Элемент Водоворота

Вершины песчаных дюн окрасились в розовый цвет, бархатное темно-синее небо медленно прояснялось, из-за тонкой линии горизонта выплывал огромный густо-розовый шар солнца, на глазах превращавшийся в яркий белый диск. Едва солнечные лучи коснулись золотистой поверхности песков, ночная прохлада развеялась, уступая место теплому, но пока еще не палящему, ветру. Все генины, прошедшие первый этап, отчаянно зевая, выстроились на площади перед восточными воротами в ожидании начала экзамена на выживание. Наруто был в предвкушении. Он почти физически ощущал, как быстро бежит по его венам горячая кровь, отстукивая в висках бешеный сердечный ритм. Покрытые густым румянцем щеки горели так сильно, что ему даже казалось, что температура его тела выше, чем стремительно нагревающийся воздух. До сухости во рту, до болезненного комка в горле, до спазма в желудке, до потных ладоней и легкого покалывания кончиков пальцев, которые самопроизвольно сжимались в кулаки. Ему не терпелось. Он был воодушевлен. Их команда была в первой линии выстроенных по очереди троек и должна была стартовать четвертой по счету с отставанием от лидера в пять минут. Он даже не пытался спорить, что столь благоприятным для них стечением обстоятельств он был обязан потрясающей теоретической подкованности Макото и, чего греха таить, возмутительно блестящими знаниями этого противного Сая, которые, в совокупности, заработали для их команды восемнадцать из тридцати возможных баллов, в то время как на его, Наруто, долю приходился лишь единственный балл за проявленное благородство в ответе на последний вопрос. Время тянулось мучительно медленно, и от нечего делать Удзумаки принялся рассматривать ближайших конкурентов. Первой в списке оказалась команда Ханаби. Немудрено, при условии крайней степени честолюбия их сенсея и самой наследницы Хьюга, которая устроила своим несчастным напарникам – Като Мичио и Ямаширо Никко – порядочную выволочку за то, что они получили всего по семь баллов, свидетелями которой была вся многочисленная делегация Конохи. Сама Ханаби набрала все десять, за что получила от Сая прозвище «умной стервы». В итоге – двадцать четыре балла из тридцати, первое место, гордо вздернутый подбородок младшей Хьюга, аристократически снисходительная улыбка, которой одарил всех остальных Неджи, и извиняющийся взгляд огромных сиреневых глаз Хинаты-чан. Далее с двадцатью двумя баллами шла тройка из Облака, совершенно непонятные ребята, явившиеся на экзамен даже без сенсея. Они ему сразу не понравились. Особенно постоянно жаловавшийся на жизнь белобрысый парень Омои, слов которого совершенно невозможно было разобрать, потому что во рту у него вечно был этот дурацкий чупа-чупс. Наруто даже показалось, что на конфете явно какое-то заклятье, потому что она реально никогда не покидала рта парня. Вздорная красноволосая девица Каруи своей тяжелой рукой и перманентным желанием врезать кому-нибудь (например, тому же Омои) напоминала ему демоническое альтер-эго Сакуры-чан, а капитан команды, Самуи, немедленно приковала к себе внимание его старого Извращенца, потому как имела все шансы поспорить в размере груди с самой Пятой Хокагэ. Третьими были эксцентричные песчаники – Мацури, Сари и Ботан – воспитанники Канкуро. Наруто был уверен, что они друг у друга списывали на экзамене, потому что все получили по семь баллов за одни и те же задачи, но поймать их оказалось нереальным даже для опытных экзаменаторов, вроде Темари, или гениальных, вроде Шикамару. Все как один были похожи на своего сенсея: веселые и шумные, с ярко раскрашенными ритуальной краской разных цветов лицами и ехидными улыбками на губах, в черных балахонах и шапках со смешными ушками. Наруто даже не сразу разобрал, кто из них мальчик, кто девочка. Сейчас они стояли слева от его команды, и с их стороны поминутно доносились взрывы хохота, отчего Удзумаки даже подумывал к ним присоединиться, потому что из всех двадцати троек, прошедших первый экзамен, эти ребята казались самыми общительными. Наруто категорически не понимал, почему никто из его собственной команды не разделял его возбужденно-вдохновенного состояния: Макото, казалось, чувствовала себя неуютно среди такого количества незнакомых людей и старалась не отходить далеко от товарищей, Сай меланхолично разглядывал толпу, видимо, выбирая новую жертву для своих исследований зависимости карьерного роста шиноби от наличия яиц и размера мужского достоинства. А ему хотелось действовать, скорее узнать, что за задание будет ждать их на втором экзамене, насколько сложным будет их тест на выживание. Нетерпеливо переминаясь на месте, он всматривался в происходившее на небольшом возвышении у восточных ворот деревни: взгляд голубых глаз немедленно нашел среди стоявших в тени крепостной стены учителей всех команд всклокоченную макушку уткнувшегося в книгу Какаши-сенсея, непринужденно беседовавшего с Харукой-сенсеем Извращенца и сосредоточенного Неджи. Недалеко от них собрались в небольшую кучку экзаменаторы, которым Темари и Шикамару что-то активно объясняли. Решив, что корень зла и промедления именно в них, Удзумаки с вдохновенным лицом начал методично просверливать глазами небольшие аккуратные дырочки в головах экзаменаторов, засекая, сколько секунд проходило до момента, когда они начинали оглядываться и недоуменно почесывать затылки. - Идем, Акатсучи! Мне ничего не видно оттуда! – Наруто неожиданно толкнули в бок, и он нехотя оторвался от своего увлекательного занятия. – Ой, простите, ребят! – вчерашняя тощая девчонка из Скрытого Камня в смешной бордовой куртке с одним рукавом и коротких бордовых шортах, натянутых поверх сетчатых колготок, махнув ему и потиравшей ушибленное плечо Макото рукой, пронеслась к команде из Суны, таща за собой неуклюжего громилу-брата почти в полтора раза выше ее ростом. - Не самая хорошая идея, - протянул Сай, сладко улыбаясь. - Ты про что? – буркнул Наруто, сжимая кулаки. - Они из Скрытого Камня. Будут лезть к песчаникам - те подвесят толстяка за яйца, - меланхолично наблюдая, как девчонка протягивает каждому из кукловодов руку, ответил Акаши. - А что такого? – заметив, что команда Песка пожимает протянутую руку весьма неохотно, блондин недоуменно уставился на сокомандников. - Между Ивой и Суной очень натянутые отношения после Третьей войны шиноби, - прошелестела Макото. – Впрочем, у деревни Скрытого Камня со всеми деревнями натянутые отношения. Особенно с Кири. - Кому какое дело до всяких политических игр? – взвился Удзумаки. – Мне Извращенец всегда говорит, что если ты кого-то ненавидишь, то в ответ получишь только ненависть. - Если ты такой убежденный пацифист, Наруто-кун, то я бы на твоем месте уже бежал им помогать. Мне кажется, те ребята не очень довольны новым знакомством, - Сай указал бледным пальцем на рассерженно сжавшую кулаки марионеточницу и что-то активно объяснявшую девчонку из Камня. - И пойду! – огрызнулся блондин, засунув руки в карманы и направившись в сторону команды песчаников. – Всем привет! – радостно возвестил он свое появление. – Я Удзумаки Наруто. А чего это вы тут такое интересное обсуждаете? - Не мешай, сами разберемся! – сверкнула глазами одна из кукловодов, та, что с зеленой боевой раскраской, которую, кажется, звали Сари. - Да нет, я просто думал, вы знаете, скоро ли начнется второй экзамен, - блондин не спешил возвращаться, почувствовав, что здесь и правда запахло жареным. - По крайней мере, хватит времени подрехтовать профиль одной выскочке из Скрытого Камня, - хмыкнул единственный парень из команды песчаников с аккуратно выведенными на лице красными вензелями. - За что? – поинтересовался Удзумаки. - За то, что плетет тут невесть что! – ответила за товарища третья марионеточница, Мацури, хрустнув пальцами. - Да ладно вам, ребят. Я же сказала, что не уверена, - обиженно протянула девица из Камня. – Может, он вовсе и не из Суны. Хотя мне так показалось. Просто он обещал мне показать Ка… кое-кого. А теперь я даже не уверена, узнаю ли я его сама, - девчонка расстроенно вздохнула. – Толстый и лопоухий грубиян, - пробормотала она себе под нос, нахмурив черные брови. - Кого ты ищешь-то? Может, я знаю? – искренне недоумевая, почему песчаники так разнервничались, спросил Наруто. – Тебя ведь Куротсучи зовут, да? - Ага, - она охотно протянула Удзумаки руку и радостно затрясла протянутую в ответ ладонь. – А это Акатсучи, мой брат, - девчонка дернула за рукав своего необъятного родственника. - А я Удзумаки Наруто, - еще раз представился блондин. – Так кого ты потеряла? - Парня одного. Познакомилась с ним вчера ночью на крыше, - принялась активно объяснять Куротсучи, но тут же осеклась и густо покраснела. – Ты только чего про меня не подумай, у меня дело было, очень важное, я его случайно встретила. И никому не говори, что я ночью из комнаты выходила, а то меня дед отругает. Ну вот. Имени он не назвал. Худой такой, бледный. Волосы красные, глаза… странные такие, бирюзовые, наверное, и веки черные. И татуировка на лбу. Офигенная, - припечатала Куротсучи, с надеждой глядя на нового знакомого. – Знаешь его? - Конечно, знаю, это ж Гаара, даттебайо! Он мой хороший друг! – победно возвестил Удзумаки. - Правда? – обрадовалась девчонка, почесав затылок. - Ага, - довольно кивнул Наруто. – Мы дружим уже почти три года. - Три года? - с сомнением приподнял густо накрашенные брови Ботан. – И ты тоже друг Гаары-сама? Так-так, кажется, я начинаю понимать, - парнишка обернулся к своим подругам, по-прежнему готовым атаковать странных субъектов в любую секунду. – Момент, дамы, нужно все выяснить, чтобы избежать дипломатического скандала. Это все-таки друг Гаары-сама. Может быть, ты еще и сын знаменитого Четвертого Хокагэ, по совместительству? – вновь обратился он к Наруто. - Не знаю насчет сына, я вообще-то сирота, - задумчиво протянул блондин. – Но бабулька Цунадэ как-то обмолвилась, что я на него очень похож. И Извращенец тоже. - Цунадэ, это которая Пятая Хокагэ, да? – поинтересовался Ботан, стараясь сохранить серьезное лицо. - Ну да, - недоуменно протянул Удзумаки. - Отлично. Не сын Четвертого, так внук Пятой. Какая, по большому счету, разница, - хихикнул кукольник. – Прости, а Извращенец это кто? Не говори, что Четвертый Райкагэ. Или, может быть, Третий Тсучикагэ? – выдавил он под гомерический хохот Мацури и Сари. - Эй-эй! – встряла Куротсучи, сжав кулаки. – Что ты там сказал про моего дедушку? Он, конечно, параноик, но уж точно не извращенец! - Ах, так он твой дедушка? Пардон, мадмуазель, я не признал Вас сразу, - Ботан присел в картинном книксене. – Добро пожаловать в Суну. И все же меня не оставляет вопрос, кто же Извращенец. Все-таки Четвертый Райкагэ? - Это мой учитель, - спокойно отозвался Наруто. – Его зовут Джирайя, он саннин, как бабка Цунадэ. И книжки еще пишет. «Приди, приди, тактика», знаете? - Твой учитель – легендарный Жабий Отшельник Джирайя? – прыснул в кулак марионеточник. – Теперь я не удивлен, что вы оба с Гаарой-сама на дружеской ноге. - Я не понимаю, что вас так удивляет, - пожал плечами Удзумаки. – Так кого тебе обещал показать Гаара? – обратился он к Куротсучи, пытаясь игнорировать давящихся от смеха песчаников. - А ты никому не скажешь? – зарделась девчонка, потупив взгляд. – Просто если про это кто-нибудь узнает, точно будет «дипломатический скандал», - передразнила она голос Ботана. – И тогда дед определенно снимет мне голову. - Я могила! – блондин ударил себя кулаком в грудь. - Ну, он обещал, что покажет мне… - девчонка заговорщически огляделась по сторонам, затем поднялась на цыпочки и прошептала ему прямо в ухо, – Кадзекагэ. - Кадзекагэ? – недоуменно переспросил Наруто. - Ну, ты даешь! – шикнула на него Куротсучи. – Обещал же, что не скажешь! - Кадзекагэ?! – сквозь смех выдавил Ботан, вытирая расплывавшуюся от слез краску с уголков глаз. – Уж кому как не Гааре-сама знакомить Вас с Кадзекагэ, мадмуазель. Вы обратились точно по адресу! - Он еще сказал, что Кадзекагэ толстый, у него нескладные длинные уши и дрянной характер, - пробормотала Куротсучи, с сомнением переводя взгляд с Наруто на смеющихся песчаников. – Вы точно не скажете? А то ведь у этого вашего Гаары тоже будут большие проблемы, если кто-нибудь узнает, что он такое про Кадзекагэ сказал. Мой бы дед за такое, в лучшем случае, запер бы в тюрьме до конца дней. - Ками-сама! – взмолилась Мацури, отчаянно хохоча. - Теперь даже я ничего не понимаю, - отозвался Удзумаки, почесывая затылок. – Гаара вряд ли мог тебе такое сказать… Может быть, он имел в виду Третьего или Второго Кадзекагэ? - Куротсучи, пошли отсюда, - пробасил ее брат, осторожно взяв девчонку под локоть. – Кажется, ты что-то неправильно поняла. - Все я правильно поняла, я же не сумасшедшая, в конце концов! – надула губы сестрица, продолжая стоять на месте. Песчаники переглянулись. Затем синхронно посмотрели сначала на обиженную Куротсучи, потом на недоумевающего Наруто, чьи голубые глаза задумчиво глядели в пустоту, отражая тяжелый мыслительный процесс. В том, что эти двое – психи, а вовсе не иностранные шпионы, у них не осталось никаких сомнений. Канкуро-сенсей несколько раз упоминал о коллективных галлюцинациях, которые могут быть вызваны некоторыми ядами, но чтобы коллективный комплекс собственной значимости, проявляющийся в навязчивой идее о близком знакомстве или даже родстве с кем-то из Кагэ… Это явно было редкое и неизлечимое психическое расстройство. - На всякий случай, мы должны сообщить Канкуро-сенсею и Темари-сан, но мне кажется, их надо просто пожалеть, - проговорила Сари, сочувственно глядя вслед активно сопротивляющейся куда-то тянущему ее брату Куротсучи и по-прежнему задумчивому Наруто, возвращавшемуся к своей команде. Шикамару украдкой наблюдал за ней, пока она объясняла участникам правила второго экзамена. Любителю полежать в тишине и посмотреть на облака, ему в принципе не очень-то нравилось, когда кто-то говорил, тем более, когда говорила женщина. Из тех примеров, которые он имел счастье созерцать собственными глазами или, вернее сказать, слышать собственными ушами, с достаточной периодичностью, чтобы делать выводы, все были сплошь неудачными. Так, например, стоило открыть рот его матери, как на него или на отца тут же выливался поток пусть и конструктивной, но все же критики, которая к тому же была облечена в такую язвительную форму, что после ее слов было ощущение, будто выпил стакан лимонного сока. Пятая Хокагэ говорила назидательно, холодным приказным тоном, часто уперев при этом руки в бока для пущей убедительности, и, как правило, ее речи не сулили ему ничего хорошего: либо новую проблематичную миссию, либо нагоняй и взбучку. Ино, наоборот, говорила в основном вежливо, даже ласково, почти нараспев, однако количество и, зачастую, смысл сказанного заставляли его абстрагироваться еще в начале разговора в стремлении сохранить разум незамутненным сортами цветов, секретами женской красоты и межличностными отношениями общих знакомых. Темари говорила совсем по-другому. И ему хотелось ее слушать. Нара не был до конца уверен, вызвано ли это абсолютно несвойственное ему желание тем, что она говорила, или тем, как она это делала. Как четко и правильно двигались аккуратно очерченные губы, изредка приоткрывая ровные жемчужины зубов, как поднималась стянутая темно-синим кимоно грудь при каждом вдохе, как шевелились с каждым движением головы ее задорные соломенные хвостики, отражая утреннее пустынное солнце. Ему, безусловно, нравилось за ней наблюдать, нравилось следить за мимолетными движениями загорелых пальчиков, когда она поправляла выбившуюся из прически прядь или помогала жестами своему объяснению, нравилось рассматривать аккуратные ямочки на щеках, когда она улыбалась собственной удачной шутке, нравилось, когда глаза цвета морской волны светились энтузиазмом. Кроме того, что было еще более удивительным, его действительно редко раздражало то, что говорила Темари, за исключением, разве что, тех случаев, когда она полоскала ему мозги на тему становления джонином. Во время работы над обновленным мирным договором, над задачами к первому экзамену, над правилами второго, он иногда просто слушал, как она рассуждает, нахмурив светлые брови, как ее мысли, переплетаясь друг с другом, приводят ее к зачастую не самым очевидным, но, тем не менее, безупречно логичным выводам. Правила второго тура она придумала практически самостоятельно, как только Кадзекагэ поставил перед ними предельно четкую задачу: избавиться от отборочных матчей, в то же время сократив число схваток во время третьего экзамена до семи-восьми, в условиях ограниченного времени на турнире. И ее идея была почти идеальной, потребовав от него лишь нескольких уточнений. - Как я уже сказала, ваши баллы, полученные на первом экзамене, будут конвертированы в минуты отставания от лидера – команды номер пятнадцать из Конохи, - Темари кивнула в сторону стоявшей в первом ряду тройки Хьюга-Като-Ямаширо. – Каждый балл равен минуте. То есть, вторая команда стартует с отставанием в две минуты, третья – в три, четвертая – в пять, и так далее. Экзамен будет разделен на два этапа. Первый этап будет длиться ровно двадцать четыре часа, и за это время вам нужно будет найти ключ, спрятанный в одном из десяти тайников. Свитки с подсказками о месте нахождения тайников будут выданы каждой команде на старте. Ровно через сутки после начала экзамена найденным ключом вы сможете открыть одну из дверей лабиринта, находящегося в катакомбах, вот здесь, - Темари указала на точку на карте посреди бескрайней пустыни, в паре километров от восточных ворот Суны. - Получается, что в лабиринт смогут попасть только десять команд? – меланхолично спросил Омои, перекатывая чупа-чупс за другую щеку. - Не совсем так, - ответила Темари. – Команд может быть и меньше. Вы сможете применить ключ только в течение пятнадцати минут. По истечении этого времени все двери будут запечатаны, а те, кто останется вне лабиринта, – возвращены обратно в Суну. - Это значит, что за ключи может разыграться нешуточное сражение, - испуганно промямлил парень, косясь на своего командира. – Самуи, мы уверены, что будем в этом участвовать? Мы ведь можем погибнуть или пораниться. Тогда КираБи-сенсей очень расстроится и, возможно, даже будет плакать, а если он заплачет, то его слезы… - Достал! – кулак Каруи приземлился на голову товарища, после чего тот пристыженно замолчал. - Команды, попавшие в лабиринт, должны будут найти один из пяти предметов, которые символизируют основные Стихии и свойства чакры шиноби и могут находиться в любой из комнат лабиринта, - продолжила Темари. - Что это за предметы, Темари-сан? Как мы их узнаем? – поинтересовалась Мацури, тщательно конспектировавшая правила в свиток. - Об этом вам предстоит догадаться самим. Пять команд, нашедших эти предметы, и пришедших первыми в комнату в центре лабиринта, проходят на турнир. Пожалуй, это все. Всем понятны правила? Есть ли вопросы? - То есть, из двадцати команд, которые сейчас стартуют, в финал пройдут только пять? – уточнил кто-то с задних рядов. - Все верно, - кивнула Темари, оглядев команды в поисках новых вопросов. – Если правила понятны, я прошу вас всех выслушать и запомнить то, что будет говорить сейчас Нара Шикамару о технике безопасности. Оторвавшись от изучения румянца на ее щеках ровно за секунду до того, как глаза цвета морской волны сверкнули в его сторону, Шикамару вышел на импровизированную трибуну, по привычке сунув руки в карманы. - От того, что я сейчас расскажу, будет зависеть жизнь каждого из вас. Я не буду повторять дважды, поэтому слушайте внимательно. Многоуважаемые участники из Суны, - Нара выразительно посмотрел на уже собравшихся поговорить о своем песчаников, - призываю также слушать, потому что сюрпризы ожидают даже вас. Начнем с пяти советов, которые мы, экзаменаторы, хотим вам дать. Можете рассматривать их как правила поведения для тех, кто не хочет быть сожженным пустынным солнцем. Совет первый, самый очевидный: продолжительность жизни в пустыне измеряется количеством воды. Поэтому, если в вашей команде нет кого-нибудь с врожденной Стихией воды, который может создавать ее из ничего, вы должны сначала найти надежный источник воды. Совет второй, - Шикамару методично загибал пальцы, - самый неочевидный: чем больше на вас одежды, тем легче вам будет переносить жару. Неплохо было бы также найти что-нибудь, чем вы сможете защитить лицо и глаза. Совет третий, самый практически значимый: передвигайтесь по пустыне ночью или в утренние часы. Тайники расположены таким образом, что при условии правильно истолкованных подсказок вам не придется искать их чересчур долго, нет необходимости находиться в пути все двадцать четыре часа, - Нара мельком глянул на Темари, та утвердительно кивнула. – Совет четвертый, самый зоологический: пески кишат всяческими ядовитыми пресмыкающимися, поэтому будьте внимательны. Наконец, совет пятый, самый важный: не паникуйте и не суетитесь. Те из вас, кто не умеет контролировать эмоции, умрут быстрее выдержанных и уравновешенных. Не совершайте резких движений, не тратьте много сил на разговоры, тщательно обдумывайте свои шаги. Мысль требует намного меньше затрат воды, чем действие. Помните об этом. - Умрут быстрее? Ну тебя, Шикамару! – хохотнул Наруто. – Как будто с нами может что-то случиться средь бела дня в радиусе десяти километров от Суны! - Наруто… - вздохнул Нара, глядя в голубые глаза, в которых он едва ли когда-нибудь видел что-то отдаленно напоминающее страх или беспокойство. – Давай, ты уже выслушаешь до конца? - Ладно-ладно, ты только так уж не драматизируй, - отмахнулся блондин, продолжая расковыривать в песке дырку носком сандалии. - И последнее, - продолжил Шикамару. – По приходу сюда все вы получили вот такие сигнальные свитки, - Шикамару повертел в руках небольшой свиток красного цвета. – Они нужны для того, чтобы вы в любой момент могли подать нам сигнал бедствия, и мы выслали бы за вами спасательный отряд и медиков. Чтобы избежать случайностей, для вызова помощи вы должны активировать чакру в пальцах и дотронуться до печати в центре. Вот так, - Нара присел на корточки, развернул пергамент и прикоснулся пальцами к круглой печати в самом центре, после чего из свитка вырвался в воздух красный луч света, и зазвучала громкая сирена, заставившая всех присутствующих закрыть уши. Шикамару удовлетворенно кивнул и деактивировал сигнал. - Этот сигнал будет заметен издалека даже в условиях плохой видимости, поэтому команда спасателей сможет найти вас в течение десяти минут, главное, не начинайте паниковать и пытаться сделать что-то со свитком. - В условиях плохой видимости? – с сомнением в голосе произнесла Самуи, подняв голову, и, прищурив голубые глаза, посмотрела на поднимающийся по кристально-чистому небосклону белый диск солнца. - Вопрос логичный, но всему свое время, - поднявшись на ноги, Шика спрятал в карман чуунинского жилета свиток. – Еще вопросы есть? – мельком оглянув молчаливых генинов, Нара удовлетворенно кивнул. – Отлично. Тогда сейчас мы начнем раздавать вам свитки с подсказками. Просьба не открывать их пока мы не подадим сигнал о старте вашей команды. Гаара шел по коридору к восточным воротам. Ветер приятно трепал волосы, облегчая уже привычную утреннюю головную боль, отдававшую в виски каждый его шаг. Преодолев последние несколько метров, Кадзекагэ вышел на площадь и, прищурив бирюзовые глаза от яркого солнца, принялся искать взглядом Темари, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Теплый ветер усилился, последним порывом всколыхнув красные пряди, под ногами тихо зашелестел золотой песок – пустыня радостно приветствовала своего повелителя. Дав сестре знать о своем присутствии, он отошел в тень, прислонившись спиной к уже нагретому песку крепостной стены и по привычке сложив руки на груди. Чувствуя, как приятное тепло проникает в его тело, Гаара глубоко вдохнул пропитанный запахом песка и солнца воздух и блаженно закрыл глаза, вслушиваясь в легкий шепот песка и наслаждаясь минутой покоя. У Наруто уже чесались руки. Он практически вырвал у подошедшего экзаменатора свиток с подсказками и принялся рассматривать его снаружи, раз уж внутрь заглянуть напрямую запретили. Не найдя в свитке ничего интересного, голубые глаза беспорядочно забегали по трибуне в поисках еще чего-нибудь, что смогло бы скрасить тягостные минуты ожидания, пока не зацепились за фигуру Кадзекагэ. Губы блондина расплылись в улыбке, обнажая все двадцать восемь белоснежных зубов. - Гаара! – радостно крикнул Удзумаки, отчаянно размахивая руками, немедленно привлекая тем самым внимание абсолютно всех собравшихся. Получив в ответ легкий кивок и внимательный взгляд аквамариновых глаз, а также подзатыльник от пробегавшей к трибуне Темари, Наруто торжествующе посмотрел на раскрывших рты песчаников. - Ну, точно, это он, - проговорила ему в ухо подкравшаяся сзади Куротсучи. – А они не верили! Осталось теперь понять, где Кадзекагэ. - Какой интересный экземпляр! – с восхищенным придыханием прошептал Сай, осматривая с ног до головы поднявшегося на импровизированную трибуну Гаару. – Если следовать моей теории, то продвижение от генина до Кагэ всего за два года может означать… - О, нет! – вознес глаза к небу подошедший Шикамару. – Только не про него… - Я даже завидую будущей супруге Кадзекагэ, - расстроенно протянул Сай. – Как жаль, что на нем надет этот кафтан, за бордовыми полами совершенно невозможно ничего разглядеть. Если бы только у меня был Бьякуган… - Я бы тебе его выколол первой же ночью, - буркнул Наруто, сжимая кулаки. - Как вы думаете, я могу попросить кого-нибудь из клана Хьюга… - Не можешь, - отрезал Шикамару. – И я не советовал бы тебе развивать какие-либо теории в отношении Кадзекагэ Гаары. Это может плохо закончиться. Для тебя и для всех нас. - Стоп-стоп-стоп! – воскликнула Куротсучи, дергая Удзумаки за рукав. – Подожди, это что, он и есть Кадзекагэ? - Да... - недоверчиво уставился на нее блондин. - Ой-ёй! Вот это я попала, - растерянно заморгала девчонка. – Теперь ваш Гаара мне закатит этот, как его? Дипломатический скандал. И дед меня точно прикончит. - Гаара не закатит, он очень спокойный, - увещевал блондин, положив руку на плечо новой знакомой. - Поздравляю с успешным прохождением первого этапа, – начал Кадзекагэ, внимательно оглядев собравшихся генинов. – Надеюсь, что тест на выживание не окажется для вас слишком сложным. Желаю всем удачи и буду рад видеть пять сильнейших команд на турнире. Гаара бросил мимолетный взгляд на Темари, которая, ответив брату кивком, приготовилась отправлять команды на старт. - Элемент Ветра: Песчаная буря, - бледные пальцы Кадзекагэ молниеносно сложили несколько печатей, после чего взметнулись вверх, поднимая в воздух мгновенно подхваченные ветром потоки золотых песчинок. В одно мгновение идеально ровные, словно застывшие, барханы, разбуженные техникой, задвигались, сливаясь в песчаное облако, окутавшее, будто одеялом, всех присутствующих. Наступил полумрак, там, где только что светило яркое солнце, тускнело мутное оранжевое пятно. Горячий ветер, будто выпущенный на волю после долгого заточения, поднимал в знойный воздух новые волны раскаленного песка. Видимость была почти нулевой, сквозь песчаную пыль открывшие рты от удивления участники и учителя с трудом могли разобрать даже очертания трибуны, а в свисте ветра тонули все остальные звуки. Пропитанные песком воздушные массы, не тронув крепостных стен, быстро задвигались прочь от деревни, в ту сторону, куда одна за другой отправлялись тройки генинов. Пустыня в очередной раз покорно исполнила волю своего повелителя, послушно ложась к его ногам.