца волосы были самым ярким пятном на фоне всех остальных. Фил тоже не стоял без дела. То ли чтобы скрасить ожидание, то ли просто от скуки парень начал слегка растягиваться: распрямил спину, закинул сцепленные в замок руки за голову, и начал легонько тянуть себя за локти, при этом склоняя голову то к одному, то к другому плечу. Мышцы шеи при этом так красиво напрягались, да и сами движения были такими изящными, что можно было бы подумать на секунду, что он рисуется. Вот только Филу было абсолютно наплевать на окружающих: он ни на кого не смотрел, ответной реакции не искал. Вместо этого он продолжил растяжку, теперь уже схватив себя за предплечье, и вытянув свободную руку прямо, заводил ее в сторону. Рик не осознавал, что не сводит с этой картины глаз до самого появления учителя. Он еще никогда так не был ему рад. Когда началась привычная для начала урока зарядка, а затем такой же традиционный бег вокруг поля, Рик выкладывался буквально как в последний раз. С урока он уходил обливаясь потом, чем даже заслужил одобрительный комментарий физрука, похвалившего его за старательность. На Фила Рик не посмотрел больше ни разу. У него было смутное ощущение, что парень сам на него поглядывал несколько раз: когда Рик делал приседания и когда отжимался, сегодня едва не побив свой собственный рекорд. Но даже когда урок закончился, и Рик, измочаленный, зашагал по тропинке к школе, он ни разу не обернулся. Феликс, распрямившийся во весь свой высокий рост, растягивающий длинные конечности, до сих пор стоял перед внутренним взором, как бы Рик не хотел от него избавиться. Остаток дня прошел как в тумане: Виктор на автомате делал все согласно расписанию, и только вечером, когда принял душ и забрался под одеяло, смог, наконец, немного прийти в себя. На самом деле, ничего страшного не случилось, говорил он себе. Ну подумаешь, посмотрел, как человек перед тренировкой растягивается, что ж тут такого? Да он каждый урок физкультуры наблюдает, как не то что один – а двадцать пацанов скачут туда-сюда. Но Рик лукавил. Говорил сам себе все это и чувствовал, что врет: было что-то особенное в сегодняшнем разглядывании. Что-то неправильное, что-то… грешное. То, от чего он должен здесь избавиться полностью. «И все же», – оправдывал Рик сам себя, – «я и вправду ничего плохого не делал. Я всего лишь смотрел на него, больше ничего. Не возникало ни мыслей, ни каких-то… желаний, ничего подобного». Он просто любовался эстетикой: как плотно спортивные штаны облегали ноги, как изящно поворачивался корпус, как свет играл в медных волосах… – Нет, это все-равно как-то ненормально, – заявил сам себе Рик, стукнув подушку кулаком и вознамерившись спать. – Если на то пошло, так совсем не буду на него смотреть, ни на эстетику, ни на что. Нафиг оно надо. И следом он очень скоро заснул и провалился в очередной из повторяющихся кошмаров с кричащим отцом, накатывающим ужасом, и горящей болью щекой.