Как же Снейп орал. Сакура даже прониклась. Её последний раз Цунаде-шишоу так отчитывала лет в четырнадцать, наверное. Зельевар хоть столами не бросался, чем выгодно отличался от Принцессы Слизней. Это во-первых. Во-вторых, кто бы что о нем не говорил, профессор, невзирая на его склонность к излишней драматичности, был обычным человеком и ничто человеческое ему было не чуждо. Как, например, желание донести нерадивому
генину студенту необходимость пользоваться если не здравым смыслом, то хотя бы инстинктом самосохранения.
Харуно, правда, в этой ситуации была вообще не согласна. Кто бы стал её слушать, прийдя она с подобными предположениями к кому-нибудь из профессоров? А то, что те, кто должен был заниматься защитой замка и студентов проморгали взрослого анимага, уж точно не её печаль. Пусть об этом у старой ведьмы голова болит.
Устав от излишне эмоциональной отповеди декана, явно не собиравшегося проявить хоть немного снисходительности к ученице или хотя бы просто заткнуться, куноичи решила, что тогда справедливыми будут и ответные контрмеры. Весьма логичные, к слову. Сознание у неё может и взрослое, но тело-то по-прежнему детское и не самое крепкое. Особенно после использования заклинания явно не для первого курса. Нужно было просто разрешить организму избавиться от пережитого стресса.
Сначала Гарри слегка выпятила нижнюю губу, затем её глаза наполнились слезами, а спустя всего каких-то тридцать секунд ребёнок навзрыд рыдал, мёртвой хваткой вцепившись в профессора.
Снейп, твёрдо уверенный, что студенты справедливо считают его чуть ли не дементором местного масштаба, к такому явно был не готов. Ни к абсолютно безумной попытке найти утешителя в его лице, ни к чужому желанию обняться. И уж тем более ни к тому, что хрупкая на вид девочка вцепилась в него с такой силой, что впору было переживать за сохранность собственных рёбер. При попытке отодрать её от себя Гарри начинала только громче рыдать, ещё больше пачкая любимую мантию зельевара.
Наверное, не будь Северус настолько ошарашен, можно было бы воспользоваться как минимум «Ступпефаем». Вместо этого, пребывая в крайней степени изумления, Снейп неловко похлопал по спине рыдающего ребёнка.
— Я так больше не буду, профессор, — тут же провылось в мантию, но хватку Гарри так и не ослабила.
Зельевар тяжело вздохнул и ещё раз неловко похлопал ребёнка по спине. Ну, она хотя бы однозначно не страдает высокомерностью, присущей покойному папаше. И вообще, похоже, по большей части это именно Гарри Эванс. Может, ещё и будет из неё какой толк.
* * *
Не слишком хорошо скрытое недовольство директора Дамблдора Харуно заметила сразу, ещё как только четверо деканов ловко спеленали заклятиями Питера Петтигрю. Но, когда спустя почти месяц Сакуру вызвали в кабинет директора, выражение лица Альбуса Дамблдора было поистине бесценным. Что бы ни задумал «добрый дедушка», освобождённый из тюрьмы Сириус Блэк явно в его планы не входил. Снейп, сопровождающий свою подопечную, судя по едва дёрнувшимся жевалкам, тоже обратил на это внимание.
Честно говоря, Сакура так толком и не поняла, как знакомство с крёстным вылилось в то, что три взрослых мужчины в кабинете директора серьёзного магического учебного заведения, совершенно не стесняясь одиннадцатилетней девочки, устроили настоящий базар. Блэк настаивал, что он уже оформил опеку над Гарри и поэтому он имеет право заботиться о девочке. Снейп в ответ орал, что без справки минимум от трёх психиатров и слизняка ему не доверит, не то что ребёнка. Сириус в свою очередь требовал перевод Гарри на Гриффиндор, потому что декан Слизерина угрожает её благополучию. Дамблдор в это время делал вид, что пытается примирить оппонентов, на самом деле искусно подливая масла в огонь, не забывая при этом о Поттер, активно изображая для неё «доброго дедушку», которому всегда можно довериться.
Спросить, чего хочет сама Гарри, почему-то никто не считал нужным. Создавалось впечатление, что сюда её позвали исключительно для того, чтобы добавить ребёнку очередную порцию стресса. Нет, определённо что-то кардинально неправильное было в понимании магов о том, как нужно заботиться о детях. Слушать дальше эту вакханалию не было никакого желания, а излишней терпимостью Харуно не страдала. Всего-то и нужно получше сконцентрироваться, как можно детальнее представить что-нибудь очень раздражающее, например, Саске, и вуаля — небольшой стихийный выброс магии готов.
Зато все сразу сосредоточились на ребёнке, и Сакуре, наконец удалось-таки сказать, что, конечно, она будет рада отправиться на каникулы к крестному, но было бы здорово сначала хотя бы получше познакомиться. Блэк тут засветился энтузиазмом, обещая приезжать в Хогсмид на выходные. Зельевар же заметно нахмурился, и куноичи поспешила добавить, что никакой Гриффиндор ей не нужен, а декан Снейп очень умный и справедливый профессор, и что Гарри счастлива у него обучаться. Тут уже Блэк скис, пока его оппонент лучился превосходством. Ну, как дети малые. Того гляди, ещё с линейкой друг за другом бегать начнут.
* * *
Дни потянулись незаметно один за другим. Учёба, тренировки, бесконечные домашние задания, встречи с Сириусом по выходным. И по-прежнему не разгаданная тайна Квирелла. Вот бы залезть к нему в голову и узнать, что он замышляет. Снейп такое может, значит, и другим должно быть под силу научиться. Знать бы только ещё как.
Именно этими соображениями руководствовалась Харуно, отправляясь ночью в библиотеку. Но у неё хотя бы была мантия-невидимка, а вот чем руководствовались Рон Уизли и Невилл Лонгботтом, куноичи даже не догадывалась. Это насколько же отчаянными идиотами нужно быть, чтобы отправиться посреди ночи в запретную секцию библиотеки без какого-либо прикрытия? Уизли ещё и шумел, как слон в посудной лавке, отчаянно пытаясь найти хоть что-нибудь о неком Николасе Фламеле.
Конечно, миссис Норрис, а следом и Филч не заставили долго ждать себя. Сакура печально смотрела, как эти двое максимально бестолковых
генина ученика в ужасе улепётывают от находившегося поблизости Филча. И двинулась в противоположную сторону. Самым разумным было немного переждать в тишине где-нибудь неподалёку, а потом уже возвращаться в спальню. А когда мимо ещё и Снейп вместе с Квирреллом пронеслись, Харуно решила не искушать судьбу и спряталась едва ли не в первой попавшейся аудитории.
Помещение оказалось почти полностью пустым, что в Хогвартсе не было странным, а конкретно в её случае ещё и максимально подходящим. Потому что искать кого-то в пустой комнате как минимум бесполезно. Но каково же было изумление Сакуры, когда спустя пятнадцать минут именно в эту комнату ввались напуганные Уизли и Лонгботтом.
Мальчишки еле слышно нервно перешёптывались, собираясь спрятаться за единственным предметом в помещении — огромным зеркалом, но вдруг застыли. Рон, с присущей ему эмоциональностью, едва не визжал от восторга, утверждая, что видит в зеркале себя старостой и капитаном сборной по квидичу с выигранным кубком в руках. Невилл только как-то тихо и грустно ответил, что видит там здоровых родителей.
Уже гораздо позже, когда двое детей решили всё-таки вернуться в свою спальню, куноичи тоже наконец смогла снять с себя мантию-невидимку и узнать, что зеркало покажет ей. Одиннадцатилетняя Гарри Поттер всмотрелась в зеркало и немного разочарованно усмехнулась. Более взрослая Сакура Харуно в отражении усмехнулась в ответ.
