Таня Гроттер и последний выбор

Удар. Удар. Ещё удар. Глеб не понимал, его сердце ещё бьётся или он слышит только звуки плети, соприкасающейся с его кожей. В этом году он находился в Гнилой Пустыне. Здесь было не так уж плохо, особенно после прошлого года в Гиблых Ущельях, где зверский холод прожигал сильнее, чем палящее здесь днём и ночью солнце. Время в Тартаре шло по другому: если на земле проходил час, то в Тартаре — целый день. Глеб мог бы сбиться со счёта, но он помнил, что прошло уже три года, потому что каждый год Бейбарсова переводили на новую «локацию». Он был подвешен за руки на тугих чёрных ветвях, уходящих вверх на, казалось, сотни километров. Вокруг не было ни души, кроме него самого и «воров». Ворами в Тартаре называли бывших таких же заключённых, которые согласились причинять пытки, чтобы прекратить свои. За это они должны были отдать эйдосы своих ещё живых родственников, у кого была такая возможность. Воров возвращали на землю, где у них был один день, чтобы уговорить своих любимых отдать душу. Если у них это не получалось — они возвращались в Низший Тартар, обречённые на вечные муки. Успешных таких сделок было немного, поэтому часто в роли палачей выступали провинившиеся стражи. Либо просто те, кому хотелось позабавиться. Жёлтый свет окружения сменился красным. Пересменка. Сейчас к работе должен приступить Фатрой — тёмный страж, который обычно не занимался пытками, но в случае Глеба сделал исключение. С первого дня появления Бейбарсова в Тартаре Фатрой проникся к нему особой ненавистью. Глеб услышал шаги. Хоть вокруг него и был сплошной песок, кроме этих звуков и его собственных криков на много много километров была гробовая тишина, услышать их было не трудно. Шаги были частыми, не походка Фатроя. Глеб поднял взгляд со своих ступней на пришедшего, но не успел никого увидеть. Руки перестали быть скованными и Бейбарсов рухнул на песок. — Иди за мной, — рявкнул скрипучий голос. Интересно, что сам Лигул, глава канцелярии мрака, забыл в Гнилой Пустыне? Глеб откашлялся. — Зачем это? Я только вошёл во вкус. Мне тут даже стало нравиться. Его голос был хриплым, почти не слушался, тело — куском кровавого мяса, но Глеб не мог позволить себе потерять тут разум, как многие. Он не только никогда не молил о пощаде и не просил передышки, но ещё и комментировал процесс со всей возможной желчью. За свою фразу Глеб немедленно получил по лицу ботинком и почувствовал солоноватый, уже привычный привкус крови. Лигул наклонился к нему, прислоняясь длинным носом к носу Глеба и хватая его за подбородок. — Я уже жалею, что согласился тебя отпустить, — ядовито зашипел он, — ты бы отлично висел тут ещё сотню лет. Но нужен именно ты. Так что молча поднялся и пошел за мной! Он отпустил Глеба и уверенно зашагал вперёд. Бейбарсов сплюнул на землю и с полным ненависти взглядом пошел за ним. Глеб выпрыгнул из ступы. Прошло уже два часа с тех пор, как Фатрой забрал Таню, а это значило, что по меркам Тартара Гроттер пытали уже два дня. Он бы прилетел быстрее, если бы его трижды не пытались задержать: то Сарданапал, то Ягун, то Соловей — все порывались броситься на помощь и полететь или вместо Глеба, или вместе с ним. Даже Пуппер, особо не желавший иметь общих дел с Бейбарсовым, зная, что Тане нужна помощь, спешил предложить свою. Но Глеб понимал, что они ему только помешают. Никто из них не был в Тартаре — оттуда обычно не возвращаются, никто из них не знал, чего им там ожидать, даже Сарданапал. Глеб точно справится быстрее без них. На удивление, представители Магщества отнеслись к произошедшему почти спокойно. Нет, они конечно выразили глубокое возмущение и обеспокоенность сложившейся ситуацией, но в тот же момент приписали команде Тибидохса техническое поражение и свернули игру. На счёт Тани никто из них особо не переживал. Появление темного стража немного обеспокоило Бессмертника Кощеева и он поспешил телепортироваться с Буяна, чтобы «обсудить всё тщательно и принять решение коллегиально». В другой ситуации Глеб бы попытался выкинуть какой-то трюк, но сейчас время было важнее всего. Он стоял возле входа на Чумное кладбище, расположенное на отшибе Лысой Горы, где находился вход в Среднее и Нижнее подземелья. В идеале, Глебу нужно было Нижнее — оттуда всего несколько часов до Верхнего Тартара, в котором держали новичков. Но вот вход в это подземелье всегда был плавающим, он мог находиться то в одной, то в другой части кладбища и найти его быстро помогло бы только чудо. Глеб сомневался. Он точно знал, где был вход в Среднее подземелье — в склепе недалеко от него, но вот путь оттуда в нижнее занимал ещё несколько часов. Можно было попытаться поискать сразу нужный вход, но кто знал, сколько это займет времени. Глеб стоял ещё несколько минут, понимая, что эти минуты были для Тани часами пыток и направился в склеп. Отодвинув каменную крышку гроба, Бейбарсов увидел шаткую веревочную лестницу. Вот уж действительно «оставь надежду, всяк сюда входящий». Глеб знал, где искать вход, потому что для него это место когда-то послужило выходом. Бейбарсов спускался по лестнице, держа трость подмышкой, уже около часа. Казалось, будто это никогда не закончится, но Глеб точно знал, что это только первый, далеко не самый сложный, этап. Спустя ещё минут двадцать или тридцать Глеб наконец почувствовал под ногами землю. Он спрыгнул с лесенки и вгляделся в темноту. Тихо как в гробу. Ни звука. Даже собственное дыхание казалось тут слишком громким. Глеб шёл почти наощупь, понимая что Среднее подземелье это самый лёгкий этап, который скоро закончится. Вот-вот должен был быть резкий спуск. Не успел Глеб об этом подумать, как ноги перестали чувствовать твердую поверхность и Бейбарсов полетел вниз. Быстро произнеся подстраховочное заклинание, Глеб сгруппироваться перед падением. Бух! Приземление получилось ощутимым. Глеб поднял голову наверх, кажется, он пролетел несколько километров. Вернув взгляд обратно, он осмотрел пещеру. Она освещалась слабым желтоватым светом, исходящим от одного единственного факела, но свечение от него проходило на многие километры вперёд. Вот оно — Нижнее подземелье. Если бы Бейбарсов не был некромагом, он бы поморщился от того, что увидел: повсюду лежали кости и они были явно не частью декораций к Хэллоуину. Глеб переступал цельные скелеты некогда живших людей и шёл дальше. Невыносимый холод сменялся такой же невыносимой жарой каждые несколько сотен метров, Глебу уже несколько раз пришлось применять магию, чтобы избавиться от ядовитых тартарианских змей. Они были совсем не похожи на обычных, с которыми старуха заставляла спать по ночам и которые были чем-то вроде домашних зверьков некромагов. Эти были змеи длиной в десятки метров и проглатывающие своих жертв одним махом. Через несколько часов Глеб прошел Нижнее подземелье и оказался над ещё одной пропастью. Под ней находился вход в Верхний Тартар. Нужно было прыгать, другого выхода не было. Глеб произнес подстраховочное заклинание ещё раз и сделал шаг. Все его мысли занимала только Таня и то, что с ней сейчас делали. Он приземлился на землю с ещё бо́льшим «бахом», чем в прошлый раз. Кажется, кости целы, нужно было только восстановить дыхание. — Начни бегать по утрам, некромаг, слабоват ты для таких марафонов, — донёсся насмешливый голос. Глеб узнал этот голос и быстро поднялся на ноги. — Цер, — кивнул он в знак приветствия. — Уж не думал увидеть тебя снова — усмехнулся Цер и вышел вперёд к Глебу. Цер был охранником врат Верхнего Тартара. На вид это был парень лет двадцати, худощавый и очень бледный. — Тот, кто когда-то был выпущен из Тартара вернулся сюда снова по своей воле. Никогда бы не подумал, что доживу до такого. — Фатрой забрал кое-что моё, — зло бросил он. Губы Цера изогнулись в ядовитой усмешке. — Если ты называешь рыжую деваху «кое-чем своим», то может Фатрой поступил правильно? — он склонил голову на бок, продолжая ухмыляться. — Мы то здесь её не обидим. Глеб быстро подбежал к охраннику и схватил его за грудки, прижавшись к нему лоб в лоб. — Пропусти меня, — зашипел он, — или я вырву твои глаза и заставлю тебя смотреть на твою же мерзкую ухмылку. Цер снова засмеялся, освобождаясь из хватки Глеба. — Никогда не перестану удивляться тебе, некромаг. Если бы тебя здесь не ждали, ты был бы уже дома. Последнюю фразу Цер произнёс с явным намеком на то, что под «домом» он имел ввиду Гиблые Ущелья или что-то вроде того. — Но, — он открыл высокие, будто до самого, невидного отсюда неба, черные ворота, — сегодня тебя ждёт особый прием. С этими словами он отошёл в сторону, пропуская Бейбарсова внутрь. Этого можно было и не делать — ширина ворот позволяла пройти туда сотне Глебов, но Цер не упустил возможность показать свою «добродетель». Глеб прошел мимо него, грубо задевая охранника плечом, что вызвало у последнего очередную усмешку, и переступил порог. *** Таня медленно открыла глаза. Вокруг всё было серым. Она лежала на каменном полу, окружённая такими же каменными стенами. Таня попыталась вспомнить, где она. Тартар. Моментально придя в себя, Гроттер вскочила на ноги и завертела головой в поисках двери, окна или любого другого выхода. Вот она! Дверь! Таня подбежала к ней, но дверь распахнулась сама собой. — Глеб! Таня радостно закричала и бросилась ему на шею. Он пришел за ней! Пришел в самый Тартар. — Глеб, как нам отсюда выбраться? Как ты зашёл сюда? Здесь есть ещё выходы? За нами следят? — затараторила Гроттер, но Бейбарсов поднял вверх руку, показывая, чтобы она замолчала. Он подошёл к ней ближе, обнял за талию и прижался своими губами к её. Таня хотела отпрянуть, не то место и не то время, чтобы нежничать, но что-то внутри неё не дало ей этого сделать. Глеб сейчас казался ей особенно притягательным. Всё в нём кричало Тане, чтобы она ответила на поцелуй. И она ответила. Она обхватила руками его шею, запуская пальцы в длинные волосы, как вдруг её словно ударило током. Волосы. Глеб не носил длинные волосы уже давно, с момента их встречи в магпункте Таня всегда видела Бейбарсова только коротко стриженным. Таня отпрянула, сделав сразу несколько шагов назад, а Глеб смотрел на неё со злорадством и ухмылялся. — Да уж, теперь я понимаю, что он в тебе нашёл, — «Глеб» приоткрыл рот и вытер уголки губ пальцами, — а что в нём нашла ты? Он приближался к ней, пугая Таню всё больше. — Кто ты? — спросила она, пытаясь, чтобы её голос звучал уверенно. — Я — Глеб, — улыбнулся он. — Неправда. Ты — не он. Кто ты? — Я — Бейбарсов, — повторил мужчина. — Глеба здесь нет, — упрямо говорила Таня, передвигаясь по комнате кругами, пока её противник делал медленные шаги ей навстречу. — Я — Глеб Бейбарсов, и ты скоро поверишь в это. «Глеб» занёс руку, в которой немедленно оказалась плеть над головой и одним ударом рассёк Тане скулу. — Мне говорили, что твоё личико слишком миленькое, чтобы его трогать, — продолжал он, не переставая насмехаться, — но они ошибались. Новый хлесткий звук и Таня уже лежит на холодном полу, держась за руку, на которой увидела глубокий кровавый след от удара. — Кто ты? — заныла Гроттер, не в силах больше сдерживать эмоции. — КТО ТЫ?! Незнакомец занёс руку для нового удара, подходя ближе к Тане. Удар. — Я — Глеб Бейбарсов. *** Отовсюду доносились крики вперемешку с диким, почти сумасшедшим смехом. «Вестибюль» Верхнего Тартара представлял из себя Содом и Гоморру и воплощение всех кругов ада одновременно. Вокруг находились сотни людей, обнаженных, окровавленных и жестоких. Они истязали, резали, поджигали, душили, а так же совокуплялись друг с другом на каждом шагу. Вечная вечеринка, на которой позволено всё. Они ещё не знали, что от степени их жестокости и распутности здесь будет зависеть место, в котором они окажутся после. Этот зал был чем-то вроде пропускного пункта, распределяющего души по «котлам». Глеб шёл мимо быстро, стараясь не обращать внимание на крики о помощи и просьбы присоединиться. Пройдя первый зал, Бейбарсов оказался в узком коридорчике, который сворачивал налево. Ещё более широкий зал, чем тот, из которого вышел Глеб, больше походил на колл-центр, чем на преисподнюю, за исключением разве что оформления интерьера. Сотни столов были расставлены по всему огромному кабинету. За своими рабочими местами сидели непонятные существа, похожие на наляпов, но точно не они. На Глеба никто не обращал внимание, все были заняты работой — писали вечные отчёты. Бейбарсов прошел мимо, пока не оказался на распутье трёх дорог. Справа и слева от него были коридоры, ведущие, как понимал Глеб, в бесконечные пещеры, где и происходило всё «веселье», а посредине находилась огромная красная дверь с табличкой: «Глава канцелярии мрака». Глеб не знал, что ему делать. Просто постучать? Словно не в Тартаре оказался, а пришел написать заявление о приеме на работу. Но дверь перед ним распахнулась сама, приглашая войти внутрь. Глеб сделал неуверенный шаг, как дверь захлопнулась за ним, давая понять, что назад дороги нет. — Сюда возвращаются только глупцы или те, кому совсем нечего терять. Кто из них ты? — послышался скрипучий старческий голос. — Я тот, кто пришел вернуть своё. Скрипучий смех разнёсся эхом по кабинету. Глеб услышал шаркающие шаги и посмотрел в ту сторону, откуда они доносились. Лигул вышел из тени стеллажей с книгой в руках и сел за свой стол, рукой показывая Глебу, что он может расположиться напротив. — Поговорить с тобой по-другому было сложно, — начал он, — разговор должен быть конфиденциальным. Глеб вопросительно поднял бровь. — У меня к тебе предложение. — Не скажу, что неожиданно. В последнее время ко мне очередь из предложений. Глеб перекинул ногу на ногу, показывая, что чувствует себя хозяином положения. — Наслышан, — ответил Лигул, — но моё предложение тебя заинтересует больше. — Я весь — внимание. — Я предлагаю тебе стать темным стражем, в обмен на артефакт. Глеб поднял бровь ещё раз. — А стражами становиться так легко? — Для тебя это будет проще простого. Глеб задумался. Он знал о темных стражах совсем немного, но точно был уверен, что за обладание дархом нужно платить. — Не думаю, что меня заинтересовало ваше предложение. Лигул разозлился, в его глазах мелькнули огоньки, но он быстро взял себя в руки. — Что ж, я предполагал такой вариант развития событий. Тогда второе предложение: Тартар навсегда оставит тебя в покое. При тебе останутся силы и то время, которое тебе положено. Но артефакт ты отдашь мне. Глеб усмехнулся. — Вы же в курсе, что найти артефакт мне помогает только нейтральный статус и личная незаинтересованность? Лигул секунду смотрел на Глеба, будто пытаясь понять, говорит ли тот всерьез, а после рассмеялся ему в лицо. — Ты мне пересказываешь сказки Аида? — спросил он, успокоившись. — Аид — идиот! И ты вместе с ним, если поверил, что это правда! Глеб сел ровно. Что Лигул сейчас сказал? — Столько времени на поиски, — Лигул поднялся со своего места и начал ходить по комнате, — столько тысячелетий! Они нужны были лишь потому, что ты, — он ткнул кривым пальцем в грудь Глеба, — ещё не родился. Лигул наблюдал за тем, как мысли бегают в глазах Бейбарсова, складываясь в какую-то общую картину. — Дошло? — с новой волной смеха спросил он. — Ты и есть создатель артефакта. Глеб сидел не двигаясь и пытаясь переварить услышанное. Но Лигул не дал ему время оклематься и продолжил: — Поэтому ты оказался учеником ведьмы, поэтому ты вышел из Тартара, поэтому ты лишился магии и обрёл ее вновь. Поэтому ты сейчас здесь. Глеб чувствовал ничего. Другого слова было не подобрать. Вся его жизнь была спланированной акцией «создай артефакт — помоги стражу». — Ты удивлён, — констатировал Лигул. Глеб перевел на него взгляд, понимая, что любой ответ будет лишним. — Продолжайте, — только и сказал Бейбарсов. Карлик хмыкнул, но послушал. — Аид целится на моё место с момента своего возвращения. — Возвращения? — Он в своё время был другом и главным соратником Чумы-дель-Торт. Она убила его, чтобы завладеть кольцом Аида. Ходили слухи, что её соратником был некромаг, — он посмотрел на Глеба и сделал паузу, — который отнял кольцо Аида у Смерти, но Аид своими вещами не разбрасывался. Это был он сам. — Но как можно убить брата Смерти? — не понимал Глеб. — Вот именно, что никак, — усмехнулся Лигул, — он себе поскитался бестелесным духом, пока снова не обрёл физическую оболочку, и решил, что раз уж господствовать над всем миром не получилось, отнимет моё место. МОЁ! — взревел карлик. Его глаза налились кровью, но он снова моментально успокоился. — Что это за артефакт? — спросил Глеб. — Ооооо, это особый артефакт, — мечтательно протянул Лигул, — равных ему в истории ещё не было. Он выдержал эффектную паузу, давая Глебу время, чтобы раздражение завладело им ещё больше, и продолжил: — Этот артефакт сможет показать оттенок эйдоса и направить его на нужный нам путь, изменить который ни одному стражу будет не под силу. Во всех сказаниях он называется «Последний Выбор». Но, если использовать этот артефакт против стража — светлый потеряет крылья, а тёмный — дарх. Глеб внимательно слушал и не понимал, верить ему в это или нет. Но причин лгать сейчас у карлика не было. — А почему меня просто не убить? — вдруг спросил Бейбарсов. Лигул усмехнулся. — Тогда никаких проблем с Аидом не будет. — Я бы с удовольствием, но вот, знаешь ли, перспектива владеть таким артефактом выглядит намного привлекательнее. — И сколько у меня осталось времени? Лигул снова рассмеялся. Это начинало уже надоедать. Для главы канцелярии мрака он смеялся слишком часто. Если бы только его смех не был похож на предсмертный вой, можно было бы подумать, что перед Глебом не сильнейший темный страж, а Баб-Ягун с похмелья. — Пока ты жив. Аиду не терпится захватить трон. Он слишком долго ждал. Но не рекомендую тебе сильно задерживаться. Я тоже не стану ждать вечность. — Я подумаю об этом, только когда заберу отсюда Таню. Лигул без слов подошёл к столу и достал из тумбочки большую болотного цвета жабу. — ПРОВОДИ НЕКРОМАГА К ДЕВКЕ! — заорал он ей на ухо. Глеб округлил глаза, но Лигул поспешил объяснить: — Она уже старовата. Не всегда понимает с первого раза. Глеб кивнул и встал со стула, направляясь вон из кабинета за провожатым. *** Таня открыла глаза. Она пыталась понять, где она находится. Она что-то припоминала, но вот только это «что-то» было слишком мутным и неясным. Гроттер попыталась встать, упираясь рукой об пол, но дикая боль не дала ей это сделать. Она вспомнила. Она всё ещё была в Тартаре. Попытки выбраться из круглой каменной комнаты Таня оставила ещё несколько дней назад. Как только она пыталась это сделать, тут же появлялся Бейбарсов и начинал мучить её. Бейбарсов. При упоминании его фамилии Таню пробила ненависть. Он пытал её, бил её, издевался над ней. Она никогда его не простит. Таня села на пол, обняв руками колени и заплакала. Чувства одиночества, бессилия и дикой усталости сплелись воедино, заставляя Гроттер ненавидеть само понятие жизни. Звук приближающихся шагов заставил её поднять голову с колен и повернуться к двери. Только не опять. Дверь распахнулась и Таня увидела Бейбарсова. Она резко поднялась на ноги, морщась от боли, но ненависть была сильнее. — Только подойди ко мне, — грозно сказала она. Бейбарсов стоял в проходе и не делал ни шагу. Что он задумал? Вводит её в заблуждение? Принёс «пряник» вместо «кнута»? — Таня, — выдохнул он и сделал к ней шаг. Гроттер шарахнулась от него и не позволила сократить расстояние между ними. — Уйди! — закричала она, отступая ещё на несколько шагов. Её ноги были изранены больше всего, она сильно хромала и едва могла перемещаться, но желание быть подальше от Бейбарсова было сильнее боли. — Таня, это я, Глеб, — он подходил ещё ближе. — Я знаю, кто ты! — снова закричала она. — Ты — Глеб Бейбарсов! Из глаз Тани полились слёзы, но она стояла в боевой стойке, готовясь дать отпор или хотя бы попытаться это сделать. — Посмотри на меня, — прошептал Глеб, но предусмотрительно не сделал больше ни шага. — Посмотри. Ненависть в глазах Гроттер прожигала его сердце, но он как никто другой понимал, какими могут быть пытки тартарианцев. — Таня, это я. Настоящий я, — почти ласково продолжал он, — мы встретились во дворе школы, рядом с мостом. Я бросил к твоим ногам черную розу. Таня начинала вспоминать что-то подобное. Как будто ей когда-то такое снилось. Глеб сделал пол шага вперёд, но Таня снова отошла назад и он вернулся на место. — Первый раз я поцеловал тебя в Магфорде. Бедный Пуппер пытался отнять у меня право нести твой контрабас, — мягко говорил он. Таня вспомнила и это. На мгновение она словно снова ощутила то самое чувство, затягивающее её в водоворот и то возносящее к звёздам, то бросающее в бездну. — Я притворился Ванькой, — с болью в голосе произнёс Глеб дальше. — Той ночью, у Серого Камня, помнишь? Таня недоверчиво смотрела на Бейбарсова. — А потом я лишился магии, а ты улетела с Валялкиным в глушь, пока не вернулась в Тибидохс и мы снова не встретились. — Глеб… Бейбарсов сделал ещё один короткий шаг, но Таня уже не стала отдаляться. Она посмотрела на Глеба. — Волосы. Глеб не понял, о чем она говорила, но это было уже не важно. Таня подбежала к нему, но не рассчитала силы и чуть не рухнула на холодный пол, если бы Глеб её не подхватил. — Нам пора, ты и так тут задержалась. С этими словами Глеб развернулся к выходу, но ему пришлось остановиться. В проходе, ухмыляясь, стоял он. *** Глеб аккуратно посадил Таню на пол и сжал в руке трость. — Кто ты? — спросил Глеб. — Я — это ты, — ухмыльнулся его двойник. — Помнишь ещё себя таким? Двойник сделал уверенный шаг вперёд и заиграл желваками. Глеб старался сохранять спокойствие, но, глядя на самого себя, это было делать труднее. — Сильным, — продолжил двойник, подходя ближе с каждым словом, — жёстким, безжалостным. Некромагом. С этими словами он занёс руку с кнутом над Таней, но Глеб перехватил этот удар, закрыв её своим телом. Кнут не коснулся Гроттер, но она всё равно упала на пол, потеряв сознание. — Ничтожество! — злобно выкрикнул двойник. Теперь Глеб понял, о чём ему сказала Таня. Волосы лже-Глеба были длинными, почти спадали на плечи, как и в то время, когда сам Бейбарсов был именно таким, каким его только что описал двойник. — Ты думал, я тебя не узнаю, Фатрой? — Бейбарсов отошёл в сторону, уводя за собой двойника подальше от Тани. Фатрой усмехнулся. — А она поверила, что это ты. Не сразу, но поверила. — Зачем тебе это? Ты же, кажется, страж? У тебя нет других занятий? Они продолжали ходить по комнате, словно держа друг друга «на мушке». — У меня было много занятий, но ты, — прошипел он, — стал моей основной деятельностью. Глеб удивлённо поднял брови. — Ты — непонятное, не определившееся пустое место, но ты вышел отсюда. Ты лишился того, что имел, но снова смог обрести. Неприкрытая ненависть сочилась из каждого слова Фатроя. — И при чём тут ты? — на всякий случай уточнил Глеб. — Я был когда-то человеком, — с неожиданной нежностью произнёс Фатрой, — но сделал всего одну ошибку, — он поднял руку тыльной стороной к Глебу и показал указательный палец, — всего одну. И я здесь навечно. Ты же — совершил сотни, и имеешь всё, о чем только можешь пожелать! — Не пробовал записаться к психологу? — съязвил Бейбарсов. Фатрой выждал секунду после его слов и занёс кнут снова, но Глеб уже был к этому готов. Он сжал трость и направил её на руку стража, отчего кнут выпал и переместился в другой конец комнаты. Фатрой на секунду стушевался и Глеб уже вскинул трость. Двойник отлетел к стене, ударившись о неё головой, но быстро поднялся на ноги. Он поднёс руку к груди и теперь к стене отлетел Бейбарсов. В глазах поплыло и появились звёздочки, но он не мог позволить себе расслабиться. Глеб хотел встать, опираясь на трость, но Фатрой уже подошёл к нему и выбил её из рук. Он схватил Глеба за голову и несколько раз ударил об пол. — Никакой магии, Бейбарсов! Я убью тебя сам! — орал страж. Глеб чувствовал, что вот-вот отключится, но его уже перевернули на спину и начали душить. — Это я должен был вернуться! — доносился до Глеба уже приглушённый голос Фатроя. — Я! Веки опускались сами собой, воздуха не было, а попытки его глотнуть были обречены. Глеб пытался оттолкнуть Фатроя от себя, но сил уже почти не осталось. Как вдруг рука Глеба нащупала какую-то подвеску на шее стража. Дарх. Бейбарсов коснулся цепочки на шее Фатроя и резким движением сорвал её. Хватка на его собственной шее ослабла и Глеб закашлялся, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Фатрой не подходил к нему. На удивление, он стоял в стороне, с ужасом глядя на Бейбарсова. Глеб встал и поднял трость, а затем направил её на грудь Фатроя. — Лучше бы ты и дальше охотился за эйдосами, — хрипло произнёс Бейбарсов. Трость повернулась в руке хозяина и Фатрой упал на землю, приняв свой истинный облик. Глеб бросил дарх Фатроя рядом с ним и подошёл к Тане. Она всё ещё лежала без сознания. Он бережно поднял её на руки, снова беря трость подмышку и вышел из каменной комнаты. … Глеб зашел в зал к местным «секретаршам», всё ещё держа Таню на руках. Лигул появился из кабинета сам и оценил увиденную картину. — Мне нужен год, — сказал Глеб, не считая нужным добавлять предисловия. — Год спокойной жизни. И сделайте так, чтобы Аид тоже не объявился. Потом я озвучу своё решение. Лигул усмехнулся, ничего не ответил и развернулся обратно в сторону кабинета. — И ещё, — остановил его Глеб, — отправьте нас обратно. Карлик снова зашёл в кабинет и Глеб услышал его ор: — ПРОВЕДИ НЕКРОМАГА К ЛИФТУ! Лифту? Тут есть лифт? Жаба медленно выползла из кабинета и поскакала мимо столов. Как только Глеб оказался возле одного из факелов жаба подпрыгнула и нажала на него, будто на рычаг. Звук приближающейся адской колесницы был слышен, наверное, около получаса, пока глина, покрывавшая «стены» не посыпалась вниз и двери лифта не открылись. Глеб аккуратно занёс в него Таню и посадил на пол, облокотив её спиной о железные рейки, из которых были сделаны стены лифта. Как только дверь закрылась Таня приоткрыла глаза. — Где я? — ничего не понимая спросила она. Глеб присел перед ней на корточки и убрал за ухо выбившуюся прядь волос. — Ты со мной. Мы едем домой.