Проклятье пламенной невесты

      Две пересадки, одна в Чикаго, другая в Брюсселе, и вот мы в Сьерра — Леоне.       Аэропорт Фритауна, столицы Сьерра — Леоне.       Чувствуя себя ужасно вымотанными после трёх перелётов, мы буквально выползли из самолёта.       Словно желая добить явившихся чужаков, царившая в городе атмосфера заключила нас в свои липкие, душные объятия.       Возведя глаза к небу, я устало вздохнул. Благо солнца не было видно, его заволокли плотные тёмные тучи, плывущие в нашем направлении. Похоже, что надвигался тропический ливень.       Взяв за руку еле передвигавшую ноги Мэри, я повёл её в здание аэропорта. По пути нам встречались исключительно африканцы, и даже мне, привыкшему к афроамериканцам, было довольно неуютно ощущать себя почти единственным бледнолицым среди общей массы.       От усталости Мэри буквально висела на мне. Да и я держался из последних сил. Хотелось немедленно принять душ и упасть в постель. И спать, спать, спать…       Но вместо этого, мы томительно ожидали своей очереди к стойке таможни.       Наконец, когда томительная изнуряющая процедура проверки была пройдена и багаж получен, мы вышли из терминала аэропорта и поймали такси.       Ливень накрыл нас уже по пути в гостиницу. Порывы ветра раскачивали автомобиль, а струи дождя хлестали по стёклам, словно пытаясь выбить их. Дворники работали на максимальной скорости, но пелена воды всё равно не позволяла разглядеть что-либо дальше нескольких метров.       Таксист попался неразговорчивый, поэтому мы молча «наслаждались» какой-то местной рэп-музыкой. Впрочем, это было к лучшему.       Оказавшись в автомобиле, Мэри почти сразу же задремала, уронив голову мне на плечо. Даже какофония из музыки и буйствующей стихии не тревожили её.       Глядя на умиротворённое лицо любимой, я немного позавидовал, ведь мне нельзя было расслабляться. Мы были в чужой, незнакомой нам стране. Надо сохранять бдительность, иначе существовал риск попасть в большую переделку.       Спустя примерно полчаса поездки мы наконец прибыли в гостиницу.       Заплатив таксисту за поездку, я разбудил возлюбленную и мы вышли… нет, выбежали из машины и, быстро похватав сумки из багажника, побежали в гостиницу под проливным дождём.       Двери перед нами услужливо открыл швейцар.       Ступая по видавшую виды ковровой дорожке, мы оставляли за собой мокрые следы, вода стекала с нас, и это за то короткое время, что мы бежали от такси до гостиницы.       За стойкой ресепшена нас ожидала портье.       — Здравствуйте, мистер Филлипс и мисс Петрова, — с небольшим акцентом поприветствовала нас молодая африканка, улыбаясь белоснежной улыбкой.       Я не стал спрашивать, откуда она узнала, что это мы, и, кивнув ей, передал документы.       Тропический душ нас слегка взбодрил. Пока я заполнял анкету, Мэри с любопытством прогуливалась рядом, разглядывая интерьер гостиницы.       Правда, к большому сожалению, разглядывать особо было нечего.       Хоть и было видно, что здесь довольно свежий ремонт, но при этом всё выглядело броско и достаточно аскетично.       Пара белых кожаных диванов в стороне, стеклянный журнальный столик с горой глянцевых журналов. Кулер с водой, кофейный автомат. Несколько кадок с комнатными цветами и пальмами.       Под потолком висели обычные люминесцентные лампы, никаких изысков в виде хрустальных люстр или светодиодных композиций.       — Вас проведут в номер, приятного отдыха, — девушка-портье протянула подоспевшему швейцару ключ с вычурным брелоком в виде слона.       Забрав его, он взял наши чемоданы.       — Прошу вас, следуйте за мной.       Бросив эту фразу, он поспешил к лифту, который уже ждал на первом этаже.       Одна из стен в лифте была зеркальной.       — Какой кошмар, — пробормотала Мэри на русском, разглядывая своё отражение. — Почему ты не сказал, что я ужасно выгляжу?       — Ты прекрасна даже когда мокрая, — притянув к себе, я поцеловал её в щёку.       — Как мокрая кошка, — подавленно пробубнила она, косо глянув на швейцара.       Раздался «дзынь», и двери лифта раскрылись.       — Прошу за мной, — снова сказал швейцар, и мы проследовали за ним по узкому, хорошо освещённому коридору с мягкой ковровой дорожкой.       Остановившись возле одной из дверей, он открыл её и пригласил нас пройти вперёд.       — Ванная комната слева, если что-то понадобится, телефон на прикроватной тумбочке, только снимите трубку, и вам ответят.       — Спасибо, — сказал я и, дождавшись, когда он занесёт багаж, дал ему чаевых.       — Спасибо сэр, приятного отдыха.       Когда дверь за ним закрылась, Мэри быстро поспешила в ванную, на ходу скидывая мокрую одежду.       — Я первая! — показав мне язык, заявила она.       Усмехнувшись, я пошёл за ней, расстёгивая ремень.              На следующее утро, отдохнувшие и полные сил, мы стояли в холле отеля в ожидании нашего гида.       Если вчера здесь было безлюдно, то сегодня появились и другие постояльцы. Недалеко от стойки ресепшен мило ворковала пожилая пара, судя по манере общения и весьма певучему языку, они вероятно, были из Италии. Мимо прошла толпа китайцев, галдя на своём языке. На диване же с важным видом восседал африканец в деловом костюме и то и дело поглядывал на наручные часы.       Наконец в холл вошёл мужчина из местных в цветастой рубашке, шортах цвета хаки и такого же цвета панаме, из-под которой торчали коричневые дреды.       Завидев нас, он махнул рукой и приблизился.       — Добро пожаловать в Сьера-Леоне, мистер и мисс Петрова! — широко улыбаясь, произнёс он с лёгким акцентом. — Меня зовут Кормак Тобу, я буду вашим гидом.       Мы обменялись с ним рукопожатиями, и Кормак жестом велел следовать за ним.       На улице снова царила жара.       Надев солнцезащитные очки, мы спустились по лестнице следом за новым знакомым. Подойдя к старенькому Jeep Wrangler жёлтого цвета, он открыл перед нами заднюю дверь.       Уже через минуту автомобиль катил по улицам города. Нам повезло, и кондиционер работал.       Гид начал свой рассказ о Сьера-Леоне, об окрестностях и Африке в целом.       В эту поездку мы отправились по инициативе Мэри. Она училась в аспирантуре одного из российских университетов и писала научную работу, связанную с исследованием различных этносов. Не желая писать о чём-то банальном, о чём десятки раз писали до неё, Мэри заручилась моей поддержкой и решилась на экзотику. Она решила провести исследование одного из африканских племён. Это стало нашей основной целью и причиной отправиться в такую необычную поездку.       На пути нам периодически встречались «блок-посты». Именно так, «блок-посты». Банды детей разных возрастов от мала до велика перегораживали дорогу верёвкой или тросом и требовали плату за проезд.       Но гид знал своё дело, чуть сбавив скорость, он не останавливался и ехал напролом. Выбора у детей не было. Они бросали верёвку и разбегались.       — Почему они это делают? — спросила Мэри, когда мы проехали одну из таких импровизированных преград.       — Дело в том, что главную дорогу ведущую через Сьера-Леоне построили китайцы, а там на въездах стоят официальные пропускные пункты, которые взимают плату за проезд по этой дороге. Дети лишь подражают взрослым в попытке хоть немного заработать.       — Голь на выдумку хитра, — пробормотал я.       Покосившись на меня, Мэри нахмурилась. Не нужно много ума, чтобы представить, о чём она думала в этот момент. Ей явно жалко детишек. Даже мне было их жаль. Сьера-Леоне небогатая страна. Как, впрочем, большинство стран в Африке. Если представить экономическое состояние и вспомнить, что совсем недавно здесь бушевала Эбола, то по коже бежали мурашки. Сколько детей могли… нет… скольким детям посчастливилось выжить, но остаться сиротами? Представить страшно. И теперь все эти беспризорники как-то пытались выжить.       Не удивлюсь, если где-нибудь в этом городе существует банда малолетних преступников, которая, подобно стае шакалов, могли окружить беспечных туристов и обобрать их до нитки. Надо держать ухо востро.       Тем временем мы покинули город и мчались по накатанной дороге, поднимая за собой столб пыли.       — Дорога неблизкая, — закончив свой рассказ, заключил Кормак. — Если хотите, можете вздремнуть… правда, будет трясти.       Машину действительно то и дело потряхивало на ухабах, так что о сне и речи быть не могло, поэтому мы просто наслаждались видами саванны. Периодически нам встречались слоны, антилопы, и мы даже увидели вдалеке льва, но в большинстве своём зверей не было видно. Возможно, они знали, что лучше держаться подальше от людей, ведь самый опасный хищник на Земле — человек. Особенно, если это браконьер.       Наконец, когда солнце взошло в зенит, мы приблизились к небольшому скоплению жилищ.       Остановившись в отдалении, Кормак повернулся к нам.       — Ведите себя спокойно, не кричите, фотографируйте без вспышки, старайтесь не совершать никаких действий, которые они могут посчитать агрессивными, — предупредил он с серьёзным видом.       — Кто знает, что они могут посчитать агрессией, — устало пробормотал я и поймал на себе строгий взгляд гида.       — Мы поняли, — с натянуто улыбнулась Мэри, взяв меня за руку.       Я вздохнул и посмотрел на поселение, которое представляло собой несколько десятков круглых строений с соломенными крышами.       Подъехав к окраине, Кормак заглушил двигатель, жестом сказал нам выходить.       Натянув на голову панаму, я вылез из автомобиля. Мэри вылезла следом, её глаза горели любопытством.       Кормак пошёл вперёд, мы следовали за ним, взявшись за руки.       При ближайшем рассмотрении оказалось, что дома местных жителей были построены из веток и стволов деревьев, щели между которыми были замазаны глиной, а крыши укрыты соломой.       Войдя вглубь селения, мы увидели дома, выглядевшие побогаче, ну… или они просто были построены из камня и глины.       Тут и там нам встречались африканцы в набедренных повязках из разноцветных тканей. Что мужчины, что женщины были топлес.       — Эй, не пялься, — ткнула меня в бок локтем Мэри, говоря на русском.       — Я и не пялюсь, — пробормотал я, отводя взгляд от особо выделяющейся пышными формами представительницы племени.       Кроме повязок, местные жители носили различные бусы, которые представляли собой многослойный орнамент. Ещё наиболее удивительным был факт того, что все женщины были лысые, а мужчины наоборот, с длинными косами золотисто-красного оттенка.       Но точно, как я пялился на недавнюю девушку, так и все встречаемые жители племени пялились на нас.       Кормак что-то им говорил на неизвестном мне языке, видимо здоровался.       Некоторые ему приветливо улыбались и что-то отвечали. Видимо, он здесь частый гость.       Вскоре нам встретился довольно мускулистый африканец, на котором было больше всего бус, чем на ком-либо другом. Я предположил, что он был вождём.       Кормак почтительно поклонился ему и быстро заговорил, иногда указывая на нас.       Вождь хмурился и изредка кивал в ответ. Наконец он произнёс что-то короткое и перевёл в нашу сторону взгляд.       — Это старейшина племени Асан. Он великодушно разрешил вам понаблюдать за племенем сегодня.       — Ой, а можно ещё завтра и послезавтра? — немного растерявшись, спросила Мэри.       Кормак повернулся к старейшине и перевёл просьбу. Но тот резко что-то ему ответил, судя по выражению лица, это был явный отказ.       Повернувшись к нам, гид сказал:       — Старейшина отказывается.       — Ну пожалуйста, — взмолилась Мэри, сложив ладони вместе.       Но старейшина вновь повторил свой предыдущий ответ, не дожидаясь перевода Кормака.       — Спасибо и на том, — пробормотал я и ободряюще улыбнулся Мэри. — Раз у нас мало времени, нельзя терять ни минуты.       Поджав губы, она кивнула.       Можно было злиться сколько угодно, но мы тут всего лишь гости. Гости, которым явно не рады.       — Тогда, Кормак, прошу вас, проведите мне экскурсию по поселению, я хотела бы поговорить с жителями и узнать как можно больше.       — Хорошо, — кивнул гид, указывая в сторону, куда следовало идти за ним.              Спустя несколько часов я устал ходить с Мэри и, оставив её на Кормака, вернулся к машине. Всё-таки это ей было интересно изучить образ жизни этих людей, а не мне. Своё любопытство я удовлетворил. Теперь мне хотелось только искупаться в океане, поваляться на песочке, возможно даже слепить песочный замок, но… но…       — Миш! Миша! — услышал я, так меня зовёт лишь Мэри.       Сняв с глаз панаму, я вышел из машины.       — Что-то случилось? — встревожился я, глядя на подбежавшую ко мне Мэри.       — Нет, просто… — слегка запыхавшись, пробормотала она. — Просто узнала, что у них есть шаман.       — Ну, этого следовало ожидать… наверное, — я пожал плечами. — И что?       — Мне сказали, что он может провести разного рода обряды.       Я нахмурился.       — Может быть… — потупив взгляд, она забормотала себе под нос. — Может быть, он поможет тебе как-то избавиться от тех кошмаров.       Я уставился на неё, широко раскрыв глаза.       — Мне всегда казалось, что ты не веришь во всю эту магическую лабуду.       Слегка поджав губки, она подняла взгляд.       — Я и не верю… но если вдруг это правда, то попробовать стоит. Что ты теряешь?       Я пожал плечами.       — Ничего.       — Тогда…       — Ладно.       Улыбнувшись, она схватила меня за руку и потащила в обратно в поселение.       Шагая следом за ней, я ощутил лёгкое чувство тревоги. Может быть не стоит шутить с магией? Хотя, конечно, эти кошмары буквально убивают меня.              Вскоре мы сидели в одной из хижин. Кроме нас двоих здесь был сопровождающий нас гид и какой-то африканец в яркой жёлто-красной набедренной повязке. Количеством бус, надетых на его шею, он мог, наверное, посоревноваться только со старейшиной. Видимо, это и был шаман.       — Это шаман Убраг, — представил нам хозяина хижины Кормак.       Тот кивнул нам.       Гид, что-то сказал ему, называя наши имена.       — Итак, Мэри рассказала, что у вас Майкл есть некоторые проблемы со сном, — заговорил Кормак, переведя взгляд на меня.       — Ну… коль уж она рассказала, то будет глупо отрицать.       Шаман что-то проговорил, и Кормак покачал головой в ответ, словно соглашаясь с ним.       — Урбаг может провести обряд очищения, — заговорил наш гид. — Весь скопившийся негатив уйдёт, и вы сможете спокойно спать.       Мы с Мэри обменялись взглядами. Та ободряюще кивнула и сжала мою руку.       А меня не отпускала тревога, наоборот, она становилась только сильнее.       Закрыв на мгновение глаза, я глубоко вдохнул, пытаясь прогнать давящее чувство на душе, и ответил:       — Хорошо, я согласен.       Кормак передал мои слова шаману, тот кивнул и, поднявшись на ноги, пошёл к большому ящику, стоящему за его спиной у стены.       — На время обряда я отлучусь, — сообщил наш гид, поднимаясь на ноги. — Думаю, что в случае чего перевод не понадобится.       Проводив его взглядом, мы с Мэри снова переглянулись обеспокоенные предстоящим ритуалом, который ещё даже не начался.       — Всё будет хорошо, — одними губами произнесла она, улыбнувшись.       — Я люблю тебя, — озвучил я неожиданно для себя, придав нахлынувшим чувствам словесный смысл.       — И я тебя.       Мы потянулись друг к другу и поцеловались, пока шаман на нас не смотрел.       Что-то достав из ящика, похожего на кожаный тайник, он вернулся к нам.       Этим чем-то было какое-то странное подобие кадила, только из глины. Достав спички, шаман зажёг одну и опустил её в небольшую выемку в «кадиле».       Мне стало любопытно, откуда он взял спички, но ритуал продолжался, и я быстро об этом забыл.       Огонь в «кадиле» разошёлся, и из него вырвался дымок, распространяя по хижине пряный аромат. Знакомый аромат.       — Это что… паприка? — похоже, что Мэри тоже заметила и сразу уточнила.       Ответа не последовало. Вероятно, шаман всё-таки совсем не понимал нашего языка.       Мэри обменялась со мной взглядом, полным испуга и неуверенности в том, что предстояло пережить, согласившись на сделку с магией.       — Может мне нужно уйти? — неуверенно пробормотала Мэри и уже было поднялась на ноги, как шаман взял её за плечо и силой посадил обратно. — Эй! Можно полегче?       Она возмущалась, бросая колкости в его сторону, но тот оставался невозмутимым, словно перед огромным зверем плясала букашка.       Начав окуривать нас дымом, шаман при этом что-то гортанно напевал на своём языке и периодически постукивал в некое подобие бубна.       Бам-ба-ба-бам! Бам-ба-ба-бам!       Я переглянулся с Мэри, но та лишь поджала губы и пожала плечами, не осмелившись произнести хотя бы слово. Ладно, дождёмся окончания обряда. Тем более, это вроде как должно помочь.       Чем больше комната наполнялась дымом, тем быстрее становилось напевание шамана, и тем больше у меня начинала кружиться голова.       — Миша! — как будто откуда-то издалека раздался голос Мэри. — Миша, ты меня слышишь?       — Да, — ответил я.       Да… да… да…       Я услышал свой голос, словно подхваченный неведомо откуда взявшимся эхо.       Оглядевшись, неожиданно обнаружил, что рядом нет ни Мэри, ни шамана. Я даже был не в хижине. Я был в своём старом доме.       — Что за…       Но не успел я договорить, как в миг всё пространство объяло пламя.       Нет, это уже не смешно. Я пришёл, чтобы избавиться от этого, а не снова оказаться здесь!       — Эй!       Вдохнув дым, я узнал запах. Лёгкие нотки паприки. Так пах дым из «кадила» шамана.       Во входную дверь кто-то постучал, и в тоже время…       — Майкл, спаси меня! — полный ужаса крик Шерил разнёсся по дому.       Меня передёрнуло. Нет! Это не тот сон. Всё не так!       В дверь стали барабанить ещё более настойчиво, и теперь я уловил некий ритм. Да! Так бил в свой бубен шаман!       Бам-ба-ба-бам!       Это всё ненастоящее!       Я осторожно коснулся рукой огня, и… тот не обжёг меня. Я снова неуверенно провёл рукой сквозь язык пламени. Никакого жара.       «Кошмара нет, пока ты в него не веришь». Следует держать эту мысль в голове.       — Майкл! Спаси! Я здесь!       Бам-ба-ба-бам!       Казалось, что дверь вот-вот слетит с петель от нарастающего грохота ударов по ней.       Прости, Шерил. Я не спас тебя, но и застрять здесь с тобой я больше не могу. Прости и прощай.       С этой мыслью я прошёл прямо сквозь пламя ко входной двери, взялся за ручку и почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд.       Невольно оглянувшись, я увидел стоящую за спиной Шерил.       Бам-ба-ба-бам!       Глядя на обезображенное огнём тело и лицо девушки, я содрогнулся. Некогда прекрасные волосы цвета пшеницы обгорели. Остались лишь редкие оплавившиеся клоки. Бровей и ресниц не было, даже веки сгорели. Вместо ярко зелёных глаз на меня уставились бельма. Нос, губы… от них не осталось ни следа… На её теле больше не было ни одного живого места. Вместо этого взору открылось обгоревшее, местами почерневшее мясо.       — Ты меня уже меня однажды бросил, Майкл… но…       Бам-ба-ба-бам!       Входная дверь наконец распахнулась сама, меня ослепил белый свет и…       — Миша! Миша, очнись!       Узнав голос Мэри, я закрылся рукой от слепящего света.       — Слава богу, — пробормотала Мэри, взяв меня за руку. — Как ты себя чувствуешь?       Открыв глаза, перед которыми всё ещё плясали разноцветные пятна, я увидел тень перепуганного лица Мэри и человека в белом халате.       Похоже, я был в больнице.