***
Разобравшись с платьем, Кайри направилась домой. Под мерный шум колёс экипажа она глубоко ушла в свои размышления, обдумывая слова Рубинии. Мысль, что ею воспользовались и бросили, не давала покоя. Кайри не подозревала, что со стороны всё случившееся выглядит так плохо. Помолвка с Иденом была чисто политическим шагом, не предполагавшим и капли любви или тепла. Его Высочество наследник престола был постоянно занят. Кайри считала такую ситуацию естественной. Оглядываясь назад, она понимала, что основное его время, несомненно, занимала Рубиния, а государственные дела были лишь удобной отговоркой. Помолвка была инициирована Императором, принц же явно не хотел жениться на дамочке, которая ему не нравилась. Кайри тоже не радовалась браку, в который была втянута отцом. Однако положение дочери семьи Бьюкенен не давало ей особого выбора. Она полагала, что принц Иден понимает: их положение не оставляет места для брака по любви. Возможно, поэтому выходка Идена, позволившего себе поставить на уши всю венценосную семью, забыв о долге перед страной, так сильно выводила из себя. В конце концов, он был членом правящей семьи и должен был осознавать свой долг. Долг. Принц Иден легко откинул то, что лежало в самой основе существования Кайри. Она не могла поверить, что венценосный наследник посмеет отстаивать чувства к Рубинии Кесснер перед лицом Императора, угрожая отречься от имени и престола. Кайри и не подозревала, что можно любить так сильно, чтобы бросить на алтарь свою жизнь, отказавшись от семьи и положения. «Я ответственна за столь многое, но никто не хочет взять на себя ответственность за меня» — размышляя, Кайри прижалась лбом к холодному окну экипажа. — «Я всегда ставила нужды других во главу угла». Граф Цезарь, занявшийся воспитанием дочери после развода, держал её в строгости. Она должна была быть идеальна во всём. Безупречна и хладнокровна. Элегантна, уверена в себе и спокойна. Кайри не знала другой жизни. В её мире не было места всепоглощающей страсти, сжигающей всё на своём пути. Любовь в её понимании была похожа на взаимное уважение, на тихий огонёк свечи, достаточный чтобы просто держаться за руки. Это была единица смысла, которую она не могла осознать. Она была выше её понимания. В жизни просто не было места этому чувству как таковому. Грустно размышляя, Кайри откинулась на спинку кресла: «Любовь не более, чем сладкий миф. Невозможно верить в неё, не видя перед глазами», — депрессивные мысли медленно текли, пока она не ощутила, что вокруг что-то изменилось. «Экипаж остановился?» — пронеслось в голове, девушка была слишком погружена в себя, чтобы обращать внимания не то, что происходит вокруг. — Джеймс, что случилось? — вежливо позвала она возницу, но не получила ответа. В воздухе был странно тих, жизнь вокруг будто замела. «Нападение? Вряд ли слишком спокойно. Мы где-то в районе Хайленд Парка, несмотря на ночь тут, должно быть, существенно более оживлённо…» — размышляла она, но внезапно осознала, что тишина вокруг… всепоглощающа, все звуки угасли, мир испуганно замер. Это было… словно рядом появился он. — Лорд Натаниель? Это вы? — позвала она, но не получила ответа. Паника почти лишила её разума, и в этот момент раздался стук в дверь экипажа. — Л… л…лорд Натаниель? — Кайри вжалась спиной в дальний угол кареты, пытаясь успокоить колотящееся сердце. В это мгновение дверь экипажа распахнулась.Глава 16(23). Ядовитые зелёные глаза
31 декабря 2023 г. в 17:00
— Мисс Кесснер, это грубо. Вас не учили, что влезать в чужой разговор без приглашения неучтиво? — надменно спросила Лаура, нацепившая холодно-вежливую маску, в одно мгновение она из весёлой хохотушки превратилась в гордую маркизу Форт-Дюкейн.
— О, не будьте так чванливы. У нас же похожие вкусы, не так ли мисс Бьюкенен? — не обратила внимания Рубиния Кесснер, дворянка-выскочка, была тем оппонентом, которой было плевать на правила приличия, принятые в свете. Она бросала взгляды на Кайри, улыбаясь так приторно, что в своём розовом наряде была похожа на клубничное пирожное.
— Не представляю, что вы имеете в виду, — вздохнула Кайри, подумав про себя: «Как же я вымоталась».
Рубиния удобно устроилась на стуле напротив Кайри, будто вызывая её на своеобразную словесную дуэль, ловко исключая Лауру из беседы. Любопытные посетители кафе, видя разворачивающуюся сцену между тремя молодыми леди, тихонько перешёптывались:
— «Это же бывшая и нынешняя невесты Его Высочества наследного принца? Не так ли?»
— Закончили говорить? Мисс Кесснер, вы совсем потеряли стыд и совесть, увести жениха и обладать наглостью появиться перед бывшей невестой. Вам, похоже, совсем несвойственно чувство такта и приличия, — лицо Лауры потемнело.
— Мисс Форт-Дюкейн, не могли бы вы помолчать немного, я разговариваю с мисс Бьюкенен.
— Вы влезли в чужой разговор, мисс Кесснер. Кто учил вас так вести беседу, уж не ваш ли отец, барон?
Рубиния изменилась в лице, услышав реплику Лауры, но быстро пришла в себя и сладким голосом произнесла:
— Ах, чудно, не правда ли? Не все же воспитывают детей такими холодными, как представители семи великих домов, — сказав это, она сделала вид, что поправляет волосы левой рукой. — Кроме того, что родились с золотой ложкой во рту, чего ещё вы добились? Упивайтесь своим положением дальше, вот только незадача, жених уже ушёл к другой.
Лаура была так удивлена, что не нашлась, что ответить. Рубиния же обворожительно улыбалась, сложив руки на столе, снова приняв облик феи весны высшего света.
— Боюсь, сейчас, когда я выиграла место невесты Его Высочества наследного принца, мисс Форт-Дюкейн неожиданно не знает, что сказать? Ох, что же с этим делать? Кто бы мог предположить такое развитие событий.
«Какая же возмутительная женщина» — восхитилась про себя Кайри. Тема, которую они обсуждали, была неприятна. Рубиния же умудрялась говорить язвительно, сохраняя на лице вежливую очаровательную улыбку, поддерживая образ благородной дамы. Наблюдая за ней, Кайри понимала, почему Иден влюбился.
— Что вы теперь чувствуете, мисс Бьюкенен? Я смогла покорить самую неприступную вершину в этой империи, но, глядя на вас почему-то не чувствую триумфа, к чему бы это?
«Неужели ей знакомо чувство вины? Хотя вряд ли. Я даже слегка завидую её настойчивости в достижении целей», — подумала Кайри, поездка смогла смягчить бушевавшую в ней раньше злость, вслух она спокойно произнесла, глядя Рубинии прямо в глаза:
— Сто лет не нужно.
— Что-о-о? — взорвалась Кесснер.
— Возможно, я выразилась несколько непонятно. Я не могу найти в себе силы пожелать вам счастья, но искренне надеюсь, что вы справите столетнюю годовщину вместе.
— Это такая шутка? Да кого вы пытаетесь обмануть! — клубничное пирожное, кажется, приходило всё в большую ярость.
— Думаете, что я пытаюсь шутить или обмануть вас? Я совершенно искренне желаю вам долгой жизни.
Глаза Рубинии вспыхнули, она почти сорвалась на крик, но смогла справиться со своим голосом:
— Принц Иден выбрал меня! Меня, а не вас! Вы и ваша выдающаяся семья Бьюкенен, вместе со всей славой и богатством, проиграла молоденькой баронессе из провинции, которую вы даже не замечали! — рассмеялась она. — Всё ещё пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре, изображая, что ничего не произошло! Признайте поражение! Знали бы, что говорят о вас в обществе! Естественно, вам хочется, чтобы всё побыстрее забыли обо всём!
— Я не в курсе, но вы, похоже, изнываете от желания рассказать мне все последние новости, — спокойно ответила Кайри.
Лаура подавилась смешком, ещё больше выводя Рубинию из себя.
— Как вам будет угодно! Правящая семья теперь на моей стороне! — покраснела от злости леди Кесснер.
— Ой, правда? — для создания лучшего эффекта, Кайри взяла паузу, отпив глоток остывшего чая, — А Император в курсе, что она тоже на вашей стороне?
Рубиния подавилась вздохом, она выглядела так, словно её лягнула лошадь. Помолвка с домом Бьюкенен преследовала своей целью обретение лояльности провинциальных аристократических родов. Это был способ перетянуть их на сторону правящей семьи. Свадьба с леди Бьюкенен способствовала централизации императорской власти в Тревериуме. Чистой воды политический брак, чтобы привлечь под руку правящей семьи тех, кто считал, что национальный герой, Лор Лешо достоин власти больше, чем венценосная династия. Жители страны были воспитаны на преданиях об основателях, героях и великих фамилиях. Лорд Покровитель, Лор Лешо же был живой легендой, защитником страны. Положение наследников Орвенбриджей с годами ослабевало, и сакральность их власти постепенно ставилась под сомнение. Правящая семья нуждалась в укреплении суверенной власти, лояльных вассалах и деньгах. Всё это мог обеспечить брак с дочерью Бьюкенен, барон же Кесснер был даже близко не в состоянии помочь правящему монарху достичь целей. Это и была основная причина, по которой Император была против союза между наследным принцем Иденом и Рубинией Кесснер.
— Насколько мне известно, в венценосной семье вас поддерживает лишь Его Высочество наследный принц и его сестра, Юлия. Права ли я?
— Вы позволяете себе так держаться лишь потому, что моя семья из провинции?
— Я только позволяю себе говорить вам очевидные вещи.
— И вы не боитесь за свою жизнь? Наследный принц рано или поздно займёт место императора! Вам придётся приклонить передо мной колени!
— Ах, извините, но боюсь, мои колени слишком плохо гнуться, чтобы кланяться.
— Ну хорошо-хорошо, посмотрим, сколько ещё вы сможете играть роль холодной благородной леди! — сорвалась-таки на крик Рубиния, раздражённо встав, взмахнув юбкой и обведя взглядом всех присутствующих. Посетители кафе во все глаза смотрели на неё.
Кайри испытывала некоторые угрызения совести, за то, что заставила Рубинию потерять лицо в этом споре.
Вспышку злости в ней вытеснило любопытство: «Если ты просто хотела власти… То, за что же ты меня так ненавидишь, даже когда уже добилась своего?».
Кайри пыталась вспомнить, когда же она перешла дорогу Рубини, но никак не могла сообразить, что же между ними произошло.
Высший свет был, так или иначе, разделён на две части: представители старой гвардии объединялись вокруг Марии, а недавно пожалованная титулами аристократия тяготела к Юлии Орвенбридж. Рубиния по статусу принадлежала к группе принцессы.
— Почему же вы так невзлюбили меня, мисс Кесснер? — внезапно спросила Кайри.
— Вы надменны до отвращения и свысока смотрите на всех вокруг, — Рубиния выглядела скорее спокойной, чем подавленной, когда услышала вопрос. — Как тогда, — следующую реплику она произнесла очень тихо.
«Странно, она невзлюбила лишь меня… Вот только… Как тогда? Что она имеет в виду?» — странная фраза заставила Кайри попытаться вспомнить сталкивалась ли она с баронессой ранее.
— Что вы имеете в виду, мисс Кесснер?
Рубиния проигнорировала вопрос, словно не услышав её. Известная в обществе фея весны, покорившая светский мир, смотрела на Кайри с тенью улыбки на лице. Взгляд её ярких зелёных глаз был наполнен ядом, мало сочетавшимся с её титулом.
— Мисс Бьюкенен, вы отлично претворяетесь, не каждый способен так достоверно играть на людях, — произнесла Рубиния, вернувшая себе очаровательный облик и собравшаяся с мыслями. Выражение её лица было спокойным, а ореол светлых волос в лучах солнца выглядел как нимб.
— Мисс Кесснер, — холодно заметила Лаура, привлекая к себе внимание. — Лучшее, что вы можете теперь сделать — придержать язык за зубами, если не хотите пострадать от последствий.
— Желаю удачи. Вот только не знаю, кто будет столь неразборчив, чтобы подбирать объедки с чужого стола, — заметила баронесса, быстро поднимаясь со своего места, приклеив к лицу сладкую улыбку, и, окинув кафе взглядом, удалилась под звонкий перестук каблуков.