***
Тэхен вместе с сыном решили приготовить для Чонгука самый смачный завтрак, который тот никогда в своей жизни не пробовал. Дайн держит под контролем компоненты, решая без помощи других что класть в сэндвич и соус. — Надеюсь, папа не разозлиться, — прокомментировал свое приготовление мальчик. Тэхен поднял уголки губ, и погладил Дайна по голове. Оба готовить не умеют, поэтому это первый опыт для них. — Он же любит тебя, как тогда посмеет разозлиться? — Кто разозлиться? — в кухню заходит сонный Чонгук и остается за кухонным островком, разглядывая семью. Тэхен с Дайном оглядываются назад, и сын бежит к Чону с той целью, чтобы обнять. Чонгук подхватывает мальчика на руки и целует в щеку. Альфа обходит островок и останавливается возле Тэхена. — Дайн переживает, что тебе не понравится завтрак. — Это сделано моими любимыми, так что не о чем переживать. Я съем до последней крошки. — Напрасно ты это сказал, — омега натужил губки, втягивая внутрь. — Придется тогда правда все съесть. После чего не сетуй на нас, что у тебя отравление. А то, зная тебя, Чонгук, ты как раз-таки перекинешь весь гнев на нас. — Обещаю такому не случится. Тэхен окончил с изготовлением завтрака. Он благопристойно положил сэндвич на тарелку и вручил на обеденный стол Чонгуку. Дайн пристроился недалеко от Чона, пялясь впрямую. Чонгук взял сэндвич и направил в рот. После огромного кусочка брюнет лениво улыбнулся. — Я же говорил, — с малой грустью проговорил омега, и он пододвинул стакан воды альфе. — Нет, вкусно, очень. Я б еще заказал себе добавки, — тем не менее сэндвич отправляется обратно на тарелку. Тэхен закатил глаза. — Давайте погуляем? — с надеждой в голубых глазах просит Дайн. — Нет, — трезво запрещает Чонгук. — Я никогда не гулял. Ну, пожалуйста! — На улице слишком опасно, — перебивает Тэхен Чона, не дав и заговорить. — Пойдем лучше поиграем, — он протягивает руку сыну. — Тэхен, мне нужно с тобой поговорить, — бросил холоднокровные очи на омегу. Тэхен кивнул после обдумывания и отправил сына в комнату. — Сядь, — Тэхен так и поступил, не догадываясь о чем будет диалог. Чонгук скрестил пальцы на столе. — Я хочу, чтобы ты уехал вместе с Дайном. — Что ты сказал? — Ты все слышал. Так как весь кошмар не кончился, а я переживаю о вас, то прошу уехать из страны. Ненадолго. — Нет, — он начал мотать головой в разные стороны. — Чонгук, нет. Я не уеду. Я не хочу оставлять тебя одного. Если с тобой… — Со мной все будет в порядке, — оперативно перебивает альфа. Он совершает глубокий вдох. — И что, что ты одолел корейскую армию и Юнги. Ты случайным образом можешь… Если тебя не станет, я не переживу этого, а Дайн тем более. Мы любим тебя и хотим остаться с тобой. Все равно на эти запреты, важнее всего, что мы рядом друг с другом. — Ты не понимаешь. Вдруг найдутся люди, похожие на человека в маске и Инджэ, и решатся забрать тебя с Дайном для шантажа. Я не потерплю еще одной своей ошибки. — Ты не виноват в случившемся. Эти неадекватные люди причина твоей непоколебимости. Ты стал таким не из-за родителей, не из-за их смерти, а потому что они сделали тебя таким. Когда ты привез меня на ферму, я увидел в тебе того, кто бы сумел перенести эту боль без всякого мщения. Ты нацелил себя на это. — То есть я виноват? — Нет, они. Они нарочно создали другого тебя. — Плевать. Вы уедете. Точка, — Чонгук поднимается из-за стола и отчаливает в сторону улицы. — Никуда мы не уедем, — зашептал Тэхен себе под нос. — Мы не оставим тебя одного. Ина приняла бокал шампанского залпом. В голове прокручиваются слова Сокджина. Она не обязана убивать. Она не обязана стать руководителем из-за мщения. Весь этот период ее отец был живой. Пак Чимин был живой, а Ина и понятия не имела. Как стало больно от просмотра новостных сообщений на мобильном устройстве. Он живой. Он живой. Он был живой. Если б Ина имела представление, что Чимин выжил, она бы позабыла о погибели Икари. Она бы подошла к папе и обняла. Забрали бы Инсу из интерната и выехали бы в другое государство. Больше никто бы не пострадал. От этой мысли, что, встретившись с Икари лицом к лицу, Ина может быть погибнет. Так было со всеми. Девушка не опровергает того факта, что Чонгук силен и бесчеловечен. Однако и она не легкого сорта. За пять лет Ина научилась держать в руках любое оружие. Она сгруппировалась вместе с полицией. Но на встречу с Икари отправится одна. Они будут вдвоем. Им больше никто не помешает. «Ты собственноручно заключишь Икари под арест». Даже если и так, то Сокджин сам был не уверен в своих словах. Он боялся за будущее Ина. «Я выживу ради брата», — рассматривая пистолет, переданный Сокджином, пронеслось в голове девушки. Чонгуку вручают письмо на руки. Мужчина недомогающе оглядел лист и наемника. Чонгук раскрыл конверт, а потом скрученную в два раза бумажку. «Я жду тебя за городом около башни. Сейчас. Если кого-либо приведешь, то созреешь не только ужас». — Это от кого? — Понятия не имею. Нашел возле машины. — Без разницы. Останься дома и проследи за Тэхеном и Дайном. Брюнет выкарабкался из дома и зашел в гараж к машине. Он сел за руль, завел и выдвинулся к башне, которая находится в пятидесяти километрах от места проживания. Меньше чем за час Чонгук доехал до точки назначения. Он поставил на стоянку «Mercedes» в десяти метрах от гелика, и вышел на воздух. Водительская дверь захлопнулась. Убийца переступил пару шагов, обходя машину. — Ты кто такая? — Не помнишь меня? А если расскажу, вспомнишь? — Честно, мне по барабану. — Помнишь Пак Чимина? Помнишь, как ты убил Пак Исоль? Я их дочь, и пришла, чтобы убить тебя. Ты ведь не ослушался и пришел без поддержки? — Я справлюсь один с таким крохотным созданием, как ты. — То, что я маленькая, не означает, что слабая. Я предлагаю разобраться на кулаках. Никакого оружия. Так мы поймем, кто все еще крепкий или хорошо подготовился. На гримасе Чонгука расползлась лучистая улыбка, а губки содрогнулись в ответе «согласен». Икари выкинул свое оружие на землю. Кулаки Ина сжимались и разжимались, как и желваки на лице. Девушка сделала первый встречный шаг, а за ней поступил и Икари. Они приближались с каждой миллисекундой все поближе и поближе. Воздух как будто застыл в оцепенении. Корки деревьев задрожали. Травка зашелестела. Птицы притихли. Вся живность ушла под землю. Когда полностью два различных пола и телосложения соблюли меж собой прилежное расстояние, Ина начала с первого удара, который Икари заблокировал и отбросил тело женщины в сторону. Девушка устояла на ногах; она снова возвратилась к парню и нанесла урон по воздуху. Икари швырялся туда-сюда, не давая себя ранить. Ина снова наступила, но в сей раз околпачила и запустила удар ногой по колену убийцы. Чонгук согнулся, однако, отдавать шанс какой-то девке не горел желанием, потому в ответ ударил в живот. Удары приносили томную боль. Что у первого, что у второго лица были избиты. Ноги кое-как держали тела. Последний удар Ина нанесла на Икари и уклонилась от ответного, перекатившись по земле и, доставая пистолет. Встав на колено, девушка направила дуло на лицо убийцы. Икари пошатывался от многочисленных повреждений по голове за этот бой. — Блядская тварь, — выпалил с жестокостью юноша. — Ты сказала без оружия. Ты копия своего отца. Точно такая же лгунья. При любом случае берете оружие и спускаете курок. — Есть последние слова? Я передам им. — Я восстану из могилы и сожру твои мозги, — процедил через сжатые челюсти Икари. Ина выпускает пулю, мчащуюся со скоростью пятьсот миль за секунду; крошечное ядро вонзается в плечо убийцы, отчего тело механично направилось в сторону вылета пули. Из-за кустов повылезали люди. Полицейские окружили Чонгука и поставили на ноги, заставив того сложить руки за затылком. Комиссар Сан подбежал к Ина и посодействовал подняться с колена, а позже обратился к Чонгуку, приводя слова о его правах. Попутно этой фразе сотрудника полиции убийца приоткрыл ротовую полость и беззвучно произнес слова: «Ты мертва для всех». Чонгука увели в участок. А Ина бесстрастно села в гелик и помчалась к Тэхену. Так как Тэхен самый близкий друг отца Ина не была обижена на этого человека. Она испытывает жалость к нему. Кроме того, поведать о заключении Чонгука под арест Ина обязана была. Не то, чтобы это ее право, просто она знает, какого это потерять любимого человека. Ина хочет, чтобы Тэхен знал. Но реакция была ожидаема. Тэхен забился в истерике, — пока словами. Он потерял Чонгука. Как он был в представлении, что сейчас что-то случится. Тэхен был злой на дочь Чимина. Он изгнал ее из дома. И за закрытой входной дверью слезы пролились. Тонна слез выпали из орбит. Тэхен грохнулся на колени и облокотился спиной о стену прихожей. В полуметре появляется маленький Дайн, разглядывающий отца в мертвой схватке. — Папа… что-то произошло? — слабо выясняет мальчишка. Тэхен поднимает голову; он просил сына подойти. Дайн глядит на отца сверху вниз кислым выражением лица, не вникая в происходящее. — Все хорошо. Мне нужно будет отлучиться на пару часов, хорошо? За тобой присмотрят. — Я пойду с тобой! — Нет, это не обсуждается, — Тэхен обвивает длинными пальцами череп сына и оставляет сухой поцелуй на прикорневой зоне волос. — Я люблю тебя.***
Тэхен зашел в помещение суда, где внутри было бессчетное число людей: вплоть от служащих до обычных людей. Сейчас ясно, сколько человек против Чонгука. При этом это были не все. Их значительно большее количество. Кареглазый протискивается через скопление людей к залу. Тэхен проходит и садится на последний ряд. Остается выжидать выход Чонгука. Это длилось полчаса. За это время Тэхен расковырял свои ногти от тревоги внутри. Все бушует и не успокаивается. Да как быть в уравновешенном состоянии, когда знаешь, что возлюбленного сейчас посадят либо казнят за настолько ожесточенное обращение с живыми созданиями на планете. Чонгука ожидает или казнь, или тюрьма. В зале совещания возникает Чонгук с адвокатом, а потом и судья, юрист и заместители, приказывая всем встать с мест. Тэхен посильнее начал шебуршать руками, пряча лицо под капюшоном. Нельзя допустить такого, чтобы кто-то заметил его. Однако молодому человеку безразлично. Пусть видят. Пусть знают. Не имеет значения. Судья постучал по трибуне. — Чон Чонгук, двадцать девять лет. — Ваша честь, извините, — адвокат перебивает ответчика, вставая с места. — Обвиняемый попросил не разглашать информацию о нем. Судья согласно кивнул в направлении адвоката, и тот присел. Ответчику разрешили продолжить. — Чон Чонгук обвиняется в жестокости и смертях более тысячи человек. — Оправдания у подсудимой стороны имеются? — отдал свой голос судья. Адвокат встает. — У Чон Чонгука было много проблем в школьные года. Он пожертвовал собой ради близких. — Это все? — Да, Ваша честь. Весь зал зашептался, не понимая, что адвокат имел в виду. Судья постучал, дабы гражданские лица притихли. — Также Чон Чонгук обвиняется в гибели своих родителей и друзей. — Ваша честь, протестую! — выскакивает мужчина со стороны Чонгука. — Этот парень и подозревать не мог, что его жизнь оберется в такую сторону. Все мы не без греха. Он-то тем более. Но жизни близких он не причинял в обиду. Перед моментом заключения мужчины в маске в Национальную организацию тюремного содержания преступников Чон Чонгук подвергся пыткам со стороны этого человека. Чонгуку было всего лишь семнадцать лет, когда его накачали наркотиками и ликвидировали при нем родителей. Естественно, он хотел отомстить за гибель родных. — Но можно же было обратиться за помощью в полицию? — У Чон Чонгука был затуманен разум. Он боялся довериться чужим людям, поэтому решил самостоятельно разобраться со всем. Мне больше нечего сказать, Ваша честь, — адвокат присаживается. Судья глянул на ответчика и тот тоже умолк. Мужчина постучал по трибуне. — Решено. В связи с жалованиями и с предыдущим судебным взысканием, когда люди Икари подкупили судью, я принимаю решение на пожизненно заключить Чон Чонгука под арест в северную тюрьму. Суд окончен, — в последний раз постучали и все поднялись идентично судье со своих мест. Жители начали расходиться, а Тэхен уставился на Чонгука, не моргая. Когда дорога на убийцу раскрылась, парень словил взор Чона, лицо которого было в ранах и ушибах. Чонгук бесчувственно всматривался в спрятанную гримасу под капюшоном, осмыслив, что под ним прятался Тэхен. Икари подняли за предплечье и вывели из зала.