Оправдаешь ли ты – мне других
Оправданий не надо!
Заблужденья мои и метанья
Во имя мечты?
В непробуженном сне
Напоенного розами сада
Наклоняясь ко мне при луне,
Оправдаешь ли ты?
(И. Северянин «Искренний романс»)
Теодор Нотт нехотя придвинул к себе длинный пергаментный свиток и начал вдумчиво прочитывать каждую строчку. Изучать. Анализировать, пытаясь найти лазейки и подводные камни. Волшебный контракт между ним и Магическим Советом Италии. Если Тео поставит подпись, то навсегда изменит свою жизнь. И, возможно, не только свою.
Неделю назад в иерархии власти Магической Италии произошли существенные изменения - второе лицо правящей элиты Тайный Советник Министра Магии (так должность называлась официально, а в узких кругах и кулуарах Министерства Магии говорили проще – Теневой Правитель) подал в отставку. Новым Тайным Советником, по многовековой традиции, был назначен один из трех Старших секретарей Магического Совета, соответственно один из шести Младших секретарей занял место в тройке Старших. Вакантная должность Младшего секретаря и была предложена Теодору. Теперь Нотт мог стать не просто самым молодым членом Магического Совета, но, и уверено встать на первую ступень лестницы, ведущей к самым вершинам власти.
Политика. Власть – самая капризная и желанная любовница для амбициозных карьеристов, таких как Теодор Нотт. Молодой, обладающий острым и гибким умом, энергичный, мастерски умеющий плести интриги, при этом предпочитая оставаться в тени, по-слизерински хитро использующий в своих целях слабости и страхи людей – Теодор был просто идеален для политических игр. Так считал когда-то Нотт-старший. В этом был уверен и банкир, тот самый приятель отца Теодора, который в свое время посоветовал почти мальчишке - аристократу приобрести магическое графство Пезаро и место в Магическом Совете. Так полагал и Министр Магии Италии – старый и мудрый чародей, который уже давно присматривался к молодому волшебнику, частенько присутствуя на заседаниях Магического Совета.
Да, Теодору было над чем поразмыслить. С первых минут своего самого первого заседания волшебник очень четко увидел, что Магический Совет – это место, где тебя либо продвигают в различных сферах политической деятельности, либо забывают о тебе навсегда, оставляя лишь молчаливым «заседателем», хотя и с правом голоса, до конца своих дней. Вся натура Нотта, его стремления, честолюбие, способности и амбиции предпочитали первый вариант и решительно восставали против второго. Следовало принимать в расчет, что Магический контракт предполагал ряд жестких условий, которые волшебник просто обязан был выполнить, но, черт возьми, любой слизеринец обернет даже самое неприятное обстоятельство в свою пользу. Или хотя бы попытается это сделать. Или попробует договориться.
Итак.... Теодор легонько повел волшебной палочкой – ярко-алые горячие капли крови из рассеченной левой ладони брызнули на пергамент. Заколдованный Магический контракт заискрил неяркими розоватыми бликами. Молодой волшебник обмакнул перо в чернила и поставил на пергаменте витиеватую подпись. Розовые блики погасли, а плечо обожгло – магия вырисовывала на коже волшебника тонким золотым лучом крылатого грифона. Тео криво усмехнулся и прикрыл глаза. Вот и все. Выбор сделан, и теперь его судьба навсегда тесно переплетется с политическим миром Магической Италии.
В кабинет неслышно проскользнул домовой эльф и, с поклоном, протянул волшебнику свежую газету. Нотт быстро пробежал глазами по первой странице и красочному развороту, пестревшему колдографиями. Ну, разумеется! Свадьба Малфоя. Пышная и торжественная. Газетчики постарались описать все как можно ярче, не жалея красочных эпитетов и восторженных восклицаний. Теодор помрачнел и вздохнул. Вот и еще одна хитроумная интригующая комбинация получила логическое завершение.
- Мадемуазель Гермиона уже вернулась с прогулки? – Не глядя на домашнего эльфа довольно раздражено спросил волшебник.
Как только Теодор и Гермиона приехали в Пезаро и поселились в старинном графском палаццо, девушка полюбила долгие и одинокие прогулки у моря.
- Да, Ваша Светлость, - маленький домовик низко поклонился, - она в золотой гостиной.
- Мадемуазель читала эту газету?
- Да, Ваша Светлость.
- Хорошо.
Теодор улыбнулся маленькому слуге (в конце концов эльф вовсе не виноват в плохом настроении хозяина из- за такого тесного переплетения судеб Драко, Гермионы и самого Нотта) и отпустил домовика. Отбросив газету, волшебник направился в золотую гостиную.
Гермиону молодой человек застал спокойно сидящей за чайным столиком у окна с чашкой травяного чая в руках. Перед девушкой лежал один из популярных в Италии глянцевых женских магических журналов, и волшебница рассеяно водила пальчиком по колдографиям, отображающих во всем великолепии свадьбу Драко Малфоя. Черт, Люциус не поскупился на золотые галлеоны для прессы всего Магического мира, а не просто Британии. Теодор остановился в дверях и прислонился спиной к стене. Гермиона в простом белом свитере и бежевых брюках с пушистой косой и немного порозовевшими после прогулки у моря щеками выглядела такой милой…
домашней. Мерлин, как же Тео хотел ее! До дрожи в коленях. Как же любил. До головокружения! Нотт чуть прикусил губу и усилием воли попытался снова придать своему лицу безучастное выражение.
- Любуешься? – Хрипло и негромко проговорил молодой волшебник и стремительно пересек комнату. – Как погуляла?
Тедодор уселся в кресло напротив девушки и скользнул взглядом по колдографиям в журнале. Губы волшебника невольно скривились. Гермиона улыбнулась и довольно равнодушно отодвинула журнал в сторону.
- Хорошо погуляла, - мягко ответила девушка и налила для Тео чашку душистого чая, - погода прекрасная.
Теодор слегка кивнул, принимая из рук волшебницы тонкий фарфор с горячим напитком. Нотт обдумывал, как начать непростой разговор, но мысли никак не могли оформиться в слова. Тео склонился к рукам Геомионы и стал нежно целовать хрупкие пальчики, ладони и наконец, запястья, где билась едва заметная тонкая жилка пульса. Гермиона замерла от ласки, которая посылала по всему ее телу сотни, нет, тысячи электрических импульсов. Она ждала Тео, чтобы поговорить, размышляла всю долгую прогулку, придумывала и взвешивала, как ей сказать о том, что томило ее уже очень долгое время. Да и Нотт явно пришел для того чтобы объясниться, но так хотелось хотя бы ненадолго продлить это мгновение какой-то щемящей, болезненой нежности. Наконец, Теодор поднял голову и внимательно посмотрел прямо в глаза девушки.
- Ну что, драгоценная моя, ты довольна? Все получилось, как и было задумано.
Тобой задумано. Ты переиграла его, Гермиона, и теперь свободна. Поезжай в любую точку земного шара или возвращайся в Лондон. В университет. Сможешь закончить образование….
- Да, да, - рассеянно протянула Гермиона, прикасаясь кончиками пальцев к губам Теодора, будто просила не продолжать дальше.
Речь молодого аристократа угасла. Некоторое время они оба молчали. Лишь смотрели друг на друга. Старались удержать это мгновение. Растянуть его до бесконечности. Наконец, Нотт не выдержал.
- Знаешь, все эти месяцы, что мы жили под одной крышей, и я называл тебя своей невестой… - Теодор смутился, немного замялся, - все это было так ново для меня… эти чувства, такие яркие,… меня просто затопило. Я несколько забылся, любимая, позволил себе мечтать, - молодой человек прикусил губу и выдохнул с горьким смешком, - видимо, пришло время мне проснуться.
- Тео, - Гермиона тоже с трудом находила слова и чтобы дать себе еще несколько секунд провела костяшками пальцев по щеке волшебника, а затем мягко опустила ладони на плечи Теодора.
Молодой человек слегка поморщился – татуировка Магического Совета болезненно покалывала при прикосновении к плечу. Гермиона нахмурилась.
- Тео, - волшебница настойчиво всматривалась в лицо Нотта, -
ты подписал Контракт с Советом?
- Да, любимая, я принял это решение, - Теодор чуть склонил голову к плечу и снова нежно поцеловал руки девушки, - но ты вдруг побледнела, дрожишь, взволнована. Что тревожит тебя? Или ты сомневаешься во мне?
- Нет, нет, - поспешно проговорила Гермиона, - в тебе я не сомневаюсь. Ты умен, талантлив, амбициозен и просто создан повелевать, управлять миром. Но твой контракт… это не просто политическое соглашение, это Высшая Магия. Черная магия, способная глубоко проникнуть в душу и отравить ее. И ты будешь погружаться в эту темноту. С каждым годом все полнее. Я боюсь за тебя, Тео.
- Вот поэтому одним из жестких условий контракта и является моя женитьба, - Теодор вздохнул, - более того Магический Совет готов сам подобрать мне подходящую невесту. – Волшебник нежно погладил руки Гермионы от запястий к плечам. – Любимая, я уже делал тебе предложение и не настаивал на ответе. Я не вправе был настаивать. Но сейчас,… у меня больше нет времени ждать,… ты должна, я прошу тебя, принять решение, Гермиона. Возможно, не сегодня, но в ближайшие дни. Решить твою и мою дальнейшую судьбу. Любимая, я бы хотел пройти свой путь с тобой.
Нотт замолчал, слова сегодня с трудом складывались в ясные и понятные предложения, но волшебник посчитал, что и так сказал уже достаточно.
- Да, милый мой, ты услышишь только «да», - горячо прошептала Гермиона, - ничего другого я и не могла бы тебе ответить. Я хочу быть частью твоей жизни, твоим мостиком, по которому ты всегда сможешь выйти из Тьмы. Хочу быть с тобой. Рядом. Рука об руку. Я люблю тебя, и ты клинический дурак, Ваша Светлость, если еще не понял этого.
Молодой человек слегка потянул ее к себе и девушка, обойдя незначительное препятствие в виде чайного столика, оказалась на коленях у Теодора. Руки обвились вокруг шеи волшебника и губы слились в долгом и нежном поцелуе.
- Ты уверена, любимая, - хрипло прошептал Теодор, с сожалением отрываясь от Гермионы, - не передумаешь? Не пожалеешь?
- Не дождешься, - с улыбкой проговорила Гермиона и прижалась к плечу любимого.
- Я не потерплю игр, Гермиона!
- Между нами нет, и не может быть игр, Тео!
Теодор щелкнул пальцами и на его ладони появился маленький бархатный мешочек. Волшебник развязал шелковые тесемки и достал сказочной красоты обручальное кольцо. Фамильная драгоценность Ноттов – розовое золото с тремя красными, как капли крови, гранатами символизирующими Веру, Любовь и Верность в обрамлении черных бриллиантов. Тончайшая эльфийская работа. Поистине произведение искусства. Гермиоа ахнула от этого удивительного великолепия и протянула волшебнику дрожащие пальцы.
- Возможно, ты предпочла бы более торжественную обстановку, но….
Нотт поцеловал руку девушки и надел обручальное кольцо на безымянный пальчик. Камни на мгновение сверкнули, как будто возвещали миру о том, что помолвка состоялась. Гермиона подняла руку, любуясь кольцом.
-
Клянусь любить тебя, уважать и подчиняться, - глаза волшебницы блестели лукавым озорством.
- О, любимая, так много я от тебя не потребую, - в тон ей ответил Теодор. В темно-синих как южная ночь очах молодого волшебника танцевали самбу задорные чертики, -
достаточно будет только подчиняться.
Девушка заливисто рассмеялась. Красавец-аристократ увлек свою невесту в очередной поцелуй. Голова Гермионы затуманилась и все мысли и рассуждения исчезли. Остались только чувства. Чувства не всепоглощающие и затопляющие, как цунами, а хрупкие и нежные, словно первые цветы, пробивающиеся из под снега, и от того более ценные и оберегаемые. Девушка не поняла и не осознала, как они оказались в спальне Теодора. Она вообще плохо соображала и понимала, где находится. В затуманенном сознании отчетливыми были только губы и руки Теодора. Его горячее дыхание и ее бессвязный шепот. Мерлин, как же она скучала по нему! Тосковала по его уверенным и ласковым прикосновениям, по долгим поцелуям! Они так давно не были близки, так давно не занимались любовью.
Ночь в башне Малфой-мэнора словно возвела между ними высокую кирпичную стену. Дрожащая и растерянная она появилась на рассвете в родовом замке Ноттов, и Теодор укрыл ее в своем доме. Надежно спрятал от всего волшебного мира. Гермиона была уверена, что Драко не оставит ее, ослепленный страстью и не желающий примириться с отказом, он будет настойчиво добиваться девушки до тех пор, пока не сделает своей любовницей. Слишком уж хорошо она чувствовала Малфоя, слишком близко узнала. Любовница! Долгие ожидания в одиночестве ради пусть ярких и страстных, но таких коротких встреч. Нет, быть игрушкой, даже любимой игрушкой, молодого, избалованного и развращенного аристократа, терпеть его ревность, его капризы и обиды, нет, это не для Гермионы Грейнджер. Но это будет ее незавидная доля на долгие - долгие годы, если, конечно, она не сможет переиграть о Малфоя. И Гермиона решила просто исчезнуть из жизни Драко. оставить чародея наедине со своими сомнениями, чувствами, мыслями и страхами. С глаз долой – из сердца вон. Склонный к легким победам, не знающий в любовных делах отказа Малфой, не станет тратить силы и время на бесконечные поиски девушки и выяснение отношений – этого не позволит ему чистокровная гордыня. Разумеется, Драко будет в ярости, но со временем успокоится. Женится и…. Решение показалось таким простым и естественным.
Теодор ни о чем не расспрашивал волшебницу, он просто помог. Гермиона видела, что Тео зол, мучительно переживает ситуацию, чувтвовала, что она ударила Нотта по самому больному. Уязвленная гордость, растоптанное самолюбие и поруганные чувства. Мерлин, как же она любила Теодора в те дни, как хотела успокоить, залечить раны, дать надежду. Но что-то останавливало, мешало. Гермиона не могла понять, а, возможно, просто не хотела. Оба гордые, со сложными характерами, они просто не могли сделать этот короткий шаг друг к другу. Сказать нужные слова. Сделать правильный примиряющий жест. Каждый из них был поглощен собой, своими страданиями, своей болью. Каждый из них был уязвлен, зол и растерян. Каждый не мог примириться и договориться даже с самим собой.
И вот все недопонимания, все недомолвки, все невысказанные обиды рухнули в один миг. Простой, но важный вопрос и такое же короткое «да» разрушили все преграды. Гермиона готова была благословлять Магический Совет за обязательный пункт контракта о женитьбе, но это завтра… потом,… а пока,… пока она лишь таяла и млела от каждого прикосновения или слова, от каждого поцелуя. Никого больше не было в их маленьком мирке, созданном лишь для двоих. Никто не стоял между ними. Только он. Только она. Только большое и безграничное счастье.
***
Обсуждение свадьбы вылилось в поистине бесконечные споры. Гермиона настаивала на сложнейшей, очень древней и очень длинной церемонии Магического Венчания, предполагающей консумацию брака с обменом магическими энергиями. Магический Совет был в восторге от такой рассудительной, умной и «правильной» невесты новоиспеченного Младшего секретаря и всячески поддерживал эту идею волшебницы. Теодор был категорически против. Ему казался этот обряд слишком долим, слишком тяжелым и магически и физически и морально и совершенно не обязательным. Простой современный ритуал был, безусловно, предпочтительнее для волшебника. Но Гермиона топала ножкой, надувала губки, очень трогательно обижалась и приводила десятки аргументов – ей хотелось, чтобы
ее свадьба (как она говорила "свадьба грязнокровки") была как можно более традиционной, и в конце концов Теодор просто сдался. Он уступил любимой и согласился на старинный ритуал. Остальные моменты по организации свадебного торжества уладили быстро и без долгих препирательств. День бракосочетания назначили на тридцатое декабря.
***
В предпоследний день декабря горожане и горожанки, магглы и волшебники города Пезаро спешили на центральную площадь. Ровно в полдень в кафедральном соборе должно было состояться удивительно прекрасное и необычное венчание их молодого графа с красавицей-англичанкой. Цветы, свечи, атласные ленты с гербом Ноттов и гербом графства Пезаро украшали внутренность собора и площадь перед ним. Не было белоснежных венчальных нарядов, невесомых вуалей, фаты и флердоранжей в волосах. Голубые, лазурные, зеленые, бирюзовые, малахитовые и изумрудные цвета чередовались с золотыми, серебряными и жемчужными. Сотни заколдованных свечей парили под потолком и вдоль стен собора и посылали повсюду миллиарды разноцветных искр и бликов. Гости-волшебники, все члены Магического Совета, Министр Магии и несколько друзей из Лондона, (из гостей-магглов были приглашены только мэр города Пезаро и несколько членов городского совета) в средневековых камзолах и платьях выглядели настолько величественно и аристократично, что у зрителей, быстро заполнивших площадь, захватывало дух. Горожане-магглы и предположить не могли, что все эти костюмы в духе средневековых сказаний и рыцарских романов из шелка, бархата и парчи не театральный реквизит, взятый напрокат. Все это роскошество было извлечено из фамильных сундуков, бережно почищено и отглажено заботливыми и услужливыми ручками домовых эльфов и является подлинным. Точно также как и неподдельные и не бутафорские все эти рубины, бриллианты, аквамарины, сапфиры и изумруды, украшающие одежду и сверкающие на пальцах, в ушах и на шеях приглашенных.
Молодой граф (тайная мечта всех горожанок в возрасте от шестнадцати лет) прибыл верхом на вороном скакуне и выглядел просто умопомрачительно. В белоснежной шелковой рубашке с кружевными манжетами, на которых кровавым блеском сверкнули гранатовые запонки, в темно-синем (почти черном) длинном бархатном жилете с серебряными застежками, украшенном драгоценными камнями и серебряными же шнурами, в бархатных брюках и черных мягких замшевых сапогах Теодор вызвал дружное женское «ах», которое как эхо пронеслось по площади. Красавец спешился – темная мантия, наброшенная на плечи, взметнулась, словно крылья и продемонстрировала дорогой мех и бархат подкладки. Граф минуту постоял на ступенях собора, небрежным жестом поправил черные кудри, перевязанные алой лентой, и, гордо вскинув подбородок, решительно прошел внутрь.
Через несколько минут настала очередь вздыхать и ахать уже мужской части населения – на площадь в открытой карете, украшенной цветами и лентами, въехала Гермиона. Ее свадебный наряд был поистине великолепен. Нежно-бирюзовое с жемчужным отливом платье в пол с корсетом и небольшим декольте (которое, безусловно, пробуждает сотни нескромных фантазий, но не дает увидеть ничего лишнего). Длинные широкие рукава, подчеркивающие хрупкость запястий, и капюшон, целомудренно обрамляющий лицо и свободно спадающий на плечи. Целомудренный и утонченный образ. Платье, как и положено средневековыми свадебными традициями, было оторочено дорогим мехом и расшито драгоценными камнями. На шее и в ушах невесты сверкали фамильные гранаты Ноттов. Принцесса! Настоящая принцесса из старинной романтической баллады! Улыбчивый седовласый волшебник – сам Министр Магии Италии – подал девушке руку и помог выйти из кареты, а затем пара медленно прошествовала в собор. Раздались звуки органа и клавесина и тяжелые соборные двери закрылись, обозначая начало церемонии.
Следующие несколько дней пронырливые мальчишки, которым удалось затаиться и подсмотреть само венчание сквозь витражные окна собора, с упоением и перебивая друг друга, рассказывали, что молодой граф и его невеста стояли на коленях перед алтарем. Епископ в темно-фиолетовом богатом одеянии читал нараспев и на незнакомом языке старинную молитву, а гордый рыцарь со шрамом на лбу в виде молнии стоял рядом с епископом и держал длинный меч, края которого лежали на плечах жениха и невесты. Все гости тоже благоговейно молились. И когда клятвы любви и верности были произнесены, а обручальные кольца уже заняли свое место на пальцах новоиспеченных супругов, молодой граф надел на голову жены изумительно тонкой работы и невероятной красоты диадему с гранатами и бриллиантами, точь-в-точь с плетением и камнями, какие красовались на шее девушки. В этот самый момент вспыхнул ослепительно-яркий голубовато-зеленый свет и с потолка посыпались лепестки незабудок. Незабудка – фамильный цветок Ноттов, и все гости-волшебники улыбнулись - Магия Рода приняла Гермиону, как супругу Теодора. Гости-магглы решили, что это такой красивый фокус и тоже улыбались. Цветы падали, касались голов и плеч и оборачивались в тысячи золотых и серебряных искр. Красивая магия любви разливала вокруг свои волны, обнимая всех присутствующих, так что вскоре весь собор был буквально залит любовью.
В этот день в славном городе Пезаро родилось сказание о молодом графе, которое позже переросло в красивую легенду. Разумеется, мальчишки-озорники, и шалопаи готовы были дать самые страшные клятвы, что все это чистейшая правда, и, естественно, им никто не поверил.
