Элемент Водоворота

Саске проснулся и резко сел на кровати, окинул комнату недоверчивым взглядом, словно сомневаясь, что может отличить сон от реальности. Низкое ноябрьское солнце светило в окно холодными, но яркими лучами, Саске невольно улыбнулся, чуть прищурив здоровый глаз. Футон Итачи был свёрнут в аккуратный валик, убрать его, не потревожив спящего Саске, было невозможно, поэтому старший брат оставил его у стены. Разместиться в родительском доме пришлось достаточно тесно: Саске выбрал для себя и Итачи свою комнату, а комнату брата предложил Саюри, которая попросила разрешения пригласить к себе гостью – Юки Харуку. Братья Учиха не возражали, тем более что туманница проводила в доме крайне мало времени, уходила сразу после завтрака в госпиталь или по делам Кири, а возвращалась затемно, когда дом уже почти спал, и только вернувшийся с позднего дежурства Кабуто после лёгкого ужина пил на кухне чай в компании Саюри. Родительскую комнату в доме занял Кабуто, пока он жил там один с расчетом на то, что со временем его соседом станет Какаши, о чём ежедневно напоминала всем жителям дома Саюри. Суйгецу и Карин поселились в гостевом доме, однако столовались и обретались всё время в основном доме. Отдельный флигель стоило отвести для офицеров АНБУ на дежурстве, которых сердобольная Саюри даже хотела пригласить на совместную трапезу. Встав на ноги, Саске быстро спрятал в стенной шкаф постели и вышел в коридор. Приглушённый разговор был слышен из передней части дома, где располагалась кухня. Слова разобрать не удалось, но Саске смог различить бодрый голос Саюри, реплики охотно отвечавшего ей Кабуто и редкие комментарии Харуки. Минуту поколебался, прислушиваясь, потом развернулся и неслышными шагами пошёл к выходу на задний дворик в поисках Итачи. Старший Учиха сидел на досках выходившей в садик террасы. Саске присел рядом, пытаясь понять, на что смотрит брат, пока не сообразил, что Итачи смотрит на сикаодоси. Тонкий ручеёк сбегал по каменному желобу и стекал в бамбуковую трубку, заполняя водой первый её сегмент до сохранённой перегородки. Едва трубка заполнилась, она плавно наклонилась к миниатюрному прудику, вылила всю воду и, гулко стукнувшись о камень, вернулась в исходное положение, снова собирая воду. - Я ждал тебя, чтобы немного размяться, отото, – помолчав, проговорил Итачи. – Думаешь, та лужайка в лесу ещё не заросла? - Я был там вчера. – Саске не нужно было переспрашивать, чтобы понять, о какой лужайке говорил брат. – Она вполне пригодна для тренировок. Вот только... можно ли тебе уже тренироваться? - Кабуто разрешил средние нагрузки, так что если ты дашь мне фору... - Тебе нужна фора? – усмехнулся Саске и саркастически выгнул бровь. - Конечно, – невозмутимо ответил Итачи, но Саске заметил, как чуть дёрнулся уголок его рта. – Пока. - Тогда пойдём, – с воодушевлением отозвался тот и поднялся. Итачи тоже встал, сделал несколько шагов, затем остановился, окинув взглядом сад. - У нас не больше получаса до завтрака, нии-сан, – поторопил его Саске. - Хорошо, что ты занялся восстановлением сада, – вместо ответа проговорил Итачи. - Это не я, – ответил Саске, слегка смутившись. – Это Саюри. – Итачи посмотрел на брата, и Саске пояснил: – Она предложила заняться садом, я не стал возражать. Суйгецу помог отремонтировать водную систему, кажется, Саюри пришлют с фермы какие-то растения... Если ты возражаешь... - Нет, – остановил его Итачи, снова оглянувшись на сад. – Не возражаю. – Он помолчал немного и, дождавшись очередного стука полой бамбуковой трубки о камень, проговорил: – Мама очень любила этот сад. *** Вернувшись с тренировки, Саске и Итачи застали за столом многочисленную и разношёрстную компанию, расположившуюся за столом на полу. - Доброе утро! – поприветствовала Саюри и тут же наполнила две пиалы наваристым бульоном мисо и передала их в руки пришедшим. Суйгецу ненадолго прервал беседу с Харукой, чтобы потесниться и дать возможность Саске присесть к столу. Кабуто кивком предложил Итачи сесть рядом и предложил ему плошку с рисом. Карин, нахмурившись, сосредоточенно выбирала себе кусочек копчёного угря. - Надеюсь, сегодня мы не станем приглашать к столу офицеров АНБУ? – усмехнулся Суйгецу, хитро прищурившись. - Я предложу им рис и мисо чуть позже, – ответила Саюри, тоже усаживаясь за стол. - Ох, Саюри, милашка, твоя доброта до добра не доведёт, – отозвался Хозуки. - Читаешь мои мысли, – кивнул Кабуто, активно работая палочками. - А ты что-то как из голодного края, – Суйгецу усмехнулся. - Мне надо быть в госпитале через двадцать минут, – пояснил тот. - Важная операция? – уточнила Саюри. - Нет, сегодня выписываем Мидзукагэ. Простите, я должен идти. – Кабуто поднялся и поклонился. – Благодарю за угощение. - Мне одному кажется, что очкарик в последнее время избегает нашего общества? – с сомнением протянул Суйгецу, когда Кабуто вышел. - В госпитале очень много работы, – заступилась за товарища Саюри, тем не менее обеспокоенно посмотрев ему вслед. - Ничего подобного, – фыркнула Карин. – Если бы было так много работы, вряд ли бы они отказались от моих услуг. - Это было бы аргументом, если не принимать во внимание твой вздорный характер, – парировал Суйгецу. - Придурок, – ответила девица, отвернувшись от мечника. - Кстати, Хару-чан, где же будет размещаться Мей-сама? – спросил Суйгецу, активно пережёвывая рис. – Она сразу отбудет в Кири? - До Совета все Кагэ останутся в Конохе, – ответила Харука. – Делегация из Кири в основном разместилась в палаточном лагере. Зачем тебе это? - Да так, – отмахнулся Суйгецу, – хочу старину Чоджуро навестить. Давненько не виделись с ним. А что ты про совет говорила? Зачем он нужен? Война-то закончилась. - Кадзекагэ уже назначил дату, – ответила Харука. – Кагэ должны решить, что делать с сосудом, в котором запечатан Джууби, определить статус дальнейших взаимоотношений между деревнями. Ну и решить судьбу нукенинов. - Какая животрепещущая тема! И как все сразу напряглись! – воскликнул Суйгецу, обведя всех присутствовавших хитрым взглядом. – Жаль, Кабуто уже ушёл, его ведь это тоже касается. Скажи же скорее, Хару-чан, что нас ждёт? - Не думаю, что Харука может рассказать... – неуверенно проговорила Саюри, встретившись взглядом с мечницей. – Это ведь государственная тайна... - Да ладно тебе! – отозвался Суйгецу. – Хару-чан может хотя бы намекнуть. - В присутствии АНБУ это было бы неразумно, – проговорил Итачи. - Тогда мы можем разыграть многоходовку, – Хозуки понизил голос до заговорщицкого шёпота. – Милашка вместе с Карин отвлекут офицеров едой и приятной беседой, а мы пока... - Незачем увеличивать число нукенинов, – отрезал Итачи и многозначительно посмотрел на мечника. – Харука-сан не должна рисковать ради отступников. - На самом деле, никто не говорил мне, что эта информация является строго конфиденциальной, Итачи-сан, – проговорила Харука. – Поэтому не вижу причин скрывать от вас то, что я знаю. – Она сделала глоток мисо из пиалы и продолжила: – Учитывая помощь нукенинов в последнем сражении, отступников могут выпустить на поруки. Такое предложение выскажут Кадзекагэ и Хокагэ. - Но будет ли оно поддержано другими Кагэ?.. – выразила сомнение Саюри. - Я знаю почти наверняка, что Мидзукагэ его поддержит, – ответила Харука. - Почему ты так считаешь? – переспросил Суйгецу. - У Мей-сама свой интерес, – уклончиво ответила Харука и задумчиво проговорила: – все мечи вернулись в Кири... - Неужели она хочет восстановить Мечников? – охнул Хозуки. - Эта идея уже давно не даёт ей покоя. И сейчас очень подходящий случай. - Значит, предложение будет принято большинством голосов, вне зависимости от того, что скажут Тсучикагэ и Райкагэ, – заключил Саске. - Это хорошая новость, – слегка неуверенно проговорила Карин. - Всё не так однозначно, – возразил Итачи. – Неизвестно, как будет устроено поручительство. - Это будет решено только на Совете, – согласилась Харука. – Кагэ предстоит решить, сколько поручителей потребуется на одного отступника, и кто может этим поручителем стать. - Нда, – протянул Суйгецу, напряжённо о чём-то размышляя. - Мне тоже пора, – засобиралась Харука. - Увидимся в госпитале, – улыбнулась ей Саюри и принялась убирать со стола. *** - Значит, они отменили встречу, потому что задержались на горячих источниках? – уточнил Гаара, ещё раз пробежав глазами документ. Несмотря на то что почерк дайме страны Ветра он знал очень хорошо, в этой ситуации он не отказался бы от почерковедческой экспертизы, уж больно подозрительным казалось внезапное изменение планов феодалов. - Кажется, там что-то произошло с коммуникациями, – ответствовал Шикамару, с достоинством выдержав недоверчивый взгляд Кадзекагэ и удивлённо поднятую едва заметную бровь. – То ли дорогу размыло, то ли камнепад... – Нара почесал затылок. - Странно, – проговорил Гаара, ещё раз окинув взглядом послание и подняв глаза на толпившихся в комнате, любезно отведенной Ёшино-сан под временный кабинет Главнокомандующего, Шикамару, Темари, Канкуро и переминавшуюся с ноги на ногу в нетерпении Куротсучи. - Тем лучше, – вякнула внучка Тсучикагэ, – никто же не пострадал в итоге, вот и хорошо. И теперь нам ничего не мешает пойти на прогулку в лес Нара! В конце концов, ты обещал! Канкуро, скажи ему! - Да уж, отото, если феодалов так неожиданно и удачно завалило камнями, ты просто не можешь нам отказать, – расплылся в хитрой улыбке Канкуро. – Пройдёмся пешочком, разомнём мышцы. - Ключевые слова в твоей цветистой речи – "удачно" и "камнями", – спокойно проговорил Гаара, не опуская пытливого взгляда с посетителей. - Ты что, намекаешь, что это я, что ли? – возмутилась Куротсучи. – Так у меня это есть, как его?.. Ну, когда во время преступления ты был в другом месте. - Алиби, – уточнил Кадзекагэ. - Во, – кивнула девчонка. – Оно самое! Вчера я весь день была в больничке у деды и папули, а сегодня утром помогала Ёшино-сан собирать нам сухой паек в дорогу. Так что нечего на меня так зыркать, я не при делах. - В самом деле, Гаара, – поддакнул Канкуро, бесцеремонно усевшись рядом с братом прямо на пол, – Куротсучи всё время на глазах, её тяжело не заметить. А вот на тему старика-Тсучикагэ я бы поразмышлял, – добавил он вполголоса, закинув Гааре руку на плечо, – я слышал, он наводил справки у Кабуто о твоем самочувствии и о том, что произошло во время Запечатывания. - Где больше двух, говорят вслух, – возмущённо засопела Куротсучи. – И вообще, если мы сейчас не выйдем, то ничего не успеем! - Отец сказал, надо вернуться до заката, – уточнил Шикамару, – потом егеря начнут вечерний обход, и посмотреть ничего уже не получится. - Кабуто крайне рекомендовал длительную прогулку на свежем воздухе, Гаара, – назидательно проговорила Темари. - Вот-вот, слушай, что Темари-сан говорит, – поддакнула Куротсучи. – Пошли, пошли! Схватив Кадзекагэ за руку, неугомонная девица утащила его в сторону выхода, где их уже ждал разговорившийся с Яманака Иноичи Нара Шикаку. Шикамару и Темари потянулись следом, не скрывая сцепленных замком рук. Канкуро поплёлся за ними, однако задержался, украдкой заглянув в кухню, где Ёшино-сан угощала чаем Ино и её мать, пришедших вместе с Иноичи. - Шикаку-сан, Шикаку-сан, – затараторила Куротсучи, наконец отпустив руку Гаары, убедившись, что он не намерен сбегать, – а мне можно будет потрогать оленей? А что они едят? Их можно будет покормить? А маленькие оленята там будут?.. Предоставив почетное право отвечать на бесконечные вопросы Шикаку-сану, Гаара вернулся на террасу, где остались Темари и Шикамару. - Кажется, отец уже пожалел, что согласился, – протянул Шикамару, наблюдая, как родитель стойко сдерживает напор Куротсучи. - Она слишком назойлива, – едко заметила Темари. – Иногда просто невыносима. - Ты преувеличиваешь, – отозвался Шикамару, ухмыльнувшись, – что, в принципе, объяснимо. - Что ты имеешь в виду? – взвилась Темари. – Договаривай, раз начал. - Тебе явно не понравится, – вздохнул Нара. – И потом я не уверен, что могу вмешиваться в ваши семейные дела, – добавил он чуть тише, украдкой посмотрев на Гаару. - Отчего же? – уточнил Кадзекагэ, поймав его взгляд. – Мне казалось, что ты собираешься вскоре иметь непосредственное отношение к нашей семье. Я понял тебя неправильно? – Гаара не двинулся с места, только продолжал смотреть Шикамару в глаза, однако тот инстинктивно подобрался, а Темари незаметно сильнее сжала его руку. - Честно говоря, как раз хотел поговорить с тобой об этом моём намерении, – ответил Шикамару. - Значит, я не ошибся. Я полагаю, мне стоит продолжить разговор относительно формальностей с Шикаку-саном? - Скорее уж с маман, – ответил Нара, ощутимо расслабившись. – Она у нас специалист по всем этим проблематичным делам. - Понятно. Тогда я попрошу её внимания сегодня вечером. И, если необходимо, я побеседую с Канкуро, – добавил Гаара, наблюдая, как расцветает в улыбке лицо Темари. - Уже не нужно, он смирился, – улыбнулся Нара. - То есть, в неведении оставался только я? – Кадзекагэ вопросительно посмотрел на сестру. - Гаара, мы не хотели тебя тревожить… – начала было Темари, но Гаара поднял бледную ладонь, пресекая ненужные объяснения. - И, поскольку мы выяснили, что Шикамару всё-таки станет моим родственником, я тоже хотел бы услышать, что ты имел в виду, говоря, что реакция Темари объяснима, – Кадзекагэ перевёл взгляд на Нару. - Только то, что гены братской и сестринской ревности, видимо, передались только Канкуро и Темари, – ухмыльнулся Нара. - Ты не можешь быть до конца уверен, – едва заметно улыбнулся Гаара. – В конце концов, Канкуро пока не изъявлял желания жениться. Кто знает, может быть, вся моя братская ревность обрушится именно на него. - И поделом, – хмыкнула Темари. – Кстати, где Канкуро? - Здесь я, – отозвался старший брат, выходя на террасу. - О, ты вовремя, – Шикамару хлопнул его по плечу. – Мы как раз обсуждали, что от братской ревности Гаары тебя спасает только то, что ты не собираешься жениться. - Кто знает, – неопределённо отозвался Канкуро. – Извините меня на пару минут. Он сбежал по ступенькам и подошёл к Шикаку и Иноичи, что-то у них спросив. Шикаку пожал плечами, Иноичи вздохнул и покачал головой. Канкуро принялся что-то объяснять, однако расслышать Гаара, Шикамару и Темари не успели, поскольку на террасе появились Ёшино-сан, Яманака Шизука-сан и Ино. - Привет, Шикамару, – поздоровалась Ино, улыбнувшись. – Темари-сан, Гаара-сама, – она вежливо поклонилась. - Как твои дела? – спросил Шикамару. – Чоджи сказал, что ты стала уставать. - Много работы в магазине, – бесцветно отозвалась Ино. – В мирное время спрос на цветы больше. Кажется, у Чоджи появилась подружка – он заходил за цветами для неё. Куренай сказала, что это официантка из шашлычной, – улыбнулась она. - Как дела у Куренай? – спросил Шикамару. - Она сказала, что роды планируются в конце декабря, – протянула Ино, проследив задумчивым взглядом сорвавшийся с ветки от порыва ветра кленовый лист. – Сказала, что это подарок от Асумы-сенсея к Новому году. Она замолчала, опустив голову, а Шизука-сан положила руки ей на плечи в успокаивающем жесте. - Ино-сан! – воскликнула Куротсучи, мгновенно подскочив к ним. – Как Ваши дела? Не хотите с нами в лес Нара? Там будет классно, Шикаку-сан обещал, что разрешит покормить оленей! - Не уверена, что это хорошая идея, Куротсучи-чан, – отозвалась Ёшино. – Ино лучше не перенапрягаться. - Да? – расстроенно протянула Куротсучи. – Но это ведь не очень далеко… И если что, там будут Гаара, и Канкуро, и Шикамару… Зато будет весело! - Мне кажется, тебе всё же стоит прогуляться, дорогая, – проговорила Шизука-сан. – Во-первых, развеешься, во-вторых, можешь набрать трав для чая, у нас заканчиваются. А если вдруг почувствуешь себя плохо… - Я помогу, – проговорил подошедший Канкуро. – Не беспокойтесь, Шизука-сан. - Добрый день, Канкуро-доно, – кивнула Шизука-сан. – Ну, если Вы будете рядом, я уверена в её безопасности. *** - Хина-чан! – протяжно завопил Наруто, приложив ко лбу руку козырьком и с надеждой разглядывая окна дома Хьюга. В ответ на его позывной в одном из окон второго этажа всколыхнулись занавески и промелькнули длинные иссиня-чёрные волосы. Блондин остался доволен эффектом и отошёл на несколько шагов, поджидая. Хината появилась на пороге дома и, приветливо улыбнувшись, спустилась по ступеням к довольно раскрывшему объятия блондину. Удзумаки уже хотел было радостно чмокнуть подругу, когда наткнулся на презрительно-возмущённый взгляд серо-сиреневых глаз её младшей сестры, также появившейся на пороге. - Доброе утро, Ханаби-чан! – лучезарно улыбнулся блондин. Ответом был лишь суровый взгляд и надменный поворот головы. - Сестра с утра не в настроении, – прошелестела Хината. – Вчера она снова перетрудилась во время поиска новых источников воды, и сегодня ей дали выходной. Отец попросил меня приглядеть за ней, чтобы не наделала глупостей. Ханаби яростно хмыкнула и сделала вид, что это к ней не относится. - Значит, у нас у всех сегодня выходной, даттебайо, – радостно заключил блондин, а затем, смущённо почесав затылок, добавил уже тише: – Меня тут тоже попросили кое за кем понаблюдать. Хината проследила за многозначительным взглядом и увидела скрывшегося в тени дома как всегда вальяжно-надменного Учиху. Она вздохнула. Кажется, вместо свидания им с Наруто придётся провести время в компании двоих шиноби, обладающих самыми непростыми характерами во всей деревне. - Чем хотите заняться? – нервно хихикнул Наруто, предвкушая отлично проведённое время. Ханаби презрительно фыркнула и спрыгнула со ступеней дома, оказавшись рядом с сестрой и блондином. - Я хочу тренироваться, – заявила она с вызовом. - Отец запретил тебе напрягать глаза, – спокойно ответила Хината. - Но ведь можно тренироваться и без Бьякугана, – младшая нахмурилась и сердито посмотрела на старшую. - Э-э... Мы можем потренироваться в тайджуцу, – Наруто хлопнул в ладоши. - Ты профан в тайджуцу, – донесся из тени дома холодный голос Учихи. - Я не так хорош, как Толстобровик или Толстобровик-сенсей, но и не так уж плох, даттебайо, – начал оправдываться Наруто. - Я слышала, Учиха неплохо владеет клинком, – вставила Ханаби, сверкнув глазами в сторону Саске и не удостоив Наруто и взглядом. - О! Он отлично управляется с катаной! – принялся нахваливать блондин, блистая улыбкой. - Тогда пошли, – Ханаби окинула Учиху оценивающим взглядом, развернулась на пятках и направилась в сторону тренировочной площадки. За ней потянулась Хината, бросив на Наруто извиняющийся взгляд. Удзумаки храбро пошёл следом, время от времени оглядываясь на вяло передвигавшего ногами в арьергарде колонны Саске. Замыкали процессию два офицера АНБУ – даже авторитет Наруто не привел к смягчению режима содержания нукенинов. Впрочем, Саске, похоже, с этим уже смирился. К тому же, до Совета оставалось не так уж и много времени. - Ну что, Учиха? – Ханаби умышленно пропустила взявшихся за руки и увлекшихся беседой Наруто и Хинату вперёд и дождалась, пока Саске догонит её. – Трудно быть на коротком поводке? – она усмехнулась, поймав недовольный взгляд Саске. – Шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок на месте – провокация? – Учиха нахмурился, сунул руки в карманы и демонстративно отвернулся, показывая, что не желает что-либо обсуждать с ней. – Наверное, неприятно всё время ощущать присутствие слежки. Скажи, они с тобой и в туалет ходят? - Тебе-то что? – скупо отозвался Саске, дёрнув плечом и чуть ускорив шаг. - Мрачный и немногословный, – констатировала Ханаби, нагнав его. – Как и всегда. Ты ведь совсем не изменился. - Изменился, – тихо проговорил Саске, больше самому себе под нос, чем в ответ на её реплику. - Пришли! – воскликнул где-то впереди Наруто, не дав Ханаби возразить. *** Саске обвёл взглядом собравшихся у кромки площадки шиноби, пытаясь понять, как вообще всё это началось? Как он позволил втянуть себя в этот поединок на спор? Когда их противостояние успело собрать столько зрителей, притянуть столько взглядов? Похоже, АНБУ согласились на эту авантюру из чистого любопытства. Вытащили из свитка его верную проверенную в боях катану, печати, ограничивающие использование чакры, не сняли и, многозначительно предупредив "без глупостей", вручили клинок законному владельцу. Саске покрутил меч в руке, сделал несколько взмахов под улюлюканье зрителей, ладонь истосковалась по рукояти. Наблюдателей у схватки оказалось на удивление много: помимо оказавшейся на тренировке команды Конохамару, откуда-то взялись ещё и товарищи Ханаби по команде вместе с Неджи, даже Сакура и Ли решили прервать свой обед на природе ради того, чтобы посмотреть на поединок. Подтянулись и несколько групп генинов. Подоспевший Конохамару организовал тотализатор. Ханаби, смущённо улыбнувшись и потупив взгляд, спросила, позволит ли он использовать ей ещё и кунай, Саске, презрительно хмыкнув, снисходительно согласился. Но уже в следующее мгновение по хитрому взгляду стальных глаз противника понял, что не учёл, упустил что-то важное, что позволил самонадеянности притупить осторожность. И дальше лишь получал подтверждения этому. Первое, когда с удивлением отметил, как необычно она держит укороченную катану, направив лезвие вдоль предплечья, когда опытным взглядом оценил, насколько уверенными были её движения, как легко работали ноги, как чётко наносили удары руки, как завораживающе плавно, по-кошачьи двигалось её тело в этом опасном и прекрасном танце. Второе, когда она впервые поставила его на колени, талантливо исполнив подсечку, а затем отвесила ему подзатыльник под радостное «съел, Учиха!», принадлежавшее, кажется, Конохамару. Третье, когда, в очередной раз промахнувшись, он получил несильный, но болезненный и обидный удар рукоятью куная в нос, в результате из глаз посыпались искры, он запрокинул голову и на доли секунды потерял ориентацию в пространстве, чем Ханаби, конечно же, воспользовалась, одним ударом выбив из его рук катану. И вот теперь он лежал на лопатках, беспомощно раскинув руки в стороны, полностью во власти склонившейся над ним победительницы. Маленькая рука упиралась в его грудь, удерживая на месте, а тонкое острое лезвие меча сверкало на солнце и неприятно касалось шеи, заставляя вздёрнуть подбородок. А Ханаби, чуть прищурившись, наблюдала за мелькавшими на всегда таком бесстрастном, а временами и откровенно надменном лице Саске, эмоциями. Отчего-то он был уверен, что все эти эмоции она видит и безошибочно считывает. Глаза цвета посеребренной стали начали теплеть, заискрились лукавством. - Разве тебя не учили, что нельзя судить о человеке по его внешности, – тихо проговорила Ханаби и молниеносным движением отняла клинок от его горла, оставив, однако, едва заметную царапину – напоминание о своей победе. Саске неуклюже поднялся, удручённо покачал головой, заметив брызги крови на своей белоснежной рубашке, бросил взгляд на собравшихся у кромки поля зрителей. Злорадная ухмылка на лице Конохамару, слегка встревоженный взгляд Хинаты, сосредоточенный и азартный – Наруто, иронично-снисходительный – Неджи. Ханаби остановилась возле отлетевшей в сторону катаны, подняла её и обернулась. Каштановые волосы на несколько секунд разлетелись в стороны, затем снова послушно обняли плечи, подчеркнули аристократическую бледность лица, в огромных глазах плясали озорные искры, на тонких губах мелькнула улыбка. Она вскинула руку с зажатой катаной и с демонстративным лёгким поклоном передала её офицеру АНБУ, клинок жалобно блеснул на солнце. Саске был готов поклясться, что маленькая Хьюга подмигнула ему напоследок. Он с досадой цыкнул и удручённо покачал головой, оставалось только с трудом перевести дыхание, исподлобья поглядывая на то, как Ханаби принимает поздравления, а Неджи отсчитывает выигрыш, да строить планы мести. Отчего-то Саске был уверен, что это не последняя их стычка. *** Закатное солнце окрасило в оранжевый небо и макушки деревьев, отчего и без того яркая осенняя листва словно вспыхнула. Обратная дорога из леса Нара тянулась вдоль небольшой поросшей камышом и осокой речушки, и её журчание отчётливо слышалось в неожиданно повисшей тишине. Тропинка была довольно узкой, поэтому идти приходилось друг за другом. Возглавлял колонну Шикамару: Нара Шикаку остался на вечерний обход с егерями, и Шикамару был единственным, кто знал обратный путь. За Шикамару пристроилась Темари, которая шла с ним в ногу на расстоянии их сцепленных в замок рук, и до остальных путников доносился их негромкий разговор. Следом за ними шёл Канкуро, который нёс на руках уставшую Ино, которую сморило окончательно на середине обратного пути. За Канкуро вышагивала поминутно зевавшая Куротсучи, а замыкал процессию Гаара, как самый сильный в их небольшой группе. За сегодняшний долгий день они получили массу впечатлений, и Гаара вынужден был признать, что он отдохнул. Отдохнул, несмотря на то что его сегодня заставили совершать поступки, на которые он по доброй воле ни за что бы не согласился. Однако внучка Тсучикагэ не потерпела возражений, и с разрешения Нара Шикаку каждый участник их импровизированного похода, в том числе Гаара, получил в распоряжение персонального оленя, набор детальных инструкций от Куротсучи относительно того, что с этим самым оленем надо было сделать, а также инвентарь для проведения работ. Хвала Ками-сама, олень Гааре достался послушный, ну или животное очень быстро смекнуло, чем чревато непослушание Кадзекагэ. Поэтому Гаара с оленем выполнили все этапы программы по кормлению, поглаживанию, почёсыванию за ушком и прочим манипуляциям достаточно быстро и разошлись полюбовно. Чего нельзя было сказать о самой Куротсучи, которая своего сохатого обхаживала и уговаривала добрых полчаса, прежде чем тот дал себя погладить, а в процессе даже несколько раз боднул, от чего старик-Тсучикагэ, скорее всего, будет в полном восторге, а Куротсучи, вероятно, не сможет сидеть ещё несколько дней. Девчонка в очередной раз зевнула, тряхнула вихрастой головой, отчего Гаара уловил едва ощутимый запах шампуня, и поёжилась, подёрнув загорелым плечиком. - Ты замёрзла? – спросил Гаара. - Чего? – Куротсучи обернулась, и задумчивое выражение её лица в одно мгновение сменилось на улыбчивое. – А, нет… Просто меня тоже что-то сморило. Вон, Ино-сан вообще заснула, – она кивнула на шедшего впереди Канкуро. – Ты только не подумай, это не намёк, что меня надо нести на себе, я могу сама, – тут же помахала руками она. – Тем более, ты только выздоровел, тебе будет тяжело. - Сомневаешься, что я смогу тебя поднять? – удивлённо вскинул бровь Гаара. - Нет-нет, просто Хаюми-сан сказала бы, что нельзя так себя вести в приличном обществе, если ты на самом деле не плохо себя чувствуешь, – пожала плечами Куротсучи. – А я не хочу, чтобы ты подумал, что я плохо воспитана. - Вот как, – кивнул Гаара. – Я так не думаю, если тебя это успокоит. - Вот это хорошо, – выдохнула Куротсучи, замедлив шаг и поравнявшись с ним. – Слушай, я тебя ведь не поблагодарила ещё раз. Ты снова мне жизнь спас. Ну тогда, во время Запечатывания, – она потупила взгляд и отвернулась. – Я не знаю, стоит ли тебе это говорить, но… мне кажется, что я тогда всё-таки видела твою маму. Не знаю, как так могло получиться. Темари-сан вообще сказала, что я всё придумываю. Но мне кажется, что я видела. Гаара задумчиво посмотрел поверх деревьев на стремительно темневшее небо. Он помнил тот миг очень чётко – как, зажмурившись, просил маму, Шукаку, песок и все высшие силы только о том, чтобы защитили её, Куротсучи. Неудивительно, что вместе с песчаной защитой он передал и ещё что-то. Что-то, что жило глубоко в нём самом. «Любовь», – услужливо проговорило подсознание давно забытым голосом Яшамару, заставив Гаару на мгновение остановиться и чуть шире открыть глаза, что Куротсучи, вероятно, приняла за удивление от произнесённой ей фразы. - Это моя песчаная защита, – проговорил он наконец. – Умирая, моя мать просила Шукаку защищать меня от любой физической силы. Это был её последний подарок. Думаю, это произошло потому, что я отдал тебе свою песчаную защиту. - Понятно, – протянула Куротсучи, закусив губу. – Твоя мама была очень красивая. И добрая, судя по всему, – добавила она и осеклась. – Прости, не хотела тебе напоминать. Что ж такое! – в сердцах произнесла она. – Лучше, наверное, действительно мне молчать в тряпочку, как деда говорит. А то что ни ляпну – всё какая-то глупость. Даже когда стараюсь. Прости. Куротсучи надула губы и опустила голову, спрятав глаза за непослушной чёлкой, и дальше шла молча, поминутно спотыкаясь, поскольку тропинку совсем затянули серые ноябрьские сумерки. - Шикамару, нам ещё долго? – окликнул Канкуро по возможности тихо, чтобы не разбудить Ино. - Пару километров, – отозвался Шикамару. – Могу тебя сменить, если хочешь. - Нет, просто холодает, – проговорил в ответ кукольник, осторожно коснувшись пальцами руки Ино. - И темнеет, – добавил Гаара, поймав вновь споткнувшуюся Куротсучи за локоть. – Предлагаю ускориться, – он вытащил пробку из тыквы с песком, создавая небольшую песчаную платформу. - Стесняюсь спросить, почему эта светлая мысль не пришла Вам в голову раньше, мудрейший господин Кадзекагэ, – проворчал Канкуро, ловко запрыгивая на песчаный островок. - Помнится, с утра ты говорил мне, что сегодняшняя экскурсия запланирована как пешеходная, – невозмутимо ответил Гаара, подавая руку Куротсучи. - Ты тиран и деспот, – отмахнулся Канкуро. - В самом деле? – уточнил Гаара, и песок под кукольником начал медленно осыпаться. - Сатрап, – проворчал тот, осторожно устраивая Ино у себя на коленях. *** - Надо сообщить Иноичи, что Ино останется у нас, – Ёшино-сан зашла на кухню, где Темари, Шикамару, Канкуро и Гаара допивали чай, а Куротсучи активно клевала носом и периодически засыпала в странных позах. – Я схожу отправить птицу с посланием. - Я хотел бы потом поговорить с Вами, Ёшино-сан, – проговорил Гаара. – По поводу административных вопросов предстоящей свадьбы Шикамару и Темари. Шикамару сказал, что мне следует обратиться по этому вопросу к Вам. - Оболтус, – Ёшино-сан отвесила сыну внушительный подзатыльник. – Разумеется, Гаара-сама. Через полчаса я в Вашем распоряжении, – и она скрылась за дверью на открытую террасу. - Ну что, хорошо погуляли, – прервал молчание Канкуро, активно разминая плечо. - Устал? – спросила Темари. – Налить ещё чаю? - Ино что-то действительно быстро устаёт, – заметил Шикамару. – Может, хоть сегодня отоспится. - Видимо, последствия успокоительных? – высказала предположение Темари, разливая ароматный чай по глиняным яноми. - Она ждёт ребёнка, – разрешил сомнения Канкуро. - Что? – удивлённо воскликнула Темари. - Что слышала, Тем, – вздохнул Канкуро. – Так бывает, когда девушка выходит замуж и… - Я хорошо об этом осведомлена, Кан, так что оставь лекции по биологии на потом, – огрызнулась Темари. – А то внучка Тсучикагэ услышит краем уха и потом завалит тебя ненужными вопросами. - Ты уверен, Канкуро? – спросил Гаара, рассматривая всплывшую в чашке чаинку. - Я случайно услышал сегодня их разговор на кухне, – ответил тот, стянув колпак кукольника и взъерошив волосы на затылке. - Проблематично, – вздохнул Нара. – Конечно, родители Ино её поддержат, да и Хана и Цуме-сан наверняка не останутся в стороне. Но это всё-таки ребёнок… Вот почему она так часто стала ходить к Куренай в последние дни. - Я собираюсь сделать ей предложение, – проговорил Канкуро. – Отото, ты можешь начинать ревновать. - Кан! – воскликнула Темари. - Что ж ты кричишь? – шикнул кукольник. – Разбудишь Куротсучи, и нам придётся рассказывать ей про пестики и тычинки. - Ты правда собираешься жениться? – уже тише спросила Темари. - А у меня есть выбор? – ответил Канкуро, вскинув взгляд. – Так уж вышло, что я её люблю. - Но ведь ребёнок… – Темари осеклась. - Если мужчина любит женщину, то он любит и её детей, чьи бы они ни были, – твёрдо произнёс кукольник. – Этому меня научил Сасори. - Кан… – вздохнула Темари, поднявшись и положив руки ему на плечи. - Я всё решил, сестрёнка, – Канкуро сжал одну из её ладоней. - Завтра я поговорю с Иноичи-саном, – проговорил Гаара, высвобождая руку из плена пускавшей во сне слюни Куротсучи. – И, вероятно, нужно будет согласие Инудзука, потому что ребёнок, возможно, будет владеть клановыми техниками. - Главное теперь, чтобы согласилась она, – вздохнул Канкуро.