Все лавры победителю

      Деймон почувствовал нешуточный укол ревности, стоило принцессе упомянуть Харвина Стронга в тронном зале. И при обычных обстоятельствах он бы не обратил на это никакого внимания, только вот в голосе Рейниры звучала такая сильная надежда, словно этот человек и правда мог решить все её проблемы. Возможно, сир Харвин и правда бы мог, только Деймона это совсем не устроило, а, зная темперамент избалованной принцессы, он был уверен — до Стронга она точно доберется и возьмёт своё. Поэтому младший Таргариен решил сыграть на опережение и подготовил всё необходимое для маскарада. Оставалось только наблюдать за плодами собственных стараний, оставив конкурентов где-то позади.              Этим Деймон и занимается, пока принцесса спешно спускается вниз по лестницам и крепко за него держится, чтобы в сумраке не упасть. Принцу сложно сказать, что скрывается под её серебристой маской, зато с уверенностью мысленно хвалит себя за выбор — маска подошла идеально.              — Не слышу слов благодарности, — Деймон слегка замедляется, разворачивая племянницу на себя.              — Вряд ли ты смог уговорить короля, — Рейнира смотрит на него с лисьей хитростью, — получается, мой дядя нарушает запрет, разве за такое благодарят?              Принцесса игриво улыбается и ускоряет шаг. Совсем скоро перед Таргариенами начинается Шёлковая улица, на которой уже собралась толпа народа. Чем дольше они шли, тем громче играла музыка, доходя даже до самых тихих уголков города. Люди крутились у торговых палаток, где купцы из Эссоса предлагали самые настоящие чудеса ручной работы: от масок деревянных до вылитых из чистого золота, от украшенных настоящими живыми цветами до масок ярких с перьями самых красивых заморских птиц. Вдоль стен на бочках стояли фокусники, выдыхающие изо рта пламя высоко в воздух. Среди людей пробегали шуты, корчили рожи и зазывали на представление всего за пару медяков. Где-то в закоулках простолюдины предавались более плотскими утехам, и иногда их стоны и крики могли перебивать музыкантов.              Рейнира восторженно наблюдает за людьми, но происходящее вокруг с непривычки немного пугает. Скрытые под масками лица пёстро мелькают перед принцессой, она ловит на себе разные взгляды, которые не может до конца разгадать. Засматриваясь на очередного прохожего, Рейнира не замечает как врезается в громилу, лицо которого скрывалось за украшением, выделанном из натуральной животной кожи.              — Смотри куда прешь, — огрызается он, ступая дальше.              Принцесса, провожая взглядом незнакомца, поправляет свой капюшон и сильнее хватается за локоть Деймона. Но впереди идущая фигура в черном плаще тут же разворачивается, и Рейнира видит перед собой покрытую красными изумрудами маску, а затем обращает внимание на вьющиеся коричневые локоны, спадающие на женские плечи.              — Простите… — растерянно бормочет принцесса, снова оглядываясь назад.              Люди, идущие непрерывным потоком, начинают толкать застывшую на месте Рейниру, пока та пихается в ответ, взглядом пытаясь найти Деймона. Но видит только надвигающихся безликих, образы которых сливаются в одну большую цветную неразбериху. Принцесса хочет сделать шаг в сторону, но спотыкается из-за очередного толчка, и только чудом не падает на брусчатку.              — Вот ты где, — Деймон в последний момент успевает ухватить племянницу за локоть, — может стоит перестать витать в облаках, принцесса?              — Я тебя потеряла, — Рейнира чувствует облегчение, — пойдем быстрее на площадь, тут очень мало места.              — У меня есть идея получше, — Деймон подмигивает.              Принцесса молча кивает. Младшего Таргариена можно назвать завсегдатаем Шелковой улицы, и сейчас это было на руку. Ведь он знал почти все закоулки, куда не заглянет обычный прохожий, но при этом там разворачивалось неплохое веселье. И Деймон оказывается прав: стоило им свернуть за пару домов, как людей становится намного меньше, музыканты играют душевнее, а в бочках разлито вино лучшей выдержки. Даже дышать становится проще, и Рейнира замечает одну особенность. Люди вокруг отличаются, точнее, их наряды — плащи и маски — выглядят порядком дороже, да и ведут они себя куда культурнее остальных.              — Как думаешь, сколько придворных здесь можно насчитать? — Деймон склоняется над ухом Рейниры. — Они все только строят из себя правильных, а на такие праздники рвутся первыми.              — Здесь ты можешь быть свободным, — дополняет принцесса, — делать, что хочешь, и под убранствами тебя никто не узнает. Развлекайся, пей вино да слушай сплетни народа.              — И чем же хочет заняться принцесса?              — Встречный вопрос, дядя, — Рейнира с любопытством слегка склоняется вперед.              — Напиться медового вина из Эссоса, — Деймон подавляет смешок и направляется к первому попавшемуся торговцу.              Конечно же, вино они делят вместе. Как бы принц ни хотел пагубно влиять на свою племянницу — та была маленьким чертёнком, готовым всунуть свой нос везде, куда не требуется. Спустя пару кубков Деймону приходится собственноручно отобрать у Рейниры вино. Она начинает звонко смеяться и тащит дядю в пляс под ритм уличного оркестра. Люди в масках больше не пугают, каждый из них подхватывает танец, хлопает в ладоши и подпевает песни, создавая волшебную атмосферу беззаботности. В этом эмоциональном экстазе Рейнира бросается принцу на шею и благодарно его обнимает, чувствуя, как закипает кровь. Деймон реагирует не сразу, но тоже предается объятиям и не знает, как реагировать на возникшее душевное тепло, а затем всё-таки предлагает выпить ещё вина. Время замедляется прямо среди праздника. Актеры Эссоса показывают завораживающее акробатическое выступление, толпа взрывается аплодисментами и овациями, а на сцену летят не только медные, но и серебряные монеты.              В конце концов Рейнира устает и присаживается на ближайший камень. Ей так сильно хочется снять маску не только с себя, но и с Деймона, делиться с ним всеми эмоциями, но здравый смысл не позволяет этого сделать.              — Пора домой, мой дракон, — принц сильнее натягивает на голову племянницы спавший капюшон.              — Только не в замок, — Рейнира недовольно качает головой в разные стороны, — может, останемся?              — Пожалуйста, — Деймон шутливо размахивает руками, — бордели, таверны, съемные комнаты с клопами, где лорды трахают молодых дев, изменяя своим женам, — всё для принцессы.              — А ты изменял? — вопрос Рейниры для обоих становится неожиданностью. — Изменял леди Ройс?              — Тысячу раз, — Деймон не задумывается над ответом, и в его голосе нет ни капли сожаления. — Тебе ли не знать, когда Таргариен что-то хочет, он это получает.              — Или кого-то, — протягивает Рейнира.              Приподняв голову, она смотрит на стоящего дядю снизу вверх, так преданно и пристально, что Деймона пробирает дрожь. Но когда Рейнира случайно (случайно ли?) прикусывает нижнюю губу, принцу приходится сжать кулаки, чтобы не отреагировать на этот манящий пошлый жест и не сорвать маску с племянницы прямо здесь, посреди толпы. От Рейниры не скрывается это напряжение. Взгляд Деймона потяжелел.              Он мог бы взять принцессу за ближайшим углом и без всякого сожаления трахнуть, как последнюю шлюху. Развернуть к себе спиной, заставив прогибаться, опираясь на рельефный холодный камень, об острые выпуклости которого можно содрать ладони в кровь. Затем вульгарно поставить на колени, не жалея оголенной кожи. И даже ни разу не взглянуть на её лицо, двигая членом в тёплой влажной глотке. Ведь Деймон уже долгое время не смотрит на своих шлюх, грубо имея их с закрытыми глазами.              Уже долгое время в своих фантазиях принц представляет её.              — Может, ты и прав, — Рейнира встаёт, отряхивая свой плащ, — нам стоит возвращаться. Становится холодно.              — Холодно?              От одного присутствия её рядом Деймону становится невыносимо жарко. Но он соглашается, отгоняя грязные мысли, надеясь не стать одержимым.              К Таргариену приходит осознание, что в этой игре жертва и охотник поменялись местами. Деймон превращается в мальчика на побегушках, потакая любым желаниям Рейниры. Ещё пару дней назад он развлекался сам, желая подобраться ближе к трону, как вдруг все былые цели рушатся.              Теперь он желает только её.              Маленькая дрянь.              — Ты меня слушаешь? — Рейнира оборачивается назад, замечая, что Деймон не успевает за ней.              — Да, принцесса.              — Все лорды мне противны, — она продолжает свой рассказ, с каждым шагом приближаясь к замку. — Это плохо, что я чувствую такое облегчение, будто собственными руками избавилась от сира Джейсона?              — Не вижу в этом ничего плохого, — Деймон говорит совершенно спокойно. — Нежеланный брак может принести кучу проблем. Другое дело — проводить свой досуг с тем, кто действительно по душе.              — И кто тебе по душе?              Она провоцирует.              — Много кто, — принц пожимает плечами, — я бы задал этот вопрос наследнице, которой противны все лорды.              В ответ Рейнира молчит, прикусив себя за язык.              Оставшийся путь до замка проходит в молчании. И когда наследники оказываются возле стены, Деймон наконец-то снимает с себя маску, и хочет помочь Рейнире, но та отстраняется и делает это сама.              — Путь, по которому я шла, ведет прямо в мои покои, — принцесса говорит тише обычного, стараясь не шуметь.              — А как я потом должен пройти мимо сира Кристона? — Деймон удивленно приподнимает брови и слабо улыбается. — Я иду своей дорогой.              — Нет, — Рейнира хватает его за руку и не отпускает, — тебя правда волнует сир Кристон? Я смогу с этим разобраться.              — Как скажешь, принцесса, — он все же следует за племянницей, — не перестаю удивляться твоему упорству.              Ночной холод становится только сильнее, и покои Рейниры встречают гостей приятным теплом, ароматом медового мыла и лавандовых свеч. Деймон бывает здесь не часто, но запах узнает сразу — так пахла Рейнира, её кожа и волосы, стоило приблизиться к наследнице.              Принцесса сбрасывает с себя плащ прямо на пол и, раскинув руки по сторонам, радостно кружится посередине комнаты, не веря, что ей все-таки удалось выбраться и остаться незамеченной. Деймон пристально наблюдает и незаметно восхищается каждым ее движением.              Выпитый алкоголь ещё не успевает полностью отпустить, а резкое тепло покоев только усиливает его действие. Рейнира случайно спотыкается и неловко плюхается на мягкую кровать.              — Где же королевская грация? — Деймон тоже предпочитает снять плащ, аккуратно его сложив на пуфе, и делает несколько шагов к племяннице.              В её глазах бегают чёртики.              Принц ухмыляется и касается рукой щеки Рейниры, затем хватает сильнее за линию челюсти, и та послушно встает.              Если эта Таргариен позволяет себе брать всё, что хочет, то почему Деймон не может?              Сдерживать себя становится всё труднее. С каждой секундой их близость становится только искусительнее, и принц замечает, как бегают глаза Рейниры по его лицу, как останавливаются на его губах.              Деймон ломается.              И дело не в том, что Рейнира его целует.              Дело в том, что Рейнира целует его первой.              Деймон интуитивно подается вперед, отвечая на поцелуй. Сначала трепетный и несмелый — он быстро перерастает в нечто сильное и напористое, стоит принцу почувствовать власть. Его уносит с головой в омут, где не существует проблем.              Только два дракона и широкая королевская кровать.              Рейнира ни на секунду не дает разорвать поцелуй. Она держится за шею Деймона, чувствуя под пальцами его кожу, обжигающую подушечки пальцев. Принцесса не видит перед собой ничего, только ощущает трепет собственного тела и дрожащие коленки.              Пара шагов — и они оказываются на кровати. Деймон не устает касаться давно желанных губ, что кажутся слаще любого вина. Принц перехватывает руку Рейниры, убирая со своей шеи, и заводит её схваченное запястье над девичьей головой, вдавливая в мягкий матрац. Сам же опирается на выпрямленную руку, осматривая принцессу сверху. Он учащенно дышит и пытается хоть немного оценить ситуацию. Желательно, трезво.              — Принцесса где-то обманывает, — локоть Деймона сгибается, и принц опускается ниже, прямо к уху Рейниры, сменив привычный тон на возбуждённый шепот. — Говорит, что все противны, а сама…              — В моих словах нет обмана, — с невинной ухмылкой отвечает наследница, осознавая то, что между ними происходит. — Ведь ты единственный, кто ещё не напрашивался ко мне в мужья.              Рейнира чувствует, как собственное сердце больно вжимается в грудную клетку.              — Я забрал твой первый поцелуй.              — Я тебе его подарила.              Деймону следовало бы отстраниться, предотвратить ошибку, но слова принцессы только больше заводят и даже немного злят. Теперь он подается вперед и целует её мягкие губы, пока Рейнира обвивает руками крепкую мужскую спину, скользя ими поверх хлопковой рубашки. Одежда только мешает. Деймон хочет чувствовать её ладони на своей коже.              Принц чуть привстает, Рейнира помогает ему раздеться, но в её движениях всё же проскакивает неопытная неловкость, и это доставляет Деймону настоящее удовлетворение. Принцесса прислушивается к его словам, послушно отвечает на действия и сладостно прогибается под поцелуями.              Рейнира учится.              Таргариен горячо дышит ей в шею, беспорядочно касается влажными губами нежной кожи, чувствуя руку принцессы на собственной макушке. Она сжимает пальцы вместе с волосами, держит крепко и почти умоляет не останавливаться.              Не оставлять её одну.              Деймон проводит руками по аккуратной груди, скользит вниз по талии и сжимает бедра принцессы. Её юбка задирается вверх, сползая по согнутым в коленках ногам, и Таргариен сильнее надавливает пальцами по оголенной коже.              — Деймон… — его имя слетает с губ тихо, прерывисто, почти задыхаясь.              Уносимая желанием дальше, Рейнира нащупывает завязки на штанах, но пальцы не слушаются, путаются между собой, и принца это только забавляет. Он сам помогает избавиться принцессе от платья, оставляя ту лишь в одном нижнем белье. Замечает, как меняется лицо племянницы, стоит ему коснуться языком затвердевших сосков. Деймон не прекращает её ублажать, ведь каждый сорванный стон с губ Рейниры Таргариен принадлежит только ему.              Она принадлежит ему.              Принцесса прикрывает глаза и выгибается навстречу ласкающему всё тело языку. Рейнира точно не спит?              Её короткие ногти оставляют красные полосы между мужских лопаток, когда ловкие пальцы Деймона стягивают белье и скользят по влажной промежности, надавливая, проникая между половых губ.              Да, он бы мог её взять, как последнюю шлюху, и оттрахать до дрожи в коленках.              Но ведь Рейнира далеко не шлюха. Рейнира — принцесса, наследница Железного Трона, а, главное, та, из-за которой у Деймона хоть немного появляется интерес к жизни.              Принцесса сильнее вжимается в дядю, чувствуя головку его члена, глубже проникающую внутрь. Она почти вскрикивает от боли, ощущая его во всю (как казалось) длину.              Деймон не разрывает с ней зрительного контакта. Наблюдает за покрасневшим от возбуждения лицом, за каждой сменяющейся эмоцией и поцелуями старается загладить все возможные неприятные ощущения. Он двигается медленно и ритмично, набирая темп. Растягивает каждый небольшой перерыв между толчками, от которого тело принцессы содрогается. Совсем скоро Рейнира прогибается в спине и запрокидывает голову назад, подставляет шею под поцелуи и томно стонет от постепенно появляющегося удовольствия.              Они превращаются в нечто единое, двигающееся в одном ритме, дышащее в унисон.              Деймон разворачивается на спину, утягивая Рейниру за собой, давая ей немного власти. Принцессе хочется покрывать поцелуями мускулистое тело Таргариена не меньше. Касаться его лица, плеч, пресса; без стеснения двигать бедрами по члену. Деймон обнимает её за талию, прижимая грудь Рейниры к собственной, надавливает ей на голову, улавливая и кусая уже опухшие губы, и принцесса не успевает нормально дышать.              Ощущая скорый оргазм, Деймон крепко, почти до боли, хватает племянницу и силой насаживает на себя, сбивая её неопытные равномерные движения.              Вокруг больше ничего не существовало — только душная комната и капелька пота, стекающая по виску принца.