***
Сказать, что она нервничает перед встречей с Артемом, — значит не сказать ничего. Он ведь наверняка будет ее обо всем расспрашивать: о тех трех годах, о том, что вообще произошло. Такое просто невозможно не спросить. Терзаемая тошнотой, Ангелина тряслась в автобусе, облокотившись щекой о стекло. Она еще не проехала половину пути до Лагерного сада, но уже два раза была вынуждена сходить на случайных остановках и на глазах у всех выворачиваться в мусорку. Обтерев лицо и руки влажными салфетками, закинув в рот жевательную пластинку, Ангелина запрыгнула в очередную маршрутку. Повезло, что сегодня воскресенье, и общественный транспорт не забит. Не хотелось бы ехать стоя. Болевой синдром никуда не делся, спазмы в животе заставали всегда врасплох. Иногда Ангелине требовалось несколько минут посидеть без движения, чтобы боль утихла. Поскольку ехать пришлось, можно сказать, с пересадками, она уже опаздывала почти на полчаса, из-за чего чувствовала себя вдвойне некомфортно. Даже «приличные» девушки обычно задерживаются максимум на десять минут. Ангелина пыталась взглядом выцепить из толпы знакомый силуэт. Боялась не узнать вот так сразу. Со вчерашнего вечера она успела просмотреть все фотографии в профиле Артема, но это совсем не одно и то же, что живой человек. Интересно, как он изменился за это время? Стал выглядеть более взросло, мужественно? Или, возможно… — Эй, привет! — Артем обнял оторопевшую Ангелину сзади. Когда она повернулась к нему лицом, то увидела его искреннюю, такую открытую улыбку. И еще — он до сих пор ходит с выбритыми висками. — Блин, я уже и отвык, что ты такая маленькая. Это хоть ты? Я тебя не сразу узнал. — Почему? — с ответной улыбкой спросила Ангелина. — Ты стала такой… тощей. — А ты вообще не изменился. И они еще раз обнялись. Сначала просто прохаживались вдоль скамеек, даже подошли к памятнику и Вечному огню. Оба чувствовали неловкость, и это очень удручало. Чтобы не молчать, они задавали друг другу типичные вопросы, которые обычно задают при встрече спустя время старые знакомые, и давали на них такие же типичные ответы. —… А я думала, ты уже закончил. Вроде же на бакалавра четыре года учиться? Или я что-то путаю? — Да, но… Короче, проблемы были с учебой, первый год гулял, не учился ни хрена. Вот и пришлось взять академ, чтобы закрыть долги. Поэтому только в этом году диплом буду защищать. — Ну, ты хотя бы в этом. Я вообще только на первом курсе учусь. Ангелина шла за Артемом, иногда отставая на несколько шагов. Тогда он останавливался, чтобы подождать, пока она ни поравняется с ним. Через каждые пять минут Ангелина доставала из своего рюкзака, который, по сравнению с ней, казался просто огромным, бутылки и хлебала воду литрами, как будто неделю провела в пустыне без капли жидкости. Еще она все время беспокойно озиралась, словно боялась, что кто-то может преследовать ее. Артем, само собой, не мог знать, что Ангелина не переставала думать про таинственную Валентину Риндевич. Ее, кстати, со вчерашнего дня не было в сети. — Ты не говорила, что рисуешь. — Да к слову как-то не приходилось. Да это так, хобби. Это… отвлекает. Я никогда не занималась этим профессионально. Хотя хотелось бы. — Займешься, как вернемся домой. Внезапно Артем остановился и придержал Ангелину за плечо. Они не могли долго избегать этой темы. — Гель, скажи, что случилось тогда? — понизив голос, Артем постарался заглянуть ей в глаза, но она всячески избегала зрительного контакта. Ее голова сейчас была забита совсем другим. — Гель? — А? Что? — Ты так и не ответила. Выдержанная пауза позволила собраться с мыслями, и Ангелина подняла на бывшего одноклассника растерянный взгляд. — Тем, я… даже не знаю, что ответить. — На следующий день, как ты пропала… Короче, начался полный трэш. Приехали менты, тебя искали по всему Правообскому с собаками. Так что все-таки случилось? Никто ничего не говорит. Они возобновили ходьбу и неспешно, без цели побрели вперед. Ангелина кусала губы и медлила с ответом по одной простой причине: она отлично знала, что из ее школьных друзей Артем больше всех пострадал от этой истории. Ведь он был последним, кто ее видел. Поэтому следственные органы обратили на него особое внимание. Разумеется, допрашивали всех, кто был в ту ночь на «Белке», но Артема, попавшего в список потенциальных подозреваемых, вызывали на допрос аж семь раз, и каждый из них длился по многу часов. Если верить слухам, конечно. Неужели они всерьез рассматривали возможность, что Артем, еще тогда несовершеннолетний парень, мог сделать с ней что-то плохое? У Ангелины это в голове не укладывалось. В итоге все подозрения с него были сняты за отсутствием улик и мотива. Но, вероятно, следующие три года для Артема были почти такими же адскими, как для семьи Колесниковых. Пускай его вычеркнули из списка подозреваемых, разные слухи продолжали ходить по деревне. — Когда я узнал, что тебя нашли в Правообском, — и снова Артем первым нарушил затянувшееся молчание. — Я просто… поверить в это не мог, — было видно, что он сильно нервничает. Несмотря на то, что уже почти зима, лоб стал блестящим от пота, волосы на макушке взъерошились и тоже сильно намокли. Артем то и дело снимал с себя шапку и мял ее в руках. Хотелось сделать ему замечание, простынет ведь, но Ангелина не проронила ни слова. — Черт, — он достал из кармана пачку сигарет. Долго не мог прикуриться, потому что зажигалка в его руках сильно тряслась и даже упала в снег. — Здесь же нельзя курить. Оштрафуют, — это прозвучало слишком отстраненно, чтобы поверить, будто Ангелина в самом деле беспокоится по этому поводу. — Да похуй. Какое-то время Артем молча курил — первую, вторую. А Ангелина уже не могла идти спокойно, потому что с каждой секундой перспектива обмочить штаны становилась все более реальной. А общественный туалет почему-то закрыт! — Знаешь, — выдыхая дым, Артем посмотрел куда-то вдаль. — У меня тогда крыша чуть не съехала. — Прости, — Ангелина натянуто улыбнулась, потупив взгляд. — Ты-то здесь причем? Не причем. Да, наверное, глупо извиняться за независящие от тебя обстоятельства. Но что еще она могла сказать в такой ситуации? То, что произошло и разделило ее жизнь на «до» и «после», коснулось и других людей тоже. Возможно, поэтому чувство вины не могло отпустить до конца. Весь этот год Ангелина буквально собирала себя по осколкам и сейчас уже не была уверена, что сможет стать прежней. — Слушай, давай зайдем куда-нибудь? Ну или, если ты не против, можем ко мне поехать. Я здесь недалеко живу, на «Дзержинке». Поехали, а? Чаем тебя хоть напою. Предложение, чего греха таить, неожиданное. — Нифига ты хитрожопый. — В смысле? — Тебе с «Дзержинского» досюда на автобусе максимум десять минут ехать, а мне пришлось с Каштака переть… — Так я ж вчера у тебя в «ВК» спросил, удобно ли тебе на Лагерном или нет. Я ж не знал, что ты на Каштаке живешь. И вновь неловкая пауза встала поперек разговора. Мечтая почесаться, Ангелина делала вид, что забыла о предложение Артема. А вот он, видно, не забыл: — Ну так че, поехали? Ты не подумай, я без задних мыслей. А если стесняешься, то можешь вообще не париться. Бати все равно нет дома, он сегодня допоздна. А пока с Северска доберется, уже вообще ночь будет. Дома только Мотя. Это наша кошка, если че. — Не знала, что твои родители тоже в Томск перебрались. Значит, с ними живешь? — Только с отцом. Они же с мамкой развелись уже… э-э-э… два года назад почти. Мама в Правообском осталась, а мы с батей в город уехали, он квартиру в ипотеку взял. Но к мамке я все равно на каникулах постоянно ездю… езжу. — Извини, не знала, — она и вправду понятия не имела, что родители Артема в разводе. А откуда? Раньше вроде никаких предпосылок не было… Как же, оказывается, круто может меняться жизнь людей за считанные года! — Да забей, все нормально. Ну так что? В этот момент Ангелина думала лишь о том, что у Артема в квартире точно есть санузел. — Ладно, поехали. Только ненадолго. — Тогда я сейчас вызову такси, чтоб на остановку не переться. Блин, даже не знаю, на какой адрес вызывать-то, — Артем осмотрелся по сторонам. Они уже ушли довольно далеко даже от памятника, а в самом парке не было ничего, кроме заснеженных скамеек. — Пойдем вон туда, к тем домам, — и они быстро зашагали в направлении ближайших многоэтажек. «Черт, только не на такси! Я же приблююсь! А на автобусе тупо не успею до туалета!» — что ж, похоже, из двух зол придется выбирать меньшее. Так решила Ангелина, посылая Розе очередной «ок».***
— Чувствуй себя почти как дома, — заулыбался Артем, поворачивая в замке ключ и пропуская Ангелину вперед. — Ты это, пока проходи, а я щас. — Ты куда? — голос Ангелины сорвался до паники. Перспектива остаться одной в чужой квартире, хоть и ненадолго — сомнительное удовольствие. Она вообще меньше всего ждала, что Артем покинет ее, едва пустив за порог. — Да я только сбегаю до магаза, к чаю че-нибудь возьму, а то у меня холодильник пустой. Я взад-вперед! Туалет — вон там, — Артем указал куда-то в коридор. Слева Ангелина приметила одну-единственную дверь — видимо, совмещенный санузел. — Ладно, я убежал. Закройся! И за ним, наконец, затворилась входная дверь. А Ангелина, у которой уже каждая секунда была на счету, сломя голову побежала в уборную, на ходу расстегивая ремень, ширинку и спуская с себя штаны с колготками. После — тщательно вымыла руки, влила в себя несколько стаканов воды, наполнив желудок до отказа. Она еле стерпела, чтобы не стравить все выпитое в кухонную раковину, возле которой и стояла. Иначе пришлось бы пичкать себя этой мерзкой водой заново. Конечно, полностью утолить жажду ей это не помогло; создавалось впечатление, что хоть начни она пить бочками, все равно будет продолжать хотеться еще воды, еще и еще. Ангелина вздрогнула, когда почувствовала, как ее ноги что-то коснулось. — Мотя! — она опустилась на корточки и начала гладить, чесать за ушами и всячески тискать черно-белую кошку в ошейнике от блох. — Какая прелесть! Только линяешь сильно! — и тут же усмехнулась: — Прям как я. Воспользовавшись отсутствием Артема, Ангелина решила осмотреться в квартире. Как у них с Розой — двушка. Правда, беспорядок здесь зашкаливает, повсюду разбросаны вещи, да и влажной уборкой явно давно никто не занимался. Все это время Ангелина пила и не могла напиться. А в квартире так душно, несмотря на открытые форточки! Ангелина решила, что ничего страшного не произойдет, если она немного похозяйничает и выйдет на балкон подышать свежим воздухом. Дверь, ведущая наружу, как раз находилась в комнате отца Артема, куда Ангелина пока не заходила, только заглядывала мельком. Уж там-то ей точно делать нечего. Всласть расчесав и без того донельзя расчесанные руки, плечи, ухо и даже живот, она накинула куртку, нашла в комнате тапочки гигантского размера, но едва взялась за ручку балконной двери, как что-то заставило ее остановиться. Дыхание перехватило. Ангелина медленно повернула голову влево. Взгляд сразу уперся в большую белую канистру, стоящую в углу. На литров пятнадцать, а то и больше. Не зная, что ей движет, Ангелина подошла к этой канистре, прочитала этикетку. «Формамид, 99,5 %». Приложив немалые усилия, открутила туго завинченную крышку. Принюхалась к горлышку. Никакого химозного запаха от бесцветной жидкости внутри не исходило, но… явственно чувствовалось что-то другое. Манящее, неуловимое, словно миллионы невидимых флюидов раздражают слизистую носа. Как же хочется… Ангелина очнулась и пришла в замешательство от собственных действий, когда поняла, что сует пальцы прямо в горлышко. Она тут же шарахнулась от канистры, точно в нее был налит не формамид (что это вообще?), а какая-нибудь синильная кислота. Следующие несколько минут Ангелина то с непонятными намерениями подходила к злополучной емкости, то снова отскакивала от нее, будто колебалась перед тем, как сделать нечто… запретное. «Интересно, Артема еще долго не будет? А то ушел — и с концами…» Решение пришло само собой. В этот момент Ангелина практически не соображала, что и для чего делает; тело будто совершало набор определенных, заранее запрограммированных действий, никак не согласовывая их с мозгом. Вначале она шарила по всем доступным полкам в доме в поисках аптечки. И нашла. В ней, к счастью, оказалась нужная для осуществления задуманного спринцовка. Ангелина не стала размышлять, кто, как и с какой целью ее использовал, просто, ведомая доселе чуждыми ей инстинктами, сграбастала синюю резиновую грушу, затем достала из рюкзака пустую литровую бутылку. Осторожно наклонила открытую канистру — так, чтобы жидкость подкатила к горлышку. И, стараясь ничего не уронить и действовать очень быстро, принялась посредством спринцовки второпях переливать формамид в свою бутылку. А когда заполнила примерно до половины, в дверь позвонили. — Вот же блин! — Ангелина в спешке закрутила крышки на горлышках и канистры, и бутылки, которую бросила в рюкзак вместе со спринцовкой. Чтобы скрыть улики. Затем кинулась открывать дверь, предварительно повесив куртку обратно на крючок — на балкон ведь так и не вышла. — Так ты че, незакрытая была? — с порога спросил Артем, вручая Ангелине пакет. «И вправду. Совсем из головы вылетело…» — Ты извини, что так долго. Очередь. — Я так и подумала. Пока Артем ставил чайник, пока он вскипал, Ангелина успела выпить несколько кружек сырой воды и два раза сбегать в уборную. — Нифига ты водохлеб. Я еще, кстати, на Лагерном заметил, — поскольку Ангелина никак не отреагировала на его слова, Артем решил спросить напрямую: — Ты че так воду хлещешь? Она тем временем уже вся исчесалась, однако всякий раз, когда Артем обращал взгляд на нее, сразу прекращала и старалась сдерживаться. — Ну… дерматолог посоветовал мне пить больше воды, чтоб очистить кожу. Вот, — Ангелина и сама не поняла, как умудрилась такое ляпнуть. Чувствуя какой-то изъян в этом объяснении, Артем все же не стал продолжать расспросы, чем оказал Ангелине большую услугу. — Тем, я тут ради интереса… В общем, пока тебя не было, я собиралась выйти на балкон, воздухом подышать, но в итоге не пошла… Короче, не суть. Просто, когда я заглянула вон в ту большую комнату, — ткнула пальцем куда-то за плечо, в неопределенность, — я увидела там такую белую канистру. Что в ней? — что в ней, она уже знала, но хотела еще и выяснить, как это используется. И пыталась начать издалека, посчитав, что будет странно спрашивать об этом в лоб. Но издалека не получилось. По изменившемуся выражению лица Артема стало ясно, что он ожидал какого угодно вопроса, но только не этого. — Самогон, что же еще. Ангелина только и смогла, что недоуменно моргнуть. — А-а… — Да шучу я, шучу. Да батя зачем-то притащил, он же на производстве раньше работал. Ну как притащил… спиздил, получается. — Так что это за… жидкость? — Да не помню. Формалин, по-моему. «Формамид», — мысленно поправила Ангелина. Не стала делать этого вслух, так как не хотела себя выдавать: что она шарилась в комнате отца Артема. — Та-а-ак… для чего его используют? Он ядовит? — Да я ХЗ вообще. А почему ты так интересуешься? — Просто, — «Действительно, чего это я? Проще же потом загуглить». Артем разлил кипяток по кружкам, распечатал зефир, печенье, халву. От запаха еды Ангелину моментально затошнило. Сейчас одна только мысль о том, чтобы поесть, казалась ужасной. — Ты будешь чай или кофе? — Чай, наверное… — С молоком, с сахаром? — Без того и без другого. Думая про заветную бутылку в своем рюкзаке, Ангелина отпивала из своей кружки маленькими глотками. Когда Артем заметил, что она совсем ничего не ест, а лишь неубедительно пытается создать видимость того, что пробует всего понемножку, то не удержался: — Вот куда тебе еще худеть? Ты и так стала, как скелет. — Я не худею, — и, подумав, уточнила: — Специально. Ее откровенно раздражало, что все вокруг думают, будто она морит себя голодом нарочно. Она видит себя в зеркале каждый день и прекрасно понимает, что сама никогда бы не довела собственное тело до такого состояния. — Гель, я тут хот… Эй, ты в порядке? Не в порядке, совсем не в порядке. Пока одноклассник вновь не позвал ее по имени, она сидела, уткнувшись полубессмысленным взглядом в одну точку, и чашка в ее руках накренилась. Несколько капель чая оставили на светлых зимних джинсах темные пятна. — Д-да, все нормально, — оборотившись спиной к Артему, Ангелина попыталась прийти в себя. От запаха и вида еды все сильнее пробирало на рвоту. — Ну ты смотри, если плохо себя чувствуешь, не молчи, — Артем неожиданно встал из-за стола. — Погодь, я на пять сек! — не прошло и нескольких секунд, как он уже говорил из своей комнаты. Вернее, кричал, чтобы Ангелина слышала. — Хотел тебе одно видео показать, но оно где-то на старой карте памяти. Щас я ее найду… В то время как Артем рылся у себя в шкафчиках, периодически матерясь вслух, Ангелина по-быстрому выплеснула свой чай в раковину — мол, сама выпила. Ей нужен не чай. И не вода. Когда Артем вернулся, то потратил еще минуту на то, чтобы поменять в своем смартфоне новую карту памяти на старую. — Я раньше никому не показывал это видео. Вообще хотел удалить его к чертям, но потом подумал и все-таки оставил. На всякий случай, — пониженным голосом заговорил он. Ангелина же поболтала остатками чая в кружке и все-таки выпила всю осевшую на дне заварку, при этом сморщившись. — Я заснял это в тот день… в смысле, в ночь, когда ты… ну, в общем, пропала. После того, как я отвез тебя до дома и поставил моцик в гараж… Ну че я рассказываю-то, сейчас сама все увидишь. Видео оказалось «молчаливым», оно не сопровождалось никакими комментариями, и это удивительно, учитывая, что его снимал Артем. В зловещем провале предгрозового неба пока не наблюдалось ничего необычного, а вот ниже, где-то в стороне улицы, где раньше жила семья Колесниковых, над крышами метались какие-то яркие серебристо-голубые и красные огни, похожие на шаровые молнии. Из-за расстояния невозможно было угадать их истинные размеры. Сразу вспомнился другой ролик — тот, что им показывал Дима во время посиделок у Евы. — Я бы снимал и дальше, но у меня мобила сдох. Хотя зарядки было… Ангелина уже не слушала и не слышала, что говорит Артем. Она чувствовала, как слезы обжигают щеки и учащается сердцебиение. Но это бились не ее сердца. Они стучали где-то… ниже, внутри нее, в животе. Она даже не успела смахнуть с глаз все набегающую влагу, как некий высокочастотный писк начал раздаваться прямо у нее в мозгах. Ангелина не сдержала болезненного стона, который вырвался сквозь плотно стиснутые зубы, и, зажмурившись, схватилась за голову. — …Харэ реветь, это не поможет. Послушай, я понимаю, что в данной ситуации это непросто, но, пожалуйста, постарайся успокоиться, хорошо? — «Успокоиться»?! Ты издеваешься? Скажи мне! Ты ведь что-то знаешь! Ты находишься здесь дольше меня! Расскажи мне! — Думаю, наш малость припизднутый ИскИн лучше меня справится с этим. В смысле, расскажет тебе. Зря ты так реагируешь, он бы тебя уже более-менее ввел в курс дела. Когда я в первый раз за все время проснулась, то тоже получала всю инфу от него. Так что я знаю не больше, чем он может тебе рассказать… — Да рассказывал он мне! — Ну так чего ты от меня тогда хочешь добиться? — Скажи хотя бы, кто он! Тот, кто с нами это делает. — Ну, я никогда не видела его вживую. Знаю только, что его зовут… Ангелина заорала как умалишенная, свалилась со стула и разрыдалась, закрывая лицо руками. Перепуганный Артем, который от неожиданности уронил смартфон, сразу бросился к ней, на пол, и принялся неумело, неуверенно успокаивать. Во всяком случае, пытался все для этого сделать. Но Ангелина не переставала плакать и постоянно отпихивала его руки от себя. — Гель… Геля, что с тобой? — он предпринял попытку обнять ее, но она тут же шугнулась. — Поговори со мной, пожалуйста! Ангелина даже ответила ему, но разобрать сквозь всхлипы и надсадные рыдания что-то внятное не представлялось возможным. Нет, это не ее воспоминания, этого просто не может быть! Галлюцинации, бред, больные фантазии, какое-то помрачнение… Что угодно, но только не воспоминания! — Гель, так, может, все-таки расскажешь? — Артем подал ей стакан воды, очень осторожно положил руку на подергивающееся плечо, а когда понял, что на этот раз сопротивления не последует, привлек Ангелину к себе. Она отстранилась только в самый последний момент. — Что тогда произошло? Утирая рукавом льющиеся рекой слезы и размазывая косметику по опухшему лицу, Ангелина еще долго приходила в себя. И, наконец, отдышавшись, слабым голосом выдавила: — Я н-не знаю. — Так это не слухи? — Ты о чем? — она так резко перестала плакать, что Артем даже растерялся: такие перепады в голосе и в поведении казались неестественными. — Тебе реально отшибло память? Это не слухи? Ответить на это было нечего. Продолжая растирать макияж, Ангелина молча уселась за стол, Артем последовал ее примеру. — Еще тогда… я хотел показать это видео ментам, но… даже не знаю, почему не стал. — Разве твой телефон не забирали на время следствия? — вопрос был задан чисто машинально, а не из интереса. — Им нужна была распечатка звонков, геолокация, а не вот это все, — Артем поерзал, вытер о штаны вспотевшие ладони. — Но, кстати, не один я видел в ту ночь на небе какую-то летающую хрень. Некоторые тоже рассказывали, что видели что-то похожее. ХЗ вообще, что это такое. — Я не понимаю, как это может быть связано с… — приложив ладонь ко рту, Ангелина дала себе перевести дыхание. — Знаешь, мне уже пора. М-меня сестра потеряет. Спасибо за чай. Она начала второпях собираться, рассчитывая по-быстрому убежать… нет, сбежать отсюда. — Я тебя провожу до остановки, — совершенно бескомпромиссно заявил Артем, надевая куртку. — Да не ст… — Я провожу. И да, кстати. Ты бы это, сходила, умылась, а то у тебя, — попытался что-то изобразить жестом, помахав указательным пальцем возле своего лица, — вся косметика под глазами размазана. Всех на улице перепугаешь. — Да… подожди пару минут. Отвязаться от него, конечно же, не вышло. Ангелине сейчас была совсем не кстати любая компания; ее все еще мучила жажда, но уже какая-то… иная. Организм к ней буквально взывал. Знать бы еще, что он хочет этим сказать. Ангелина правда пыталась прислушиваться к своему телу, но все новые и новые потребности непонятного характера не просто сбивали с толку, они выходили за рамки здравого смысла и граничили с безумием. До остановки шли практически молча. — Я подожду с тобой, пока не приедет твой автобус. — Да ладно, че ты будешь стоять просто так. Я ж немаленькая, дождусь поди, — с преувеличенной живостью затараторила Ангелина, умом понимая, что у нее очень плохо получается делать вид, будто ничего не произошло. — Все нормально. Честно, — та вымученная улыбка, с которой она это сказала, окончательно выбила Артема из колеи. — Ну-у-у… окей. Ты это, тогда скинь мне свой номер в «ВК». Я тебе тоже свой скину. Он у меня не поменялся, но у тебя-то — навряд ли. И… не теряйся больше, ладно? Они обнялись, почти как тогда, на Лагерном. Ангелина взяла у Артема свой рюкзак, водрузила на плечи. А как только одноклассник исчез из виду, кивнула сама себе, словно приняв какое-то решение, и опрометью бросилась с остановки. Бежала, то замедляясь, чтобы переждать одышку, то снова восстанавливая скорость бега. И так продолжалось до тех пор, пока она окончательно не выбилась из сил. Из-за головокружения потемнело в глазах, Ангелина остановилась и уперлась ладонями в колени, чтобы не упасть в обморок. — Формамид — это, как и вода, химический растворитель. Тряхнула головой в попытках прогнать наваждение. Относительно придя в себя, осмотрелась. Это был незнакомый ей район. Подгоняемая непонятными инстинктами, она, с безумной решимостью в глазах, еле как доковыляла до какой-то девятиэтажки, не новостройки. Совершенно не осознавала, зачем все это делает, какие цели преследует, просто понимала, что не может действовать вопреки этому. Как будто не она сама, а нечто или некто внутри нее так хочет. Чего конкретно хочет — пока не до конца понятно, но Ангелина была больше чем уверена, что очень скоро разберется в этом. Уже, однако, растеряв часть своего мужества, она застопорилась возле подъездной двери, начала переминаться с ноги на ногу. А когда с ней поравнялась грузная женщина с огромными сумками наперевес, невольно напряглась. Какое-то время они выжидающе смотрели друг на друга, и вскоре стало очевидно, что у обеих нет ключей от домофона. А поскольку Ангелина стояла чуть ближе к двери, пришлось импровизировать. Неразгибающимися пальцами она набрала семнадцатую квартиру, при этом ее рука тряслась настолько, что задача попасть по нужным цифрам оказалась самым настоящим испытанием. — Здесь нет такой квартиры, — от неприветливого прокуренного голоса внутри все сжалось. — Это второй подъезд. Ангелина усилием воли выдавила смущенную улыбку, подозревая, что на деле это выглядело как судорога мышц лица. — Ой. Мне же пятьдесят седьмая нужна, — руки задрожали еще сильнее, поэтому она уже и не поняла, какой номер набрала. Самое главное, это было двузначное число. На удивление, после недолгого гудка дверь открыли, даже ничего не спросив. Ангелина тут же ощутила, что от облегчения ноги стали ватными, было очень трудно устоять прямо. Вся одежда под пуховиком уже насквозь промокла от пота и прилипла к зудящему телу. Женщина с сумками пошла к лифту, а Ангелина, спотыкаясь на ступеньках и зачем-то все время оглядываясь, побежала вверх по лестнице, пока на одном дыхании не достигла последнего, девятого этажа. Она практически не отдавала отчет своим действиям и не поняла, как сумела зайти так далеко, ни разу не остановившись. Еще недавно для нее даже четвертый этаж уже был подвигом, поскольку дыхание обычно начинало сдавать на втором. А сейчас она словно находилась в состоянии аффекта. На решетке и на самой двери, которая вела на крышу, естественно, висели тяжелые ржавые замки. — Черт. Со вздохом Ангелина спустилась на один пролет ниже и решила остаться на лестничной клетке, между восьмым и девятым этажами. К этому моменту она совсем запыхалась и только сейчас обратила внимание на вонь и грязь, царившие внутри здания. Скинула рюкзак и села прямо на пол, облокотившись спиной о замызганную стену. Затем достала начатую бутылку с водой, одну пустую и еще одну — с формамидом. Пока ни на что не решаясь, Ангелина читала на различных сайтах про этот химикат. «По токсическому эффекту формамид таков: способен проникать через неповрежденную кожу, раздражает слизистые оболочки, вызывает поражение нервной и сердечно-сосудистой систем, может накапливаться в организме. При хроническом воздействии метаболиты формамида имеют гепатотоксический эффект», — вот что было написано в первой попавшейся статье. Наверное, от этого можно даже умереть. Однако что-то подсказывало Ангелине: это не ее смерть, а ее спасение. И гораздо хуже будет оставить все как есть. — Да пофиг! — стараясь ничего не пролить, Ангелина смешала в пустой бутылке формамид и воду в пропорции приблизительно один к десяти. И надеялась, что никто из жильцов дома сейчас не пройдет мимо. Более не прислушиваясь к здравому смыслу, она закрутила крышку, взболтала получившийся водно-формамидный раствор, открыла снова. Приставила горлышко к носу, вдыхая химикат, который по-прежнему не имел даже намека на запах. Ну, или она его просто не чувствовала. Все ощущения в данный момент сводились к немыслимой, убийственной жажде. Ангелине всерьез казалось, что если она не утолит ее прямо сейчас, то просто умрет. «Что ж я творю-то?!.» — с этой проскочившей светлой мыслью она сделала пару несмелых, маленьких глотков. Ее передернуло, гортань начало слегка тянуть. Но Ангелина не пожелала остановиться. Не смогла бы даже при всем желании. Эти действия не вызвали никакого внутреннего протеста, поэтому она жадно припала к горлышку, осушив все до капли. И снова — яркая вспышка в мозгу. — Ты не знаешь, как можно его увидеть? — Кого? — Ну этого… кто нас здесь держит. — Понятия не имею. Наверное, никак. Я даже не знаю, как он выглядит. Может, они вообще даже на людей не похожи… Не знаю. Скорее всего, так и есть. Трудно было сказать, сколько она так просидела — на грязной лестничной площадке, тяжело дыша и держа в трясущейся руке пустую пластиковую бутылку. В конце концов Ангелина не выдержала и просто расплакалась от облегчения. Это были слезы счастья. За последние неполные сутки она в попытках напиться осушила, наверное, целую цистерну, а спасением для нее стало нечто неожиданное. Хоть и в судьбу Ангелина не верила, все-таки неспроста оно произошло именно так, а не иначе. Словно сами звезды сошлись таким образом, чтобы привести ее к Артему, у которого по счастливому стечению обстоятельств оказалось как раз то, что ей нужно. И Ангелина даже не сомневалась: это самое лучшее, что с ней когда-либо происходило. К ней пришло четкое осознание: она смогла это сделать, она утолила жажду. Закусив губу, Ангелина опустила оживившийся, даже веселый взгляд на бутылку в своей руке. Но как только услышала поворот ключа в двери и шаги где-то на девятом этаже, сразу подорвалась на ноги, поспешно закинула в рюкзак все свои вещи. Когда смуглый неопрятный мужчина, зажав в зубах дымящуюся сигарету, проходил мимо, она уже успела отряхнуться от грязи и пыли. К счастью, на нее не обратили никакого внимания, даже взгляда не задержали — мужчина просто пошел дальше. Через несколько минут Ангелина уже шла на остановку и не могла перестать улыбаться. Жажду как рукой сняло! И не только. Мутить тоже практически перестало. И хотя после формамида начал побаливать желудок, это было ерундой, по сравнению с тем, что доводилось испытывать раньше. Кто бы мог подумать, что решение окажется таким простым. Ангелину совсем не смущало свое чересчур уж приподнятое настроение. Потому что определенно есть, чему порадоваться. Она даже почти забыла о том странном эпизоде у Артема дома — когда ее накрыло необъяснимое помрачнение, больше похожее на обрывки ночного кошмара, который вдруг решил стать реальностью. Но теперь все будет хорошо.