Единственный исход принцессы — выйти замуж

      Как Пенель и думал, в герцогство он не вернулся. Ни спустя день, ни неделю, ни даже месяц.       Не то чтобы его там ждали на самом деле. После небольшого "представления" (как выразился в одном из писем Дерек),никто младшего Экхарта дома не ждал. Точнее, ждали, но знали, что это приведет к чему-то тотальному.       «Как там говорила Каллиста? Ах, да, точно. "Пиздецу"»       И если при первой встрече Пенель был уверен, что Ивонн как минимум заинтересована в поддерживании связи с ним, то сейчас с невозмутимым удивлением отметил, что та, наоборот, намерена либо отрицать его существование, либо закрыться самой. С чем это связано, он мог лишь догадываться. Каллиста даже его напугала в то утро, что говорить о "сестре"...       Кстати говоря о ней.       Каллиста отошла от того состояния довольно быстро. Быстрее Пенеля, которого потряхивало весь следующий день точно. Как всегда, злилась на пустом месте, возмущалась, словно ничего и не случилось. Но одна просьба его смутила:       « — Ты можешь сделать так, чтобы Ивонн не приходила на мое совершеннолетие...? Как-нибудь без конфликтов и тихо, хорошо?»       Пенель тогда только пожал плечами. Он и сам не хотел звать "сестрицу" в Имперский дворец, ибо логическую цепочку: «Ивонн = мою женщину накрывает не по-детски» — проследил, пускай и не понимал причин.       С Ивонн нужно было что-то делать.       Его планы стать герцогом, пускай сейчас и остались на заднем плане, все так же стояли в приоритете. И если он вернется домой, вопрос, что делать с ней, возникал сам собой.       «У меня, конечно, есть кое-какие мысли. Только едва ли Каллиста одобрит. Но к тому времени она уже будет далеко от Имперского дворца, как и хотела. Мне просто следует позаботиться, чтобы до той не доходили вести из столицы...»       Сама же Каллиста сказала, что у неё есть какой-то план, но расскажет она о нём чуть позже, когда будет близка к тому, чтобы покинуть эти стены.       Сердце Пенеля сжималось при мысли, что Каллиста будет жить вдали от него. Как же эта глупышка без него...?       Он хохотнул про себя, представляя, как жена начинает заключать контракты со всеми подряд, выдвигая условия. Ей повезло, что Пенель решил не ставить её в неловкое положение, пользуясь условиями договора... Кроме беременности, пускай — не так уж это и критично.       Он подумывал продлить контракт, обязуясь "не ходить на лево" и дальше. Сделал вывод, что бумага с подписью будет более весомым доказательством его намерений, чем слова. Признайся он ей напрямую, скорее всего, в его лицо прилетит что-то тяжёлое.       Странная, конечно. Но Пенель легко понимал её, читал как книгу, и это облегчало многое. За это она ему и нравилась.       Месяц под бочком у Каллисты прошёл гладко. Его даже не пытались выгнать, что радовало.       За это время он успел не только оценить уровень обслуживания гостей во дворце, но и чуть понаблюдать за Каллистой... Или, точнее, той, что была его невестой уже два месяца.       В отличие от Каллисты, его "Каллиста" спала допоздна. Не любила, когда служанки приходят красить её перед выходом. Постоянно на тарелочках со сладостями выискивала шоколад с орехами, воротила нос от всего острого и брезгливо морщилась, когда он, Пенель, за одним столом с ней пил алкоголь. Она часто убирала волосы назад, словно те мешались, и у неё была забавная привычка "цепенеть" после его ненавязчивых комплиментов.       Пенель мог предугадать почти каждый её жест и отметил, что та начала непроизвольно копировать его мимику.       Единственное, что он не знал о ней, так это имя. Но это временно — повод спросить просто не подвернулся.       По истечении месяца его начали готовить к банкету по случаю совершеннолетия невесты. Конечно, все подготовительные мероприятия длились уже с полгода так точно, но, благо, их с Каллистой они не затрагивали. Она беременная, а он вообще не при делах, спасибо. Справились и без них.       Пенеля старательно наряжали; горничные вились над ним, и, к его удивлению, у них уже был пошитый темно-зеленый костюм с учётом его мерок. Это немного, но смущало.       Банкетный зал встретил его обширной люстрой — хрусталь на ней отливал всеми цветами, — мужчинами в костюмах и девушками в шёлковых платьях. Чтобы выгодно выделиться, некоторые буквально облепили себя драгоценностями. Пенелю это всегда казалось смешным. — Приветствуйте: Его Высочество наследный принц Эраст Регулус и Её Высочество принцесса Каллиста Регулус! — громкий голос глашатая раздался во всеуслышание всем. Взгляды мгновенно обратились к парадной двери.       Каллиста была прекрасна.       Держалась прямо, буквально плыла по ступенькам и, кажется, искала его взглядом. Мимолетная, стеснительная улыбка, обращённая к нему.       То, что на ней тёмно-зелёное платье, в пару к его костюму, он заметил не сразу. А как заметил, неловко прокашлялся в кулак. Ладно, «1:1» или, как бы сказала Каллиста, «подъеб засчитан».       Он не мог сказать, что этот цвет шёл ей. Но он гораздо лучше красного, который пускай и был принцессе к лицу, но напоминал кровь.       Словно и не замечая их "гляделки", Эраст вёл её под руку, не обращая ни на что внимания. — Доволен? — прошипел ему в ухо знакомый голос.       Пенель даже не утрудил себя тем, чтобы повернуть голову. То, что это Дерек, было ясно и так. — Одного не могу понять... Что тебе сделала Ивонн, раз ты не пожелал видеть её здесь? Хотел потешить самолюбие принцессы? — Почему же принцессы? — он вежливо улыбался всем тем, кто оглядывался на них. — Может быть, своё? Хотя "потешить самолюбие" — это скорее про тебя, я лишь беру пример со старшего брата.       Над его ухом раздраженно цыкнули.       Дерек ушёл. Прежде чем Каллиста, чуть ли не тайком пробравшаяся к нему, оказалась рядом, прошло некоторое время.       Пенель аккуратно поцеловал её руку, бережно сжимая пальцы. Её уши слегка покраснели. — Как ты себя чувствуешь? — его обеспокоенный вопрос был едва слышен среди других голосов гостей. — Все хорошо. Я тебя умоляю — что со мной может случиться? — она забавно фыркнула, а потом заметила вдалеке Дерека. — Может, мне поприветствовать твоего брата, как думаешь? — Этот идиот мне не брат. Тебе нет нужды быть с ним вежливой.       Каллиста лишь закатила глаза и пошла навстречу к Дереку. «Не вежливость, а природная упрямость» — пробурчал себе под нос Пенель, следуя за ней. Ох, и окажется же он из-за неё когда-нибудь в такой ж- — Ваше Высочество, — Дерек поклонился так, как диктовал этикет. На Пенеля он даже не посмотрел. — Рад приветствовать вас от имени Герцогства Экхарт. — Взаимно, молодой герцог, — Каллиста, прикрыв глаза и обняв руками предплечье жениха, сладко промурчала. — Ещё раз хочу извиниться за свой скорый уход в тот день. Я даже не смогла поприветствовать сестру своего будущего мужа как следует... Кстати говоря, как там Ивонн?       Дерек заскрипел зубами. — К счастью, пребывает в здравии. — Славно... Ох, могу я вас попросить о кое-чем? — Конечно, Ваше Высочество. — Что-то здесь душно... — Каллиста наигранно смахнула пот со лба. Пенель хихикнул. — Не могли бы вы принести мне что-нибудь...?       «О боги, твои попытки подстрекательства настолько очевидны, что даже очаровательны. Прошу, не останавливайся» — Дорогая! — возмущенно обратился он к ней. — Разве ты не забыла, что в твоем положении нельзя пить? Подумай о ребенке!       Его ущипнули за бок. — В честь праздника можно сделать исключение. Всего один бокал и ничего больше, милый, — посмотри на них кто со стороны, то счел бы это вполне милым семейным разговором. То, что это напоминало беседу двух клоунов, знали только они двое.       Дерек, не желая больше лицезреть их "сюсюканья", сжал руки в кулаки и удалился. И, похоже, даже в сторону напитков. — Больше, чем издеваться над тобой, мне нравится только издеваться вместе с тобой, — Пенель довольно сощурил глаза. — Шутка с беременностью уже не смешная. — Значит, она какое-то время таковой была? Приятно слышать. — Заткнись.       Вместо слов Пенель на правах жениха прижал Каллисту ближе к себе. Шепотки людей стали громче, но хотя бы в этот раз никакая влюблённая аристократка не упала в обморок при виде такой картины. — Мне стоит поздравить тебя с Днём Рождения сейчас, или ты скажешь настоящую дату? — ласково произнёс над её ухом, заставляя Каллисту покрыться потом. — У тебя от духоты мозги поплавились или что? Мой день рождения сегодня, мы буквально на празднике в честь этого, если ты не забыл.       «Очаровательно»       Нарушили царившую атмосферу шаги Дерека. Он с тихим «рад услужить» передал бокал Каллисте и спешно откланялся, не забыв кинуть хмурый взгляд Пенелю. Тот не остался в долгу, ответив тем же.       Алая жидкость задорно плескалась в бокале. Каллиста отпила немного вина и с наслаждением улыбнулась. — Вкусное... — Не вкуснее осознания того, что ты заставила моего брата побегать? — он тихо хмыкнул, заметив что-то недоброе в глазах невесты. — Да ладно. Я знаю, что ты не любишь алкоголь. — И не без причин. Он «от лукавого» — одни лишь беды приносит. Советую и тебе завязать. — Что-то кажется мне, что ты утаиваешь какую-то интересную историю, связанную с тобой и алкоголем. Из-за которой, предположу, ты и перестала пить. — Да откуда ты-       Ее речь оборвалась на полуслове.       Подавившись, она положила на губы ладонь. Пенель хотел произнести что-то вроде «разве ты не знала, что нельзя разговаривать и пить одновременно?», но не успел.       Каллиста, не прекращая кашлять, стала сгибаться все ниже. Не очень уверенно выпрямившись, она с хрипом убрала руку. Глаза Пенеля в ужасе расширились.       Ее губы, ладонь и дрожавшие пальцы были испачканы в крови, перемешанной с вином.       «Какого... »       Она болезненно зажмурилась, снова закрывая губы и продолжая уже не кашлять, но буквально выплевывать, давиться красной пеной изо рта. Люди вокруг взволновались, кто-то закричал.       Пенель подхватил Каллисту, но та сначала оттолкнула его, но, словно обессилев, позволила чужим рукам поддержать ее. Она медленно начала оседать на пол, не прекращая громко, лающе, хрипя со слезами на глазах, кашлять. — Каллиста! — послышался крик. То, что это прокричал сам Пенель, он понял не сразу.       Она стремительно бледнела. Губы же, не просто испачканные, но вымазанные кровью, приобрели мертвенный серый оттенок. С её подбородка стекала алая жидкость.       Он что-то говорил, сам не понимая, — слова успокоения или же мольба, просьба о помощи. Она, цепляясь за Пенеля, как за последнюю опору, провела измазанной рукой по его груди. Закрыла глаза. — Твою мать... — его голос сначала звучал тихо, но после обрел силу. — Лекаря! Немедленно!!!       Длинный отпечаток от ладони, кровавым следом оставшийся на его груди, Пенель не заметил даже после того, как Каллисту увели стражники, оставляя его позади.