Разговор с кровожадным монстром
Дэян понимал непонимание его спутников. По какой то причине их друг внезапно начинает защищать их бывшего врага. — Погоди, погоди, погоди. Хорошо ли я слышу? Ты хочешь, чтобы Он пошёл с нами? Ты случайно на лечении у дриад с их древ не падал? Это же тот нильфгаардец, который охотился на Цири! Молодой ведьмак взялся за голову. Теперь то он понимал, почему Геральт любил путешествовать один. Звонкий голос барда прямо-таки прорезался к нему в голову. — Я понимаю твой скептицизм, Лютик. Да, он охотился на Цири, но он спас её с пылающего города. Он разведчик и умелый боец, а ещё подтвердил мою догадку. Сам виновник дискуссии до сих пор лежал в сосновом гробу, благо, без кляпа во рту. Геральт отрицательно покачал головой, ему эта ситуация не нравилась ещё больше. Его ученик и хороший друг защищал врага. — И всё же он виновник её кошмаров. Он причинил ей боль тогда. — Я ничего не делал… — послышался тихий шёпот его голоса. От этих слов Геральт вспылил словно фитиль. Он помнил, как Цири не могла заснуть, как часами он успокаивал её, говоря, что всё хорошо — Да неужели? Она просто так вскакивала посреди ночи с криками? Виковарец с вызовом посмотрел в лицо ведьмака. Да как он, благородный рыцарь самого императора позволил бы себе прикоснуться к его невесте? — Я не знаю, ведьмак. Я лишь выполнял приказ, не более. Если бы я позволил себе тронуть её, то ты бы сейчас ни с кем не разговаривал, а мой бездыханный труп валялся бы в темнице. Я хочу пойти с вами, не ради себя, не ради вас, а ради неё. Я хочу помочь ей. Геральт посмотрел на пасмурное небо, а после перключил внимание на медальон, что весел у него на шее. — Если ответишь на один мой вопрос, то я так уж и быть, отпущу тебя. Черноволосая чародейка с медальоном в форме звезды знала о вашем плане? Дэян фыркнул. Нильфгаардец отвечал. — Нет, никто о нём не знал, кроме Вильгефорца, Францески и их подручных. Дэян посмотрел на Геральта в немом вопросе. Тот лишь развернулся, взял за поводья Плотву и громко сказал: — Развяжите нильфгаардца. Нам нужно продолжить путь. Лицо Кагыра на секунду скривилось. Ему не понравилось его прозвище? — Я из Виковаро.*****
На пути к Яруге им довелось встретиться с довольно неожиданными попутчиками. Отряд состоящий из горстки краснолюдов сопровождал большую колонну беженцев — женщин и детей, что чудом спаслись из пылающего поселения. В столь разношёрстной компании также нашлось место для воистину необычной личности. Гном-торговец Персиваль Шуттенбах был любителем всего древнего и необычного, что хотел открыть свою собственную лавку в свободном городе Новиграде. В этом небольшом отряде ему досталась роль разведчика. Пронырливый гном не только мастерски жульничал в картах, а также имел превосходные слух, зрение и обоняние. Как позже оказалось, отряд краснолюдов возглавлял Золтан Хивай — старый знакомый знаменитого Ярпена Зигрена, с которым ведьмаки были очень хорошо знакомы. При первой их встрече, все были максимально напряжены. Краснолюды сначала приняли их за отряд нильфгаардцких разведчиков, а беженцы лишь прятались за спинами бородатых коротышек. Вперёд вышел Золтан, его рыжая борода была на только длинной, что, казалось, он может легко в ней запутаться. Покрытая волосами рука потянулась к голове, где красовался выстреженный ирокез. А попугай на плече краснолюда протяжно закричал. — Курва мать!!! — Та завали ты уже свой пернатый клюв! Погодите-ка, правильно я вижу? Ты это, который с белыми волосами, тебя случаем не Геральтом звать? — увидев короткий кивок ведьмака, краснолюд расхохотался — Братцы, поховайте топоры и мечи, это наши! С ними друг Зигрена! Подите сюда, хотя бы имена ваши узнаем! Дружина ведьмака подъехала к колонне. Все слезли со своих скакунов. — Ну, будем знакомы, меня зовут Золтан Хивай, можете называть Золтаном. — Рады тебя видеть, в такое время встретить друга большая редкость. Я Геральт из Ривии, юноша с саблей — Дэян из Каэдвена, бард с лютней — маэстро Лютик, девушка с луком — Мильва, а черноволосый это Кагыр ауп Даффин… — Можно просто Кагыр — прервал его виковарец. — Прекрасная у вас птица, Золтан, — коротко отметил Дэян. — Да, воистину прекрасная, — из телеги показалось маленькое лицо с очень длинным носом, — Это пернатое сущевство знает сто слов. Восемьдесят из них — ругательства, остальные — союзы и предлоги. Извините, не представился. Персиваль Шуттенбах — ювелир и торговец. — А ещё тот ещё проныра и наш разведчик. Дэяну нравилась компания шумных бородачей. Они высказывали всё, что думали без малейшей капли стеснения. Говорили прямо и всегда по делу. А, ну ещё любили пригубить бутылочку на стоянках, пуская при этом шумные ветры. — Да ты прям гроссмейстер, ведьмак! — восторженно воскликнул Язон Варда — Ты точно никогда раньше в покер с костями не играл? — Ни разу, в обычный покер пару раз с товарищами перекидывался, а в ваш — ни разу. — Слушай, ведьмак, а где ты так себе морду исцарапал? Дэян точно слышал, как на лютне Лютика порвалась самая тонкая из струн. — Бился с одной скотиной, неосторожен был, — отрешённо сказал ведьмак, а ведь действительно был неосторожен. — Сильная видать тварюка, раз такого воина как ты смогла полоснуть. — Да, сильная. Лютик тем временем настраивал новую струну. Он множество раз цеплял её, тянул колок, снова тянул и так по новой. — На четверть тона ниже, Лютик. С барда чуть шапка не упала. Он выпученными глазами посмотрел в сторону убийцы чудовищ. — Поразительно, Дэян! Да у тебя слух абсолютный. Не каждый бард может таким похвастаться! Большинству этих бездарей шатун по уху прошёлся — Это всё мутации. Ничего более — Да, конечно. Это же ваша с Геральтом любимая отговорка. Где кстати этот любитель грибов? Лютик свалился с бревна, когда рука ведьмака упала ему на плечо. Краснолюды разразились в хохоте. — Геральт! Разве можно так подкрадываться?! Ой, Господи, тяжело дышать, сейчас сердце остановиться. — Медиков среди нас нет, Лютик. Можешь сразу ложиться в яму. — Ха-ха, очень смешно, мой дорогой виковарец. Напомнить, где ты лежал когда мы сжалились над тобой? — Помню, думаю больше никогда не смогу видеть еловую мебель или что либо ещё изготовленное из неё. — Эй вы! Балаганщики! Дайте порядочной девушке наконец-то заснуть. Лютик наклонился к Дэяну. — Это она то порядочная? Да эта хулиганка похлеще меня! — шептался бард. — Э не, Лютик. Тебя никто не переплюнет. За тот короткий период, что я тебя знаю могу сказать одно: хороший ты мужик, хотя и цвета бабские носишь. — смеясь проговорил Золтан, прикладывая губы к кружке с тёмным каэдвенским. — Эх, друг мой коренастый, не сочти за оскорбление, но ни черта ты в моде не понимаешь. — Возможно, зато в Гвинте мне равных нет. Эй, Шуттенбах! Передай как мне колоды! Гном положил безделушку с которой работал и снял моноколь. Несмотря на малый размер ног, Персиваль быстро смотался к сумке, что лежала на повозке. Сделал он это так же бесшумно как и быстро. — Ну, Язона в покер ты переиграл, а теперь попробуй меня в Гвинт. Выбирай колоду. Север, Нильфгаард, Скоя’тоэли или Чудовища? — Я рождён на севере. Хотя я и не патриот, но возьму королевства Севера. — Хех, тогда я за белок. Геральт с интересом наблюдал за этим состязанием. Как бы странно это не было, Дэян играл на равных с краснолюдом, который, похоже, на этой игре собаку съел. Понимал какими картами ходить первыми, а какие лучше приберечь напоследок. Но большого значения ведьмак этому не предал. В конце концов, именно Дэян не раз обставлял Эскеля, Ламберта и даже Весемира в простых картах, а его самого обыграть было практически невозможно. Золтан Хивай с треском проиграл. — Что же, жму тебе руку ведьмин. Никогда не думал, что проиграю новичку, — он поднялся на короткие ножки и посмотрел на каждого члена его небольшой команды, — Если кто из вас об этом проболтается, клянусь, сброшу с самой пика горы Карбон! Все весело посмеялись над шуточной угрозой. Дэян устремил свой взгляд на гнома, что изучал его саблю и меч Геральта. — Что такое, Персиваль? Нашёл что то интересное в старых эльфских железках? Гном важно поправил монокль и поднял свою голову, устремив длинный нос на ведьмака. — Смею заметить, что лишь один из этих мечей — истинно эльфийской работы. Эта сабля однозначно работы эльфов. Всё, начиная клинком заканчивая гравировкой — работы эльфов. А вот этот экземпляр, — указал он на прямой меч, — смесь краснолюдского и эльфийского оружейного искусства. Клинок выкован по махакамской технологии, устаревшей к нашему времени. А гарда, рукоять и гравировка на клинке сделаны эльфами. Правда я не узнаю эти руны… Краем уха Дэян услышал как краснолюды обговаривали где им спрятать свои багатства, добытые нелёгким трудом. А также слышал слова Золтана, что тот, пожалуй, отправится вместе с Геральтом, а его люди и сами смогут припрятать клад.*****
Дэян никогда не любил кладбища и всё, что с ними связано. Каждый раз, когда он их посещал его одолевало чувство необратимой безысходности и безсилия перед Костлявый госпожой. Возможно, оно лишь усилилось, когда она навестила его в прошлой жизни. Это было старое кладбище. Не было никаких новых могил, будто бы про это место забыли абсолютно все и более не желают пополнять ряды мёртвого легиона. Даже с пришедшей войной. Именно такие мысли брали над ним верх в Фэн Карне. — Фэн Карн — буркнул гном, почёсывая кончик длинного носа, — Выгон курганов… Всегда пытался понять откуда эльфы взяли это название. — Что же, теперь видно отчего так назвали, курганы здесь пасутся, стало быть, на выгоне. — Даже в таком ужасном месте ты всё ещё способен на поэтические мысли. — Ох, Дэян, это результат многолетнего опыта, непосильных трудов и… — Шшш… Дэян, слышишь? — Да, в кустах, — Дэян принюхался, — Это не трупоед, я слышу запах целебных трав. Чебрец, ромашка, ласточника трава. Ни один гуль на моей памяти не пах как лавка аптекаря. Эй ты, выходи из кустов! Из-за зарослей показалась высокая тёмная фигура, явно человеческая, что успокоила большую часть беженцев. Он отряхивал свой белый фартук от травы, букашек и мелких веток. После выпрямился, поправил сумку, набитую разными травами. Взгляд его тёмных антрацитовых глаз устремился на компанию. Наконец-то, он заговорил. — Добрые люди, уверяю вас, оружие вам ни к чему, посмотрите — я безоружен. — Кто ты? И что делаешь на кладбище? — Боже правый, прошу прощения, видимо, месяц жизни в глуши может оказать на манеры человека серьезные, благо, поправимые изменения. Моё имя Эмиэль Регис, я цирюльник, а также лекарь, что держит практику в Диллингене. — Далековато здесь от Диллингена. — недоверчиво шепнул Персиваль. Мужчина, казалось, не обратил на это внимание. Он продолжил свой рассказ — Если позволите, то я продолжу. Каждое лето я живу здесь, недалеко отсюда моё скромное жилище. Здесь растёт поразительное количество разнообразных трав, но самое главное, что здесь растёт женская разновидность мандрагоры. — Могу поинтересоваться, чем она для вас так важна? — Прошу простить мою дерзость, но несмотря на такой молодой возраст, в вас больше манер, чем в некоторых ваших спутниках. Видите ли, из трав я дистилирую важные для меня лекарства, а из мандрагоры дистилирую очень качественный самогон. Если желаете, могу приютить вас у себя и угостить парой рюмок. — Боюсь, Регис, парой рюмок вы не отделаетесь. Краснолюд, бард, пара ведьмаков… Надеюсь ваших запасов хватит. Его губы расплылись в улыбке, но зубы он так и не показал. Дэян мысленно усмехнулся. Из остатков воспоминаний всплыл образ немолодого мужчины, на чьей голове были небольшие залысины, чьи волосы были зачёсаны в три разные стороны и были тронуты сединой, а также улыбка, плавно перетекающая в оскал, коего, пока что, не довелось увидеть никому из его спутников. То, что Эмиэль Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой был высшим вампиром сложно было заметить. На первый взгляд он казался ничем непремичательным стариком, что, несмотря на возраст, продолжает заниматься своим любимым делом. Даже мысль о том, что его собеседник, деликатно говоря, является чудовищем и, пускай в прошлом, кровожадным монстром будоражила кровь в жилах. Беженцы расположились возле дома цирюльника. Дэян, Геральт и Регис, как хозяин дома, помогли им обустроить хоть какие то спальные места, в то время как все остальные были приглашены вампиром в его дом. Там их встретило множество трав, ступок и пестиков, перегонных кубов, котелков, пробирок и прочего алхимического оборудования. Быть может, выйдет выклянчить у вампира несколько ингредиентов для эликсиров. — Вы уж извините за такой бедлам, я не ожидал прихода гостей. Видимо, я также погорячился с рюмками. Видите ли, сам я редко пью, чаще дегустирую, а потому и рюмки мне не к чему. Вы не против пить из пробирок? Это единственный более-менее подходящий сосуд. — Как говаривали у нас в Махакаме, если пойло хорошее, то можно прямо с бочки пить! Фельдмаршал Дуб на плече Золтана расправил крылья. — С бочки! Пить! Пить! — Хм, интересный попугай. Он всё так повторяет? — Чаще всего ругательства или прочая вульгарщина. — Прежде не встречал у этого вида любовь к подобным словам. Хотя то, что он находится в компании воина из Махакама многое объясняет. Прошу простить, но полностью готового самогона у меня нет, но свежий дистилят ничем не хуже. Регис поставил на стол несколько больших колб и пробирки на всю компанию. — Эмиэль, не сочтите за наглость, но сегодня я предпочту трезвость пьянству. Вампир окинул ведьмака удивлённым взглядом, кивнул, казалось, сам себе, и забрал лишнюю пробирку, поставив её в шкафчик. — Понимаю, любите мыслить трезво и рационально, мне это нравится. Мандрагоровый самогон, видимо, был очень крепким напитком, ведь даже от нескольких пробирок обычного дистилята Лютик и Мильва предпочли спальным мешкам землю, краснолюды еле стояли на ногах, а Геральт выглядел так, словно выпил Чёрную ласточку. Даже Золтан Хивай — и то свалился на пол прямо за столом. Именно когда все были в таком состоянии, что не могли не то что мыслить трезво, а вообще складывать буквы в слова, Дэян начал свой диалог с таинственным цирюльником. — Знаю, неприлично спрашивать такое при первом же знакомстве, но сколько вам лет, Регис? Вы так поразительно много знаете о алхимии и травничестве, что даже я — ведьмак, который из лаборатории часами не выходил, с трудом могу потягаться с вами в этих науках. — В этом нет ничего странного, друг мой. Я, конечно, знаю, что ведьмаки выглядят моложе своего возраста, но тебе, друг мой, явно нет даже двадцати. Хоть не всегда между возрастом и знаниями можно поставить знак равно, но между возрастом и опытом — почти всегда. Возвращаясь к цифре моего возраста, — вампир взял короткую паузу, дабы взять дыхание, — Я живу на этом свете уже пятьдесят лет, дни рождения я давно не праздновал, поэтому давно позабыл о точной дате, но год я помню до сих пор. — И как же давно вам пятьдесят, Регис? Регис внимательно посмотрел на ведьмака. Вначале было удивление на грани с шоком, потом он опустил голову в каких то размышлениях, а после его лицо озарила улыбка, но не такая сдержанная какой была до этого, нет, в этот раз он улыбнулся во все свои зубы. Было сложно не заметить пару выпирающих клыков. — Перед тем, как ты, непременно, достанешь свой меч из ножен, могу я спросить, как ты догадался? — Не беспокойся, Регис. Обнажать обычный эльфийский меч на высшего вампира? Мне почему то думалось, что ты лучшего обо мне мнения, — ведьмак театрально приложил руку ко лбу и откинулся на стуле, — А догадался я по нескольким причинам: до этого момента ты никогда не улыбался во все зубы и твоё тело не отбрасывало тени. Предугадывая твой следующий вопрос, почему меня не пробирает дрожь? Ты ведь в завязке, дорогой мой друг, ведь иначе тебе бы ничего не стоило убить меня и приняться за моих не совсем боеспособных друзей. — Браво, ещё никогда в своей жизни я не встречал такого наблюдательного человека. И, что, позволь спросить, ты теперь сделаешь? Расскажешь о мне своим друзьям. — Нет, ты сам себя им выдашь. — С чего это такая уверенность? Как будто ты... Регис остановился на полуслове, он внимательно посмотрел в кошачьи глаза ища в них подтверждения его догадок. Антрацитовые глаза округлились до размера кроны, ужас застыл на лице вампира. — Ты знаешь, что произойдёт дальше, да? Ты с самого начала знал кто я такой и чем являюсь. Я не называл своего полного имени, назови его. — Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф–Годфрой, высший вампир, потомок тех существ, которым не посчастливилось оказаться в этом мире. Регис взялся за пробирку и залпом выпил всё её содержимое, закрывая нос тыльной стороной ладони. — Забавно, никогда не ожидал, что человек будет знать обо мне всё, и, скорее всего, даже то, что я и сам не знаю. Кто ты? Откуда? Провидец, божество или сам дьявол? Его лицо расплылось в улыбке. Неизвестно почему, но ему нравилась эта таинственная аура над его личностью. Благо для его собеседника, скоро он её развеет. — Ведьмак. В этом мире меня знают как Дэяна из Каэдвена, а своего настоящего имени я и сам не помню. Я пришёл в этот мир совсем недавно вселившись в тело мальчишки, что был брошен чародеем в лесах северного Каэдвена. Я заключил сделку с одним существом, в этом мире его иногда называют Господин Зеркало, именно он переместил меня в этот мир и взял с меня клятву исполнить его просьбу, когда он этого захочет. Я знал о существовании этого мира, знал о его истории так что с радостью согласился прожить ещё одну жизнь. — Так жизнь после смерти существует, видимо некоторые из людских представлений смерти всё же правдивы. И как оно? Умереть, а после воскреснуть? Дэян взял наполненную пробирку и залпом выпил содержимое. Его лицо сморщилось, этот напиток сильнее эликсиров. Регис уставился на него. — Без этого было никак. Что же, ты единственный кому я это скажу. Сначала была пустота, это было странное чувство, будто-бы я жив и мёртв одновременно, течение времени для меня прекратилось, потому я и не заметил сколько провёл в полной пустоте. Быть может час или два, день, неделю, год или вовсе тысячилетие? После резко всё сменилось, я очутился в белой как молоко комнате, что не имела границ и ослепляла меня своим светом. Ну, а потом пришёл этот "человек". — Это... Определённо интересно. Ты совсем ничего не помнишь о прошлой жизни, но отлично помнишь, что произойдёт в этом чужом для тебя мире. Воистину, это ещё более странно, чем представления людей о вампирах, кольях и чесноке. — Не совсем, до поры до времени я вовсе забыл о всех опасностях этого мира. Я мог изменить его судьбу, но не смог. Мой разум затуманился и лишь недавно, словно свет маяка продирающийся сквозь туман, ко мне пришли воспоминания. Ну что мы всё про меня, всё же некоторые вещи про тебя я до сих пор не знаю или попросту забыл в водовороте событий. Вампира озадачил такой ответ. Похоже, что не только ведьмаку из далёкой крепости придется раскрывать свои секреты. — Понимаю, что-ж, задавай любой вопрос, я постараюсь ответить. — Вампир, что крови предпочитает мандрагоровый самогон — звучит странно, не находишь? Как ты завязал? — Это долгая история, но поскольку у нас предостаточно времени, я постараюсь рассказать её тебе во всех красках. Думаю, ты и без меня знаешь как влияет на высшего вампира кровь? — Как алкоголь или наркотик и, как я понимаю, зависимость она вызывает такую же. — Ты абсолютно прав. Это абсолютно невыносимое чувство, такое ощущение, что мир провалится в бездну, если не смогу её выпить. Что то я отклонился от рассказа. Это было относительно недавно, по меркам моей жизни, конечно же. Тогда я был ещё "молодым", меня и моих друзей можно было назвать классическими представителями золотой молодёжи, что сначала делают, а после начинают думать. Мы пили, много, очень много. Однажды дошло до того, что мы забились, что я смогу выпить за раз целую деревню во время Саовины. В то время мы жили в Туссенте, воистину прекрасный край, на пиршествах и праздниках там всегда было огромное количество пьяных людей, деревенька эта называлась Лисьи Ямы. Люди праздновали, пили и не обращали на меня абсолютно никакого внимания. Я думал, что это мой шанс и начал свой "пир". Перед тем как меня заметили я успел выпить где то пять человек досуха, я хотел приняться за шестого, но внимание толпы ко мне привлёк невесть откуда взявшийся ведьмак. Если моя память меня не подводит, то он принадлежал к той же школе, что и вы с Геральтом. В разуме Дэяна возник образ старого ведьмака, что любил рассказывать ему эту историю за кружкой каэдвенского по несколько раз за вечер. Ведьмак улыбнулся и выпил немного дистилята. — Извини, что перебиваю, Регис, но кажется я слышал эту историю, только вот с другого ракурса. — Неужели? Хочешь сказать ты знаешь этого ведьмака? — Он мне как отец, вырастил меня вместе с другими ведьмаками, что оставались в крепости. Его имя Весемир. — Хотелось бы мне познакомиться с ним при более приятных обстоятельствах. Что-ж, тогда я сразу перейду к заключению с моим наказанием. Ведьмак прекрасно знал, что убить меня ему не под силу, поэтому он велел крестьянам разрубить меня в некоторых местах, отрубить голову, вставить в грудь осиновый кол и хорошенько окропить святой водой. А после меня закопали, по ощущениям глубоко, яма была где то два или два с половиной метра. За то время, пока моё тело срасталось под землёй, у меня было достаточно времени подумать над своей жизнью. Именно тогда я поклялся, что больше не притронусь к крови. Раз уж ты знаешь будущее, можешь сказать, я сдержу обещание? — Поживём увидим. — Стало быть нет, надеюсь, я сделаю это лишь с благой целью. — Не сомневайся, друг мой. Хотя тебе может и кажется, что твоя жизнь уже давно начала свой отсчёт, события участниками и виновниками которых нам предстоит стать только начинаются. — Отличный тост, дорогой друг. Я ведь говорил, что могу превосходно хранить секреты? — Не сомневаюсь, иначе я бы молчал. Вампир и ведьмак чокнулись пробирками и осушили их. Это знакомство каждый из них запомнит надолго.