Элемент Водоворота

Тщательно проверив кусты на предмет отсутствия енотов и прочей голодной живности, Куротсучи устроилась на выбранном наблюдательном пункте в густых зарослях разномастных тропических растений и принялась пристально следить за входом в Храм, где с минуты на минуту должны были появиться КираБи и Гаара в сопровождении Какаши, Даруи и её отца. Папуля выглядел крайне серьёзным, если не сказать напряжённым, когда вчера вечером к нему подошел Кадзекагэ и лично попросил его поприсутствовать при попытке перезапечатать Шукаку. Из их негромкого разговора Куротсучи, вежливо стоявшей в сторонке, как того требовали правила хорошего тона, удалось разобрать лишь то, что предприятие обещало быть небезопасным, а следовательно, жутко интересным. Поэтому она, разумеется, просто обязана была посмотреть, что же произойдет. Едва она успела устроиться поудобнее, предварительно поёрзав на пятой точке, как на небольшой поляне появилась группа из шести шиноби, в которых она безошибочно узнала всех вышеуказанных участников эксперимента, а также старейшину Суны – Чиё. Куротсучи напряжённо прислушивалась, пытаясь вникнуть в суть негромкого, но чёткого и стройного речитатива Би, когда на её плечо легла крепкая тёплая ладонь. - Ну, теперь уж ты точно подглядываешь, – довольно ухмыльнулся Наруто. – Я сам лично слышал, что тебе сказали оставаться в лагере. - На себя посмотри, – фыркнула в ответ девчонка. – Не помню, чтобы тебя просили поприсутствовать. - Ну... – протянул блондин, почесав затылок. – Просто Гаара – мой друг, и я... как объяснить-то? Волнуюсь за него, даттебайо. Мне надо знать, как тут все пройдёт. Это не очень-то просто, надо сказать, а у Гаары ещё и ключа от печати нет, так что... - Ладно, давай вместе. Только, чур, никому не рассказывать, что мы здесь были! – предложила Куротсучи, протягивая ему руку. - Замётано, – согласился Удзумаки, сжав её ладошку. - Я только вообще ничего не слышу, – нахмурившись, проговорила она, пытаясь придвинуться ближе. – Они чего-то обсуждают, кажется, диспозицию. Смотри, папуля и Даруи-сан отходят подальше, вроде бы, ставят какой-то барьер. - Это чтобы контролировать Биджу, – со знанием дела пояснил Наруто, чуть отодвинув рукой кусты. – В Храме барьер стоит автоматически, но туда нельзя без ключа. А здесь нужны дополнительные меры предосторожности. На всякий случай. - Ой-ёй! – Куротсучи вдруг покраснела, зажмурилась и для верности закрыла глаза руками. - Эй, ты чего? – спросил Удзумаки, рассматривая, как смешно сморщился вздёрнутый носик девчонки. – Испугалась, что ли? Да ты не бойся, я же здесь, даттебайо! – Он горделиво приосанился и успокаивающе похлопал её по плечу. – Я тебя защищу, если что! - Ничего я не испугалась! – запальчивым громким шёпотом ответила та, по-прежнему не открывая глаз. – Просто Хаюми-сан говорит, что не пристало незамужней молодой девушке видеть мужчину без одежды. Наруто удивлённо похлопал глазами, на всякий случай осмотрел себя, убедившись в целостности оранжевого комбинезона, затем недоумённо взглянул на полянку: Гаара скинул свой бордовый кафтан и чёрную тунику, открыв доступ к печати на бледном впалом животе, которую пристально рассматривал присевший на корточки Би. Удзумаки прыснул и перевёл взгляд на пунцовые щеки своей временной компаньонки. - Кем бы ни была эта твоя Хаюми-сан, она жутко старомодная, – авторитетно заявил он. - Это моя гувернантка. Ее деда нанял, чтобы прививать мне мораль и нравственность, – нехотя отозвалась Куротсучи. – Если она узнает, моё дело – труба... - Ты так ничего не увидишь, – предупредил Наруто. – Можно ведь представить, что мы пошли купаться или что у Гаары промокла одежда. Кроме того, я же никому не скажу. - Точно не скажешь? – переспросила девчонка, нерешительно приоткрыв один глаз и скользнув смущённым взглядом по худым плечам Кадзекагэ, по острым ключицам и выступающим ребрам. - Слово шиноби! – Блондин поднял правую руку и широко улыбнулся. - Ну, тогда ладно, – согласилась Куротсучи, открыв второй глаз, но продолжая отчаянно краснеть. *** Гаара ждал вердикта Би. Названый брат Райкагэ внимательно изучал печать уже больше пяти минут, не говоря при этом ни слова. Рядом с ними, поджав губы в тонкую струнку, стояла Чиё, чуть поодаль – открывший Шаринган Хатаке Какаши. Сосредоточенное лицо Би почему-то вызывало странное волнение, заставляя сердце чаще биться о стенки грудной клетки, сжимая виски знакомой давящей болью. Время тянулось мучительно медленно, будто песчинки, едва-едва пробивавшиеся сквозь застарелое горлышко песочных часов. Би хмурился. Гаара ждал. Шукаку, обычно активный и разговорчивый, всё утро вёл себя подозрительно тихо, словно затаился и выжидал, что же произойдёт. - Мы что-то не поняли, мой блистательный! – Однохвостый заёрзал в клетке, когда пальцы КираБи коснулись печати, оскалился и впился когтями в песчаное покрытие. – Мы не заказывали диспансеризацию! У нас ничего не болит, и температура нормальная! – Тануки потрогал лоб для убедительности и уполз в глубь клетки. - Это для профилактики, – мысленно ответил Джинчуурики. – Плановый осмотр. - Внеплановый! – истерично взвизгнул Шукаку. – В наших планах его точно не было! - Могу подержать тебя за руку, если ты боишься, – хмыкнул Гаара, пытаясь не концентрироваться на нарастающей раздражённости Демона. - Мы не боимся, просто нечего позволять всяким осьминогам вторгаться в нашу приватность! – возмутился тануки. – Ты что-то слишком уж осмелел, мой блистательный! Язвить начинаешь! - А ты всё больше высоким слогом изъясняешься в последнее время, я не устаю удивляться, – не остался в долгу Кадзекагэ. - Хачи-сан знает такую печать, Вас не разделить, и это – печаль, – пробормотал наконец Би, подняв голову. – Можно лишь силой его приструнить, Но Биджу твой – псих, он будет бузить. - Пардон, кого это он психом обозвал, мой блистательный? – ввернул своё веское слово Однохвостый. - Придётся с ним драться нам всем и всерьёз. Но как вскрыть печать – вот вам мой вопрос! – вынес вердикт КираБи. - Чиё-баа-сама? – Кадзекагэ выжидающе посмотрел на старушку. – Вы можете это сделать? - Снять печать без ключа невозможно, – назидательно произнесла Чиё. – Можно лишь ослабить. Но Шукаку может вырваться на свободу. И тогда нам всем несдобровать, ты прекрасно это знаешь, Гаара. – Она подняла на юношу недовольный взгляд, давая понять, что она по-прежнему против всего происходящего. – Ты собрался нас погубить? - Силы Восьмихвостого и нас троих должно хватить, чтобы сдержать его натиск, – вмешался Какаши, видя по серьёзному взгляду бирюзовых глаз и глубокой морщинке между едва заметными бровями, что стратегия "давить на совесть Кадзекагэ" действует безупречно. - Хочешь лишиться остатков разума, мальчик? – продолжала наступление Чиё. – Положишь на алтарь Альянса шиноби, – она презрительно скривила губы, – собственный рассудок? Расплата за силу Шукаку – безумие, ты должен это помнить. - Я помню, – отозвался Гаара, сжав в кулаки длинные бледные пальцы. – Но я должен попробовать контролировать его. Если что-то пойдёт не так, если я не смогу, – он внимательно посмотрел на Би, Какаши и подошедших Даруи и Китсучи, – не думайте обо мне. Можете считать это приказом Кагэ. - Не справишься с Биджу с таким ты настроем, Всё будет в порядке, тебя мы прикроем, – отозвался Би, остальные трое шиноби утвердительно кивнули. Бирюзовые глаза внимательно наблюдали за тем, как морщинистые пальцы Чиё складывали печати, каждым движением словно отсчитывая секунды до приговора. Гаара знал, что сегодняшнее испытание было последним шансом на хотя бы какой-то контроль над Демоном, и он не хотел проигрывать это сражение. Слишком многое было поставлено на карту: его трехлетние старания по выстраиванию взаимоотношений с внешним миром, его должность Кадзекагэ, привязанность к родной деревне и ответственность перед её жителями, его самые близкие люди, которые верят в него, его собственный разум, которого он рисковал лишиться. Сухие шершавые пальцы Чиё коснулись печати на животе, и Гаара почувствовал его. Джинчуурики ощущал предвкушение Шукаку, смешанное с недоверием, и крайнюю степень возбуждения Биджу. - Ты серьёзно, мой блистательный? Вот для чего были эти длительные приготовления! Научный эксперимент решил на нас ставить? Выпустишь?! – восторженно взвизгнул тануки, потирая друг о друга огромные песчаные лапы. – Ура! Руки так и чешутся кого-нибудь убить! Голову стиснула жаркая волна боли, и Гаара почувствовал, что теряет сознание. *** Куротсучи растерянно моргала, запрокинув голову и с открытым ртом рассматривая сквозь густые заросли на месте, где только что был Гаара, огромную песчаную фигуру Однохвостого демона, который, оскалившись, царапал когтями землю и размахивал огромным хвостом. Рядом в таком же шоке пребывал Наруто, вцепившийся сосредоточенным взглядом голубых глаз в острые песчаные клыки и горевшие ненавистью и безумием жёлтые зрачки. - Это Шукаку, – проговорил он. – Вот уж не думал, что снова его увижу. - И правда, толстяк, – припечатала его спутница. – Гаара говорил, что у него центнер лишнего жира, – ответила она на удивлённый взгляд блондина. - Вот это да! – ликовал Однохвостый, сжав когтистые лапы в кулаки и запрокинув к небу морду. – Мы свободны! – добавил он, хищно глядя на вставших в боевую стойку Би, Даруи, Какаши и Китсучи. – Приятно, что вас тут так много. Мы всех непременно убьём! Только, пардон, сначала выговоримся! – Шукаку прищурился, сковывая шиноби волнами песка. – Мой блистательный никогда не говорит честно, что мы о вас всех думаем, никогда наше мнение в расчёт не берёт. Он домашний тиран и деспот! Держит нас в ежовых рукавицах! А у нас наболело, знаете ли! – пожаловался тануки. - Уже надоела твоя болтовня! – выкрикнул Би. Эй, Кадзекагэ, ты слышишь меня? - Не слышит, – отмахнулся Шукаку. – Можете не беспокоиться, в забытьи мой блистательный, – убедительно покивал он. – Устал, бедолажка. Так, посмотрим… – Однохвостый деловито осмотрел попавшихся в песчаную ловушку шиноби. – Кто у нас тут? Ага… – протянул он и, зацепившись взглядом за бороду отчаянно сопротивлявшегося песку Китсучи, ткнул в него огромным пухлым пальцем. – Зятёк Тсучикагэ. Безынициативный подкаблучник! Вечно прогибаешься под своего тестя-параноика. И воспитывать детей в строгости не умеешь. Мы могли бы дать пару уроков, но уже поздно! Дальше, – тануки перевёл горящий истеричный взгляд вправо, на всклокоченную макушку Хатаке Какаши, – чёртов Копирующий ниндзя. Причесаться бы тебе. И научить своих учеников не совать нос не в своё дело! И вообще, комплексов у тебя больше, чем песчинок в нашем хвосте. Как только твоим тараканам в голове не тесно! - Спасибо за сеанс психоанализа, – хмыкнул Какаши, незаметно собирая в ладони чакру для Райкири. - Не переживай! Мы тебя от них избавим. Ото всех сразу. Вместе с головой, – рыкнул в ответ Однохвостый. – Кто дальше? Флегматичный товарищ из облака. Ты говорить-то вообще умеешь? А? Даруи не ответил, однако по его сосредоточенному лицу и крепко сжатой полными губами соломинке было понятно, что он тоже концентрировал чакру для удара. Он, Какаши и Китсучи ждали команды от КираБи, который, судя по всему, пытался дать Гааре возможность одолеть Биджу самостоятельно. - Мы так и поняли, что не умеешь, – злобно хихикнул тануки. – Следующий: Джинчуурики Восьмихвостого. Твой реп уже публике надоел, и таланта у тебя вообще нет. Как тебя Хачиби ещё терпит, мы не понимаем. А на десерт у нас – бабка. Впрочем, из грибов, особенно плесневых, хороший десерт вряд ли выйдет. Но ничего. Ты постоянно придираешься к моему блистательному! Вечно палки в колеса вставляешь всем его гениальным идеям. И ты сделала нам больно, негодяйка! Мы тебя ненавидим. Вот. Кажется, всё! Полегчало, – выдохнул он, картинно вытерев со лба несуществующий пот. – Хотя постойте-ка! – Шукаку насторожился, повёл носом и хищно усмехнулся. – Лисьим духом пахнет. Как же мы могли пропустить! Он снова лезет не в своё дело! И пигалица здесь! Как удачно! - Ой-ёй! – только и успела воскликнуть Куротсучи, когда её и Наруто подхватили за шкирку когтистые лапы, вытащили из кустов и подняли высоко над землей. Уже через секунду они оба, раскрыв глаза и рты, всматривались в своё отражение в жёлтых зрачках Однохвостого. - Ку! – выкрикнул Китсучи. Даруи и Какаши синхронно обречённо покачали головами, Би с досадой цыкнул. - Вы, оба, – тануки перевёл суровый взгляд с Наруто на Куротсучи и обратно, – зачем мне блистательного портите? Мой мальчик был таким послушным, а теперь что? Язвит нам и противится! Считает, он сможет нас приструнить! А чья вина? – он злобно зыркнул на Наруто из-под сдвинутых песчаных бровей. – Со своим Лисом будешь дружиться, а к моему блистательному не приставай! - Напугал, даттебайо! – вскинулся Удзумаки, пытаясь освободиться из песчаной лапы. – Я тебе один раз надрал задницу, и теперь надеру! - Ой ли? – взвизгнул Шукаку, прищурив глаза. – Мы дважды на одни грабли не наступаем! Чёрта с два мы тебе позволим вызвать твоих жаб. Мы просто так моего блистательного не собираемся отдавать! Мы всех вас отучим совать нос не в свои дела! - С чего это он вдруг твой? – возмущённо вмешалась Куротсучи. – Он человек, между прочим, а не табуретка какая-нибудь! Нашёлся тут собственник! - Ты вообще молчи, пигалица! – Биджу сжал в кулаке тощую девчонку, заставив её сморщиться от боли. - Чего это я молчать должна?! – продолжала кипятиться девица. – Я ещё тебе много могу порассказать. Гаара был прав: ты толстый грубиян. Отправить бы тебя к Хаюми-сан, она бы тебя научила правилам хорошего тона. И уши у тебя действительно нескладные! - Всё! Наше терпение кончилось! Ты – первая кандидатура на скорую смерть, уж очень надоедливая и болтливая, – проворчал Биджу. – Твой дед в свои восемьдесят лет, и тот на стенку лезет, не говоря уж про всех остальных! Мой блистательный тебя только от доброты душевной ещё не послал куда подальше. А была бы наша воля, мы бы тебя в песчаной гробнице расплющили, и даже песочка бы от тебя не осталось, – проскрежетал зубами Однохвостый, сильнее стискивая кулак. - Ой-ёй! Пусти! – Куротсучи принялась отчаянно брыкаться. – А ну, пусти, паразит! - Ку! – воскликнул снизу её отец. - Придётся нам, парень, тебя подвести, Иначе девчонку нам не спасти, – выкрикнул Би. Команда была понята всеми беспрекословно. Какаши разрезал песчаную ловушку с помощью Райкири, Даруи применил Чёрную Пантеру, Китсучи использовал Каменный кулак, а сам Би выпустил две пары огромных фиолетовых щупалец, попытавшись ими опутать массивное тело Биджу. Клинком Молнии Копирующий ловко отрезал Однохвостому обе ладони, в которых он сжимал Наруто и Куротсучи и, обменявшись с Удзумаки понимающими взглядами, вернулся в боевую стойку, готовый атаковать. Наруто успел поймать Куротсучи и, прихватив высвободившуюся Чиё, шмыгнул в кусты. Едва песчаные когти восстановились вновь, Шукаку злобно рыкнул, сведя на переносице песочные брови, и принялся царапать щупальца Восьмихвостого. - Ну, вы нам и надоели! – верещал он. – Всех убьём! - Элемент Молнии: Чидори-Волк! - Элемент Молнии: Чёрная Пантера! – одновременно выкрикнули Какаши и Даруи, пытаясь пробить песчаную броню на животе Биджу и тем самым отвлечь его от действий Би. - Чему вас в Академии ниндзя учили? Против меня стихия Молнии бесполезна! Элемент Ветра: Сверлящий снаряд! – ответил Шукаку. Сильнейший поток режущего ветра чуть не сбил шиноби с ног. - Элемент Ветра: Расеншурикен! – Наруто, в режиме Отшельника, ловко выпрыгнул из кустов, запустил вращающийся Вихревой шурикен наперерез технике Шукаку и встал вровень с Какаши и Би, Даруи и Китсучи прикрывали их сзади. - Элемент Земли: Движущиеся Платформы! – Китсучи, сдвинув несколько пластов земли, заставил Однохвостого на время потерять равновесие, после чего двум огромным щупальцам всё же удалось сковать передние лапы тануки. - Так мы вам и дались! – ухмыльнулся Шукаку, с размаху ударив по щупальцам хвостом. Би цыкнул, но щупальца не отпустил. – Тем более теперь, когда мы свободны, и блистательный не одергивает нас всё время своим добром и нравственностью, а также неуёмным гуманизмом. Готовьтесь к смерти, букашки! - Наруто, как ты победил его в прошлый раз, не навредив Гааре-куну? – спросил Какаши. – Вспомни до мельчайших подробностей. - Ну, на самом деле, я просто ударил Гаару, чтобы привести его в чувство, – Наруто почесал затылок. – Но тогда его было видно, а теперь… Эй, ты! – Удзумаки вскинул голову и встретился взглядом с Однохвостым. – Верни Гаару! - Сейчас же! – поддакнула выбравшаяся из зарослей Куротсучи, встав рядом с отцом, подбоченившись и погрозив Биджу затянутым в кожаную перчатку маленьким кулачком. - Вот е… – Шукаку вдруг тряхнул головой, словно отмахиваясь от надоевшей мухи, а его взгляд на мгновение стал стеклянным, – …щё! Подожди секунду, мой блистательный, мы немного заняты, – проговорил он куда-то в пустоту. - Гаара! – что было мочи, крикнул Наруто. – Гаара! *** Разлепив веки, Гаара обнаружил себя перед клеткой Шукаку в подозрительной для этого места тишине. Более того, он совершенно чётко ощущал себя осязаемым, даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не очередное порождение его усталого сознания. Навязчивая тишина давила. Он подумал было, что его контузило, тряхнул головой и несколько раз зажмурил глаза, чтобы освободиться от неё. Тишина сменилась нестройным гулом голосов, в которых он явственно различал знакомые интонации: речитатив Би, негромкие уверенные фразы Хатаке Какаши, запальчивые выкрики Наруто, звонкий голос непонятно откуда появившейся Куротсучи и истеричный смех Однохвостого. - Эй, Шукаку, – позвал Джинчуурики, подходя ближе к клетке. – Шукаку? - Подожди секунду, мой блистательный, мы немного заняты, – послышался откуда-то извне голос тануки. - Чем, позволь спросить? – предчувствуя неладное, допытывался Гаара. - Гаара! – громкий крик Наруто словно вырвал его из забвения. – Гаара! - Шукаку, что происходит? – уже настойчивее проговорил Кадзекагэ, заглядывая в клетку и не находя там Биджу. – Что происходит? Ему стало по-настоящему страшно. Он с завидной периодичностью обнаруживал себя перед клеткой Однохвостого, но каждый раз тануки был внутри, ворочался, ёрзал, переминался с ноги на ногу, бросался на стены, но был внутри. Отсутствие его могло означать только то, что Биджу вышел из-под контроля, а именно этого он и боялся. Результат тренировки на время перестал иметь для него какое-либо значение, главное теперь было спасти тех, кто был сейчас в лапах Однохвостого. - Назад, Шукаку, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Гаара. - Нет! Так нечестно! Сначала выпустить нас, а потом сразу запирать! – возмутился тот. – Это как конфету развернуть, а потом отобрать! - Вернись, – настойчиво повторил Джинчуурики, стараясь скрыть волнение. - Не пойдём, – ощетинился тануки. - Не заставляй меня применять силу, – предупредил Кадзекагэ. - Опять угрожаешь, мой блистательный? Сейчас начнётся: «Я найду на тебя управу» и так далее, – вздохнул Шукаку. – Ты сейчас не в тех условиях, знаешь ли, чтобы нас шантажировать. Тут такое творится, что просто караул! - Оставь их! – Гаара сжал кулаки и огляделся по сторонам. – Возвращайся, или тебе будет больно. - Тебе одного раза не хватило, мой блистательный? Когда ты нам ногу распорол? – в истеричном визге послышались нотки страха, за которые Джинчуурики ухватился, как за последнюю соломинку. - Будь уверен, я повторю это столько раз, сколько будет необходимо, чтобы остановить тебя. – Юноша схватил рукоять спрятанного в ножнах на правом бедре куная и, покрутив на указательном пальце, сжал её в кулаке, повернув клинок остриём к себе. – Только вот в этот раз так легко, боюсь, мы оба не отделаемся. - Окстись, мой блистательный! – успел проворчать Шукаку, прежде чем Гаара с размаху ударил себя кунаем в левый бок. Он зажмурился от острой, яркой, отрезвляющей боли, от которой в поле зрения засверкали алые точки. «Только не потерять сознание, только не потерять сознание, – набатом стучало в голове. – Только не поддаться забвению. Только не безумие. Пожалуйста, только не безумие». *** Когда он открыл глаза, увидел над головой голубое небо сквозь густые зелёные ветви деревьев. Волосы трепал тёплый летний ветер, под ладонями он почувствовал мягкий ковер из сочной травы. Бок по-прежнему болел, однако боль была уже скорее приглушённой и не такой резкой, он попытался встать, но по телу свинцом расползлась смертельная усталость, так что приподнять он смог только голову, которую тут же заключила в тиски тяжёлая, давящая боль. - Кадзекагэ-сама? – послышался откуда-то сверху голос Макото Кайен. – Как вы себя чувствуете? – осторожно поинтересовалась она. - Скольких я убил? – он спросил первое, что пришло в голову, насущный вопрос, вертевшийся на языке, поскольку в теле, казалось, не хватало сил даже думать. - Всё в порядке, никто серьёзно не пострадал, – поспешила успокоить Макото. – Вы успели вовремя его остановить. - Хорошо, – облегчённо выдохнул Гаара, откидываясь обратно на заботливо подложенный под его голову свернутый кафтан. - Ваша рана неглубокая, мне уже удалось её подлечить. – Девушка осторожно присела рядом и, окутав ладонь зелёной медицинской чакрой, приподняла антисептическую повязку. – К счастью, задеты были только мягкие ткани, внутренние органы не пострадали. Ну вот, останется только небольшой шрам. – Макото аккуратно провела пальцами по бледной коже, проверяя, как срослись ткани. - Спасибо, – выдохнул Гаара, вновь прикрывая глаза. - Я позову Би-сана и Какаши-сенсея, они хотели поговорить с Вами, когда Вы очнётесь. – Получив от него едва заметный кивок, девушка легко поднялась на ноги, и Кадзекагэ услышал удаляющиеся шаги. Собрав волю в кулак, Гаара приподнялся на локтях и оглядел себя. На нём по-прежнему не было туники, на левом боку был заметен свежий шрам от раны, на животе краснела ожогами его старая печать. Не вышло. Не получилось. Кадзекагэ сжал в кулак правую руку и со всей силы ударил по земле. - Переживать сейчас тебе так не нужно, Могло всё закончиться гораздо хуже. – КираБи подошёл к нему, опустился на корточки и протянул ему сжатый кулак. После нескольких секунд колебаний Гаара несильно ударил по кулаку своим, Би удовлетворённо кивнул и принялся рассматривать выжженные иероглифы печати у него на животе. - Гаара-кун, – осторожно начал подошедший вместе с Би Какаши, – нам всем кажется, что не стоит дальше продолжать тренировки. - Безусловно, – бесцветно отозвался Кадзекагэ и, убедившись, что КираБи закончил осмотр, натянул свою чёрную тунику. – Я не стану больше подвергать никого такой опасности. - Дело не в этом, – Копирующий сделал шаг к нему и положил руку ему на плечо. – Эти сеансы опасны, прежде всего, для тебя самого. – Единственный видимый глаз Хатаке внимательно смотрел в окруженные тёмными кругами бирюзовые глаза юноши, из уголков глаза Копирующего разбежались добрые морщинки. - Я знаю, – глухо проговорил Гаара, опустив взгляд. – Расплата за силу Шукаку – безумие. Я это хорошо помню, Какаши-сан. Хатаке обменялся грустными взглядами с Би, наблюдая худую, ссутулившуюся фигуру молодого Кадзекагэ, направлявшегося к лагерю, чуть прихрамывая на левую ногу. *** Гаара сидел за столом, бездумно разглядывая свои чуть подрагивавшие бледные пальцы на фоне деревянной столешницы. Рядом сидел необычно печальный Наруто, то и дело вскидывавший голову и пытавшийся сказать что-то ободряющее, однако каждый раз фраза обрывалась ещё на полувздохе, и блондин снова вжимал голову в плечи и понуро опускал взгляд. Убеждать друга, что всё ещё образуется, после сегодняшнего было безосновательно и бесполезно, а в словах сочувствия и соболезнования было так мало толку, что Удзумаки боялся скорее обидеть. Гаара понимал всё это, однако был благодарен Наруто за то, что тот продолжал смирно сидеть и не уходил. Остаться сейчас в одиночестве казалось невыносимым. Отчаяние обступило со всех сторон, подобралось настолько близко, что от его концентрации, казалось, невозможно дышать. Ощущение было такое, словно он был затерявшимся в пустыне путником, который изо всех сил пытался найти дорогу в непроглядной песчаной буре. Подгоняемый животным инстинктом самосохранения и тщетной верой в собственные силы, он будто преодолевал один за другим песчаные барханы, прилагал все возможные усилия, судорожно искал выход, верил в скорое спасение. Но в конечном итоге оказался сражённым беспощадной стихией и погружался в густой и горячий зыбучий пустынный песок, накрывавший с головой и прятавший от глаз свет, не оставлявший шансов на жизнь, отнимавший последнюю надежду. И будто не осталось больше сил двигаться и высвобождать пространство для жизненно важного вздоха, будто смерть была лишь вопросом времени. Гаара чувствовал такую же смертельную усталость. Не только физическую, но и психологическую. В измождённой душе больше не осталось сил на какие-либо эмоции, а перетрудившийся разум отказывался производить мысли. Ему хотелось встряхнуться, воспрянуть духом, вновь почувствовать воодушевление, вновь стать таким же, каким он чувствовал себя три года назад, когда понял, что есть другой путь, что есть надежда. Таким же, каким он был год назад, когда стал Кадзекагэ, окрылённым, полным сил и стратегических планов, готовым работать в поте лица на благо деревни и мира шиноби. Таким же, каким он был ещё несколько дней назад, когда проходил испытание Водопадом Правды и убеждал самого себя, что не всё ещё потеряно. Но сейчас он чувствовал, что устал настолько, что не сможет довести ни одно из начатых дел до конца, что больше не было сил бороться. Что, даже если он будет продолжать каждую ночь, каждый день, каждую секунду сражаться с Шукаку, постепенно он сдаст позиции, вновь позволив демону по крупицам отнимать у него остатки души и здравого смысла, пока, в конце концов, печать не будет сломана и он окончательно не сойдёт с ума. Безумие теперь оставалось лишь вопросом времени. Он осознал в полной мере, насколько страшной может быть перспектива вновь потерять контроль над своим разумом, предоставив Однохвостому возможность дёргать за ниточки и управлять им, словно марионеткой. Он отчаянно не хотел вновь стать угрозой безопасности Суны и причиной страданий дорогих людей. И его больше всего на свете пугало собственное безумие, к которому он теперь был приговорён окончательно. - Эй, Гаара! Гаара! – Наруто отчаянно дёргал его за рукав. Вынырнув из омута собственных мыслей, он увидел встревоженное лицо Удзумаки и испуганные кобальтово-синие глаза Макото Кайен. - Тебя трясло, я решил, что лучше позвать медика, – пояснил блондин в ответ на вопросительный взгляд бирюзовых глаз. - Кадзекагэ-сама? – взволнованно спросила девушка. – Вам плохо? - Нет, – ответил Гаара, прикрыв на мгновение глаза. – Просто усталость и головная боль. - Вы позволите мне посмотреть? – Макото встала за спинку стула и мягко опустила руки на его плечи. - В прошлый раз это плохо закончилось, – негромко напомнил Кадзекагэ. - Просто скажите мне, если начнёте засыпать, – успокоила она, активировав в пальцах медицинскую чакру и осторожно направив её в виски юноши. - Так, я не буду тут мешаться, лучше пойду узнаю, что на ужин. – Наруто вскочил и вышел из комнаты, но через мгновение из-за приоткрытой двери вновь показалась светловолосая макушка. – Рассчитываю на тебя, Мако-чан! Гаара растворился в ощущениях: прохладные пальчики мягко скользили по коже головы, запутываясь в его огненно-красных волосах и периодически слегка надавливая на какие-то активные точки. Это было удивительно, но сейчас почему-то не хотелось избегать этих прикосновений, хотелось чувствовать их. Настолько сильно, будто бы лишь её изящные ладони удерживали его над бездной абсолютного отчаяния. Однако он почувствовал, как веки начали тяжелеть, свидетельствуя о том, что он скоро заснёт. - Достаточно, я могу заснуть, – почти шёпотом прервал сеанс Гаара, мягкие руки мгновенно исчезли, и он неосознанно дёрнул головой в её сторону, чтобы продлить ускользнувшее прикосновение. Девушка осторожно отступила, встав от него в полуметре и взволнованно теребя пальцами края лёгкой голубой туники. Ему хотелось посмотреть ей в глаза. Он уже давно понял, что эти невозможные кобальтово-синие глаза действуют на него гипнотически, но причину осознал совсем недавно, в очередной раз рассматривая фотографию матери. Её глаза, такого же удивительного цвета, смотрели с фотографии непередаваемо мягко и словно успокаивали, не давая угаснуть надежде. И сейчас нестерпимо хотелось, чтобы эти глаза смотрели на него. Хотелось ласкового и тёплого взгляда, светившегося нежностью. - Я могу ещё чем-то помочь? – негромко спросила Макото, наконец поднимая смущённый взгляд и заливаясь краской, получив в ответ долгий взгляд бирюзовых глаз, и в них, как ей показалось, читалась невысказанная просьба, которую она силилась понять. Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. Кадзекагэ выглядел таким отчаявшимся, что ей захотелось хоть как-нибудь помочь ему, успокоить, сказать что-нибудь ободряющее, дотронуться, взять за руку. Но слова застревали в горле под его внимательным взглядом, а пальцы продолжали дрожать, нервно теребя края туники. Макото проклинала своё смущение. - Кадзекагэ-сама... – набравшись смелости, проговорила она, не осознавая до конца, сможет ли сказать ещё хоть что-нибудь, чтобы это не звучало как уточнение предыдущего вопроса. - Скорее всего, нет, – выдавил Гаара, не зная, как же попросить её просто ещё несколько минут смотреть на него, позволив любоваться игрой света и тени в глубоких радужках. - Тогда я позову Наруто, – едва слышно прошептала она, и кобальтово-синие глаза снова спрятались за пышными ресницами, опять оставляя его в полутьме. Он остановил себя за долю секунды до того, как его бледные пальцы потянулись к её руке. *** Гаара сидел за столом, положив на него локти и опустив на них голову. Наруто приходил уже четыре раза, то пытаясь вытащить его на ужин, то принеся ему этот самый ужин в комнату и пригрозив кормить его с ложечки, то предлагая присоединиться к их с Макото и Куротсучи вечернему променаду. Кадзекагэ каждый раз отказывался, ссылаясь на дела и для убедительности разложив на столе отчёты и письма. Когда в очередной раз скрипнула дверь, он подумал, что Удзумаки придумал ещё какое-нибудь приключение на ночь глядя, но, подняв голову, обнаружил в полутёмной комнате Куротсучи, которая на цыпочках продвигалась к столу, сосредоточенно сжимая в руках два стакана с молоком. Заметив на себе внимательный взгляд, она поставила стаканы на стол и смущённо почесала затылок. - Я подумала, что раз ты не ужинал, то захочешь попить молока на ночь, – заговорщическим шёпотом начала она. - Я не собирался спать, – ответил Гаара, не определившись до конца со своей реакцией на столь бесцеремонное вторжение в его комнату. – Так что концепция «на ночь» не применима. - Ну, ладно тебе, не придирайся к словам! – возмутилась девчонка, пододвигая к нему молоко и усаживаясь с ногами на стул напротив. - У тебя ко мне какое-то дело? – решил на всякий случай выяснить Кадзекагэ, откинувшись на спинку и сложив руки на груди. - Нет, просто так, – пожала плечами Куротсучи. – Могу уйти, если мешаю! - Не мешаешь, – неожиданно для себя произнес Гаара, тут же спрашивая себя, почему не ответил по-другому. - Это хорошо! – Она немного поёрзала, устраиваясь удобнее, затем продолжила: – Мы вечером ходили на прогулку, и Би-сан показывал нам огромного броненосца. Он облизал Наруто, и тот стал весь мокрый и слюнявый, поэтому нам пришлось вернуться домой. Так что ничего интересного ты не пропустил, – успокоила девчонка, отпивая молоко. - Рад это слышать. - Тебе совсем неинтересно? – чуть удивлённо проговорила она, подняв на него горящие карие глаза. - Неинтересно что? – уточнил Кадзекагэ. - Да ничего, получается, неинтересно, – пожала плечами Куротсучи и принялась последовательно загибать пальцы. – Морские узлы вязать неинтересно. Смотреть зверей неинтересно. Читать реп тоже неинтересно. - А тебе действительно интересно? – с сомнением спросил Гаара. - Конечно! – ответила девчонка. – Мне вообще всё интересно. Меня дед держит в чёрном теле и ничего не позволяет. Он вообще не хотел, чтобы я стала ниндзя, хотел, чтобы я, как мама, сидела всё время дома и вышивала крестиком. А мне невыносимо там, понимаешь? - Он просто заботится о тебе. Быть шиноби, значит, всё время быть в опасности. - Сидеть дома, значит, скиснуть от тоски, – фыркнула девица. – Вот ты так говоришь, потому что тебя никогда не запирали! - Я прожил взаперти почти двенадцать лет, то есть две трети своей жизни, – спокойно ответил Гаара, протянув руку к стакану с молоком. - Это из-за этого гада-Шукаку, да? – она осеклась, по морщинке между едва заметных бровей понимая, что сболтнула лишнего. – Извини, я не хотела… В комнате повисла неуютная тишина, Куротсучи вздохнула и закусила губу, бросив взгляд на собеседника из-под отросшей челки. - Знаешь, а ведь он и правда толстый, и уши у него нескладные, как ты и говорил, – нерешительно пробормотала девчонка, вновь поднимая взгляд на молчавшего Кадзекагэ. – И он действительно псих. - Я стану таким же, – ответил Гаара, принимаясь за чтение пришедшего утром патрульного отчета из Суны. – Это происходило со всеми Джинчуурики Однохвостого до меня, произойдёт и со мной. Вопрос времени. - И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась Куротсучи, сложив на груди руки. - Могу устроить истерику или закатить скандал, если тебе станет легче. – Бирюзовые глаза на мгновение оторвались от свитка и, чуть прищурившись, взглянули в её моментально вспыхнувшее лицо, уголки тонких губ приподнялись в подобие улыбки. - Да ну? Ты умеешь закатывать скандалы? – искренне удивилась девица. – Наруто уверен, что нет. Я с удовольствием посмотрю, только давай не сегодня? Уже поздновато, все спят, и будет невежливо их будить. – На её лице появилась довольная улыбка. – Ладно, шутки в сторону! Ты что же, опустил руки? - Повторяю, это вопрос времени, – терпеливо проговорил Кадзекагэ. – В моих силах только продлить это время, насколько возможно. Надеюсь, что протяну достаточно, чтобы успеть завершить дела Альянса. - А потом что? - Ну, вероятно, придется меня убить, – озвучил Гаара решение, принятое час назад после длительных раздумий, до сих пор не понимая, зачем рассказывает об всём именно этой не в меру разговорчивой девчонке. - Как? – испуганно вытаращилась она. - Любым доступным способом. Я предпочту быстрый и безболезненный, – честно признался юноша. – Всё просто. Умру я – умрёт Шукаку. И всё закончится. - Глупость какая! – фыркнула Куротсучи и отвернулась. - Разве не так поступают с монстрами? – его интонация едва ли была вопросительной. - Ты не монстр! – возмущенно воскликнула она. - Кто же тогда? – Гаара вскинул едва заметную бровь, оторвавшись от отчета и подняв на неё выжидающий взгляд. Отчего-то было интересно, что она ответит. - Человек… – подумав, ответила девчонка. Она молчала с минуту, а потом вскочила со своего места и склонилась над Гаарой, заставив того снова откинуться на спинку кресла в попытке пресечь вторжение в личное пространство. – Знаешь, я тебе вот что скажу! Ты – человек! Сильный и смелый! Я никогда ещё не видела никого сильнее тебя. Ты на совете так уделал моего деда, что я прямо обзавидовалась! И я ни за что не поверю, что ты просто так возьмёшь и сдашься! Если уж ты сдаёшься, что мне тогда делать, а? Я гораздо слабее тебя, к тому же девчонка, – расстроенно протянула она. – Меня вообще все игнорируют. - Тебя довольно сложно игнорировать, – прервал поток сознания Кадзекагэ, приподняв уголки губ в едва заметной улыбке. - Ты думаешь, мне так просто это даётся, да? Я тоже думала, что ничего у меня не получится, а потом, когда увидела, что ты заставил деда прислушаться, поняла, что и я тоже смогу. Да на тебя вся Суна, наверное, молится! Извини, конечно, но ты просто не имеешь права отчаиваться, пока есть люди, которые с тебя берут пример! – звонко проговорила Куротсучи, впившись в его лицо горящими энтузиазмом карими глазами, сжав кулаки и тряхнув непослушной чёрной чёлкой. Гаара продолжал молчать, сканируя её чуть удивленным, но по-прежнему холодным бирюзовым взглядом, отчего ей явно стало не по себе, она уселась на свое место, подтянула коленки к груди и положила на них острый подбородок. - Извини, – пробормотала она. – Просто не смогла удержаться, ты говорил ужасные глупости. Можешь теперь пожаловаться на меня деду, закатить мне скандал или устроить истерику, – удрученно добавила девчонка, послушно склонив голову и закусив губу. - Нет необходимости, – тихо произнес Кадзекагэ, продолжая изучающе рассматривать её пунцовое лицо. – Вероятно, все и так уже проснулись. - Тогда пойду успокаивать папулю, а то он, если не найдет меня в комнате, начнет искать по всему лагерю, – поспешно засобиралась Куротсучи, не решаясь смотреть ему в глаза. – Не сердись на меня, ладно? Это всё моё словесное недержание, как деда говорит. Лечить, наверное, надо, – хихикнула она, почесав затылок. - Не надо, – ответил Гаара, непроизвольно пытаясь поймать её взгляд, чтобы убедиться, что его слова были правильно поняты. Девчонка покраснела ещё гуще, неловко помахала ему рукой, пробормотав «Спокойной ночи!», и скрылась за дверью. - Не стоило так беспокоиться, Китсучи-сан, – медленно проговорил Кадзекагэ. Дверь скрипнула, и на пороге появился джонин Скрытого Камня, виновато склонивший голову. – Я не сделал бы ей ничего плохого, – Гаара приподнял полы чёрной туники, обнажая прикреплённую к животу печать подавления. - Я волновался не за это, – признался Китсучи, поднимая на него взгляд. – Ку иногда бывает слишком импульсивна и может сказать что-то, не подумав. Я не хотел, чтобы она наговорила Вам лишнего. Но знаете, Гаара, в отношении Вас она оказалась абсолютно права. Иногда мне даже кажется, что она гораздо лучше разбирается в людях, чем я. Он слегка улыбнулся и почтительно поклонился, собираясь уходить, как вдруг в окно отчаянно забилась птица. Кадзекагэ поднялся и распахнул створку, впуская в комнату Такамару, быстрейшего почтового сокола Сунагакурэ. Птица сделала круг под потолком и послушно приземлилась на предплечье протянутой Кадзекагэ руки. Раскрыв свернутый в трубочку кусок пергамента, Гаара быстро проглядел строки. Китсучи показалось, что его худое лицо стало бледнее обычного, четче выделяя почерневшие от бессонницы веки, бирюзовые глаза расширились, всегда безразлично сомкнутая полоска губ чуть дрогнула, длинные пальцы сжались в кулаки. - Что произошло, Гаара? – осторожно осведомился мужчина, не будучи до конца уверен, имеет ли он право интересоваться делами Песка. Но юноша явно выглядел встревоженным. - Мой брат… – выдохнул Кадзекагэ, отвернувшись к столу и собирая бумаги. – Песок атакован. Канкуро отравлен одним из Акацки. Я должен немедленно возвращаться в Суну.