Таня Гроттер и последний выбор

Большое пятиэтажное здание встретило Глеба серостью и тревожностью, которая только нарастала от вида мельтешащих вокруг людей. Глеб быстро оказался внутри. Он нервно постукивал костяшками пальцев по стойке регистрации, пока пожилая седовласая женщина искала информацию по месторасположению Вики. — Третий этаж, родильное отделение. Но вас туда не пустят, — наконец озвучила она. Последнюю фразу Бейбарсов уже не услышал, так как, сломя голову, побежал в указанном направлении. По двум сторонам от него находились двери залов, за которыми появлялись на свет новые жизни, но в котором из них должен был издать первый крик его сын Глеб не знал. Он не хотел применять магию, хотел, чтобы хотя бы этот момент прошел так, как должен был, по-человечески. Он уже собирался начать открывать каждую дверь, в поисках Вики, но наткнулся на медсестру. — Подскажите, Волкова Виктория в какой палате? — А вы кем ей приходитесь? — Строго задала вопрос женщина. — Отец ребенка. Она скептически осмотрела Бейбарсова с ног до головы. Да уж, выглядел он не лучшим образом: весь в пыли и грязи после недавних сражений, футболка местами была порвана, а в руке непонятно зачем парень держал трость. Медсестра поджала губы и указала рукой на дверь слева от неё. — Но в таком виде вы туда не зайдёте. Ждите снаружи. Глеб кивнул и разместился на деревянном шатающемся стуле возле входа. Прошло уже несколько часов, а никто так и не вышел наружу, что начинало нервировать. Он выстукивая ногой нервный ритм, когда группа стажёров под руководством врача подошла к залу, где находилась Вика. — Папочка, не нервничайте так, — улыбнулся доктор, приспуская медицинскую маску, — ожидание не самая трудная вещь, которая вам предстоит, — рассмеялся он, пытаясь подбодрить Глеба. Бейбарсов поднял глаза и кисло улыбнулся, осматривая очередь из семи практикантов, которые будут глазеть на появление на свет его сына. Все они заходили внутрь, но одна девушка посмотрела на Глеба. Хоть он и не видел её лица из-за маски, её взгляд показался ему знакомым. Глеб поднялся на ноги и стал расхаживать взад-вперед по коридору. Он не мог понять, что же не давало ему покоя во взгляде той девушки. Он пытался вспомнить, где мог раньше видеть эти глаза и прокручивал в памяти события последних месяцев. Кроме баров, дешёвых гостиниц и лесов он почти нигде не бывал, но вероятность встретить там врачей была невысокой. Глеб резко остановился, складывая фрагменты из воспоминаний, вынырнувших у него в памяти, в единую картину. Эти глаза он видел другими, они плакали, в них была боль. Ира. Некромаг, мужа которой он убил последним. Глеб наплевал на все правила и принципы и пулей залетел в палату, где в тот момент начали разворачиваться странные события: кто-то из медиков-стажеров подключал Вику к каким-то приборам, выводящим на экран картинку с её сердечным ритмом и ритмом ребенка, врачи кричали что-то про хирургическое вмешательство, но им в ответ кричали, что уже поздно. Глеб пробежал глазами по комнате и заметил, что одна из практиканток стояла у стены и не принимала участия в процессе. Точнее, в процессе спасения жизни его сына, в остальном же её роль была главной. Глеб подбежал к Ире и схватил её за шею, поднимая вверх так, что её ноги оторвались от пола. — Что ты сделала? — С невероятной ненавистью, на которую, даже ему казалось, что он был не способен, спросил Глеб. Ира смотрела на него спокойно, почти умиротворенно, будто совершенно не цепляясь за жизнь и воздух, которого с каждой секундой становилось всё меньше. — Это… за… моего… мужа… — прохрипела она. Глеб сжал её горло ещё сильнее, понимая, что сейчас прямо при всех оторвёт ей голову, но ему было плевать. До тех пор, пока он не услышал крик врача: — Срочно отца! Все были настолько заняты состоянием Вики и ребенка, что даже не заметили, как Глеб оказался по эту сторону двери. Нехотя и с большим усилием Бейбарсов отпустил Иру и подошёл к врачу, сделав рукой движение и убедив его в том, что то, что он видел было нормальным и совсем не подозрительным. — Что с ней? — Мы не сможем спасти обоих. Нужно выбирать. Мне жаль. Глеб снова обернулся к Ире. Он сфокусировался на ней и попытался понять, что же она сделала. Перед его глазами на мгновение вспыхнул образ веревки и Глеб понял: проклятье двух узлов. Некромагическое заклинание, насылаемое на двух людей, обычно близких. Пытка, к которой некромаги прибегали в случае, если нужно было повлиять на чьё-то решение, но сейчас это было сделано, чтобы наказать Глеба. Смысл был в том, что оба выжить никак не могли, либо вдвоем умереть, либо отказаться от своей жизни в пользу второго человека. — Теперь ты поймёшь, что значит потерять того, кого любишь, — шепотом произнесла некромагиня, но Глеб услышал. Проблема Иры была в том, что, хоть она и выяснила, что Вика носит ребенка Глеба, она была искренне уверенна, что Бейбарсов будет страдать от мук выбора. Но тут она прогадала. — Ребенка, — сказал Глеб, поворачивая обратно к врачу. — Спасайте ребенка. Доктор слегка округлил глаза, ведь обычно в таких ситуациях мужчины редко поступали таким образом и выбирали спасти женщину, но этот отец посмотрел на врача так, что тот выбросил все ассоциации из головы и уверовал, что это единственно правильный вариант. Глеб старался не оборачиваться и не смотреть на Вику, ему было достаточно того, что её крики прекратились, видимо, она потеряла сознание. Он слышал только частый писк прибора, передающего биение её сердца. Глеб подошёл к Ире. — Знаешь, что самое печальное для тебя в этой ситуации? — спросил он, присаживаясь перед ней на корточки. — То, что ты сейчас умрёшь так и не отомстив. Можно сказать, ты даже оказала мне услугу. Ира смотрела на Бейбарсова с ненавистью, но так же в её глазах промелькнул ужас от понимания. И это было последнее, что смогли выразить её глаза перед тем, как Глеб взял в руки трость и они закрылись навечно. Глеб произнес ещё несколько слов и тело некромагини растворилось в воздухе, будто его там никогда и не было. — Это мальчик, — услышал Бейбарсов голос акушера. — Иди сюда, малыш. В палате стояла тишина, прерываемая только писком монитора. Ребенок не кричал. — Асфиксия. Реанимация. Врачи засуетились, а Глеб смотрел на то, что происходило и не понимал, что ему делать. Его дар, в основном, был предназначен, чтобы отбирать жизнь, а не спасать её, но он не мог оставаться в стороне. Детский крик разнёсся по палате ещё до того, как Глеб попытался что-то предпринять. В тот же миг прерывистый частый звук сменился непрерывным отвратительным писком, дающим понять, что Вика никогда не услышит плач своего ребенка. Глеб подошёл к ней, не обращая внимание на врачей, всё ещё пытавшихся спасти её и взял за руку. — Спасибо тебе, — прошептал он, — и прости меня. Доктора пытались успокоить Глеба и объяснить, что сделали всё, что могли, но Бейбарсов не нуждался в объяснениях. — Могу я взять сына на руки? Женщина средних лет подошла к Глебу, держа на руках крошечного младенца, завернутого в белое одеяло, и аккуратно передала его в руки отца. Его сын не смотрел на него, он тихонько посапывал, высунув крохотную ручку из-под одеяла, будто хотел взять папу за палец. — Всё будет хорошо, малыш, — ласково произнёс Бейбарсов, — папа никогда тебя не оставит. *** Около трехсот пятидесяти Эдемских лет спустя. Таня гуляла по вечно зелёному летнему саду как и каждый день своего пребывания в Эдеме. На удивление ей совершенно не надоела райская жизнь. Она боялась, что не сможет оставаться долго в таком месте, но Рома был прав: дни в Эдеме действительно пролетали мгновенно, хоть и были ощутимы. Иногда Тане казалось, что она находится в фильме, который кто-то включил на быструю перемотку. Здесь не было баров и ресторанов и отельных комплексов с бассейнами, но было много других занятий, главным из которых для Тани, по собственной инициативе, стало помощь в ухаживании за животными. Страж по имени Адьена, которая была ответственной за местную живность, быстро заметила желание Гроттер находиться среди зверей и разрешила ей помогать с уходом за ними. Эдемские животные отличались от земных тем, что не питались друг другом, но эмоциями и настроением остальных. Хищники предпочитали положительные эмоции — находясь рядом с ними невозможно было оставаться в приподнятом настроении, в то время как бывшие травоядные наоборот забирали у тебя всё плохое. Долгое пребывание среди четырехлапых быстро опустошало, поэтому стражи носили специальные браслеты, позволяющие им не так рьяно делиться собственным эмоциональным фоном. Первое время Тане было трудно привыкнуть к новой жизни, она чувствовала себя чужой, постоянно ощущала на себе взгляды и была уверенна, что её пребывание стало для многих неожиданностью, ведь такое никогда не случалось раньше, а ещё Таня скучала по полетам. Рома всегда был рядом, он помогал ей, всё рассказывал, даже брал с собой полетать, но всё равно это было не то. Тане разрешили передать весточку Гробыне через купидончика, где она попросила подругу присмотреть за контрабасом, но желание сорваться в полёт с каждым днём становилось только сильнее. Несколько раз Таня виделась здесь с Ванькой. Обычно он был занят, занимаясь обучением: извлечением маглодий из флейты, сдачей теории своей наставнице и ещё много чем, но иногда они могли поговорить. В первую их встречу они едва не разругались, когда Таня, увидев улыбающегося Валялкина, прошла мимо, всё ещё злясь на него за враньё. Но Ванька догнал её и попытался объяснить, что не мог сказать ей правду, потому что поклялся Троилу не вмешиваться в ход событий. На вопрос Тани, как он умудрился стать светлым стражем, Ванька ответил, что, увы, не всё так красочно, как могло бы быть: оказывается, что он умер, спасая жеребёнка от непонятно откуда взявшихся в деревне волков, но силу его эйдоса отметили наверху и сделали его стражем света. «Не самая романтичная история, но что есть, то есть» — смеялся Ванька. К третьей встрече они оба общались как старые друзья. Говорить об этом было неловко, но они оба поняли, что никаких чувств, кроме родственных друг к другу больше не испытывали. Признавшись в этом, им сразу стало легче. Таня почувствовала, что хоть в чем-то смогла разобраться. — Я знал, что найду тебя здесь, — услышала Таня голос Валялкина. Она обернулась и увидела, что он быстро шёл к ней, постоянно оглядываясь, будто прячась от кого-то. — Ты снова сбежал от Ив? — Рассмеялась Таня. — Тшшш, — Ванька приложил палец к губам и ещё раз оглянулся. Убедившись, что всё чисто, он опустился на траву рядом с Таней. К нему тут же сбежались животные, соревнуясь за его внимание. — Тебе так точно не стать стражем, — продолжала смеяться Таня, — ты скорее останешься тут, — она указала рукой на зверьё, ластившееся к Валялкину. — Быть стражем немного сложнее, чем я думал, — задумчиво сказал Ванька, — нужно было не умирать. Таня снова рассмеялась. Теперь они могли над этим шутить, хотя в первый раз, когда Гроттер узнала о том, как именно Ванька оказался в Эдеме, она испугалась. — Я вообще-то пришёл передать тебе, что тебя искал Троил. Таня немного напряглась. — Ты знаешь зачем? — Спросила она, поглаживая по голове небольшую лисицу. — Кто бы мне сказал, — хмыкнул Ванька. — Но, думаю, тебе лучше пойти сейчас. Таня согласилась и встала с травы. — Подкинешь? — Спросила она. Ванька уже умел пользоваться крыльями и даже один раз облетел с Таней добрую половину Эдема. — Конечно. Ванька обнял Таню за талию и взмыл вверх, перенося её на третье небо, где генеральный страж света, как догадывалась девушка, должен был озвучить ей дальнейший план действий. … — Здравствуй, Таня, — улыбнулся Троил, приглашая её присесть. Таня поздоровалась в ответ, но ей было не до улыбок, она чувствовала, что не просто так оказалась в его кабинете, к тому же одна. — Я не буду ходить вокруг да около, — произнёс он, присаживаясь напротив, — время пришло. Он смотрел на Таню взглядом, напоминающим ей, что у них есть общее дело. Таня сразу поняла о чём идёт речь. — И что мне делать? Просто прийти к нему и попросить отдать артефакт? — Недоверчиво уточнила она. — Я ведь даже не знаю, где сейчас Глеб. Столько времени прошло. Троил снова улыбнулся. — На земле прошло около четырёх месяцев с момента твоего появления в Эдеме, — объяснил он. — И тебе точно не стоит просить его отдать артефакт, хотя тебе лучше знать характер Глеба, — добавил он. — Свет не интересует сам факт обладания артефактом, нас волнует то, что он находится у темных стражей. Глеб стал очень силён, я не хочу тешить тебя иллюзиями — он стал новым правителем Тартара. Таня ахнула от услышанного. Она не могла в это поверить. Что-то оборвалось внутри неё, будто она была виновата в том, что это произошло. Она недосмотрела, не уберегла, допустила это. Она закрыла глаза и образ Глеба вспыхнул у неё в памяти, будто наяву, а сердце предательски пропустило удар, соглашаясь с владелицей, что это её вина. — Учитывая это, я не до конца понимаю с чем тебе предстоит столкнуться. Мой взгляд не видит его с тех самых пор, как это произошло. Я знаю только то, что последние несколько земных месяцев эйдосы начали намного быстрее скатываться во тьму. — Но зачем нужно было столько ждать? — Разозлилась Таня. — Я не мог отправить тебя совсем неведомо куда, — ответил Троил, — вчера мне удалось кое-что узнать. Что-то произошло и защита Бейбарсова дала сбой на несколько мгновений, которых, однако, хватило, чтобы узнать где он находится. Это не Тартар, — успокоил он Таню, увидев её испуганный взгляд. Гроттер немного успокоилась, хоть что-то. — Тебе нужно отправиться прямо сейчас, — мягко добавил Троил. Таня кивнула. — Почему здесь нет Ромы? — Вдруг спросила она. Троил поднялся на ноги и прошёл к своему столу. Отвечая Тане, он не поворачивался к ней лицом, Гроттер показалось, что его голос задрожал. — Ромал мне как сын, — ответил он, — я никогда не отдавал ему приказы, он сам знал, что должен сделать. Спустя столько лет мне кажется, что я и не смогу поступить с ним так, не смогу заставить. Мне было очень больно, когда он выбрал остаться на земле. Я много раз просил его вернуться, но он возвращался только в те моменты, когда Эдему нужна была защита. Я не могу сказать ему, что отправляю любовь всей его жизни налаживать отношения с любовью всей её. Таня резко подняла голову от этих слов. — Если ты захочешь рассказать ему — расскажешь, но это будет твоё решение, — сказал генеральный, наконец поворачиваясь к Тане лицом. — Зачем тогда отправлять меня? Почему этим не может заняться кто-нибудь другой? Троил вздохнул, будто боялся этого вопроса. — Больше всего на свете мы хотим избежать войны. Явись к Глебу или сразу в Тартар кто угодно из светлых стражей — она непременно начнется. У тебя же есть шанс обойтись без крови. Мы не до конца уверенны в том, что решение конфликта может быть только силовым. Возможно, не всё светлое в Глебе погибло. Но в случае, если он откажет тебе или не сможет забрать артефакт обратно — мы готовы наступать. — Как мне узнать где он? — Спросила Таня. Троил взял со стола маленький свиток пергамента и вручил его Гроттер. — Здесь адрес. Когда будешь готова — приди ко мне. Таня кивнула и взяла свиток, попрощавшись с Троилом. Как только за ней закрылась дверь вихрь из сомнений пронесся в её голове, заставляя взвешивать все «за» и «против» необходимости рассказывать обо всём Роме. Но Таня быстро приняла решение. — Привет, любовь моя, — услышала она голос за спиной. Таня обернулась и увидела Мерсина, стоявшего слева от двери, ведущей в кабинет Троила. Гроттер была так увлечена своими мыслями, что даже не заметила, что он был тут. — Привет, — улыбнулась Таня в ответ и обняла Рому, понимая без слов, что они сейчас перенесутся в лощину, где проводили много времени, это место стало для них особенным. Так и произошло. Оказавшись на земле, Таня ещё обнимала Рому, прижимаясь щекой к его груди. — Троил отправляет меня к Глебу, — сказала она, стараясь не поднимать голову, чтобы не видеть реакцию Мерсина. — Одну? — Только и спросил он. — Да. Он сказал, что не хочет говорить тебе сам, дал мне выбор. — Рассказывать ли мне? — Усмехнулся Рома. — Да. Таня подняла голову. — Я не знаю, что делать. Рома продолжал обнимать её одной рукой, а второй начал гладить по волосам. — Ты хочешь этого? — Спросил он. — Я знаю, что должна, — вздохнула Гроттер. — Троил ясно дал понять, что я единственная, кто может повлиять на Глеба и попытаться избежать крови. Рома вздохнул и прижал Таню крепче к себе. — Мне стоит переживать? — Отстраненно спросил он. Таня отрицательно махнула головой, но вслух ничего не сказала. Она прожила с Ромой, хоть и Эдемских, но триста пятьдесят лет. Ей казалось, что это срок, спустя который перестаешь думать о том, что вы можете расстаться. Но она не знала, как отреагирует, когда увидит Бейбарсова. Страшнее всего было то, что они так и не поговорили, так и не стёрли лишние знаки препинания, оставляя в своей истории лишь множество троеточий и место для маневров. — Я полечу с тобой, — сказал Рома. Таня подняла на него взгляд. — Тебя не отпустят. Рома хмыкнул. — Когда меня это удерживало? — Засмеялся он. Таня улыбнулась его словам. — Ты же не пойдешь со мной к Глебу? — Не пойду, — согласился он. — Но я смогу быть ближе, чем оставаясь здесь. Если что-то пойдет не так я быстро окажусь рядом. К тому же, — добавил он, — Эдем немного не учел, что у меня есть бизнес на земле. Пришло время наведаться и проверить как идут дела. — Когда мы вылетаем? — Спросила Таня. — Сейчас. Рома был немного напряжён, но Таня видела, что он хочет как можно быстрее решить все проблемы и вернуться к спокойной жизни. — Только нам нужно переодеться, — сказал он и Таня ощутила на себе тяжесть куртки и зимних сапог. — На земле сейчас зима. *** Таня открыла глаза, которые до этого были плотно зажмурены, чтобы не повредить зрение от яркого света, окутавшего её при перемещении. Рома не стал появляться с ней вблизи дома Глеба, чтобы не попасться на глаза и они попрощались на Лысой Горе, откуда Мерсин отправил Таню в зимний лопухоидный город. Им было тяжело прощаться, но оба знали, что это не блажь, а необходимость и скоро они снова увидятся. Гроттер оказалась на заснеженной улице, освещенной жёлтыми лампочками на высоких фонарных столбах. Если посмотреть на них, можно было увидеть множество мелких снежинок, клубившихся у источника света. Таня залезла в карман куртки, достала оттуда свиток с адресом и, сверяясь с табличками номеров на домах, скоро нашла нужный. Это было здание высотой этажей в двадцать пять, состоящее из трёх подъездов, возле каждого из которых располагалась застеклённая оранжерея с цветами. Дом стоял отдельно от остальных и был окружён забором с воротами, оснащёнными домофоном. Внутри территории расположились детская площадка, большая парковка для автомобилей и даже свой маленький парк. Таня ещё раз сверилась с адресом, произнесла «Туманус Прошмыгус» и, развернувшись спиной вперёд, прошла через закрытые ворота. Она не хотела сообщать Глебу о своем прибытии заранее. Не то чтобы она думала, что он сбежит или хотела сделать сюрприз, просто чувствовала, что так будет правильно. Таня подошла к подъезду номер один и, ещё раз произнеся то же заклинание, попала внутрь, быстро произнося новое, чтобы успокоить вахтершу, схватившуюся за сердце. Женщина моментально успокоилась и с улыбкой проводила Таню к лифту. Электронный женский голос сообщил Гроттер, что она прибыла на семнадцатый этаж и она вышла на большую и светлую лестничную площадку. Сразу перед ней оказалась нужная ей квартира под номером шестьдесят семь. Таня очень нервничала. Она простояла у двери несколько минут, собираясь с силами, но решила, что если она быстро прикоснется к звонку, то будет менее страшно. Гроттер быстро достала руку из кармана и нажала на кнопку, пряча её обратно, будто нахулиганила. Сердце тут же забилось чаще, Таня слышала его стук где-то в горле. За дверью послышались шаги и девушка решила, что сердце сейчас прорвется сквозь ребра, свитер и куртку, оставляя глупую хозяйку на произвол судьбы. «Возьми себя в руки» — сердилась Таня на себя, но сердиться было намного проще, чем контролировать. Замок открылся, а за ним и дверь и на пороге Таня увидела Глеба. Заметив Таню, Бейбарсов смотрел так, будто сомневался, что это именно она. Но Тане было ещё непривычнее: с момента их последней встречи для Глеба прошло четыре месяца, для Тани же — четыре жизни. Она смотрела на Бейбарсова и пыталась понять, что её смущало в его внешней виде, пока не вспомнила для чего она здесь. Она была уверенна, что новый повелитель Тартара не должен был стоять перед ней в черной запачканной футболке и таких же спортивных штанах, закинув на плечо кухонное полотенце, но Глеб выглядел именно так. А ещё он был очень уставшим, словно не спал с того самого дня, когда они в последний раз виделись. Глеб слегка улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская Таню в квартиру, но всё ещё не говоря ни слова. Он помог Гроттер снять куртку и повернулся к ней лицом, встретившись с ней взглядом. — Привет, — тихо сказал он, не отводя глаз. — Привет, — ответила Таня, также продолжая смотреть на него. — Я знал, что мы встретимся. — Даже не спросишь, как я здесь оказалась? — Тебя отправили сюда светлые стражи, — спокойно ответил Глеб. Таня замешкалась, осознав, что Глеб всё знает, но, возможно, так было даже лучше. Она не хотела ему врать. — Но это неважно, — сказал он, — я рад, что ты тут. Он поднял руку, приглашая Таню пройти дальше и следуя за ней. Гроттер оказалась в большой просторной комнате, явно гостиной, справа и слева от неё находились четыре двери, ведущие в остальные комнаты, а впереди небольшой коридорчик через который можно было попасть на кухню. — Тут очень уютно, — сказала Таня, осматривая помещение. Глеб усмехнулся, прислонившись к дверному косяку. — Эта квартира была подарком Жанны и Лены за месяц трезвости, — объяснил он. Таня улыбнулась его словам. Она медленно проходила по комнате, рассматривая картины на светлых стенах и книги на стеклянных полках, пока её взгляд не наткнулся на… — Это детская кроватка? — Уточнила Таня, хотя была точно уверенна в том, что видела. За небольшим перестенком действительно стояла детская кроватка. Таня подошла ближе и едва сдержала удивление. В ней лежал ребенок. Гроттер посмотрела на Глеба, который в свою очередь испытывающе смотрел на неё, ожидая реакции. — Ты нянчишься с детьми? — Не поверила Таня. — Конкретно с этим, — ответил Бейбарсов. — Таня, это мой сын. Гроттер показалось, что ей послышалось. Да, она наверняка прослушала несколько предложений, ведь это не мог быть сын Глеба, у некромагов не бывает детей. Если только он не справился за время своей человеческой жизни. Таня пыталась понять, что она чувствует по этому поводу. Она посмотрел на Глеба, который молча стоял в проходе и ждал, что скажет Таня. — Ты женился? — Спросила она хриплым голосом. — Я бы никогда не женился, если это не ты, — ответил Глеб. — Ты знаешь, что я люблю только тебя. — Звучит неправдоподобно, — прыснула Таня, показывая взглядом на младенца. — Его мать умерла. Я сам забочусь о нём. — Ты убил её? — Нет. Таня, помедлив, кивнула. Он говорил правду. Почему-то Гроттер не испытывала ревность. Только злость оттого, что Глеб не рассказал ей раньше. Видимо, от громких разговоров малыш проснулся. Он открыл глаза и начал беспокойно двигать ручками. Его лицо выражало недоумение и готовность наполнить комнату своим недовольным криком, что он, спустя несколько мгновений, и сделал. — Возьми его на руки, — сказал Глеб, обращаясь к Тане. — Не буду я брать его на руки, сам бери, — немного возмущённо ответила Таня, — это твой ребенок. Глеб хмыкнул и подошёл к кроватке, наклоняясь к сыну и забирая его оттуда. — Моему большому и сильному сыночку нужно сменить подгузник? — Засюсюкал он, наклоняясь к ребенку и целуя его в лоб и щеки. Таня округлила глаза от неожиданности. Она не могла поверить в то, что видела. Этого просто не могло быть. Всё, что сейчас происходило было нереальным. — Я сейчас вернусь, — сказал он, обратившись к Гроттер, — ты не сбежишь к этому времени? — Улыбнулся он. — Нет, — с натянутой, но улыбкой, ответила Таня. Глеб ушёл в ванную комнату, а девушка рухнула на диван, пряча лицо в ладонях. Она уже и забыла, что была на задании. Интересно, знал ли о ребенке Троил? Не мог не знать. Но зачем нужно было недоговаривать, почему Таня должна была узнавать о таких вещах сама и приходить абсолютно неподготовленной? С другой стороны, а как бы она подготовилась? Принесла с собой игрушки? Через минуту Глеб вышел из ванной, держа на руках уже спокойного ребенка. — Пойдем на кухню, его нужно покормить, — сказал Глеб и завернул в коридорчик. Таня вздохнула, но пошла за ним. — Возьмешь его? — Попросил он. Таня отрицательно мотнула головой. — Пожалуйста. Мне нужны обе руки. Таня неуверенно протянула руки и Глеб передал ей малыша. — Как его зовут? — Спросила Гроттер. — Данил, — ответил Глеб. Совсем недавно Гроттер была уверенна, что Глеб был бы ужасным отцом, рядом с которым было бы опасно и ей и ребенку, но сейчас, наблюдая за тем, как он готовит смесь, как улыбается сыну, вспоминая, как недавно он с ним нянчился, Таня чувствовала, что ошиблась. Таня качала Данила на руках, но он не возмущался и Гроттер остановилась, всматриваясь в лицо ребенка. Он, ещё такой маленький, уже был копией отца: темные волосы, глаза, нос и рот Глеба, только цвет глаз был серовато-голубым. Хотя, кто знает какого цвета были глаза у Глеба до того, как стали черными колодцами. Данил внимательно рассматривал незнакомую женщину и надувал пузыри ртом. — А кто его мать? — Спросила Таня, пока Глеб проверял температуру воды, делая глоток из бутылочки. — Кое-кто из моего прошлого. — Ответил он после небольшой паузы. — Я не знал, что она была беременна. Но, когда узнал, понял, что не смогу сделать вид, что этого не было. Таня снова кивала, но всё её внимание приковал к себе Данил, хватая её за руку и улыбаясь, когда Таня сжимала его щёчки, играя с ним. — Можно тебя попросить покормить его, а я пока сделаю нам кофе? — Спросил Глеб, облокачиваясь на столешницу и устало подпирая голову руками. В этот раз Таня согласилась сразу. Она вернулась в гостиную и дала ребенку бутылочку. Странные чувства зародились внутри неё, когда Данил ел, не отрывая взгляд от её лица. Таня на какое-то время снова забыла зачем оказалась тут. Только свист чайника вернул Гроттер в реальность. Она на задании. Нужно держать себя в руках. Таня вложила младенца в кроватку и провернула по кругу игрушки, висящие у изголовья, чем мгновенно переключила внимание Данила с себя на них. Чайник всё ещё свистел и Таня зашла на кухню. Глеб спал на стуле у столешницы, положив руки под голову и не слышал ничего, что происходило вокруг. Гроттер улыбнулась, выключила огонь и вернулась в гостиную за пледом, которым укрыла Бейбарсова. Ей пришло в голову, что она не помнила его спящим. Возможно, она и не видела его таким, она не могла сказать точно, но сейчас Глеб казался ей очень милым и очень красивым. Как будто флешбэки из прошлого, надолго спрятанные в закрома памяти, без стука распахивали двери с ноги, напоминая о своем существовании. Таня мотнула головой, прогоняя наваждение и, вернувшись в гостиную, легла на диван, вскоре уснув. … Утро следующего дня началось рано — около семи часов. Оглянувшись по сторонам, Таня поняла, что «рано» было только ей — Данил и Глеб уже вовсю развлекались: один беспощадно рыдал, а другой — неустанно качал. — Доброе утро, — поздоровался Бейбарсов, увидев, что Таня открыла глаза. — Ранее утро, — возразила Гроттер и села на диване, пытаясь собраться с мыслями. Глеб ухмыльнулся, но комментировать не стал. — Можешь принять душ и переодеться, — сказал он, показывая Тане на стопку вещей и чистое полотенце возле неё. — Я взял на себя смелость выбрать тебе наряд. — И откуда ты всё знаешь? — Спросила Таня, зевая и рассматривая вещи, намекая своим вопросом на их размер. — Я помню, — ответил Глеб, многозначительно глядя на девушку. Таня немного смутилась и поспешила схватить вещи и оказаться в ванной. Принимая душ, она думала, как ей перейти к нужной теме разговора. Как узнать у Глеба про артефакт и всё, что из-за него происходит. На первый взгляд Тане казалось, что Бейбарсов вообще никакого отношения к магии не имеет, уж слишком он стал домашним, но в мире явно происходили большие перемены, не зря ведь светлые стражи были, мягко говоря, обеспокоены. Значит нужно побыстрее всё выяснить. Таня насухо вытерлась полотенцем и примерила джинсы и кофту, которые ей оставил Глеб. Вот засранец! Всё идеально подошло. Когда Таня вышла из ванной ее ждал завтрак. Быстро с ним покончив, параллельно уворачиваясь от пожирающего взгляда Бейбарсова, Таня решила, что пришло время поговорить. — Я знаю, что ты хочешь узнать, — вдруг сказал Глеб, перенося Данила на диван в гостиной. — Я ведь не дурак, просто так бы ты ко мне не пришла, — с плохо скрываемой грустью произнёс он. Таня почувствовала небольшую вину, но в тоже время разговор был начат, что ей и было нужно. — Тогда мне не придется делать вид, что я случайно обо всём узнала, — ответила Таня, проходя за ними. — Тот, кто тебя сюда отправил сделал выигрышную ставку, — хмыкнул Глеб. — О чем это ты? — Для тебя я сделаю всё, только попроси. Он говорил совершенно обыденным тоном, будто это даже не обсуждалось и само собой разумелось. — Тогда расскажи мне всё, — попросила Таня. — Пойдешь с нами на прогулку? Заодно и поговорим. Выбора у Тани не было, но, если честно, даже если бы и был, она бы всё равно согласилась. Одев ребенка и одевшись сами, они вышли из квартиры и спустились на первый этаж. Таня придерживала дверь подъезда, пока Глеб вывозил коляску на улицу и не смогла сдержать смех от того, что видела. — Почему ты смеёшься? — Насторожено спросил Глеб. — Просто странно видеть тебя таким, — с улыбкой сказала Таня. — Каким? — Всё ещё напряжённо задал вопрос Бейбарсов. — Ты правда не понимаешь? — Удивилась Гроттер. — Ты — глава Тартара, самый сильный темный маг в истории, тебя боятся тёмные стражи и опасаются светлые, а ты катишь коляску и готовишь детские смеси. Таня сама не понимала, как такое возможно, она точно не рассчитывала увидеть всё это, но, если забыть обо всем, что она озвучила Глебу, он был великолепен. На секунду Таня даже почувствовала странные вибрации в животе и забыла о Роме. Глеб улыбнулся её словам. Они молча шли по улице, пока не свернули на площадь недалеко от дома Бейбарсовых. Глеб выбрал пустую скамейку, стоящую спиной к дороге, и с помощью магии убрал с неё снег и, судя по ощущениям, сделал что-то вроде подогрева. Он убедился, что Данил спит и повернулся к Тане. — Теперь я тебя слушаю, — сказал он. — Спрашивай. Таня кивнула, но задавать вопросы не торопилась. Она не могла придумать с чего начать. — Вопросов слишком много? — Догадался Глеб. — Пожалуй, — согласилась девушка. — Может, будет лучше, если ты расскажешь, что делал после того, как мы виделись в последний раз? И о том, что я не знаю, было до этого? — Хорошо, — согласился он. Глеб рассказал Тане о последнем убитом некромаге, о его визите в Тибидохс, о договоре с Лигулом и о смерти Вики. Таня слушала внимательно, не перебивая, пока Глеб не закончил. — Потом я сразу забрал Данила к себе. Вот так мы и живём. — Светлые стражи уверенны, что ты новый повелитель мрака, — сказала Таня, — они думают, что эйдосы слишком быстро переходят к темным стражам и что это делаешь ты. Глеб задумался. — Возможно они и правы. Я даже не начинал вникать в дела Тартара, если честно. Всё моё время забирает вот этот вот малец, — он с умилением заглянул в коляску, — он и силы на то, чтобы скрывать нас от всех, кто захочет найти. — Но ты не удивился, что я тебя нашла, — возразила Таня. — Я соскучился, — ответил Глеб и посмотрел Тане в глаза. Понимание того, что произошло медленно завладело Таниным разумом. — То есть ты специально снял защитные чары, чтобы Троил смог узнать где ты? — Удивилась она. — Но как ты знал, что всё получится именно так? Почему бы всей армии Эдема было не явиться за тобой? — Свет слишком предсказуем, — спокойно объяснил Глеб, — хоть я и не знал всего, но я точно почувствовал, что ты была в Эдеме. Они бы не стали идти на меня войной, когда у них был шанс решить всё мирно. — С помощью меня, — продолжила Гроттер. — Именно. Глеб смотрел в зимнее небо, когда говорил. Таня была этому рада, потому что видеть его глаза было слишком мучительно. Каждый раз, смотря в них, Гроттер возвращалась в то время, когда видела в них отражение своей любви. Сейчас она не могла себе этого позволить. Они по разные стороны баррикад, она встречается с Ромой, а у Глеба есть ребенок. Нет, нельзя было допустить даже мысли о чём-то неправильном, хоть и таком желанном. — Как тебя не нашли темные стражи? — Спросила Таня, чтобы хоть немного сменить тему. — Я снял защиту только для светлых, — ответил Глеб. — Только чтобы встретиться со мной? — Это была основная причина, — уклончиво сказал он, — но, признаюсь, не единственная. Дело в том, что с появлением сына в моей жизни, взгляд на многие вещи мне пришлось пересмотреть. — Например? — Например, ты заметила, что я не применяю магию дома? Таня кивнула. Да, она была у Бейбарсова всего ничего, но успела заметить, что Глеб, раньше прибегавший к магии по случаю и без, всё делал сам. — Я не хочу растить сына с чувством постоянной угрозы. Признаться честно, у меня всё чаще появляются мысли о том, чтобы вообще оборвать любую связь с магическим миром. По крайней мере на том уровне, где я сейчас нахожусь. — Так сделай это. Таня наклонилась вперёд, чтобы поймать взгляд Глеба и, сделав это, увидела боль в его глазах. — И что дальше? — Горько усмехнулся Глеб. — Артефакт создан, Лигул получил от меня карт-бланш уже после заключения договора. Я ведь дал ему разрешение делать с артефактом всё, что он посчитает нужным и добавил в договор пункт, что не стану его забирать. — Но зачем? — Таня, — вздохнул Глеб и повернулся к ней корпусом, — я повторю то, что уже сказал: мне не нужен был в доме, где растет мой ребенок, темный страж, каждый час спрашивающий моего разрешения на применение артефакта. — Ты совсем запутался, — с сочувствием произнесла Таня после услышанного. — И ты хотел, чтобы свет вмешался в ситуацию? — Напрямую связаться с Троилом и попросить прислать мне ангелов поддержки у меня не было возможности, — грубо сказал он. — Не нужно на меня злиться, я ведь пытаюсь помочь, — повысила голос Таня, защищаясь. Глеб вздохнул и успокоился. — Да, я знаю, прости. Он опустил голову и Таня, не думая, положила ладонь на его руку. Глеб резко поднял голову и Таня одёрнула руку, будто сделала что-то противозаконное. — Верни её, — сказал Глеб, но Таня не послушалась. — Пожалуйста, — снова попросил он. Таня неуверенно поднесла руку обратно и Глеб вложил её в свою ладонь. — Знаешь, что самое смешное для меня в этой ситуации? — Спросил он, своим тоном давая понять, что смех здесь скорее горький. — Что? — То, что сейчас я понимаю, какого меня ты хотела видеть рядом и я готов таким быть. Но ты уже с другим. Теперь настала Танина очередь отвести взгляд. — Сколько вы вместе? — Задал Глеб вопрос. — Триста пятьдесят лет. Глеб истерично засмеялся. — Мда уж, и на что я рассчитывал? — С улыбкой, полной грусти, спросил он. — Знаешь, когда ты был козлом, объяснять себе, почему мы не можем быть вместе было намного проще, — тихо сказала Таня. Она убрала руку, засовывая её в карман. Глеб попытался удержать её, но поймал только воздух и вслед за Таней сделал то же самое. Таня не могла продолжать пытку теплом его рук, ей хотелось подсесть ближе, говорить часами и даже обнимать Глеба. Но больше всего ей хотелось помочь ему. Впервые она видела настоящую надежду, когда смотрела на Бейбарсова. Даже если не с ней, но он должен быть счастлив. Человек не может всю жизнь расплачиваться за свои ошибки. Тем более, Глеб не сам встал на этот путь, из него сделали оружие, а когда оно научилось отстреливаться само — пытаются уничтожить. И Таня решила, что должна что-то с этим сделать. — Я заберу артефакт у Лигула, — вдруг сказал она, сама не понимая, как она собиралась это сделать. Глеб строго посмотрел на неё. — Нет, — серьёзно ответил он. — Почему? — Начала спорить Гроттер. — Ты забрать артефакт не можешь, применить его к светлым стражам для Лигула проще простого, я вообще удивляюсь, как он до сих пор этого не сделал, а что будет мне? Склонит меня на темную сторону? Я отдам сферу тебе и ты сможешь вернуть меня обратно. Тане план казался убедительным. — А то, что просто тебя убить будет проще, чем куда-то склонять, ты не подумала? — Глеб начинал злиться. — Выбрось из головы эту чушь. Я никуда тебя не отпущу. — И как ты собрался это делать? — Скептически спросила Таня. — Не забывай, что силы при мне. Даже если я их не использую, это не значит, что я забыл, как это делать. И твой ангелочек скажет тебе тоже самое, уж можешь мне поверить. Таня подумала, что он прав. — Но ты ведь можешь меня защитить, верно? — Спросила она. Глеб посмотрел на неё, не понимая, что именно Гроттер имела ввиду. Конечно, он всегда был готов её защитить, вот только Таня явно говорила о другом. — Ты ведь можешь сделать так, что Лигул не сможет причинить мне вред? — С чего ты взяла? — Так можешь или нет? Глеб засомневался. — Ненадолго. Несколько часов, не дольше — нехотя ответил он. — Значит я смогу зайти и выйти и остаться невредимой? — Ты туда не пойдешь! — Крикнул Глеб. Таня притихла. Он ещё никогда на неё не кричал. От звука его голоса проснулся Данил и начал плакать. Но Глеб провел рукой, выпуская синеватую искру, и ребенок снова заснул. Таня смотрела на это и понимала, что после всего, что узнала о Глебе сегодня, этот поступок был крайностью, на которую он пошёл только потому, что сейчас в приоритете была она. — А если я буду не одна? — Тихо спросила Таня. Глеб поднял на неё злой взгляд. — Если я расскажу Троилу обо всём и со мной полетят светлые стражи? Они смогут не приближаться к артефакту, а я буду под защитой от остальных, пока буду разбираться с Лигулом? Глеб отрицательно мотал головой, нервно хихикая. — Я ведь знаю тебя не первый день, — обречённо проговорил он. — Ты уже всё решила, верно? Таня уверенно кивнула. — А ты подумала о том, сколько твоих новых крылатых друзей может погибнуть в этой битве? Об этом Таня не думала. Но она точно знала, что стражи света уже давно находились в состоянии боевой готовности. Они обсуждали между собой, что война неизбежна. От немедленного нападения Троила останавливал только факт того, что артефакт находится у темных стражей. Надеждой Троила был Глеб, который сможет забрать артефакт обратно, но при новых сведениях, Таня понимала, что другого варианта, кроме как принять участие и постараться уменьшить количество жертв, у неё не было. Таня озвучила это Глебу. Он долго молчал, обдумывая её слова. Наконец он произнес: — Мне сложно произносить это, но поговори со своим парнем. Думаю, он будет не в восторге от твоей идеи. Таня понимала, что так и будет, но пообещала поговорить. — Ты останешься у меня? — Спросил Глеб. — Я позвоню Роме. Бейбарсов горько усмехнулся, но не стал ничего говорить. Таня отошла в сторону, доставая зудильник, и набрала номер Мерсина. Он ответил, после первого же гудка. — Привет, любовь моя, — улыбнулся Рома с экрана зудильника. — Привет, — улыбнулась Таня в ответ. — Как ты? Всё хорошо? — Обеспокоенно спросил он. — Да. Всё проходит, как и было задумано. Думаю, скоро смогу что-то узнать. Таня сама не поняла, почему соврала. Но давать заднюю было уже поздно и она быстро сменила тему. — А ты как? Вижу, работаешь? Таня увидела на заднем фоне кабинет. Рома направил экран зудильника на стол и Гроттер заметила огромную стопку документов. — Вот почему я не люблю надолго оставаться в Эдеме, — улыбнулся Мерсин. — А где ты сейчас? — В Стокгольме. Хочешь, заберу тебя к себе? — Нет, — быстро сказала Таня. — То есть, я хочу, но мне ещё нужно остаться здесь. Рома немного прищурил глаза, слегка склонив голову к плечу, но сказал: — Хорошо. Позвонишь завтра? — Конечно, — пообещала Таня. — До встречи. Я люблю тебя, — попрощался Рома. — До встречи. И я. Таня отключилась. Она вернулась обратно на скамейку. — Почему ты ему соврала? — Спросил Глеб. Тане стало стыдно. Ей и так было стыдно за то, что она это сделала, но ещё хуже стало оттого, что Бейбарсов услышал их разговор. — Он сейчас занят. Не хочу отвлекать его от работы. — А теперь ты врешь и мне, — усмехнулся Глеб. — Кривая дорожка — моя, попрошу не занимать, — рассмеялся он. Таня сдержала улыбку, но чувство вины не покидало её. Действительно, а почему она соврала Роме? Неужели она хотела подольше остаться с Глебом? Нет. Ей просто нужно обдумать, как именно рассказать Роме о своем плане. Если бы она сказала сейчас, он бы точно не смог думать о работе и примчался бы к ней, а он очень занят. Таня не могла позволить себе разрушить его бизнес. Именно из-за этого она и не сказала ему. — Закончила самооправдания? — Спросил Бейбарсов с сарказмом. — Можем идти домой? Таня скорчила ему рожицу, но встала и пошла за ним. — Можно я попробую? — Спросила она, показывая на коляску. Глеб поднял руки, мгновенно убирая их от ручки и отдал Тане бразды правления. … Весь оставшийся день они провели, как обычная семья. Они играли с Данилом, шутили и готовили еду, для чего Глеб специально переместил продукты. На шуточное возмущение Тани, почему это он использует магию, Глеб ответил, что время, проведенное с Гроттер настолько непредсказуемо, что терять его, покупая продукты в магазине, он не намерен. Ближе к вечеру ребенок был выкупан, накормлен и уложен спать, а Таня с Глебом сидели на диване и пили чай, обмениваясь воспоминаниями из прошлого. — Знаешь, я ведь думал, что ты разозлишься, когда узнаешь о нём, — сказал Глеб, кивая в сторону сладко спящего малыша. — Почему ты так думал? — Удивилась Таня. Сейчас ей казалось, что другой реакции, кроме той, что у неё была, и быть не могло. — Я бы разозлился, если бы ты пыталась меня вернуть, а потом оказалась не с моим ребенком на руках, — признался Глеб. — Возможно, будь я одна, я бы так и отреагировала. Но я ведь не одна. Тане казалось, что она напоминает об этом себе, а не Глебу. День, проведенный с ним и с ребенком, разбудили в Тане чувства, которые она сама не ожидала, что в ней не то, чтобы спали, а вообще были. — Мне кажется, что это немного не то, — нахмурившись, сказал Глеб, делая глоток чая. Он провел рукой над чашками и жидкость в них сменила цвет, став темно красной. — Вино? Ты же отец, — засмеялась Таня. — Но не мать же, — засмеялся в ответ Бейбарсов. — Знаешь, всё ведь могло быть по-другому, — мечтательно произнёс он. Таня подняла брови, показывая, что слушает дальше. — Во мне ведь была магия, — сказал он, — я ведь мог просто попасть в Тибидохс, как и все дети и познакомиться с тобой там. Таня не знала, что ответить. По тому, как Глеб говорил об этом, ей казалось, что он часто думал о таком. — У меня был бы шанс? — Спросил он у Тани. Таня мялась, обдумывая его вопрос. — Я не знаю тебя другим. Я не знаю, каким ты был до своих сил. И ты не знаешь, кем бы ты вырос. Случилось то, что случилось, нужно отталкиваться от этого, — честно сказала Гроттер. — А сейчас? Глеб сделал ещё глоток вина и придвинулся ближе к Тане. — Сейчас у меня был бы шанс? Он развернулся к ней всем телом и оказался в нескольких сантиметрах от плеча девушки. — Я всё ещё не одна, Глеб, — уклончиво сказала Таня, понимая, что отодвигаться дальше некуда. — Я не спросил, есть ли он у меня, — заспорил Глеб, не давая Тане возможности к отступлению. — Я спросил, был бы он у меня? — Что ты хочешь, чтобы я сказала? — Устало спросила девушка. Глеб наклонил к ней голову, сокращая расстояние между их лицами до невозможно близкого, они почти касались друг друга лбами, что заставляло Гроттер часто дышать. — Правду, — его губы почти касались её губ, она уже чувствовала их тепло, но ещё не ощущала. И Таня, не выдержав этой пытки, заставила их губы легонько коснуться друг друга. Этого было достаточно, чтобы Глеб почувствовал её ответ и он притянул Таню к себе, медленно целуя. Таня закрыла глаза и ответила на этот поцелуй, забывая о всём мире вокруг, помня только о них. Глеб обнял её за талию и придвинул вперёд, положив на спину, и придерживая Танину ногу, обхватившую его за талию, рукой. «Нет, так нельзя. Что же я делаю?» — пронеслось у Тани в голове и она резко оборвала поцелуй, отодвигая Глеба и подрываясь с дивана. — Я лучше пойду спать, — сказала она, не глядя ему в глаза. — Завтра утром я поговорю с Ромой и сделаю то, что сказала. И ты сможешь жить спокойно. — Я не могу жить спокойно, зная, что ты не рядом! — Повысил голос Глеб. Он встал напротив Тани и взял её за плечи. — Ты же тоже этого хочешь, я вижу это. Таня мотнула головой. Она не хотела плакать, но слёзы быстро появились в уголках глаз. — Не ври мне, — сцепив зубы, строго сказал Глеб. — Не смей мне врать! Посмотри на меня! Он несильно встряхнул её за плечи, заставляя поднять голову. — Хотя бы раз скажи мне правду, — почти по слогам проговорил он, не отрывая взгляд. Таня вырвалась из его рук. — И что дальше?! — Тоже повысила она голос. — Дальше что?! Заживём долго и счастливо? До следующего апокалипсиса? У нас не получается существовать вместе, ты разве ещё не понял? — А мы пробовали?! — Кричал он. — Мы проводили с тобой хотя бы один день, как нормальные люди? Как обычная пара? Таня молчала. — Я сам отвечу: сегодня. Сегодня был такой день. И только попробуй мне соврать, что ты этого не ощутила! Таня растеряла любые контраргументы, потому что Глеб был прав. Но что она могла сделать? Бросить всё и прибежать к Глебу? Так не делается. Она бы возненавидела себя после такого. Бейбарсов будто в очередной раз прочел её мысли. — Я сам всё сделаю: я поговорю с ним, я смогу тебя защитить, я дам тебе то, что ты хочешь, только помоги мне! Скажи мне «да». — Я не могу так, — очень тихо сказала Таня. — Пожалуйста, дай мне сделать то, что я пообещала себе сделать и мы поговорим. — Нет, — наотрез отказался Глеб, — в прошлый раз твои «поговорим» закончились тем, что ты сбежала со стражем. Мы поговорим сейчас! Таня заплакала. Она хотела, чтобы этот разговор прекратился. Она понимала, почему Глеб давит на неё, но она не выдерживала такого напряжения. — Я клянусь, что мы поговорим после того, как я заберу артефакт у Лигула и отдам его тебе, Разрази Громус. Такого не ожидали ни Таня, ни Глеб. Звук грома прокатился по комнате, а тучи, сгустившиеся над Таней, развеялись, напоминая, что вернутся, если она не сдержит обещание. Видимо, Бейбарсов понял, что перегнул, потому что быстро умерил пыл и отошёл от Тани на несколько шагов. — Хорошо, — согласился он. — Спокойной ночи. Он открыл дверь одной из комнат, приглашая Таню внутрь, а сам лёг на диван и скрестил руки на груди, глядя в потолок. Таня закрыла за собой дверь и легла на кровать, плача в подушку. Очередной выбор. И опять на чашах весов были хороший парень и Бейбарсов. Завтра она позвонит Роме и расскажет ему про свой план. Она сможет его убедить. Потом Троил соберёт армию и они полетят в Тартар, из которого Таня может и не вернуться. По крайней мере сейчас она очень на это рассчитывала.