Таня Гроттер и последний выбор

Таня проснулась с улыбкой на лице. Последние два месяца она всегда просыпалась с улыбкой и вставать с кровати было намного проще. Таня откинула в сторону одеяло и босыми ногами прошла по темному паркету на кухню-студию. Она заварила себе кофе и подошла к огромному панорамному окну из которого открывался вид почти на половину города. Осенний Нью-Йорк был прекрасен: невероятно высокие здания тянулись буквально к облакам, люди спасались от дождя в кафешках и книжных магазинчиках, а жёлтые такси без остановки курсировали по улицам, сменяя друг друга и подбирая пассажиров, спешивших оказаться на работе. В Нью-Йорке Таня с Ромой были уже два дня: Мерсин работал над крупной сделкой, собираясь прикупить местную компанию теле и радиовещания, а параллельно прорабатывал и вариант с покупкой компании магвещания. На сколько знала Таня бывший владелец не так давно скончался и в скором времени должны были пройти особые магические торги среди желающих оказаться новым начальником. Таня знала, что у Ромы всё получится — всегда получалось. Мерсин скупал компании всех отраслей по всему миру и давал людям работу, скупал квартиры и дома, отдавая их на благо нуждающимся, ещё Таня знала, что несколько раз в особо тяжёлых случаях он лично вёл беседы с людьми «на грани» и убеждал их выбрать путь к свету, а не во тьму. Сама Таня чувствовала себя с ним надёжно: защищённой и любимой. Они ещё не говорили о чувствах, не обсуждали совместные планы, потому что Таня этого боялась, а Рома не давил, даже не сблизились настолько, насколько сближаются пары после пары месяцев отношений, что, конечно, навевало некую тоску и заставляло Таню сомневаться в том, что она была привлекательной для Ромы, но его поведение, весь он, просто кричали о том, что Гроттер стала его вселенной. Таня тоже с ним успокоилась. За это время она поняла, что жизнь с вечными интригами и на грани слёз и отчаяния не обязательна, что всё может быть иначе. Сразу после свадьбы Гроттер обрадовала Рому, что решение работать с ним она не изменила. Формально она числилась его помощницей и обязана была следить за его расписанием, выполнять все поручения и сопровождать на встречах. По факту же Таня действительно сопровождала Мерсина и выполняла кое-какие задания, но в основном он рассказывал ей о своем бизнесе и учил тому, что должен делать директор, будто собирался уходить на покой и передавать дела. Таня понимала, почему он это делает: Рома был обеспокоен возможной (так думала Таня, но Мерсин был убеждён) войной стражей и если раньше он полетел бы на помощь даже не думая, то сейчас ему было, что терять. И речь шла совсем не о деньгах. Он заботился о Гроттер и хотел создать для неё условия, в которых ей будет комфортно и без него. Стук в дверь заставил Таню обернуться. Ключ в замке провернулся и Рома зашёл в комнату. У него были ключи, как и у Тани от его квартиры, но Рома всегда стучал перед тем, как зайти. — Уже проснулась, родная? Он подошёл к Тане сзади, целуя в плечо, чем вызвал улыбку на лице девушки. — Кофе? — предложила Таня. Рома сделал глоток из её чашки, а Таня шуточно возмутилась и легонько стукнула Мерсина по плечу. Он округлил глаза, отставляя кофе в сторону и, хватая Таню на руки, перенес её на кровать. — Кто дерётся? — спрашивал он, щекоча Гроттер. Таня смеялась и пыталась вырваться, но у неё ничего не получалось. Тогда она начала щекотать Рому в ответ. Они игрались ещё пару минут, пока Рома не вышел победителем и не оказался сверху, прижимая Танины руки к кровати. Смех сменился грустью в глазах девушки, когда она решилась задать вопрос: — Я тебе не нравлюсь? Рома отпустил её и сел рядом, сменяя улыбку на задумчивость. — Я понимаю о чём ты, — ответил он. — Я не могу описать словами насколько ты нравишься мне. Таня села рядом с ним и прижалась к его плечу. — Тогда почему мы не… Рома резко развернулся, уложив Гроттер на лопатки и глядя ей в глаза. — Ты этого хочешь? Таня задумалась. Она то хочет, но если он собрался спать с ней только из-за её желания — её это точно не устраивало. Рома будто прочитал её мысли, потому что сказал: — Я не хочу, чтобы ты думала, что я использую тебя. Ты очень дорога мне. Я не знаю, когда буду вынужден улететь, возможно через сто лет, а возможно через час. — Но ты вернёшься ко мне, — заспорила Таня. — Я буду очень стараться. Но я не могу обещать тебе то, что зависит не от меня. — Давай подумаем об этом после, — предложила Таня, — а вдруг у нас и правда есть сто лет? — Улыбнулась она. Рома улыбнулся в ответ, пронзительно глядя Тане в глаза и медленно опустился, целуя её в шею. Он спустился ещё ниже, припадая губами к Таниной груди через футболку. Гроттер тихо застонала, чувствуя ворох из бабочек внизу живота и нарастающее желание совсем ниже живота. Рома стянул футболку с себя, а потом и с Тани, любуясь тем, что видел. Удивительно, но под его взглядом Таня не смущалась, наоборот, ей нравилось как он на неё смотрел. Рома был очень нежен, будто Таня была хрустальной. Он не торопился, оттягивая момент максимальной близости, но, постепенно раскрываясь, становился всё более страстным. Таня не выдерживала такого напряжения и несколькими движениями поменялась с Мерсиным местами, оказываясь над ним. Ей хотелось самой его целовать, самой проявить инициативу и Рома разрешал ей это делать. Звук дверного звонка попытался прервать момент их страсти, наверняка пришла горничная, но Рома не позволил этому случиться. — Ну уж нет, только не сейчас, — улыбнулся он и обхватил Таню за талию, переворачивая её на спину. Он быстрым движением расстегнул ремень и избавился от брюк и нижнего белья, приближаясь всё ближе к Гроттер. Сладкий стон Тани подсказал ему, что он всё делал правильно. Он не мог перестать смотреть на неё: на её разгоряченное прекрасное тело, на её прикрытые от удовольствия глаза, на то, как она приоткрывала рот, пытаясь сдержать рвущиеся наружу крики. — Не сдерживай себя, — попросил он, накрывая её своим телом, целуя за мочкой и прижимая к кровати. Он дразнил её, меняя темп и оставаясь снаружи, пока Гроттер молила его не останавливаться. И он возвращался, уже во второй раз заставляя Таню содрогаться от мелких судорог по всему телу. Он ускорился, а затем выдохнул, прислоняясь к девушке вплотную, и прошептал ей на ухо: — Я люблю тебя. Танины щеки запылали пуще прежнего, а в глазах вспыхнули веселые огоньки, увидеть которые Мерсину было невозможно. Гроттер задумалась. Слова любви она слышала в своей жизни всего несколько раз и все — от Ваньки. Он говорил их редко, утверждая, что от слишком частого упоминания слово «люблю» обесценивается и становится дежурным. — Почему ты решил это сказать? — Спросила Таня, понимая насколько бестактным был этот вопрос, но не в силах его не задать. Рома лёг набок и подпёр голову рукой, улыбаясь. — Потому что не вижу смысла скрывать, — объяснял он, — можно всю жизнь провести в догадках и сомнениях, а можно просто сказать, что чувствуешь к человеку и знать, что он тебя услышал. Он поднёс руку к Таниному лицу, поглаживая её по щеке. — Завтра меня может не оказаться рядом, или тебя. Но ты точно будешь знать, что этот парень тебя любит. Таня улыбнулась, прижимаясь ладонью к его. — Я… — начала она, но в горле запершило. — Ты мне тоже очень, очень дорог, — сказала она, понимая, что это совсем не то, что она могла озвучить. Но Рома снова улыбнулся. — Мне нравится. — Какие планы на сегодня? — Перевела Таня тему. — У тебя всё получилось с договорами? Она вдруг вспомнила, что работала помощницей Ромы и должна была, как минимум, быть в курсе его расписания. В идеале, конечно, ещё и составлять его, выполнять поручения и другую работу, но у неё, как и у Ромы с Троилом, были свои привилегии. — Сегодня мы идём на аукцион. Сделаем так, чтобы всё теле, радио и магвещание континента стало нашим, — хитро улыбнулся он. *** — Ты, должно быть, шутишь, — обратился Глеб к своей трости, указавшей ему на карте месторасположение Тани. Что ей понадобилось в Нью-Йорке? Глеб корил себя за то, что целых два месяца не следил за Гроттер, давая ей те свободу и время, о которых она просила. В то время, когда он был занят охотой на некромагов и заботой о своём ребенке Таня успела оказаться на другом континенте. Это была его самая большая ошибка — верить, что Гроттер останется у Склеповой или вернётся в Тибидохс. Он и подумать не мог, что всё обернется таким образом. Бейбарсов свернул карту, игнорируя настойчивое желание её сжечь и уставился на стену. Сегодня он остановился в маленьком убитом хостеле, расположенном недалеко от густого леса, в сотнях километров просторов которого Глеб чувствовал присутствие минимум двух сильных некромагов. Хотя на мощь и способности других он перестал обращать внимание ещё четыре битвы назад. С каждым выигранным боем Глеб поглощал силы проигравших и становился сильнее. Он надеялся, что накопленные силы дадут ему возможность выступить наравне с Лигулом и защитить Таню, ещё не рождённого сына и его самого. Он должен быть готов к битве, особенно, учитывая тот факт, что он собирался нарушить их устный договор и оставить артефакт себе. Правда у Глеба был ещё один вариант, но на его воплощения ему нужно было ещё больше сил, чем было сейчас. Глеб услышал шаги за дверью и поспешил выпрыгнуть в окно прежде, чем его увидят новые соседи. Ему не нужны были лишние разговоры — на это элементарно не было ни времени, ни желания, он хотел как можно быстрее попасть в лес, понимая, что на поиски очередного соперника может уйти целый день. Хотя сейчас Глеб верил в свои силы больше, чем несколько месяцев назад. Приобретенная мощь позволяла расправляться, что с поисками, что с самими некромагами быстрее с каждым разом. Интересно, хватит ли у него воли остановиться? Помнится, именно об этом переживала Ленка во время их последнего разговора несколько дней назад. Она боялась, что Глебу всегда будет мало тех сил, которые у него есть и он будет стремиться уничтожить всех некромагов, пока не останется единственным. Пока что Глеб мыслил здраво, по крайней мере, он в это верил. Всё, что ему было нужно ещё один, максимум два источника сил и он остановится. Ему уже по щелчку пальцев подчинялась армия из нескольких тысяч мертвяков (большего количества трупов, захороненных на одном кладбище, он просто не нашел), что приравнивало его по силам к темным стражам. Всё, что ему было нужно, и он повторял себе это как мантру каждый день, чтобы не забыться — это быть готовым к встрече с Лигулом и защитить своих. Пока Глеб обдумывал всё это он и не заметил, как подошёл к нужному месту. Он усмехнулся очередному рекорду скорости и проделал те движения, которыми всегда сопровождались эти его походы: снял защитные чары, выманил некромага наружу, выслушал, что пришел сюда зря и победил соперника, впитав его силы как губка. Глебу уже становилось скучно от такого однообразия, как вдруг из землянки показалась девушка. — Лена, — удивлённо охнул Глеб и сделал шаг назад. Но, присмотревшись, он понял, что это была не Свеколт, а очень на неё похожая незнакомка. Испытав облегчение, Глеб обдумывал, что делать дальше: девушка явно была некромагом, судя по глазам, но, учитывая пол, убивать её было необязательно. С другой стороны, она могла напасть на Глеба за то, что он убил её спутника, тогда ему всё равно бы пришлось отбиваться, так не проще ли сделать всё сразу? — Ира, — поправила его некромагиня, не подозревая о размышлениях Глеба. — И ты убил моего мужа. На долю секунды, даже меньше, Глеб почувствовал вину. — Зато ты можешь избежать его участи, — сказал он. — Не заставляй меня поступать с тобой так же. Это совсем необязательно. — Ты уже получил, что хотел, — в её голосе были холод и боль, — теперь уходи. Ира перевела взгляд с него на бездыханное тело любимого и опустилась перед ним на колени, обняв руками. Глеб постоял ещё несколько секунд и растворился в воздухе, забывая о разрушенных им жизнях и перемещаясь туда, где поисковое заклинание, наложенное на трость, указало ему местонахождение Тани. *** — You got a deal, Mr Mersin! Рома и пожилой седовласый мужчина пожали друг другу руки, обмениваясь любезностями на английском, что Таня понимала с трудом. «Нужно было всё-таки немного повстречаться с Пуппером, хоть бы язык подтянула» — в шутку думала Гроттер. Рома попрощался с мистером Маккейном и подал Тане руку, выходя с ней из кабинета. — Всё получилось? — Поинтересовалась Таня, когда они оказались вне поля слышимости. Рома приобнял её за талию и поцеловал в щёку, чем уже вызвал полёт бабочек а Танином животе. — Более чем, — улыбнулся Мерсин, — он согласился и его юристы уже готовят документы для подписи. — Поздравляю! — Обрадовалась Гроттер, целуя Рому в ответ, пока они спускались в роскошный банкетный зал на первом этаже. — Это значит, что ты заполучил власть над всем магическим вещанием Америки? — Не совсем, — Рома отпустил Танину руку, подавая ей бокал с вином, — это была сделка о продаже обычной телерадиовещательной компании, в полночь же начнутся самые жаркие торги, — загадочно сказал он. — Почему ты так борешься именно за эту сферу? — Спросила Таня, делая глоток и улыбаясь проходящим мимо людям. Их было слишком много. После того, что произошло сегодня утром Таня чувствовала, что хочет оставаться с Ромой наедине ещё сотни раз, даже в эту самую секунду. — Если это не сделаю я — сделают другие. Поверь мне, будет лучше, если всеми новостями магического мира не будут командовать тёмные. Таня понимающе кивнула. — Ты со мной? — Поинтересовался Рома. — На торги? — Да. Там будет мрачновато, возможно, а я почти уверен, что так и будет, мы будем единственными светлыми магами. Может быть опасно. — Я смогу за себя постоять, — ответила Таня, одновременно и злясь, что Рома её так оберегает, и умиляясь этому. — Уверен, что так и есть, — усмехнулся он. — А пока мы можем прогуляться? — Спросила Таня с надеждой, ей совсем не хотелось находиться в огромном зале и участвовать в светских беседах, в которых она ничего не понимала. Она надеялась, что они смогут побыть наедине. — У нас есть ещё почти два часа. Или ты нужен здесь? — Не нужен. Кстати, у меня появилась одна идея. Он быстро допил вино из своего бокала и почти на ходу поставил его на столик, беря хохочущую Таню за руку и уводя за собой. — Куда мы так бежим? — Смеялась она. — Быстрее оттуда, — с этими словами они вышли из зала на большой задний двор, выходящий в сад, и Рома подхватил Таню на руки. — У тебя глаза везде что ли? — Смеялась Гроттер, когда Рома целовал её и при этом ловко обходил столбы и деревья. — Небольшое преимущество моего вида, — ответил он и занёс Таню в какой-то домик, находящийся недалеко от поместья. — Где мы? — Спросила Таня. — Это домик для гостей, — объяснил Рома, ставя девушку на ноги и обнимая её за талию. — Не переживай, сюда точно никто не зайдёт. Таня понимала, что он имел ввиду и хитро улыбнулась, проводя руками по его плечам, груди, животу и касаясь ремня брюк. — Ээй, — засмеялся он, — я имел ввиду, что мы можем тут отдохнуть до полуночи и всё такое, — он наигранно округлил глаза, но тут же подхватил Таню, приподнимая ей платье и давая возможность обхватить его торс ногами, и перенёс её на кухонную столешницу, не прекращая целовать её шею и плечи. Он провел руками по спине Тани, нащупывая молнию, и расстегнул её, снимая с Гроттер длинное красное платье, в данный момент мешающее им обоим. — На тебе тоже слишком много одежды, — прошептала Таня, срывая с него черный пиджак, расстегивая пуговицы рубашки и целуя его в грудь, пока её руки справлялись с застёжкой на его ремне. Было бы намного проще, если бы Рома не прижимался к ней так близко, но она не могла заставить себя отодвинуться от него и подавалась ему на встречу, наращивая скорость. Первым не выдержал Мерсин. Он одним движением снял ремень, освобождаясь от брюк, и уложил Таню на спину, нежно проводя руками по её груди, талии и животу, опускаясь ниже. Таня тихонько застонала, чувствуя его пальцы на себе и придвинулась ещё ближе, намекая, что готова. Она видела и чувствовала, что Рома тоже готов, но он играл с ней, заставляя извиваться и подогревая ожидание. — Пожалуйста, — прошептала Таня, не в силах больше ждать. Мерсин сократил дистанцию между ними, прижимаясь к разгоряченной девушке и целуя её. — Пожалуйста, — Таня не знала сколько ещё сможет выдержать эту пытку, но в этот раз Рома её услышал. Он двигался в ней, заставляя забыть обо всём в этот момент. Обо всём, кроме них. Таня понимала, что быть ещё ближе они не могут, но ей этого хотелось. Звук бьющегося стекла заставил их приостановиться. Они оба усмехнулась разбившейся вдребезги вазе, которую Таня сбросила на пол, пока пыталась вцепиться в край стола. Рома снова подхватил девушку на руки, не переставая целовать, и положил на диван, поворачивая её на живот и прижимая её своим телом. Они снова встретились в их общем желании и следующие долгие мгновения провели не отходя дальше, чем на шаг, только чтобы сменить способ наслаждения друг другом. … — Кажется, нам было куда-то нужно? — Засмеялась Таня, лёжа у Ромы на плече и закидывая на него ногу. — Припоминаю что-то подобное, — засмеялся он в ответ, но всё-таки взглянул на наручные часы. — Да, ты права, у нас осталось двадцать минут, нужно собираться. Таня согласно кивнула и начала подниматься, но Рома остановил её, прижав к себе крепче. — Нууу, я ведь не сказал «поднимаемся немедленно», побудь со мной ещё немного. — Просто я не хочу, чтобы ты опоздал и проиграл из-за меня, — сказала Таня. Рома посмотрел на неё, о чём-то задумавшись. — Знаешь, я бы с удовольствием отказался от «мирового господства», — он показал пальцами кавычки, — и от крыльев, чтобы провести с тобой всю жизнь. Пусть и не вечную. — Ты ведь не только что об этом подумал, верно? — Спросила Гроттер. Рома отрицательно мотнул головой. — Я об этом задумался почти сразу, после того, как мы познакомились, — сказал он. — Ты знаешь, что стражи редко влюбляются? Обычно это происходит один раз, реже — два, и совсем никогда — больше. А большинство же проживают свою вечность в одиночестве. Такая вот обратная сторона, — рассказал он, горько улыбаясь. — А ты влюблялся раньше? Таня спрашивала из любопытства, но сомневалась, что действительно хочет услышать ответ, каким бы он не был. Ей не хотелось думать, что Рома относился к кому-то так же, как и к ней, но в то же время она боялась оказаться той самой единственной, учитывая факт того, что сама успела влюбиться уже не раз. — Однажды я почти в это поверил, — ответил Мерсин, — во время моей первой длительной остановки на земле. Возможно, я сам пытался себя убедить в том, что испытывал какие-то чувства, не знаю, — он крепче прижал Таню, поворачиваясь к ней лицом и обнимая второй рукой. — Я знаю только то, что почувствовал, впервые увидев тебя. Таня прижималась лбом к его шее, чтобы не смотреть в глаза, потому что боялась, что не сдержится от нахлынувших эмоций, ей и так было достаточно предательских мурашек, пляшущих по всему её телу, когда она слышала слова Мерсина. — Ты появилась в ресторане, невероятно красивая, в том шелковом платье, которое так тебе шло и я сразу понял, что хочу с тобой заговорить. — Он рассказывал так, будто проживал этот момент заново и Таня прикрыла глаза, визуализируя себя его взглядом. — Я почувствовал что-то такое, чего не чувствовал раньше, очень хочу тебе объяснить, но не могу подобрать слов. А когда ты пошла к барной стойке я решил, что судьба сама даёт мне шанс. Увидев твои зелёные глаза, услышав твой смех, я понял, что больше всего на свете хочу узнать тебя. — А почему ты сразу мне не рассказал, кто ты? — Спросила Таня, пытаясь немного успокоиться: её очень зацепили слова Ромы и чувство нежности нахлынуло на неё волной. — Ты про богатенькую «шишку» или про стража? — Тихо засмеялся он. — Про всех, — тем же тоном ответила Таня. — Потому что это было бы странно. Я ведь не знакомился с тобой, чтобы взять тебя в содержанки, — объяснил он. — А представляешь, каково мне было, когда я узнала, что ты начальник моей лучшей подруги? Я тебя тогда мысленно отругала, что ты меня не предупредил. Рома засмеялся. — Понимаю, прости. А про то, что я не просто маг… а вдруг бы ты не захотела со мной встречаться? — Танин слух сразу зацепился за это слово, радуя девушку своим звучанием. — Или поболтала бы из вежливости и поняла, что нам не по пути? А я тут вроде как инкогнито, — объяснил Мерсин. Таня кивнула. — А что потом? — Не терпелось ей узнать дальше. — А потом я увидел, что тоже интересен тебе и решил пригласить на свидание. — Это было лучшее свидание, — перебила Таня, переплетая их пальцы. — Потому что на нём была ты, — улыбнулся Рома, поглаживая ей волосы. — Но ты бы знала, как я переживал. — По тебе совсем не было видно, что ты волновался, — заспорила Гроттер. — Можешь мне поверить, я очень волновался. Очень хотел, чтобы тебе понравилось, чтобы ты почувствовала, как я к тебе отношусь. А когда тебя похитила та девушка… я не смог думать о том, чтобы скрывать свои силы, если с их помощью мог тебя спасти. Потом я переживал, что ты решишь, что я врал тебе, но ты меня поняла. — Как много я заставляла тебя переживать, — сказала Таня. Она и не думала, что Рома испытывал такое. Ей казалось, что это она волновалась обо всём. — А больше всего о том, что полюбить Таню Гроттер невозможно. Таня вдруг поняла, что сказала это вслух. — Что? — Не понял Мерсин. — Почему ты так думаешь? Даже не говоря обо мне, как насчёт тех двоих, которые приходили тебя отбивать? — Я не думаю, что они любили меня. Ванька был рядом с первого курса школы, мы дружили, а потом… потом я и сама не поняла, что случилось, но он вроде как пообещал себе всегда меня оберегать, и мы оба приняли это за любовь. Но он уехал в Тайгу, променяв меня на животных и природу. А Глеб… Тут Таня задумалась. — Возможно, он что-то такое и чувствовал. Но он был очень жесток. Он обманывал меня. И оба они меня предавали. Таня замолчала, погружаясь в воспоминания прошлых месяцев и лет, но выныривая оттуда, почувствовав ладонь Ромы. — Ты заслуживаешь того, чего хочешь, — сказал он. — А я хочу тебя. — Что ж, это у тебя есть, — улыбнулся он, целуя Таню в лоб. — Пора идти, — сказала девушка. Рома снова взглянул на часы и согласился с ней. Пока Гроттер надевала платье он убрал разбитое стекло и повернулся к Тане. — Они обязаны нам победу только за возможность взглянуть на тебя, — прошептал он, застегивая молнию её платья. Рома быстро оказался в костюме и пара вышла на улицу, направившись обратно в особняк на торги века. … Таня и Рома подошли к светящемуся в темноте поместью и поднялись по ступенькам. Многие из приглашённых уже разошлись и яркий зал пустовал, ослепляя золотым и белым светом одних официантов. Таня держала Рому под руку и шла за ним по широким коридорам, стены которых были увешаны картинами, а углы заставлены огромными вазонами с не менее огромными растениями в них. Таня собиралась подниматься на второй этаж, но у Мерсина был выстроен другой маршрут. — Это не самый открытый аукцион, — объяснил он, — обычных людей на нём не будет и, чтобы и не появилось, мероприятие перенесли в укромное место. Он повел её в конец коридора и свернул направо, встречаясь взглядом с невысоким мужчиной, стоявшим у ничем не примечательной деревянной двери. — Нос est in votis [вот чего я хочу] — произнёс Рома и мужчина сделал шаг в сторону, открывая перед ними дверь. Танино кольцо накалилось. Видимо, дедуля, забывший о Тане на долгое время (обижался на похищение и неразборчивость внучки), оттаял, услышав родную латынь. — Quod vix contingit, veram voluptatem parit [Нам слаще то, что нелегко даётся], — проскрипел Феофил в ответ, но больше не издал ни звука. Таня решила, что обязательно поговорит с ним, когда останется с дедом наедине, ведь, каким бы он ни был вредным — он её единственная родня. К тому же она понимала, почему он обижается. Рома вошёл первым, проверяя обстановку и подал Тане руку, помогая спуститься по деревянной лестнице. В помещении было темнее, чем в основном зале, но глаза быстро нашли источники света, выделявшие в центре небольшой комнаты круглый стол, за которым расположились одиннадцать человек. Таня пробежала глазами по присутствующим и заметила среди них несколько знакомых лиц: одним из них был Бессмертник Кощеев, отвернувшийся в сторону и уставившийся на стену, будто впервые видел такой рисунок на обоях, как только Таня встретилась с ним взглядом. Малюта Скуратофф и его вечный прихвостень Бум захихикали при виде Гроттер, а ещё одного мужчину Таня узнала, но не могла точно сказать где и при каких обстоятельствах она с ним встретилась. Рома обошёл стол, кивая остальным участникам и проходя к двум оставшимся свободным за столом местам. — Господин Мерсин сегодня решил привести секретаршу нам на потеху? Или она будет ставкой в торгах? — Засмеялся Малюта, как только Рома сел на стул. — Если вы хотите отвлечь наше внимание, то у вас это уже получилось. — Сейчас я хочу только вырвать ваши глазные зубы, — спокойно ответил Рома, — не искушайте, Малюта, а лучше вообще не смотрите в сторону моей спутницы. Скуратофф злостно заерзал на стуле, но больше ничего сказать не осмелился. Таня не была уверенна, что вампиры знали о том, кто такой Рома, но они явно чувствовали его силу и преимущество. Рома взял Таню за руку под столом и, хитро посмотрев на неё, подмигнул. — Ну, и долго нам ещё ждать?! — Нетерпеливо сказал Кощеев, повысив голос. — Ты куда-то торопишься, Бессмертник? — Усмехнулся мужчина слева от него. — Утка в зайце сбежала с яйцом? Все за столом захихикали, но Кощеев не успел ничего ответить, так как в зале уже послышались чьи-то шаги. К столу подошла высокая светловолосая и очень красивая девушка, на вид не старше двадцати лет и обворожительно улыбнулась. Таня была единственной девушкой за столом, поэтому не повелась на манёвр незнакомки, но все, кого она видела, буквально поплыли от её вида. Таня мельком взглянула на Рому и заметила, что тот сидел точно так же, как и до появления красотки и мысленно предложила ей выкусить. Видимо, блондинка заметила, что Рома не улыбался как дебил все остальные и посмотрела на него отдельно, улыбаясь ещё шире, что заставило Таню поднять брови от такой наглости. Но Рома снова не отреагировал на это так, как от него ожидалось и разочарованная девушка отвернулась от него, напоследок измерив Таню скучающим взглядом. — Добрый вечер, господа, — обратилась она к присутствующим, поворачиваясь к ним спиной, которая была оголена полностью. Роскошное золотое платье прикрывало только ягодицы, что явно заставляло мужчин думать совсем не о делах, — и дамы, — добавила она, снова замечая за столом Таню. — Меня зовут Мелисса и я сегодня постараюсь отобрать все ваши сбережения, оставив вас при этом как никогда довольными. Она снова улыбнулась, а за столом одобрительно захихикали. — Лот первый, — она развернулась лицом к столу и провела рукой с кольцом по воздуху. В центре стола появилась черная деревянная коробочка, украшенная ручной росписью. — Тара Пандоры. Кладезь ваших самых ярких мечтаний и самых больших страхов ваших врагов. — Мелисса загадочно улыбнулась. — Начальная цена — пять миллионов зелёных мозолей. Таня охнула. Она не привыкла к таким деньгам. К тому же она не могла поверить, что за эту штуку кто-то даст такую сумму. Но она ошиблась. Через минут пятнадцать довольный Бессмертник присвоил коробочку за каких-то семнадцать миллионов. — Поздравляю с удачным приобретением, — снова улыбнулась Мелисса и сменила Тару Пандоры на столе на лот номер два. — Ты не собираешься участвовать? — Спросила Таня у Ромы шепотом. — Меня мало интересует такого рода антиквариат, — ответил он. — Разве что, чтобы он не попал к ним в руки, но они всё равно найдут способ кому-то навредить. К тому же, будет слишком подозрительно, если я начну бороться за всё подряд. Наш лот последний. Таня понимающе кивнула и продолжила наблюдать за аукционом. Следующие пять лотов были распроданы достаточно быстро, если честно, то за них особо никто и не боролся. Видимо, все берегли деньжата для основного лота. — Поздравляю, мистер Накамура, — обратилась блондинка к мужчине в очках, сидящему слева от Тани, только что купившего за двадцать семь миллионов зелёных мозолей маленький пузырек с жидкостью под названием «отрава юношества», о способах применения которого Таня даже думать не хотела. — И, наконец, — Мелисса выдержала театральную паузу, — последний и самый важный лот нашего с вами вечера. Она выпустила искру и на столе появились документы, видимо, на компанию магвещания. — Как вы уже знаете, предыдущий владелец неожиданно для всех покончил с собой, — она опустила голову, но по её тону было понятно, что для неё кончина предыдущего владельца совсем не была неожиданностью, — и сегодня у каждого из вас есть возможность стать новым царём и богом крупнейшей в мире компании магвещания. Напоминаю вам, что речь идёт не только обо всём зудильниковом магвещании, но и обо всех печатных изданиях. Начальная цена — пятьсот миллионов зелёных мозолей. Таня округлила глаза, даже примерно не представляя себе, что это за сумма. — Пятьсот пятьдесят миллионов, — сразу оживились присутствующие. — Шестьсот миллионов. — Шестьсот тридцать, — крикнул Малюта, что порядком удивило Таню. Откуда у вампиров такие деньги? — Восемьсот миллионов, — выкрикнул Бессмертник, довольный тем, что соперники начали нервно переглядываться. Видимо, немногие могли выложить подобную сумму. — Восемьсот миллионов, раз, — начала отсчёт Мелисса. — Восемьсот миллионов, два, — Таня обеспокоенно посмотрела на Рому, который не сделал ещё ни одной ставки, но тот просто улыбнулся, показывая Тане, что всё под контролем. — Миллиард, — спокойно сказал он. Все взгляды за столом немедленно обратились к нему. Мелисса довольно улыбнулась и начала новый отсчёт. — Миллиард триста тысяч зелёных мозолей! — Нервно крикнул Кощеев, победно глядя на Мерсина. Тот усмехнулся, облокотившись о спинку стула и погладил Таню по ладони. — Полтора миллиарда, — всё ещё спокойным тоном перебил он ставку. Никто уже не вмешивался в их битву, все наблюдали, заинтересованные исходом. Кощеев нервно заиграл желваками и отвёл взгляд, будто высчитывая, сколько у него осталось и может ли он себе позволить поднять цену. — Миллиард семьсот, — сквозь сжатые зубы проговорил он, выходя из себя и почти поднимаясь на ноги. — Два миллиарда, — продолжал Рома, выводя Бессмертника своим спокойствием из себя. Кощеев снова начал обдумывать новые цифры. — Два миллиарда зелёных мозолей, раз, — сказала довольная Мелисса. Уж кто, кто, а она точно уйдет отсюда в плюсе. — Два миллиарда зелёных мозолей, два. Два миллиарда зелёных мозолей, три. Продано! Поздравляю, господин Мерсин, — она снова обворожительно улыбнулась, но, когда это не сработало снова, разочарованно сменила флирт на обычную улыбку. — Уверенна, вы будете довольны покупкой. На сегодня всё, господа, спасибо, что посетили наш маленький аукцион. О месте и времени проведения нового вам будет сообщено дополнительно. Генрих займётся вашими новоприобретениями. До новых встреч! Мелисса скрылась за дверью, а в комнату вошёл мужчина, прежде встречавший гостей снаружи. — Прошу за мной, — обратился он к присутствующим. — Ты со мной? Я быстро, — сказал Рома, увидев, что Таня отрицательно мотнула головой на его вопрос. Все вышли из кабинета, а Гроттер смогла наконец выдохнуть. Она была рада за Рому, но всё-таки такого рода вечера были совсем не в её стиле. Она не могла сказать, что ей не нравилось то, что она делала, за время работы с Мерсиным Таня успела вникнуть в его дела и даже заинтересоваться ими, но вот чувство, что она ещё не готова резко нырять в этот акулий мир не оставляло её. В комнате было слишком душно и Таня решила выйти на улицу подышать. Рома найдет её, если вернётся раньше. Таня поднялась по ступенькам и вышла в коридор. Освещение уже приглушили и огромное здание окуталось приятным глазу полумраком. Таня вышла из особняка, оказавшись на каменном крыльце и вдохнула свежий воздух полной грудью. На улице было уже прохладно, но сейчас Гроттер наслаждалась этой погодой и ветром. Она опустила взгляд, чтобы спуститься по лестнице и пройти в сад, но резко остановилась, увидев под ногами непонятно откуда взявшуюся дорожку из лепестков черных роз, ведущую к гостевому домику. Она мгновенно поняла, кто ждал её там и сомневалась стоит ли идти. Дрожь пробила всё тело, но что-то внутри шептало Тане, чтобы она сделала шаг. И она пошла. Таня пыталась придумать, что она скажет, когда увидит его, но в голове было совершенно пусто. В конце концов, это ведь не она его звала, так что пусть сам и говорит. Таня остановилась перед дверью, сделав глубокий вдох, и повернула ручку. В доме было темно, только холодный свет от уличных фонарей освещал комнату. Глеб стоял возле окна и смотрел в него, когда Таня переступила порог. — Привет, — поздоровалась Гроттер, ругая себя за то, что заговорила первой. Глеб повернулся к ней. Тане казалось, что она забыла как он умеет на неё смотреть, но сейчас она почувствовала отголоски того, что ощущала раньше. Как будто это было в прошлой жизни. — Привет, — улыбнулся он. Таня сделала несколько шагов и села на диван, но Глеб остался стоять на месте. — Ты изумительна, — сказал Глеб, поворачиваясь к ней. — Спасибо, — Таня говорила искренне. — Никогда не думал, что увижу тебя на каблуках не один раз в жизни. — Я тоже, — хмыкнула девушка. Молчание повисло в воздухе, но оно совсем не было неловким. Будто две части одной души встретились и им не нужны были слова, чтобы общаться. — Я скучаю по тебе, — сказал Бейбарсов, обрывая тишину. — Я не одна, Глеб, — тихо ответила Таня, почему-то ощущая перед ним вину. — Я уже понял, — Глеб смотрел Гроттер прямо в глаза, заставляя её опустить взгляд. — Я слышу его рядом с тобой. Я слышу вас здесь. — Он поднял руки, показывая на дом, в котором они находились. Таня подняла глаза, чтобы проверить, не показалось ли ей, но она услышала точно: в его голосе была слышна боль, а во взгляде она увидела страдание. — Зачем ты тогда пришел? — Спросила Таня, надеясь закончить этот разговор, пока она сама не разорвалась изнутри от вины и сожаления. Но кроме них Таня чувствовала ещё что-то, о чём боялась даже подумать. — Я никогда не отступал от тебя, не сделаю это и сейчас, — ответил Бейбарсов. — Я люблю тебя, Таня. Гроттер не знала, что ответить. Она хотела сказать Глебу, чтобы он уходил, но не могла позволить себе произнести эту фразу. Она не хотела видеть его боль, но заставить себя отвернуться от него было выше её сил. Глеб подошёл к Тане и стал перед ней на колени. — Посмотри на меня, — попросил он нежно. Таня отворачивалась, пытаясь скрыть слезы, начавшие собираться в уголках глаз. — Пожалуйста, посмотри. Он коснулся её щеки ладонью и Таня не выдержала. Она посмотрела на него, роняя несколько слезинок на колени. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Спросил Глеб, глядя ей в глаза и не позволяя отводить взгляд. Таня кивнула, роняя ещё несколько капель. — Скажи это, — мягко настаивал он. — Не могу, — тихо всхлипнула Таня. — Ты чувствуешь что-то ко мне? Таня замерла, не смея пошевелиться, пока уже град из слезинок окроплял её лицо. — Таня, — Глеб погладил её по щеке, на несколько мгновений прижимаясь своим лбом к её. — Скажи словами: ты больше ничего ко мне не чувствуешь? — Он говорил медленно, выделяя каждое слово, оттягивая момент окончания предложения, будто, как только он издаст последний звук — всё будет кончено. Таня мотнула головой из стороны в сторону и вытерла щеки ладонями. — Я не могу, — прошептала она, — я не могу. Глеб смотрел на неё ещё несколько секунд, растянувшихся, казалось, на годы, а затем отвёл взгляд и поцеловал Таню в щёку, задерживаясь, чтобы вдохнуть запах её волос. — Ты не пойдешь со мной сейчас, чтобы я тебе не сказал, — устало произнёс он, в последний раз обнимая Танино лицо руками и отпуская её, поднимаясь на ноги. — Но ты не сказала «нет», — заметил он. Таня всё ещё не могла произнести ни звука, но это было и не нужно: Глеб и так озвучивал то, что было у неё в голове. — Я знаю, сколько раз делал тебе больно. Но я никогда, ни на минуту, ни на секунду не переставал тебя любить. И можешь быть уверенна, что не перестану. Таня подняла взгляд. Она хотела сказать Глебу, что тоже любила его, но язык не поворачивался проговорить эти слова. — Он любит тебя? — Неожиданно спросил Глеб. — Ты счастлива с ним? Ещё пол часа назад Таня без сомнения ответила бы, что да. Сейчас же, когда перед ней стоял Бейбарсов, слова потеряли свою ценность, словно она забыла обо всём, кроме невыплаканной огромной печали по Глебу. — Ты не хочешь сейчас обсуждать это со мной, — кивнул Глеб, — я понимаю тебя. Но ты все ещё не сказала мне «нет». Это значит, что я не отступлю. Я буду за тебя бороться. Но в этот раз всё будет честно. Таня снова подняла глаза на Бейбарсова и увидела в нём его, человека, любящего и страдающего от этой любви. Ей захотелось подойти к нему, чтобы обнять. Чтобы снова, хотя бы на мгновение, почувствовать его руки. И она почти решилась на это. Звук взрыва, донесшийся со стороны особняка, заставил Таню и Глеба обернуться. — Рома, — прошептала Таня, выбегая наружу. Глеб побежал за ней. Сторона особняка, в которой размещался кабинет, где недавно проходили торги, была вся окутана дымом и пламенем. — Неет! — Закричала Таня и бросилась внутрь, но Глеб перехватил её. — Меня пол жизни учили спать в огне, я справлюсь с этим лучше тебя. Таня на секунду усомнилась, что Глеб искренне хочет помочь Роме, но его взгляд заставил Таню ему поверить и отойти в сторону. Глеб забежал в здание, а Таня за ним, оставаясь в зале. Но помощь Глеба не понадобилась. Как только он подошёл к дымному облаку из него полетели искры. В банкетном зале тут же оказались участники аукциона, хоть и не в полном составе, кто-то всё-таки не смог выбраться наружу. Таня заметила Рому, который легко отбивался от искр Кощеева и зубов Малюты и Бума. Рядом с ними разворачивалась ещё одна «драка», участников которой Таня не смогла бы вспомнить по именам. — Осторожно! — Крикнула Таня, увидев, что Малюта Скуратофф переместился за спину Ромы и готовился впиться зубами ему в шею. Ещё один громкий звук заставил Таню закрыть глаза и уши и присесть на пол. Несколько люстр упало, но ни одна из них, даже та, которая висела прямо у неё над головой, не задела девушку. Когда Гроттер открыла глаза, она увидела, что все присутствующие свалились на пол без сознания (по крайней мере, она в это верила). Все, кроме Ромы и Глеба, державшего трость в вытянутой руке. Они оба обернулись на Таню и, убедившись, что она в порядке, удивлённо уставились друг на друга. — Кто ты такой? — Спросили они почти одновременно. — Как ты смог свалить без сознания всех одновременно? — Спросил Рома. — Как ты смог не свалиться? — Задал Глеб встречный вопрос. — Что здесь происходит? — Таня подошла к Глебу. — Как ты это сделал? Откуда у тебя столько сил? — Мне нужно очень много тебе рассказать, — произнёс Бейбарсов. — Расскажи сейчас, — настаивала Таня. Глеб взглянул на Рому. — Даже не пытайся, ты не сможешь проникнуть в мою голову. — Уже смог, — спокойно ответил Рома. — Ты очень силён, я не спорю, но я знаю пару фокусов. — Пожалуйста, — Таня опустилась на пол и слезы снова побежали из её глаз нескончаемыми потоками. — Я так устала от лжи и секретов. Я не хочу так больше. Не могу. Я не могу! — Таня истошно прокричала последнюю фразу. От её крика и всплеска эмоций затрясся потолок, кое-где посыпалась штукатурка, а Таня продолжала плакать, не обращая внимание на четыре руки, пытавшиеся поднять её с пола. — Ты и есть создатель артефакта, верно? — Спросил Рома у Глеба, через отделявшую их Таню. Глеб посмотрел на него с ненавистью. — Это ты собирался мне рассказать? — Задала вопрос Таня. — И это тоже, — Глеб сменил ненависть на спокойствие, когда его взгляд обратился к Гроттер. Таня отмахнулась от обоих и парни поднялись на ноги. — А ещё он договорился с Лигулом, что отдаст ему артефакт, способный навсегда склонять людей к свету или к тьме и убивать стражей. — А ты, я так понимаю, переживаешь, потому что попадаешь под одну из категорий? Страж, могу предположить? — Догадался Глеб. — Предполагай. — Хватит, — вмешалась Таня, вытирая слёзы. Её голова болела от того вороха из новой информации, который она получила за сегодня и всё, чего она хотела — это поскорее избавиться от этого чувства. — Тебе пора, — сказал Рома, обращаясь к Глебу. На удивление Бейбарсов не стал спорить. — Я уйду. Но только сейчас. И только ради тебя, — обратился он к Тане, подходя к ней и ещё раз поглаживая по щеке. Но Рома откинул руку Глеба в сторону, убирая её подальше от Тани. Два злостных взгляда встретились перед тем, как Глеб отошёл в сторону. — Ты всё ещё не сказала мне «нет». С этими словами и тихим хлопком Бейбарсов растворился в воздухе. — Ты в порядке? — Рома повернулся к Тане и прижал её к себе. Гроттер обхватила его руками, будто надеялась спрятаться за ним от всего, что испытала за сегодня. — Скажи, всё нормально? — Снова спросил Мерсин, немного отодвигаясь, чтобы увидеть девушку. — Да. Я в порядке, — соврала Таня. Судя по тому, как Рома хмыкнул, он прекрасно понял, что Таня слукавила, но не стал ничего говорить. — Родная, мне нужно предупредить Троила, — тихо сказал он. — Наверху не знают, что темные стражи уже почти отыскали артефакт. Я не могу этого не сделать. — Я понимаю, — кивнула Таня. — А что будет с Глебом? — Не знаю, — честно ответил Рома. — Но, судя по тому, что он показал здесь, убить его вряд ли получится. Так что можешь не переживать. Но Таня не могла не переживать. Не смотря на то, что оказалось, что она опять не всё знала о Глебе, не смотря на то, что Рома был рядом и она хотела, чтобы это было так, Таня всё равно чувствовала, что Бейбарсов был прав: она не сказала ему «нет». Она бы не смогла это сделать. И Таня всё ещё боялась думать о причине такого поступка. — Ты улетаешь от меня? — Спросила Гроттер, пытаясь снова не заплакать. С её нервами и эмоциями сегодня явно были большие проблемы. — Да, — сказал Рома, — я улечу. Но я хотел позвать тебя с собой. Таня резко подняла голову. — В Эдем? — В Эдем, — подтвердил Мерсин. — Но как я туда попаду? И можно ли мне там находиться? — Это я беру на себя, — убедил её он. — Но нужно решать сейчас. Никто не знает, сколько у нас времени. Ты со мной? Таня колебалась, обдумывая его предложение. Определиться с ответом ей помогло обещание, данное самой себе ещё несколько месяцев назад: делать то, что она хотела. Сейчас Таня хотела оказаться подальше от всего этого бардака, а с Ромой она чувствовала себя защищённой и спокойной. И она убедилась в своем решении, когда произнесла фразу, после которой почувствовала, что внутри ей стало легче. — Я с тобой. Рома поднёс палец к кольцу и прикоснулся к нему. От этого он на секунду поморщился, а за его спиной выросли огромные золотые крылья. Он подошёл к Тане и обнял её, закрывая их двоих в золотом куполе. — Тогда приготовься, я покажу тебе свой дом.