Проклятье пламенной невесты

      Осмотрев меня, врач сообщил, что в целом, я в порядке. Лишь немного повысилось давление и участился пульс. Получив рекомендацию в виде хорошего сна, я был отпущен на все четыре стороны.       Когда мы покинули стены больницы, Мэри рассказала мне, что произошло во время обряда.       Как только дым заволок всю хижину, я упал в обморок и никак не приходил в себя. Мэри била меня по щекам, кричала, но я вовсе не реагировал, а шаман продолжал своё дикое пение и игру на бубне. Мэри было кинулась на него, но в хижину вошёл Кормак и уговорами увёл её, убеждая, что всё будет хорошо.       — Мне было так страшно, — дрожа всем телом, произнесла Мэри, заглядывая мне в глаза.       Похоже, что недавние воспоминания никак не покидали её и будоражили сознание, мешая думать.       Притянув Мэри к себе, я крепко её обнял.       — Всё хорошо, я здесь.       — Угу, — Мэри уткнулась мне в плечо, изредка всхлипывая.       Я поднял глаза к тёмному небу.       Была глубокая ночь. Очень тихо, лишь где-то вдалеке, в соседнем квартале, с шумом промчался автомобиль с неисправным глушителем.       Вдруг мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Позади.       Это чувство. Его ни с чем не спутать. Оно было таким же, что и тогда, в видении.       Воспоминания той картины вновь нахлынули на меня. Волосы на затылке зашевелились, а по спине пробежал холодок.       — Милый, всё в порядке?       Мэри уловила моё напряжение и взволнованно заглянула мне в глаза.       — Д-да, конечно, — вымучено выдавил я и оглянулся.       Позади никого не было. Никого и ничего.       Похоже, что всё-таки надо поспать.       — Давай уже вернёмся в гостиницу, — предложил я.       — Угу, — кивнула она. — Я вызову такси.       Достав телефон, она принялась за дело, а я ещё раз украдкой огляделся.       Ни одной живой души у здания больницы. Нет и машин на стоянке, разве что автомобили скорой помощи, но там не горел свет. Даже по тротуару никто не прохаживался. Причин для паники просто не было. Но тревога не отступала. Она плотно засела где-то в углу сознания, как наваждение.              Остаток своего отпуска мы провели на пляже. Учились кататься на серфинге, скай-сёрфинге, занимались дайвингом, а между заплывами просто лепили песочные замки.       На самом деле, мы планировали больше провести времени в том поселении, но Мэри наотрез отказывалась туда возвращаться, объясняя всё тем, что она уже собрала необходимые материалы.       Врала, конечно. Может, материалов и было собрано предостаточно для работы, но скорее всего её отпугивало произошедшее со мной. И я чувствовал некоторую вину, хотя вроде как виноватым и не был.       Тревога, окутавшая меня в тот вечер, притупилась и в порыве веселья и с новыми ощущениями совсем исчезала, выползая из тёмных закоулков сознания лишь тогда, когда мы ложились спать после очередного страстного вечера.       Лёжа в темноте и слушая ровное дыхание любимой, я проматывал в голове картины того видения возникшего, как мне теперь казалось, из-за дыма.       «Ты меня уже однажды бросил, Майкл… но…»       Что она хотела сказать? Что?!       Терзая свой разум этим вопросом, я всегда забывался спокойным сном.              Всё хорошее когда-нибудь заканчивается.       В последний день нашего отпуска в Сьера-Леоне был запланирован ужин в самом дорогом ресторане Фритауна. Он должен был стать точкой в конце нашего отдыха. Финалом главы нашей жизни. Возможно даже финалом целого тома. Ведь то, что последует дальше, будет совершенно иным, ведь я собирался сделать Мэри предложение.       И вот настал долгожданный момент. Шампанское, бокалы и кольцо на дне одного из них, её бокала.       Классика. Да, избито, но… работает!       Слёзы счастья и ответ «да».       Она протягивает мне левую руку, чтобы я надел кольцо на безымянный палец. Я подношу кольцо к пальцу, моргаю и застываю.       Меня пробивает дрожь от ужаса.       Вместо руки моей возлюбленной, прекрасной загорелой ручки, передо мной обгоревшая пятерня, в нос ударяет удушающий запах жжёной плоти.       Отшатнувшись, я резко перевожу взгляд на удивлённое лицо Мэри.       — Милый?       Я перевожу взгляд на руку. Она в порядке. Что за чёрт.       Нервно облизнув пересохшие губы, я утираю выступивший на лбу пот.       — Прости, — натянуто улыбаюсь.       Я надеваю кольцо ей на палец. Но прежней радости уже нет… момент испорчен.       Мэри улыбается, но в глазах читается тревога.              Обратно в отель мы ехали молча, нас ждала последняя ночь, и утром мы улетали домой.       Переваривая в голове всё случившееся, я почувствовал, как на мою руку легла ладонь Мэри.       Подсев ближе, она прижалась и жарко прошептала:       — Я хочу тебя.       Три волшебные слова, и ты забываешь обо всём на свете.       Её ладонь скользнула по моему бедру и через пару мгновений сжала натянутую ткань брюк в зоне паха. Если раньше говорили, что мужчина — это голова, то женщина — это шея, то я готов добавить… головой крутит шея, а остальным телом можно управлять джойстиком ниже пояса.       — Ну не здесь же, — тихо пробубнил я, садясь поудобнее.       Мэри озорно улыбнулась, но руку не убрала.       Терпели мы ровно до того момента, как двери лифта за нами закрылись, скрыв наше желание от посторонних глаз.       Мэри запрыгнула на меня, страстно целуя, при этом оттягивая нижнюю губу. Она целовала так жадно, что мне было трудно дышать.       Я шарил в поисках кнопки. Открыв глаза, слегка оторвавшись от Мэри, нажал нужную, и лифт заработал, отправляя нас на нужный этаж.       Выпитый алкоголь и растущее возбуждение сорвали все моральные ограничения, и мне стало плевать на то, что нас может кто-нибудь увидеть.       Лифт издал уже привычный «дзынь», и я вышел в коридор, неся на себе Мэри. На пару мгновений оторвавшись от моих губ, она позволила мне отпереть дверь и вновь набросилась с прежней страстью.       Упав на кровать, мы стали стягивать друг с друга одежду. Платья, штаны, бельё…всё летело без разбора. Ничего не должно мешать и сковывать.       Но прежде, чем я коснулся губами её тела, желая оставить на талии влажный след, Мэри мягко меня остановила.       — Сначала в душ, — томным голосом произнесла она и, соскользнув с кровати, ёрзая ягодицами, от чего я немного засмотрелся, поманила меня пальцем.       Не отрывая взгляда от её бёдер, я пошёл следом. Она умела соблазнять и вести меня туда, куда ей хотелось.              Обтерев женское тело, пахнущее гелем, я позволил себе поцеловать острое плечо Мэри. Она посмеялась, и я поцеловал ещё несколько раз, чувствуя нарастающее возбуждение. Разгорячённые, мы выскользнули из ванной комнаты. Мэри прыгнула на кровать. Упираясь руками в покрывало, она вызывающе смотрела на меня, словно молча приглашала к себе.       Но приглашение и не требовалось.       Не отрывая взгляда от её глаз, я залез на кровать и прильнул к её чувственным губам. Поцелуй был медленный и тягучий.       Близость с любимой пьянила, разжигала страсть, дурманила и сводила с ума.       Мгновение спустя нежный поцелуй был смят под напором желания. Мы сплетались языками, словно два изголодавшихся зверя. Её горячие, влажные губы, притягивали и пленили. Лёгкими покусываниями она разжигала мой аппетит, подливая бензина в бушующий огонь сладострастия.       Нехотя оторвавшись от неё, я прикоснулся губами к пульсирующей на шее венке и дорожкой из поцелуев спустился к вздымающейся от взбудораженного дыхания груди.       Обрисовав языком ареолу соска, я накрыл его ртом и чуть прикусил, играя кончиком языка, вызывая у Мэри томный вздох.       Пальцами блуждал по бархатистой коже, нежно скользя по животу, спустился к бедру. Грубо сжав ягодицу, услышал приятный стон. Мэри возмущена, но ещё больше возбуждена и требовала продолжения, выгибаясь навстречу руке.       Не останавливаюсь, кончиками пальцев я провёл по низу живота и внутренней стороне бедра возлюбленной, вызывая табун мурашек, разбегающихся по загорелой коже.       Её колени полусогнуты, я слегка надавил на них, разводя в стороны, и опустился перед ней, не отводя взгляда.       Вдохнув сладко-терпкий аромат, я прильнул губами к её горячей плоти. Страстно растягивая и лаская языком, пытался дотянутся до каждой клеточки, до каждого нерва слушая, как Мэри тихо стонет от удовольствия.       Она закинула ноги мне на плечи и впилась пальцами в волосы, стараясь управлять процессом. Вскоре комната наполнилась громкими стонами и вскриками, Мэри задрожала всем телом, выгибаясь мне навстречу.       — Это… было… нечто, — едва шевеля губами, тяжело дыша произнесла она, глядя на меня затуманенным от наслаждения взглядом. — Хочу… ещё.       Отдышавшись и облизнувшись, как довольная кошка, Мэри хищно улыбнулась и на подрагивающих ногах подползла ко мне.       Обхватив моё лицо руками, она впилась в мои губы страстным поцелуем и толкнула в грудь.       Упав на спину, я прикрыл глаза и почувствовал, как её горячие губки сомкнулись на моём члене. С единственным прикосновением член стал тверже. Головка набухла, и мне стало жарко. В ожидании продолжения я как мог расслабился.       Промычав от удовольствия, открыл глаза, встретившись с её похотливым взглядом. В прекрасных зелёных глазах плясали чертята.       В следующее мгновение она оседлала мои бёдра, пару раз провела моим членом вдоль клитора и позволила ему войти. Мэри была мокрой и готовой ко всему.       Глубоко вдохнув, я издал стон, чувствуя, как стенки лона расширяются, принимая мою горячую плоть. Опустившись почти до конца, Мэри поднялась и вновь опустилась, повторяя приятное нам обоим скольжение. Задержавшись внизу, она слегка покачала бёдрами, задевая свои наиболее чувствительные точки.        Ощущая, что с каждым разом проникаю всё глубже, я потянулся к ней и стал поглаживать бёдра, изредка сжимая до побелевших концов пальцев. Я помогал ей, наращивая темп. Мэри тяжело дышала, улыбаясь, как обезумевшая, углубляя нашу связь.       Комната вновь наполнилась страстными стонами.       Мэри закрыла глаза и откинув голову назад, плавно двигалась, отдаваясь нашей близости целиком.       Жар страсти разрастался всё больше, чувствуя нарастающую внизу пульсацию, я закрыл глаза и, не прекращая поглаживать скользкое от пота тело возлюбленной, потянул её на себя.       Встретившись губами, мы сплелись языками в поцелуе. Обхватив ладонями её мягкие ягодицы, я подался вперёд, проникая глубже в налившееся лоно, вызвав новую волну стонов Мэри.       В нос ударил запах гари.       Открыв глаза, я увидел, что комната охвачена пламенем.       — Мэри! — вскрикнул я, отстраняя от себя девушку, и замер в ужасе.       На мне была совсем не Мэри.       Это была… Шерил.       К запаху гари добавился смрад обгоревшей плоти и волос.       Издав протяжный стон, изуродованное тело Шерил… сама Шерил, продолжала подниматься и опускаться, показывая своё возбуждение обезображенным лицом.       Вокруг бушевало и завывало пламя. Словно вторя ему, Шерил громко стонала, не прекращая скакать, сжимая мою плоть. Она мяла руками свою изуродованную огнём грудь.       В ужасе хватая ртом воздух, я хотел закричать, но тот застрял в моём горле, и спустя пару мгновений, лишь стон удовольствия вырвался из моих уст.       — Я знала, что тебе понравится, — по губам было сложно понять, улыбается ли она.       Соскользнув с члена, она провела рукой по лону и облизнула пальцы.       — Ш-Шерил? — запинаясь, перепугано пробормотал я, вжимаясь в спинку кровати. — Что… происходит? Ты же…       — Умерла?       Едва различимая усмешка читалась на её некогда прекрасном лице. Бельма глаз безотрывно смотрели на меня, заставляя кровь стыть в жилах.       — Где Мэри?! Что тебе надо?!       Она дьявольски рассмеялась, подползла ближе. Оцепенев, я ощутил на своём лице смрад дыхания.       Усмехнувшись, она медленно провела по моей щеке языком.       — Забудь о ней! Ты только мой! — отстранившись, прошипела она, взяв меня за подбородок и глядя прямо в глаза.       Сбросив оцепенение, я перекатился и рухнул с кровати на пол.       Вскрикнув, отшатнулся в сторону от лизнувшего спину языка пламени. Огонь! Он был настоящий.       Скривившись от боли, я бросился к двери, взялся за ручку, но та не повернулась. Заперто.       Обернувшись, я закашлялся и зашёлся кашлем от наполнившего комнату дыма.       Сквозь пламя ко мне медленно шла Шерил. Языки пламени целовали её тело, оставляя новые ожоги. Но её это не останавливало.       — Шерил, мне жаль, но ты умерла…       — И раз мы не можем быть вместе будучи живыми, мы будем вместе мёртвыми, — зловеще пообещала она.       Она подходила всё ближе, огонь отражался в её помутневших, некогда прекрасных глазах.       — Нет! Всё кончено! Я люблю Мэри! — крикнул я и попытался выбить дверь плечом.       Мне показалось, что по ту её сторону раздавались крики и топот ног.       Я снова ударил плечом, но дверь тут же вспыхнула, опаляя мою кожу.       Истошный крик вырвался из моего горла, а я упал на колени. Опомнившись, постарался отползти, но Шерил подходила всё ближе.       — Ничего, когда её не станет, ты будешь только моим, — от её голоса вдруг повеяло заботой и любовью.       Но диссонанс происходящего вызвал обратный эффект.       — Нет! — закричал я, упираясь спиной в стену.       Бежать было некуда. Со всех сторон подступали языки пламени.       Кашляя, я остервенело вытер слезящиеся глаза.       Шерил склонилась надо мной, открывая вид на некогда красивые, но сейчас отвратительные на вид груди, пугающие своим мертвенным уродством.       В отвращении я отвернулся.       — Ты мой! — прошептала она мне на самое ухо, опаляя жарким дыханием. — Ты только мой!       — Нет, этого не может быть, это только кошмар, я сплю, — дрожа всем телом, бормотал я сжавшись, как ребёнок, обхватив колени руками и опустив голову. — Я сплю. Мэри…       — Я душу продала, чтоб мои любовные чары подействовали на тебя! — закричала она, оскалившись. — Я была глупой влюбившейся девчонкой! Я любила тебя! И сейчас люблю! Мы должны быть вместе! Вместе навсегда! Пускай даже в аду!       Я в ужасе поднял на неё глаза.       Что?!       Обхватив моё лицо руками она поднесла своё лицо.       — Нет! — дёрнулся я, пытаясь вырваться.       Она впилась в мои губы огненным поцелуем.       И в следующее мгновение нас окутал огонь.       — А-а-а!!! — истошно завопил я, от нестерпимой боли катаясь по полу.       — Скоро мы будем вместе, любимый, — это было последним, что я услышал.       Чувствуя, как кожа пузырится, покрывается волдырями и лопается, я кричал и метался в агонии по полу. Адская мука пронзила разум, заливая лавиной боли, а затем, опустошила…                     …