Лучше блюдо зелени

На следующий день Феликс притворился больным. Не пошел на завтрак и почти весь день просидел в своей комнате. Впрочем, не такая уж эта была и ложь: ото всех мыслей, сомнений и пережитых потрясений Фил и в самом деле чувствовал себя нездоровым. Но самое главное он сделал – собрал чемодан, как Рик его просил. И со священным ужасом ждал сегодняшнего вечера. Рик также не находил себе места. Он знал, что поступает правильно, и все же сомнения терзали его со всех сторон. Он молился: прямо в своей комнате, впервые за долгое время со всей искренностью прося у Господа помощи. После молитвы он рассеянно взял в руки Библию – давняя привычка, которую он почти полностью забросил за последние полгода. Книга сама раскрылась на одной из страниц Ветхого Завета, и Рик прочитал цитату Исаия: «Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел». Рик слабо улыбнулся и вновь зашелестел страницами. Глаза его остановились на еще одной: «Не говори: "я отплачу за зло"; предоставь Господу, и Он сохранит тебя». Что ж. Наверное, это и вправду можно было считать за божественное знамение. На секунду Рику захотелось сделать безумную вещь. И он поддался этому порыву раньше, чем успел как следует его обдумать. Все же он очень любил их… – Алло, – голос мамы, взявшей трубку, звучал устало. – Мам, привет, это я, – Рик тут же решил представиться, пока она не повесила трубку. – Ой, Витя! – голос мамы звучал недоуменно, но все же обрадованно. – А я думаю, что за незнакомый номер звонит… – Я взял телефон у одноклассника, – соврал Рик. – Послушай, я должен спросить кое-что важное. – Это Витя звонит! – крикнула мама куда-то в сторону, а потом уже в трубку сказала. – Сынок, я поставила на громкую связь, тут папа рядом. – Хорошо, – не стал спорить Рик. – Послушайте… Если бы я сказал вам… Что директор… Что директор нашей школы делает ужасные вещи. Что бы вы мне на это ответили? – Что делает? – обеспокоенно воскликнула мама, но ее тут же прервал давно не слышанный Риком бас. – Мы бы не поверили! Папа звучал почти зло. Рик искренне не мог вспомнить, когда в последний раз слышал спокойный голос отца. Когда тот разговаривал с ним нормально? Год назад? Это было словно в другой жизни… – Что ты там собрался такого выдумать, чтобы отвлечь наше внимание от своих грехов? – Вы… знаете? Рик должен был догадаться. Его с Филом похождения не могли не дойти до родителей. Разница была лишь в реакции: родители Фила тут же заявили, что забирают его. Родители же Рика… решили оставить его в школе до последнего мгновения, возможно, в глубине души все еще тая несбыточную надежду на исцеление. – А ты думал, что твоя содомия останется незамеченной? – громыхнул отец, судя по всему, подходя ближе к телефону. – И ты еще смеешь звонить нам, придумывать что-то про директора… Думаешь, так отвлечешь наше внимание? Ну погоди у меня. Осталось чуть меньше недели. Вернешься домой, я из тебя так выбью всю пидерастию, что ты у меня потом ходить не сможешь! Сам это сделаю, раз уж у школы не получилось! Рик отключился. Вздохнул несколько раз глубоко, распрямил плечи. В глазах противно щипало, но он не мог позволить себе плакать. Разумеется, родители отреагировали именно так, как он и ожидал. Это лишь подтвердило его мысль: словам никто не поверит. Не поверили его родители, не поверили бы и ничьи другие. Отбросив стянувшие грудную клетку боль и обиду в сторону, Рик решительным шагом направился прочь из комнаты. Их с Филом сегодня никто не трогал. И Рик не знал точно, почему – в любом случае, ответ на этот вопрос они узнают очень скоро. Так что он, дабы не терять времени, отправился на короткую прогулку. Ему нужно было додумать последние детали. Когда он сидел на лавочке возле спортивного поля, Рик был так сосредоточен, что заметил чужое присутствие только тогда, когда человек уже опустился на скамейку рядом с ним. Неожиданным компаньоном оказалась не кто-нибудь, а его белокурая одноклассница. Яна сидела поодаль, и хотя явно подошла специально, делала вид, что она просто случайно оказалась рядом. И сейчас она смотрела не на Рика, а на школу – лениво, почти равнодушно. Ветер играл с ее длинными волосами и с подолом школьной юбки. Яна, как обычно, была красива – но не той надменной и холодной красотой, какой сверкала всегда. Сейчас это была красота, какую излучают древние мудрецы: спокойная, достойная и ко всему безразличная. – Я знаю про вас с Филом, – без обиняков сообщила Яна, в конце концов поворачиваясь к Рику и одаривая льдом своего взгляда. Рик опешил, потому что такого начала разговора ожидал меньше всего. – Что знаешь? – То, что видно любому мало-мальски соображающему человеку, – ответила она. – Признаться, доходило до меня долго, конечно. Гораздо дольше, чем я сама могла бы от себя ожидать. – А ты можешь как-то поконкретней? – ощетинился Рик. – Я знаю, что вы влюблены, знаю, что встречаетесь, и знаю, что вас поймали, – Яна говорила это все монотонно, будто перебирала факты из учебника истории, загибая изящные пальчики. – Первое и второе я поняла, просто наблюдая за вами и вашими максимально очевидными переглядками, – Яна хмыкнула. – А о третьем догадалась, когда вас начали наказывать без передышки. И пичкать лекарствами. Любовь… ее ведь не скроешь. Она пробивается в каждом жесте, в каждом прикосновении, будто солнечный свет. Если быть достаточно внимательным, ее просто невозможно не увидеть. – Ты не случайно всегда была лучшей в нашем классе, – признал впечатленный Рик. Если бы у него остались силы и нервы на то, чтобы чему-то удивляться, он бы непременно удивился, но сейчас воспринял новость почти спокойно. – Но зачем ты мне об этом говоришь? – Не знаю, – Яна пожала плечами. – Просто хотела сказать… что вам повезло. – Повезло? – Рик вскипел. – Интересно, это в чем же? В том, что мы пережили в этой школе худшие моменты нашей жизни? – Не вы одни, – веско сказала Яна. А затем она опустила глаза в землю и как-то будто стушевалась, поникла. Ее лицо больше не было безразличным. Оно впервые изобразило максимально искреннюю эмоцию – печаль. – Я хотела признаться, что я вам завидую, – Яна произнесла это тихо, будто говорила сама с собой. – Вы нашли друг друга. Полюбили. Вы здесь обрели то, что я потеряла. Себя… Яна вскочила, будто секунду назад позволила себе невиданную слабость, и ее лицо вновь приняло бесстрастное выражение. – Не смейте друг друга упустить! – воскликнула она почти грозно, а потом, резко развернувшись, побежала обратно в школу. Рик продолжал сидеть, растерянно глядя на зеленеющую листву, внутренне повторяя: «Не упустим. Ни за что». Вечер подобрался к школе медленно. Окрасил багрянцем белые стены и колонны, и кажется, не хотел уступать неизменно надвигающейся темноте. А Рик, напротив, еще никогда так сильно его не ждал. Сборы чемодана заняли меньше часа. Самое главное – до максимума зарядить телефон, который был главной спасательной ниточкой для них двоих. Отбой отзвенел в десять, как обычно. Требовалось еще некоторое время, чтобы дать персоналу разойтись по своим комнатам, а ничего не подозревающим студентам – заснуть. Когда же часы на электронном будильнике показали одиннадцать, Рик вышел из комнаты, на подкорке сознания думая о забавном факте: для него, в эти последние дни, подобное поведение уже стало привычкой. Почти одновременно с этим открылась дверь десятой комнаты, и из нее выскользнула стройная долговязая фигура. Рик коротко сжал ладонь Феликса не то в качестве приветствия, не то в целях ободрения. Фил никак не отреагировал, лишь кивнул едва заметно, и они с бешено бьющимися сердцами устремились вниз по лестнице. В кабинете директора горел свет: это было ясно по тонюсенькой желтой полоске, четко видимой в сумрачном коридоре. Рик был рад: по крайней мере, им не придется искать его по всей школе. Рука Рика, когда он открывал дверь, дрожала совсем чуть-чуть. Но не от страха, скорее, от предвкушения. Он ощущал себя так, будто вышел на битву со своим главным врагом. Входя в кабинет, они не стучались. Вошли под удивленным взглядом Василия Ивановича, церемонно прикрыли за собой дверь и встали плечо к плечу, выпрямившись ровно, будто бойцы, готовящиеся встретить атаку открытой грудью. – Киреев? Лалаян? Чем обязан внезапному вниманию в столь поздний час? Директор беззаботно улыбался. Он был уверен, что полностью владеет ситуацией. У него мелькнула собственная идея о том, почему они пришли сюда вдвоем: хотели попросить смилостивиться над ними? Поспособствовать их связи? Странным было только выражение их лиц. Не испуганное, вовсе нет. На них проступала решимость, а еще – неприязнь, доведенная до абсолюта, почти отвращение, если можно так сказать. – Мы пришли сюда забрать наши документы, – отчеканил Рик, и с удовольствием убедился, что его голос не дрожит. – Что забрать? Директор рассмеялся. Он, кажется, был в отличном настроении, явно настроен шутить – уж, во всяком случае, слова своих подопечных он всерьез точно не воспринял. – Документы, – ни капли, кажется, не проникнувшись весельем, ответил Феликс. – Паспорта, копии… Аттестаты тоже. Насколько я знаю, они уже должны быть готовы. Наконец, радостная улыбка директора померкла. Кажется, неподдельная серьезность собеседников его все же слегка встревожила, но он не хотел этого показывать. – И почему вы решили, что я вам их отдам? – продолжая слегка улыбаться, поинтересовался мужчина. – Не волнуйтесь, Феликс: завтра, когда за Вами приедут Ваши родители, я верну им все в целости и сохранности. – Нет, Вы отдадите все прямо сейчас, причем нам обоим, – резко вмешался Рик и посмотрел директору прямо в глаза. За все время проживания в школе он делал это не так часто. Не было ни поводов, ни особого желания. Глаза директора… пугали, и в этом Рику пришлось признаться себе прямо сейчас. Они были абсолютно темными, как две черных дыры, и поскольку даже зрачка невозможно было рассмотреть, казалось, что они прожигают насквозь. Рик невольно вспомнил глаза Фила: они тоже затягивали в себя, но затягивали, словно обнимая в теплое одеяло – мягко, нежно и убаюкивающе. Черные бездны глаз директора затягивали в себя, чтобы подчинить и уничтожить. В них не было и капли доброты или хотя бы какой-то человечности. – А иначе что? – лениво откинувшись на спинку своего кресла, поинтересовался тот. – А иначе, – сказал Рик, слегка приглушив голос, – я покажу всем это. Рука с зажатым телефоном, экраном повернутым в сторону директора, взметнулась ввысь. Там, остановленная примерно на середине, виднелась видеозапись. А на стоп-кадре во всех подробностях было видно фигуру директора, склоненную над столом, но самое главное – над распластанной по столу маленькой спиной. Директор сделал резкое движение и в мгновение ока оказался на ногах. Рик с Филом хоть и ожидали этого, но все равно дружно дернулись: Рик тут же спрятал телефон за спину, а Фил выступил вперед, словно преграждая дорогу врагу. – Если приблизитесь еще на шаг, – сказал Рик спокойно, – я нажму всего одну кнопку, и видео отправится в интернет. Оттуда его уже ничто и никто не достанет. Так что в Ваших интересах прислушаться к нашим требованиям. – Это шантаж? – внезапно осипнув, спросил директор, наверяще глядя на разворачивающуюся перед ним картину. – Он самый, – легко подтвердил Феликс, по-прежнему стоя чуть впереди Рика. – Наши требования максимально просты. Вы отдаете нам документы и наши телефоны. А затем даете нам возможность уйти. Взамен мы отдадим Вам этот телефон. Рик продемонстрировал свой черный андроид. – Хорошо, – подозрительно легко согласился директор. – Вы, наверное, не поняли, – снова заговорил Рик. – Если вы предпримите малейшую попытку не то что выбить у нас из рук телефон, но хотя бы приблизиться к нам ближе, чем на метр, я тотчас жму кнопку, отправляя видео гулять по сети. Если бы у меня было время, я бы рассказал, насколько я ненавижу и презираю вашу лживую душу, давно проданную дьяволу. Но сейчас не до этого. Скоро к школьным воротам должно подъехать такси, и времени у нас не так много. Черные брови директора сошлись к переносице, прежде чем взметнуться к волосам. Он видел, что они пришли сюда не просто так, а подготовившись. – Мелкие ублюдки, – директор даже не кричал, но голос его сочился такой лютой ненавистью, что это звучало даже страшнее. – Я должен был догадаться, какой ядовитой гадюкой ты окажешься, Витя Киреев. Чувствовал это с первого дня. Значит, я не ошибался. Рик не почувствовал абсолютно ничего, услышав эти слова. Одобрение директора давным-давно перестало иметь для него какое-либо значение, а уж после вчерашнего дня и вовсе стало бы омерзительным. Они одинаково сильно ненавидели друг друга в этот момент, и Рик искренне наслаждался этим разрушительным чувством. – Мы ждем документы, – сказал парень твердо. Директор еще с минуту прожигал их взглядом, словно взвешивая все за и против. В конце концов ответил сквозь зубы: – Это все хранится в кабинете завуча. – Что ж, значит, пойдем туда. Рик открыл дверь, и они вышли, держась от директора на приличном расстоянии, при этом не поворачиваясь к нему спиной. Документы нашлись довольно быстро: все были в одном месте, в закрытом шкафу Нины Михайловны. Рик на мгновение задумался о том, какой шок испытает несчастная женщина, осознав, за каким монстром она все это время была замужем. В том, что она ничего не знает, Рик почему-то был уверен на сто процентов. Она была хорошей. Хоть и строгая, эта женщина не казалась той, кто стремился поломать своих учеников и навредить им. Она, кажется, искренне верила в правое дело школы и искренне хотела помочь. В какой-то степени, она была так же обманута, как и все здешние студенты. Директор открыл другой шкаф и достал коробку с телефонами. Небрежно толкнул их по направлению к парням, и Фил забрал оба. То же сделал и с документами: паспорта были в целости и сохранности, так же как и свеженькие, будто только что напечатанные, аттестаты. – Все, я свои обязательства выполнил, – сказал директор. – Теперь отдайте мне этот гребаный телефон. – Наверное, вы все еще держите нас за дурачков, – отозвался Рик, и сам удивился тому, что смог выдавить из себя кривоватую улыбку. – Как только мы его отдадим, Вы резко передумаете отпускать нас, правда? Нет уж, так не пойдет. – Мы же договорились! – директор почти психовал. – Чего еще вам нужно? – Больше ничего, – улыбнулся Рик. – Сейчас мы возьмем свои вещи и отправимся к воротам. Там мы и вернем вам телефон. Чтобы у вас не было времени наделать глупостей. Кажется, директор от злости был готов скрежетать зубами, но парням было не до того. Они вихрем взлетели по лестнице на третий этаж, искренне надеясь, что это происходит в последний раз в их жизни. И, схватив чемоданы, стараясь поменьше шуметь, спустились вниз, где возле входной двери их уже ожидал директор. Он окинул парней насмешливым взглядом, будто не верил в их план ни на минуту. Он даже протянул руку в приглашающем жесте, но Рик резко тряхнул головой. – Вы пойдете впереди, так, чтобы мы Вас видели. Ах да, и еще маленькая просьба. Оставьте-ка свой телефон здесь, в школе. При прощании он нам не понадобится. Рик был рад, что обратил внимание на оттопыривающийся карман с внушительным черным айфоном. Он, конечно, понимал, что директор в любом случае тут же позвонит во все возможные инстанции, стоит им разойтись в разные стороны. Но даже лишние пять минут могут сыграть большую роль, так что ими не стоит пренебрегать. Директор, кажется, был готов взбеситься от Риковой проницательности, но стоит отдать ему должное. Он быстро взял себя в руки, пожал плечами, будто это ничего не значит, и положил телефон на ближайший стол. А после этого открыл дверь, и вся троица вышла в прохладную ночь. Нервы Рика были сейчас так натянуты, что он ощущал все как никогда остро. Слышал каждый шелест листвы, каждый шорох гравия под ногами. Различал очертания вьющейся дорожки и железные прутья ворот впереди. Ветер дул им прямо в лицо, и от этого Рик почему-то чувствовал только больше страха, смешанного с предвкушением. Так ощущался ветер перемен. Рик несколько раз покосился на идущего рядом с ним Фила и видел только его несвойственно серьезный взгляд, устремленный вдаль, и сосредоточенно поджатые губы. Феликс явно нервничал, но он больше не сомневался. Он сделал свой выбор, и это важное решение, кажется, в мгновение сделало его старше. Ночная прогулка закончилась так же быстро, как и началась. Они все приблизились к воротам, и Рик ощутил смутную тревогу. Такси, которое по всем подсчетам уже должно было быть здесь, почему-то никак нельзя было рассмотреть. Фил растерянно повернулся к Рику, и тот, тоже ничего не понимая, залез в приложение. От облегчения даже негромко выдохнул: такси действительно приехало, просто стояло чуть дальше, на повороте, возле основной дороги. Должно быть, водитель не решился в такую темень ехать в неосвещенный проулок, где, чего доброго, еще и застрять можно было. – Машина здесь, – сказал Рик негромко, и Фил, кажется, тоже выдохнул с облегчением. – Иди первым. Он подтолкнул Феликса вперед. Директор как раз отпер ворота и наблюдал со смесью ненависти и презрения за их кратким диалогом. – Отойдите подальше, – предупреждающе вскинул Рик телефон – свое единственное оружие. Директор покривил губы, но спорить не стал, отходя в сторону и позволяя Филу пересечь преграду из железных прутьев и первому ступить на свободу. – Давай, – властно приказал директор, когда Рик приблизился к нему осторожно, словно к дикому животному. – Не переживай, – с противной усмешкой добавил мужчина. – Нападать на вас и калечить я не стану. Какой в этом смысл? Вы в любом случае не сможете далеко убежать. – Это мы еще посмотрим, – упрямо сжал губы Рик и, подхватив поудобнее чемодан, вытянул руку. Когда ладонь директора сомкнулась на заветном телефоне, Рик увидел в черных глазах проблеск торжества. Не успев толком одуматься, Рик крикнул то, что очень громко кричало его подсознание: «Беги!» Фил умел быть очень послушным, когда надо. Едва заслышав восклицание, он что есть мочи помчался вперед, подхватив чемодан так, будто тот ничего не весил. Рик тут же рванулся за ним. Он успел пробежать добрых несколько метров, прежде чем его что-то сильно рвануло назад. Пиджак от школьной формы стал тем, за что Рика схватили: он едва не упал от такого неожиданного маневра, чемодан выскользнул у него из рук, и Рик почти повалился на землю. – Никуда не уйдешь, – змеей зашипел директор, хватая его за предплечье. Рик с силой дернулся вперед, и пиджак, за который его держали, соскользнул с плеч. Рик двинул ими, будто ящерица, высвобождающаяся из своей старой кожи, и вырвался из мешающей ему ткани. Парню удалось пробежать еще несколько шагов, но его снова схватили. Рик ощутил внезапный и очень сильный удар по ногам, отчего его точно подкосило, и он упал на землю. Директор навалился на него, пытаясь удержать. Рик не умел драться, потому что никогда этого не делал. Но инстинкты самосохранения и борьбы за выживание были заложены в нем генетически, так что то, что сделал Рик дальше, было будто не совсем осознанным решением. Чувствуя, как его придавило сверху тяжёлой мужской тушей, Рик из последних сил вывернулся и, проявляя совершенно несвойственную себе «ползучесть», потянулся руками к лежащему рядом чемодану. Директор схватил Рика за ногу, и, возможно, именно это было его роковой ошибкой. Руки парня теперь были на свободе, и он не замедлил ими воспользоваться. Схватил чемодан и что есть силы приложил его об голову врага. Жесткий край угодил директору прямо в челюсть, и он теперь уже сам полетел на землю, хватаясь за лицо и взвыв от боли. Рик, понимая, что это его последний шанс, совершенно проигнорировал резь в ногах, возникшую после удара, и вскочил. Подняв чемодан, он ринулся вперед, к такси, которое уже светило фарами впереди: Фил, очевидно, попросил таксиста подъехать ближе – какой же он молодец! На секунду оглянувшись, Рик увидел, что директор все еще находился на земле, хотя и делал попытки приподняться. Задняя дверца подъезжающей машины распахнулась, и Рик услышал отчаянный голос Феликса: – Ну же, Рик, скорее! Сделав последний рывок, Рик затолкнул в салон свой багаж, а следом ввалился и сам, что есть силы хлопая дверью. – Поехали! – почти крикнул он водителю, и тот, к счастью, не стал медлить. – Увозите нас скорее, мы заплатим двойную стоимость. Водитель вдавил газ на полную, а Рик пытался разглядеть в темноте фигуру, которая, кажется, еще пока пыталась преследовать их, но уже безнадежно отставала. *** – Полиция? Да, хотел бы сообщить о побеге двоих детей из частной школы. Директор шел обратно почти не торопясь. Он воспользовался тем самым телефоном, который только что заполучил столь дорогой ценой. Впрочем, не такой дорогой, как мог бы. – Да, все верно. Да, они совершеннолетние. Что значит, это может вызвать определенные трудности?! Ко времени завершения разговора директор уже вернулся в здание школы. Как хорошо, что сейчас все спят. Никто не будет спрашивать его про странный внешний вид и про синяк в пол-лица. Сейчас самое главное и самое сложное: нужно позвонить родителям этих говнюков и сообщить, что их отпрыски сбежали. Да, разговор предстоит неприятный, но что поделать. В конце концов, директор тут ни при чем, правда? Это они – коварные и опасные отступники, которые ничему не смогли научиться в школе и стали ее позором… Кстати, нужно сейчас немедленно стереть записи с камер… Потом сказать, что случился сбой… Директор отправился к себе в кабинет и сделал это незамедлительно: все записи с камер за последние сутки стереть и отключить их до завтрашнего утра. Так сбой будет выглядеть более правдоподобным. Тут же он понял, что не может позвонить родителям беглецов: он же оставил собственный мобильный в коридоре! А это, надо признать, было умно. Чертов Рик, заноза в заднице с первого дня. Он его едва не погубил, этот мелкий паршивец! Впрочем, сейчас директор чувствовал себя едва ли не победителем. Он спокойной вальяжной походкой прогулялся до коридора, нашел на столе свой айфон и тут же направился в кабинет завуча искать номер Лалаянов. Они вроде немного поадекватней, так что сначала стоит поговорить с ними. К тому же, они в любом случае сейчас в пути. Проговорив с ними от силы минут десять, выслушав (вполне ожидаемо) гневные вопли, он заверил их, что мальчишки ни за что не смогут далеко убежать, и их найдут уже к утру. Следом за этим он, растирая виски, направился в свой кабинет, где приветливо горел свет и экран компьютера, будто в ожидании. Несколько мгновений директор всматривался в пустой стол – всегда аккуратный, прибранный, на котором не стояло ничего лишнего. Несколько раз перевел взгляд на свою руку, в которой держал айфон, а потом – снова на пустой стол. На осознание потребовалось всего несколько секунд. А затем школу огласил почти нечеловеческий крик: – Где чертов телефон?!?! В эту же секунду на втором этаже в полной темноте на своей кровати восседал… Кирилл. Он вглядывался в экран новоприобретенного сокровища с восторгом, который вряд ли когда-либо раньше испытывал. И сейчас, нажимая кнопку «загрузить», он смеялся – тихо, но безудержно.