«Нежно-розовые волосы — цвет пионов, ранний рассвет, поцелуй весны — виднелись издалека и привлекали взор каждого. Ивонн сияла, и глаза ее становились отражением и спасением души каждого»
Эпизод первый, сцена первая: «Возвращение настоящей»
Этими словами ознаменовалось появление Ивонн в новелле — приход на праздник по случаю совершеннолетия принцессы. Закончилась новелла, как и полагается, смертью главной злодейки — Каллисты Регулус. «Закончилось… Все закончилось просто смертью Каллисты? Мне кажется… Кажется, там что-то было дальше…» — Ивонн? — голос Пенеля звучал будто из-под толщи воды. — Да, — дворецкий кивнул. Отчего-то мрачно. — Герцог хочет, чтобы вы спустились вниз, к остальным. Он сказал, что не примет отказа. — Каллиста, — вздрогнула под одеялом, когда Пенель позвал её, — вставай… Слуги сопроводят тебя в комнату — там остались одежды. Потом пойдем вместе. — Молодой господин, но… — Что «но»…? Я не оставлю её здесь одну. И я тоже не приму отказа. «Почему. Почему сейчас?! У меня должен был остаться остаться месяц!...» «Нет. Все правильно — новелла началась с появления Ивонн на празднике Каллисты. Но когда она пришла в герцогство, сказано не было. Я крупно проебалась» Ее лихорадило. Как человек в приступе горячки — больной, мечущийся между жаром и холодом. Руки слуг же казались ледяными, в то время как она сама — горячей. Кожа горела. Ее переодели. Быстро, сумбурно, переговариваясь то о состоянии невесты их господина, то о возвращении молодой герцогини Экхарт. Она шептала побелевшими — начинающими синеть от озноба — губами строчки новеллы, которые и не знала, что известны наизусть:» — Принцесса империи Инка — старший ребёнок Императора. Невеста Пенеля и человек, прославившийся своими тиранистическими взглядами, жестоким, бесчеловечным характером… Вам предстоит найти язык с Принцессой или… Бороться с её желанием убить вас, леди Ивонн»
Эпизод второй, сцена третья: «Дьявол из золота и крови»
«Каллиста пыталась убить Ивонн… Ревность. Да?»» — Ты не понимаешь, что несешь, мелкая тварь. Ты равняешь меня с собой, но мы — разные»
Эпизод шестой, сцена третья…
» — Думаешь, что имеешь все! Но ты не видишь, что жизнь имеет тебя, идиотка! Не стой у меня на пути — не тащи меня на дно!»
Эпизод девятый, сцена…
«Ревность?»» — ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ! Ты не можешь говорить такое, не зная меня! Не лезь в душу к тому, у кого её нет!»
Эпизод… Сцена…
«Нет»» — Я… — её лицо было спокойным. Алое платье залила чёрная кровь, словно вся ненависть, что растила в себе принцесса долгие года, вышла из её тела вместе с этой гнилью. — Все еще ненавижу, Ивонн… И я буду ждать в аду… либо восстану из мертвых, чтобы убить тебя…»
[???]
«Это была не просто ревность. Это ненависть человека, которого пытались спасти» «Мелкая тварь…» «Я же говорила, чтобы ты больше не стояла у меня на пути»***
Каллиста была необычайно тиха — Пенель заметил это сразу. Не то чтобы его сильно волновало неожиданное явление «Ивонн». Это имя ни о чем не говорило, это имя было чужим, может быть, даже ненавистным. Но то что Каллиста при его упоминании явно начала вести себя иначе, выходило странным. Шла, держась за его руку, — то, что ему даже было немного больно, он, конечно, не скажет — и не смотря на него. Не говоря ничего. «Как будто на плаху веду…» — погладил её по светлым волосам, не почувствовав в ответ ничего. Ни вздрагивания, ни бубнежа, ни смущения. — «Наверное, зря я её взял… Но иначе бы подумала, что я решил оставить её позади. Так тоже не годится» Когда же они зашли в кабинет (где, пускай и было где сесть, все стояли), Каллиста только спряталась за его спину. Ранний рассвет мерцал за окном, у которого стояла она. Ивонн — Пенель с мысленным смешком заметил то, что ни его отец, ни брат, которые стояли по бокам, на роль его сестры не годятся — кратко вздохнула при виде него. Рейнольд и вовсе задерживался. Пенель же не почувствовал ничего. Только рука, за которую держалась Каллиста, немного болела. — Вы действительно мой брат?.. — Ивонн с восхищением посмотрела на вошедшего. Приблизилась чуть-чуть, но, заметив девушку за его спиной, сделала робкий шаг назад. — …Ваше Высочество! Глаза Ивонн, которые смотрели на Каллисту, испуганно остекленели. А потом её взгляд загнанно пытался спрятаться куда-нибудь, словно Ивонн увидела то, что ей не стоило видеть. «Сколько же нам неудобств приносит твоя слава, Каллиста… Наверное, тебе уже и самой надоело?» — Пенель, прошу, сядь, — Герцог был взволнован. Тем не менее пытался показать себя сдержанным; Ивонн села рядом с Дереком, то ли ища у него защиту от Каллисты, то ли надеясь получить поддержку. Тот не подвел и прижал сестру ближе к себе, стараясь не отпускать. Пенель хмыкнул про себя. — Дорогая, можешь ли ты… — Пенель потянул девушку к себе, предлагая своё место. Но он не почувствовал ответа, и спустя пару секунд его голос стал чуть тревожнее. — Ты себя нехорошо чувствуешь?.. — Да, — послышалось ровное на выдохе. Её горячее дыхание обожгло его руку сквозь ткань тёмной рубашки. Ивонн прижалась к Дереку ближе. Пенель нахмурился. «Действительно, заболела?» — Отец, — Герцог с замедлением повернул голову. Как бы ни силился, он, как и все здесь сейчас, находились в непонятном состоянии шока. — Мы вынуждены принести извинения и уйти. Он рвано кивнул. Пускай и хотел, чтобы здесь присутствовали все, это стало невозможным. — Хорошо я понимаю, — Герцог поднял руку, чтобы произнести, что отпускает обоих, но его прервал Дерек. — Я не понимаю, отец! — мужчина с холодной ненавистью посмотрел на Каллисту и Пенеля. Ивонн в его руках кратко вздрогнула. — Почему вы отпускаете его?! Разве вы не понимаете — он, так же, как и вчера, как и многие разы до этого, просто сбегает! Если Её Высочеству не здоровится, он не обязан таскаться за ней, как умалишенный! У нас, если он не забыл, все еще есть слуги. «Ого… Неужели этот идиот что-то да за десять лет заметил? Впрочем…черт. Её лихорадит» — Не забыл. Но все же я обязан сопроводить Каллисту, а не кто-то другой. В моем приоритете стоит моя жена, а не она, — юноша кивнул в сторону Ивонн. Вместо предполагаемого обиженного взгляда, та сжалась сильнее, на короткую секунду посмотрев ему за спину. — Мы столько лет искали Ивонн… А тебе плевать? Тебе плевать на свою семью? — Вы искали ее. Я едва ли отношусь к той части семьи, в которой есть она. Крепкая дубовая дверь кабинета с хлопком закрылась. В комнате осталось три человека, но ненадолго — Ивонн вырвалась из рук Дерека и, не слушая его возгласа, выбежала из комнаты. Но не туда, куда ушёл Пенель. Рейнольд почувствовал, как в его грудь кто-то врезался. Это совершенно не то, как он представлял первую встречу с утерянной сестрой десять лет спустя. Не сразу поняв, кто именно был перед ним, он с непониманием воскликнул: — Да кто ты- — Она хотела меня убить… — шептала Ивонн, плача в рубашку брата. — Я думала, она меня убьет…***
Пенель не чувствовал себя виноватым. Это не то чувство, которое свойственно ему. Оно стирается со временем, по мере необходимости. У Пенеля же таковая была, но все же какое-то мерзкое чувство завелось в его груди, пока они ехали в карете вдвоем. На улице уже наступило утро. В небе не осталось ни одной блеклой звезды. Видимо, ему придется некоторое время пожить во дворце. Едва ли Каллиста скажет что-то против — её состояние все так же оставляло желать лучшего. Пенель закатил рукав, недоуменно замечая, что на его предплечье, рядом с локтем, остались багровые следы от пальцев, которые обещали стать полноценным синяком. Пенель с лёгкой заминкой произнес: — Душа моя. Я, конечно, все понимаю, но- Каллиста, сидящая напротив, что-то сказала вслух. Она и до этого невнятно бормотала — следствие лихорадки — но это напоминало скорее бред больного человека. Несвязный, неразборчивый. Сейчас же Пенель готов был поклясться, что расслышал одно слово. С лёгкой дрожью потянувшись ладонью ко лбу Каллисты, он понял, что та буквально пылала. Она подняла на него взгляд. Волосы, закрывавшие глаза, соскользнули. На него посмотрели так, что он замер от ужаса. — Убью, — она улыбнулась остро, губительно. То был месяц в небе, нож у горла, меч в сердце. Эта улыбка могла и правда если не убить, то свести с ума. — Ты слышишь? Я убью её. Тем не менее когда её взгляд прояснился, а больная улыбка сползла с лица, Пенель был уверен, что в этот раз ему не показалось. — Ты чего такой смурной? Что, сестра не понравилась? — начала щебетать отдалённое, не понимая, почему Пенель так смотрит на неё. — Странная она, да? — Есть такое… Кто здесь еще был по-настоящему странным, стоило поспорить.