***
— Располагайтесь, пожалуйста. Я поставлю чайник, и мы поговорим. Северус снял пальто и шарф, отлевитировал их на вешалку и шагнул в гостиную. Странное дело, но сегодня её квартира показалась ему гораздо просторнее. Диван не был разложен, на столе царил идеальный порядок, плотно задёрнутые шторы и рассеянный свет пары настенных светильников погружали комнату в уютный полумрак. — Я заварила ваш чай, — появилась в дверном проёме Гермиона. — От одного только запаха можно потерять голову, — улыбнулась она. — Прошу вас, сэр. Запах и в самом деле был сногсшибательным, и, устроившись на крохотной кухонной табуретке, Северус принял из рук хозяйки большую дымящуюся чашку и с наслаждением сделал глоток превосходного чая. Гермиона, спохватившись, достала из шкафчика вазочку с миндальным печеньем, присланным Пэнси, и блюдо с пирожками от Кричера. — Как вы считаете, сэр, почему Кингсли намерен поручить это дело именно нам? — Потому что больше некому, — охотно ответил Снейп. — Я уже говорил вам, что мы оба вынуждены существовать на стыке двух миров, а, значит, по мнению министра, без особых проблем сможем адаптировать маггловские нововведения под мир магии. Насколько мне известно, у вас в Хогвартсе не было никаких проблем с чарами, а у меня есть опыт в создании заклинаний, и Кингсли это знает. Что же касается чисто технической стороны вопроса, то вы уже владеете компьютером и мобильным телефоном, а мне, по всей видимости, придётся освоить их с нуля. — Вы легко с этим справитесь, сэр. Там нет ничего сложного, поверьте, — заверила его Гермиона. — А как же наши исследования? — Полагаю, нам придётся на неопределённый срок заморозить их, — после небольшой паузы ответил Северус. — Сохраните, пожалуйста, все результаты и описания наших экспериментов. Кто знает, когда нам предстоит вернуться к ним? — Конечно, сэр, — согласилась Гермиона, взмахом палочки подогревая свой зелёный чудо-чайник. — Ещё чаю? — С удовольствием, — кивнул Северус. — Скорее всего, уже завтра перед нами поставят конкретную задачу и обозначат сроки. Объём работы увеличится, а денег нам не добавят. Но вы, разумеется, можете отказаться, — он пристально посмотрел на неё, выжидая. — Отказаться? — округлила глаза Гермиона. — И не подумаю. Такими предложениями не разбрасываются. Это мой шанс сделать что-то по-настоящему нужное, грандиозное, и я им, конечно, воспользуюсь. — Мечтаете прославиться ещё больше? — беззлобно поддел её Снейп. — Да куда уж больше? Не скрою, когда-то я очень хотела занять своё место в этом мире, хотела доказать всем, что я чего-то стою, но это всё давно уже в прошлом. — Хотите сказать, что сейчас вам всё равно, что о вас думают другие? — Да, — не раздумывая, ответила она. — Есть всего несколько человек, чьим мнением я дорожу. Это Гарри, Пэнси, Кингсли и вы, сэр. — А… ваши родители? — добрался наконец до интересующего вопроса Северус и тут же об этом пожалел. Грейнджер мгновенно побледнела и, словно захлебнувшись воздухом, судорожно выдохнула: — У меня больше нет родителей. Они живы, но не помнят меня, — она вскинула голову и посмотрела на него с вызовом. — Осуждайте, если хотите, сэр, но единственным способом спасти их был Обливиэйт. И я это сделала. — Я не собираюсь осуждать вас, мисс Грейнджер, — поспешно заверил он. — Скажите, вы пытались снять Обливиэйт сами или привлекали министерских специалистов? — И то, и другое. И в равной степени безрезультатно, — она изо всех сил старалась держать лицо, и Северус видел, каких неимоверных усилий это требовало. — Они живут на другом конце света, в своей любимой Австралии, и понятия не имеют, что у них есть дочь. Грейнджер мужественно держалась из последних сил, чтобы не разреветься, и Северус в очередной раз поразился её выдержке и самообладанию. «Сирота при живых родителях» — вспомнились ему слова Шеклболта, и он вдруг опешил, внезапно осознав, что эта её боль созвучна его собственной, несмотря на то, что его детство было полной противоположностью детства Грейнджер. Пока были живы родители, он никогда не чувствовал себя любимым, никогда не хотел возвращаться домой на каникулы и никогда не знал, в отличие от Грейнджер, каково это — жить в любящей и дружной семье. И никогда уже не узнает. Так что сирота при живых родителях — это и про него тоже. Вот только Грейнджер сейчас намного тяжелее, чем было ему тогда. Её взрослая потеря несоизмеримо трагичнее его детских бед. И она, конечно, невероятно сильная духом девушка, но даже «железные леди» иногда чувствуют себя уязвимыми и слабыми. Гермиона молчала, напряжённо смотря в одну точку, и Северус понял, что никакие слова утешения, в которых он, к тому же, не был силён, сейчас не помогут, поэтому просто дал ей возможность выбора: либо сменить болезненную тему, либо, напротив, выплеснуть эмоции в надежде на то, что это принесёт хоть какое-то облегчение. Она предпочла второе.***
Несмотря на отвратительную погоду, на Диагон-аллее почему-то было полно народу, и Пэнси, вволю погуляв и устав перепрыгивать через огромные лужи и протискиваться сквозь людские потоки, решила заскочить в «Твилфитт и Таттинг», чтобы перевести дух, а заодно приглядеть себе пару новых утеплённых мантий. Уже подходя к любимому бутику, она увидела небольшую группу людей в аврорских мантиях, беседовавших прямо под козырьком магазина с его владельцем. Очевидно, что-то произошло, и на тротуаре уже собралась приличная толпа зевак, но уподобляться им Пэнси, разумеется, не стала. Недолго думая, она приняла решение возвращаться домой, развернулась и в ту же секунду увидела Гарри. Он стоял в нескольких метрах от «Твилфитт и Таттинг» в компании рыжеволосой девушки, опознать которую не составило труда даже со спины. Сердце тут же предательски пропустило удар, и Пэнси растерянно остановилась, не в силах отвести взгляд от мило воркующей парочки.***
— Я узнала правду в семь лет, — полушёпотом начала Гермиона. — Всё чаще стала задавать вопросы, почему у всех есть бабушки-дедушки, прочие родственники, а у нас — никого, ну и… мама просто посадила меня перед собой и всё рассказала. Оказалось, они с папой — подкидыши. Выросли в приюте святой Анны на Причерз-стрит и, по словам мамы, всё время мёрзли — топили там плохо, а тёплой одежды на всех не хватало. Может, поэтому они всю жизнь мечтали об Австралии? — она пожала плечами и задумалась на мгновение. — Так вот, они сначала терпеть не могли друг друга, а потом, в старших классах, всё изменилось. Оба хорошо учились, поэтому без проблем выиграли гранты на обучение в университете. Папа вообще-то хотел стать инженером, но вслед за мамой выбрал медицинский. Чтобы не расставаться. Её голос дрогнул, она поёжилась, и Северусу показалось, что она вот-вот расплачется. — Мама пережила несколько выкидышей, прежде чем появилась я. Им было уже за тридцать. Они часто говорили, как долго ждали меня, как хотели именно девочку. Я выросла в большой любви. Мама ещё как-то пыталась иногда напускать строгость, но папа… он меня просто обожал, — она наконец подняла голову, и совершенно сбитый с толку Северус увидел слёзы в её глазах. — Когда профессор МакГонагалл пришла к нам и сообщила, что я ведьма, клянусь, я никогда не видела его таким растерянным и несчастным. Он словно предчувствовал, чем это закончится, не хотел отпускать меня. А я… я так гордилась собой — ну как же, мир магии, школа волшебства… Я же даже на каникулах мечтала о том, чтобы поскорее вернуться в Хогвартс. Если бы я только знала тогда… Поражённый Северус мысленно проклял себя за то, что вызвал её на эти откровения. Вот зачем нужно было лезть ей в душу? Наколдовав стакан воды, он протянул его Гермионе. Она жадно, в пару глотков осушила его и, чуть помедлив, встала и подошла к окну. — В нашем доме живут другие люди. Я была там только один раз после… и сразу ушла. Там всё теперь чужое. Но время от времени я хожу в приют. Приношу шапки, шарфики, варежки. Чтобы дети там больше не мёрзли. Просто оставляю пакет у двери и ухожу, — она вытерла слёзы и, шумно выдохнув, обернулась. — Простите, сэр, не в моих правилах плакаться кому-то в жилетку. Просто накатило.***
Такой же, как все. Такой же, как Драко, перетрахавший пол-Хогвартса за тот год, что они «были вместе». «Не разочаровывай меня, Пэнси. Это же просто секс! Просто секс, ничего больше, как ты не понимаешь?» Такой же, как Блейз, не пропускавший ни одну юбку в радиусе мили, особенно если обладательницей этой юбки была очередная грудастая блонда без комплексов. «Мы могли бы попробовать что-то новое, аморе мио. Ты же не будешь возражать, если я приглашу её к нам вечером?» Такой же. Это правило, и у него не бывает исключений, как бы тебе этого ни хотелось. Просто не бывает. Смирись. Стоп. Пэнси вдруг поняла, что слишком долго пялится на Поттера и его бывшую (бывшую ли?). Чувство брезгливости переполнило её, и желание отмыться от этой грязи стало почти осязаемым.***
Северус покосился на корзину с рукоделием на подоконнике и задумался. Он как никто другой понимал сейчас Грейнджер. После войны прошло всего-то полтора года, и раны, конечно, свежи. Но он же смог заставить себя жить дальше, не оборачиваясь на прошлое, не позволяя ему отравлять душу, смог начать всё сначала — так почему же она не может? — А вам не кажется, что этими походами в приют вы только усугубляете ситуацию, тогда как надо её отпустить, перевернуть эту страницу жизни и начать следующую? — осторожно, боясь обидеть и без того расстроенную девушку, спросил он. — У вас впереди целая жизнь. Вы молоды, популярны… — О да, — остановила его Гермиона. — Никому не пожелала бы такой популярности. Знаете, сколько желающих залезть под юбку Героине? Да вы и сами убедились в этом сегодня. — Мне казалось, что подобная… скажем так, востребованность должна льстить женскому эго, разве нет? Гермиона ответила не сразу, и всё это время Северус не сводил с неё глаз. Не нужно было владеть ментальной магией, чтобы понять: она не зря так долго подбирала слова — она колебалась, стоит ли откровенничать дальше, ведь и так уже обнажено слишком много. — Я хочу, чтобы во мне видели меня, понимаете? — решилась всё-таки ответить она. — Только меня, со всеми моими плюсами и минусами, достоинствами и недостатками. А здесь это невозможно. Здесь я — трофей, и заполучить его хотят очень многие. Но я не собираюсь быть чьим-то трофеем. Вот поэтому и предпочитаю магглов. Пэнси, конечно, регулярно промывает мне мозги на этот счёт, но другого выхода я не вижу. Северус молчал. Нет, он, конечно, многое мог бы рассказать ей о том, что происходит, когда ведьмы отдают предпочтение магглам, но, разумеется, не стал этого делать. В эти тонкие сферы лучше не вмешиваться, а, тем более, незачем что-то советовать юной ведьме. Особенно если эта ведьма — Грейнджер. — Спасибо, что выслушали, — она окончательно успокоилась и взяла себя в руки. — Поверьте, я очень ценю это. И не только это, — тихо добавила она. Снейп пропустил эти слова благодарности мимо ушей, мельком взглянул на часы и уже встал, чтобы попрощаться, но её взгляд — сосредоточенный, пронизывающий, изучающий — остановил его. Так и застыв на месте, он смотрел на неё сверху вниз, не понимая, что может означать этот выразительный взгляд, но Гермиона сама разрешила неловкую ситуацию, сделав шаг вперёд и протянув ему руку: — И ещё одно признание, раз уж так сошлись звёзды. Скажу честно, я не ожидала, что работать с вами будет настолько легко и комфортно, сэр. Мне очень повезло, — смущённо улыбнулась она. Вообще-то Северус не собирался комментировать подобные заявления, явно выходящие за рамки их сугубо делового общения, но со звёздами, видимо, и в самом деле сегодня что-то было не так, потому что совершенно неожиданно для самого себя он сжал её ладошку в своей ладони и, глядя прямо в лучащиеся теплотой карие глаза, ответил: — Взаимно, мисс Грейнджер.