Увидеться с командором Сайдири удалось только на следующее утро, благо граф Арендей настолько преисполнился сочувствием, что позволил Рамьену остаться в одной из гостевых комнат и даже не попытался среди ночи присоединиться к нему. Похоже, Бездна его действительно изменила.
Найти ее оказалось до смешного просто — Сайдири сидела на широком ограждении балкона, с которого принимала парады, край ее ярко-синего платка трепал ветер, но, увлеченная разговором с кем-то, она этого не замечала. Рамьен прибавил шагу — еще полчаса или час и командора подхватит вихрь ежедневной походной рутины, нужно успеть поговорить, пока она не занята.
— …если количество отражений стремится к бесконечности, значимость отдельно взятого стремится к нулю, — по пустому в ранний час залу собраний разносился ее приглушенный голос. Круглый год пустые окна ставки командования звуков не задерживали. — Все равно, что трястись над песчинкой, стоя посреди Кафира…
— Командор? — пробежка по замковым лестницам даром не прошла, Рамьен немного запыхался, когда вышел на балкон. — Простите, что прерываю ваш разговор с…
Командор, все также сидевшая на ограждении, была на балконе одна. Если, конечно, не считать крупную упитанную утку, невозмутимо чистящую перья на расстоянии вытянутой руки от нее. Сайдири повернула голову, взглянула на Рамьена и опытный взгляд жреца тут же подметил круги под глазами и прочие следы усталости, и все же не было в этом взгляде ничего, даже отдаленно напоминающего слабость.
Никто не вернулся из Бездны прежним. Они все изменились.
— Ничего, мой специальный советник по делам Трансцендентного Бытия уже уходит, — радушно улыбнулась она и обернулась к утке. — Так ведь?
Сайдири выжидающе уставилась на утку, утка перестала чистить перья и уставилась на нее. Рамьен вежливо кашлянул и подавил желание ударить себя рукой по лбу.
О, Небеса! Эта женщина может затащить верблюда кому-то в спальню и даже не задаться вопросом «Почему нет?» ни до, ни после содеянного! И судя по слухам о феерическом бенефисе леди Ноктикулы, верблюд — это далеко не самое страшное, что вообще может оказаться в спальне, в которой побывала Сайдири!
Не дождавшись от советника подобающего случаю прощания, Сайдири просто толкнула утку с балкона, и та, возмущенно крякая, захлопала крыльями и полетела вниз.
Рамьен вздохнул и протянул командору книжку, она перевернула ее и открыла с конца. Ну конечно же! У келешидов книга начинается там, где у остальных заканчивается!
— Тираж тысяча экземпляров, Объединенная Типография Речных Королевств, город Питакс, — медленно прочитала она. — И кто же так заботится о просвещении крестоносцев в области келешидской культуры? — она подняла глаза на Рамьена, усмехнулась и вернулась к чтению. — Можешь не отвечать.
Ждать, пока командор ознакомится с документом, пришлось довольно долго — она хмурилась, шевелила губами, улыбалась, но продолжала читать, в то время как Рамьен нетерпеливо притопывал ногой в ожидании хоть какой-то реакции.
— Мило, — перелистывая страницы, наконец заключила она. — Старомодно, пафосно, излишне сложно и чрезвычайно дорого, но это Келеш. Бросать пыль в глаза нас учат с детства…
— Мило?! — закипая, прервал ее Рамьен. — Явиться одетой сплошь в черное на коне, украшенном богатой сбруей с кистями, перекинуть мужчину через седло и вздымая тучи песка из-под копыт, умчаться в закат?!
Командор развела руками.
— Впечатляет, разве нет?
— Что-то я не видел, чтобы уважаемая командор перекидывала кого-то через седло!
— Я бы может и попыталась, — казалось, Сайдири всерьез задумалась над этой возможностью, — но некоторые мужчины бегают быстрее лошадей… А что случилось-то?
Вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, он начал рассказ, но не успел дойти даже до верблюда, как командор задумчиво протянула: «А-а, так это ты…»
— Ай, Рамьен, — вздохнула она, когда он потребовал объяснений. — Последняя девушка, с которой ты просил тебя познакомить, ела людей. Мне кажется, на твой собственный вкус в этом деле полагаться бесполезно…
О, Дезна! Похоже, в этом городе ему никогда не позволят забыть о попытках ухаживать за прекрасной Камелией! Ну кто же знал, что блестяще образованная и хорошо воспитанная девушка предпочитает в свободное от благих крестоносных дел время резать людей в темных подвалах? Рамьен точно не знал! Он был совершенно искренне потрясен ее смертью, и только много позже слухи донесли до него правду...
— Я могу гарантировать, что в этот раз тебя точно не съедят, — продолжала командор. — Так что расслабься, надень красивый наряд, прокатись на лошади и не задавай вопросов о том, куда делся выкуп.
— Что?
— Не…
— Какой?
— …задавай…
— Выкуп?
— …вопросов, — назидательно подняв палец вверх, закончила она, пока жрец хватал ртом воздух от возмущения. — А теперь прошу меня простить, неотложные крестоносные дела ждут моего внимания.
В зале послышались голоса и командор спрыгнула с ограждения. Рамьен мог бы простоять там весь день, буравя ее гневным взглядом, но в том, чтобы пристыдить ее даже королева Голфри не преуспела, едва ли получится у него. К тому же, служба в храме Дезны через полчаса и без него она не начнется. Остается только надеяться, что никто не похитит его по дороге…
***
— Ну ты и говнюк, Арендей, — свернув очередную исправленную карту после совещания, прошипела Сайдири, выудила из кармана брошюру и бросила её на стол перед Дейраном. Соратники спешили по своим делам, и только у графа дел не было.
— Как грубо, — тут же расплылся в улыбке он, разгладил измятую бумагу и положил на стол. — Ведь это ты так вдохновенно лила ей в уши эту высокопарную келешидскую чушь, что я просто не мог не проникнуться. А потом я подумал, зачем же этой прекрасной речи пропадать в безвестности? — граф тихонько постучал пальцами по брошюре. — Это лучшее вложение денег за последний месяц! Да и ты, как я понимаю, не в убытке. Сколько она за него отвалила?
Усмехнувшись, командор перегнулась через стол, схватила измятую книжицу, начертила что-то пером с обратной стороны и бросила ему снова.
— О! — только блестящее воспитание не позволило графу присвистнуть, глядя на шестизначную сумму в углу листа. — Еще несколько доверчивых крестоносцев и я перестану быть самым богатым говнюком в этой комнате, — его светлые брови сдвинулись к переносице, взгляд помрачнел. — Выглядит, как страховка на случай, если потребуется воскрешение.
Прищелкнув пальцами, Сайдири указала на Дейрана, давая понять, что он попал в точку. Граф громко фыркнул и поднялся с места. Он включил в это издание не все, о чем говорила командор, некоторые вещи показались ему скучными. Например, пояснение о том, что выкуп — это не подарок главе семьи или племени, преподнесенный из уважения и благодарности, это компенсация за потерю члена семьи, который никогда не вернется обратно.
***
Звонкий голос Уголек разносился над площадью, и хотя час был ранний, ее останавливалось послушать довольно много людей. Рамьена ждали его собственные прихожане, но все же, проходя мимо, он практически против воли замедлил шаг. Он слышал эти речи о надежде и прощении раньше, много раз, но никогда не чувствовал в них подобной силы. Уголек вынесла ее из Бездны точно также, как Дейран — несвойственную ему сдержанность, а командор… трудно сказать, что теперь не так с женщиной, с которой всегда что-то было не так.
Дисциплина никогда не была чем-то обязательным для его паствы. Уверенный, что у дезнитов всегда найдется пара песен, чтобы скоротать время до начала службы, Рамьен решил немного подождать. И вскоре девочка отвлеклась от проповеди и направилась к ближайшему дому. Набрав в руки немного дождевой воды из бочки под водосточной трубой, она утолила жажду, а затем подняла на него рассеянный взгляд черных глаз.
— Что-то изменилось с тех пор, как вы все вернулись из Бездны, — задумчиво проговорил Рамьен.
— Мы не вернулись, — улыбнулась девочка и сложила руки на груди, пытаясь согреть их после ледяной воды. — Прежние мы погибли на арене, захлебнулись кровью на улицах, пали под тяжестью старых проклятий… Вернулись другие мы.
Вернее не скажешь, и это пугает. Если смертные вернулись другими, то что насчет остальных?
— Ты не знаешь, где Арушалай? — спросил он. — Она не ходит на проповеди.
— Она ходит.
