Кольца страсти

Он медленно открыл глаза и попробовал понять, где находится. Вокруг – большая нора, завешанная тряпками, земля, скулят чихуа-варги. Что за фигня? Как он очутился здесь? Разве он только что не был рабом в Северных Копях, лежащих за Утумно, у самого Края Мира? Да нет – не только что. Воспоминания начали возвращаться в голову, как мохноноги в зимнее стойбище. Он долбил руду, вместе с другими рабами – а потом земля под ногами треснула. И его потянуло потоком воздуха куда-то вбок. Как он понял теперь – вон из Мира, через трещину в Ильмене. Он вспомнил, как падал – точно в бредовом сне. А вокруг мелькали миры, миры, миры… Десятки, сотни, тысячи пузырей-Ард, одна непонятней и страшнее другой. То в них Мелькор представал (внимание!) идеалом добра. Мотал сопли над нежными Мэри-Сью и страдал от побоев злющих валар. То история творилась в нелепом, смешном и гротескном виде. То Маэдрос (о, кошмар!) крутил шашни с Фингоном, то – Феанор с балрогом, то Унголиант с Торондором. То в Валиноре обитали неизвестные айнур – Меассэ и Макар. А то творились и другие вещи, непостижимые уму нолдо, осквернённому разве что Резнёй в Альквалондэ. И вот, пролетев между этих тысяч тысяч миров, он шарахнулся… Нет, не сюда, в туннель. А на Север, где был. Но не в копи – в странное место, смесь лаборатории чокнувшихся учёного и мага, а-ля дешёвый фильм ужасов. На операционных столах лежали пинцеты, скальпели, зеркала и ещё какая-то хрень. И корчились, лопались, выворачивались наизнанку орки – такие же, как в его родном мире. Взять бы тут, да убежать – только существо, мучившее их (а попутно – выжигающее на столе трёхкоготную лапку) метнулось за ним, крича: - Иди сюда! Лопнув тебя, я добуду тайную чёрную магию, чтобы нанести Средиземью добро!!! Сказать, что он охренел – не сказать ничего. Ибо существо это не походило ни на мужчину, ни на женщину, ни на скромного энта. Вначале он, конечно же, дёрнул прочь. А потом вдруг схватил факел со стены, да ка-а-ак двинул в него! Да так, что оно разлетелось вдребезги с истошным визгом. Кажись, рабство у Моргота было Валмаром по сравнению с этой Ардой. От случившегося за три секунды, у него не осталось цензурных слов. И это при том, что эльфы никогда не выражались! Но – делать нечего. И он выбрался из крепости и побежал, стараясь держать курс на Юг, надеясь поскорее добраться до своих. Ибо если это – Арда, должны же быть южнее земли эльфов! Однако – вот проклятье! Чем упорней он сворачивал к югу, тем больше заносило его в вечные льды! Точно здесь не только обитатели – и пространство-время существовало по-другому! Когда же он, обозлившись, свернул на север – о-па! Тучки махом разлетелись, снежок перестал, а вокруг раскинулась равнина, по которой маршировал великий отряд. Шесть ушей, три головы, похожих на смесь людей и орков. Вначале он спрятался за валуном – мало ли, вдруг тоже набросятся (или разорвутся на куски). Но тут до его слуха долетела эльфийская речь. Правда искажённая, навроде: - Я твоя-моя не понимать! И он сообразил, охренев с ужасом и печалью: - О, Элберет! Неужели, в этом Эру забытом мире такие квенди? Но, пусть кривые-косые, нелепые, в балахонах аки садовые гномики, это всё-таки были свои. Чрезмерно искажённые, но эльфы. Поэтому он вышел из-за валуна – и едва нагнал их. Так быстро они метнулись прочь. Размахивая руками и вопя: - На помощь!!! У нас нет женщины, чтобы его одолеть!!! Наконец, до заката успокаивая их, он узнал – сии три бедолаги были оккупационным отрядом. И направлялись они в непонятные Южный Земли, где им приказали надзирать за людьми, некогда поклонявшимися Тьме. В его голове, конечно, роилась тысяча вопросов: - А как, втроём-то, за целой землёй? - А зачем эльфам захватывать людей? - А справитесь ли вы со Страшными-Ужасными последователями Моргота, если от червяка в обморок валитесь? - А кто вообще додумался до такой фигни? И всё в таком духе. Но он предпочёл не задавать их, ибо характеры «новых товарищей» были кошмаром. Они не видели красоты, не интересовались миром вокруг и с пол-оборота слетали на мат. Когда же они позволили ему присоединиться к отряду, то он постепенно узнал: бедняги орки вымерли (верно, на тех экспериментах извели), а держать в оккупации надо всего-то две деревни. Так как Средиземье тоже обезлюдело, как никогда в истории. Добравшись до места (опять всего-то за ночь), он… Естественно - охренел. Потому что не понял – ещё ли он в хромом Средиземье, или провалился в «Ведьмака» от Нетфликс. Так как вокруг раскинулась стандартная деревня, а-ля Европа, с дерюжками, алкашами и мультинациональным населением. Ни тебе истерлингов, ни харадрим! Но ладно бы лишь это! Так его товарищи с каждым днём глядели на него всё более и более косо. Ибо вместо того, чтоб изводить бедных Нетфликс-темерцев (ах, вы другой народ, потому мы вас подставим-обманем-побьём!), он пытался наладить отношения. Понять, что у них в душе. Либо бродил ночью в лесах и любовался на звёзды. Так неужели это они, со злости и зависти, скинули его в этот туннель? Нет. Было кое-что ещё. Прекрасное, как день сотворения Арды. Он напряг память – и мир словно озарился чудеснейшим из видений. Одной ночью, гуляя, он вдруг услышал песню. Гортанную, низкую, но по-своему прекрасную. А когда, привлечённый ею, вышел на поляну, увидел… Нет, не товарищей-эльфов, наконец-то начавших походить на Дивный Народ. А девушку-орчиху, танцующую, вздымая к звёздам острые коготки, под пение подруг. Конечно же он… Нет, не охренел. Но приятно удивился. Ибо все говорили про женщин-орков – но никогда не показывали их. А товарищи заявляли – мол, эльфы всегда влюбляются, увидев, как вторая половинка пляшет. И потому он вдруг поймал себя на странной, пугающей мысли: - О, валар! За столько дней в этом больном, отравленном, искажённом мире, я не встречал ничего более эльфийского, чем она! И так бы он и стоял, аки пень, разинув рот, если бы лес вдруг не зашумел, а за спиной не завопило: - Орки!!! - Мочи их!!! - Убивай всех!!! Это неслись от башни его товарищи, криво косплея Леголаса. Орчихи махом почесали в лес. А он, впервые с попадания сюда, встал перед тяжёлым выбором. С одной стороны, будучи эльфом, он должен сражаться с тварями, созданными Морготом. Но с другой – местные эльфы куда больше походили на этих тварей, нежели совоглазая красавица. Особенно теперь, когда неслись убивать женщин! При том, что его сородичи из правильной Арды, всегда отличались… ну, как правило старались, отличаться милосердием. Потому он совершил немыслимое. Развернулся заслоняя собой орчих. Поднял с земли упавшую ветку и полетел на бывших товарищей, размахивая ею и крича. Не ожидав нападения, двое из тех махом сдали назад и разбежались с воплями ужаса: - Галадриэль помоги!!! Однако третий (не будь дурак – справился со страхом!) таки налетел на него. Дал ему по голове и… И вот после того-то он и очнулся здесь. Но где именно сие «здесь», он понять не успел. Тряпка-занавесь откинулась, и в неё вскользнула та сама орчиха, пялясь на него жадными глазами. И зашагала к нему. - Ты не похож на местных эльфов, - села она рядом. – Какой красивый! Какой отважный! Тебя прислал из-за Врат Ночи Моргот? Хотелось ответить «нет». Но, если честно (и о ужас!) он уже не понимал сам, ибо эта Арда стояла вверх головой. И вдруг он тут чёрный и пушистый, аки во вселенной с Мэри-Сью? Либо той, где всё «онеоднозначено» хуже ПЛиО? Потому он просто попросил её рассказать о своём народе. Спокойно, подробно и адекватно, не как «представители добра». Без злости, пафосных лозунгов и передёргиваний. И она поведала всё. Как Моргот создал их, «улучшив» эльфов. Как славно они жили при его власти, когда Солнце закрывал дым Тангородрима. Как проиграли войну мелкой армии ваниар, были почти истреблены и скрылись в туннелях, спасая детей и стариков. И как страдают теперь, жаждая вернуться на поверхность. Он слушал, не перебивая. Укрепляясь в безумном желании с каждым словом. А как она договорила, вскочил: - Так пропади ж это Недоземье пропадом! Раз тут Свободные Народы подставляют друг дружку, нет красоты, братства – да даже просто здравого смысла! Пусть хоть орки поживут по-людски, раз другие не хотят и не могут! Решившись, он развернулся к ней и попросил: - Теперь же поведай, как включить ваш Ородруин! Я вас в этом мире шизы не брошу! - Но ты эльф! - Там, откуда я, народы умеют дружить. Потому был эльф – стал вам отец! И он притянул её к себе и поцеловал. Конечно, срок жизни орков – не дольше людского. Но кто знает тут, где время течёт иначе? А даже, если она умрёт до осуществления Великого Замысла, ему будет приятно вспоминать, что некогда он имел лучшую жену во всей Арде.