Единственный исход принцессы — выйти замуж

— Ещё раз, пожалуйста, и четко, без криков, — Пенель спокойно пил сладкий чай, с равнодушием смотря на свою невесту.       Приехала в его поместье без предупреждения, устроила переполох — слуги разбежались по сторонам, услышав грозное «ПЕНЕ-Е-ЕЛЬ! ИДИ СЮДА, МАТЬ ТВОЮ!», Рейнольд, один из сыновей герцога, сматерился и куда-то смотал, Дерек же, второй брат, с каменным лицом слился со стеной — и выглядела так, словно, по меньшей мере, из леса выбралась.       От того чтобы стать медведем, разбуженным из зимней спячки, её останавливало только отсутствие шерсти. — Брат вызвал к себе и заявил, что меня считают беременной! — она ударила по столу так, что чашки, стоящие на нём, жалобно звякнули. Пенель даже не шелохнулся. — И что, поздравил нас с пополнением? — он оторвался от чая, а после нескольких секунд серьезного молчания задушенно рассмеялся. — Ты издеваешься!? Дать людям понять, что у нас хорошие отношения, не значит то, что они должны думать о том... О том что мы... — Каллиста замялась на полуслове, не желая вникать в то, что они там себе напредставляли. — ...ты меня понял. — И чем же ты не довольна? — смахнув веселую слезу, поинтересовался Пенель. — Мне казалось, что это нам на руку — «Всем внимание! Ребёнок Императорской семьи и герцогства Экхарт может составить конкуренцию наследному принцу Эрасту!» Звучит забавно, не находишь?       «Вообще ни разу» — Но я-то не беременна! — Каллиста склонилась над сидящим Пенелем, держа дрожащие от ярости руки у его шеи, сдерживая желание удушить. Ясное дело, что он просто решил пошутить над Каллистой. Но как ей это теперь расхлебывать?! — Что будет, если они захотят проверить? Что мне говорить: «Ох, извините, я случайно стала Святой Девой Марией наоборот, и ребёнок рассосался»?       Не то чтобы он знал, кто такая Дева Мария. — Тебя огорчает факт того, что ты не беременна? — она почувствовала тепло чужой кожи под своими пальцами. Пенель подался щекой к её поднятой руке, накрывая собственной ладонью. — Ох, моя милая Каллиста...       Потянулся навстречу — горячий шепот опалил её стремительно краснеющее ухо. — Раз ты так хочешь, то... — он приблизился, нарочито, но словно случайно коснувшись своим носом её шеи. — Я могу это исправить.       Зелёные глаза — и совсем это не майская зелень, как говорила Ивонн, — точно глубины цветущего моря, глубокого, холодного, смотрели на неё внимательно, даже испытывающе, сверкая хищной желтизной. — Ты... — она запуталась в собственных словах от этой незатейливой близости. Такой, что можно ощутить аромат его парфюма — глубокий шалфей и едва заметный, терпкий розмарин.       Она качнула головой, приходя в себя. А затем, не скупясь на силу, дернула его за хвостик волос так, что он, зашипев, завалился обратно на кресло. — Пожалуй, откажусь от такого щедрого жеста, — резким движением убрала локоны с плеча назад — по спине проскользнуло их золото. — И что же планируешь сделать? — Горестно приму факт своей нежелательной беременности в компании алкоголя, — пробурчала под нос. Пить она не собиралась, но и отчитываться о своих действиях тоже. — Я слышал, что беременным алкоголь противопоказан, — он облокотился на мягкую обивку подлокотника.       «Только не говорите, что он все это затеял, только чтобы не давать мне... Точнее, Каллисте, пить?! Я, конечно, говорила ему, что "прошлое дурное поведение было связано с распитием спиртного", но неужели всерьез поверил?!» — Ох, так ты "прошарен", — Пенель на этом слове вопросительно поднял бровь. Она положила пальцы на ручки двери. — Раз так... Тогда ты должен знать, что мне, как беременной, нужен особый уход и покой. Позволь же мне им насладиться-       Стоило ей открыть дверь, как она встретились с удивлённой парой голубых глаз. — Ваше Высочество... — Герцог Экхарт смотрел на неё, не моргая. — Неужели вы...?       «Твою мать.»