Dragon’s Creed

Четырём викингам удалось добраться до окраины деревни до того, как они поняли: с ними нет Астрид. Но если бы они её чуть обождали, деревня начала просыпаться, и возникла бы очень неловкая ситуация с их участием.. Ведь им пришлось бы объяснять Стоику, где они были всю ночь... А на данный момент всё, чего они жаждали совершить — упасть на кровать и игнорировать весь мир до тех, пока к ним не вернутся силы. — Чёртова Астрид, она пошла искать Иккинга, не так ли?! — издал раздражённый восклик Задирака. — Вы наверняка заметили, как она рассстроилась, когда он исчез. — вздохнула Забияка. — УГггхрр! Рыбьеног, это твоя вина! Ты должен был убедиться, что она шла за тобой. — прокричал Сморкала. Он, очевидно, был сильно расстроен и не особо верил в вину Рыбьенога, но его раздраконил факт того, что Астрид сбежала, поставив остальных в неловкое положение. И он всё ещё ощущал вину за то, что наговорил Иккингу. Рыбьеног мудро смолчал и взял на себя ответственность, понимая, что Сморкале просто был нужен «козёл отпущения». Все четверо разом смолки, они решили попытаться найти выход из сложившейся ситуации. К счастью, молодые люди оказались избавлены от надобности использовать мозг в тот самый момент, когда вдалеке раздался взмах больших крыльев. Каждый обернулся в сторону звука, который становился всё громче. Они смогли лишь различить темную фигуру, мчавшуюся сквозь деревья, прежде чем та замедлилась, а после и вовсе замерла в паре футов перед ними. Молодые люди сразу признали Беззубика. Фигурой в капюшоне на его спине оказался Иккинг. Они также, к сожалению, узнали маленькую фигурку, попытавшуюся незаметно соскользнуть с Беззубика. — Астридддд...— жалобно простонали в унисон четыре викинга. — Чтоо...? Я здесь, разве нет? И у нас ещё есть время, чтобы прокрасться обратно в наши дома. Она фыркнула в попытке оправдать свои действия, хоть и понимала, её друзья были правы, она не должна была малодушно сбегать. — Вам, ребята, лучше поторопиться, ну, если вы не хотите, чтобы вас заметили. — подал голос Иккинг. Он спрыгнул со спины Беззубика и обнял Астрид, после чего неохотно выпустил её из объятий. Девушка прижалась губами к уху Хэддока и прошептала: — Обещаю, что останусь с тобой, чего бы это ни стоило. Прежде, чем войти в деревню, она поцеловала, не дав Иккингу возможности ответить. Рыбьеног и Задирка «по-мужски» обняли Иккинга, и после прощения последовали за Астрид. А Забияка, склонившись чуть вперёд, чмокнула Иккинга в щеку и тотчас удрала. Сморкала же, явно дожидаясь момента, когда остальные уйдут и будут вне радиуса слышимости, повернулся к Иккингу. — Я сожалею. — сказал Йоргнесон. — О чём? — с искренним непониманием спросил Иккинг. — О том, что просто вывалил на тебя информацию о том, что заменю тебя в качестве преемника Стоика и будущего Вождя. — Не волнуйся об этом. Я знал, от чего отрекался, когда уходил; знал, что ты — следующий на очереди, и был счастлив, оставляя Олух в таких умелых руках. В любом случае, из меня вышел бы ужасный вождь. — Иккинг рассмеялся. — Нет, не вышел. Взгляни на себя сейчас, посмотри на человека, которым ты стал. Из тебя вышел бы великий вождь. — Но если бы я не ушёл, не был бы тем, кем являюсь сейчас; остался бы таким же тощим пацаном, которого все считали бы беспомощным. Воцарилось неловкое молчание... и длилось оно до тех пор, пока чувство вины Сморкалы не сделалось совсем уж невыносимым. — Послушай, кузен, я сожалею... — Ты назвал меня кузеном? — прервал его возобновившуюся речь Иккинг. — Да, думаю, я сделал, не так ли? — Сморкала нервно рассмеялся, почесыв затылок. Какое-то время они простояли в неловкой тишине, на двоих деля неуверенность. — Я всегда хотел, чтобы ты называл меня так, когда я был моложе; всегда пытался добиться твоего одобрения, ну, на самом деле, одобрения каждого. И это кажется мне таким глупый теперь, после всего пережитого, — размышлял вслух Иккинг. — Послушай, я хочу, чтобы ты знал: что бы ни говорили о тебе остальные жители деревни в ближайшие дни, я горжусь тем, что могу называть тебя своим кузеном. — сказал Сморкала, протянув и опустив руку на плечо Иккинга. — Спасибо. — кивнул Иккинг. — Теперь, если я смогу заставить остальную часть деревни сказать тоже самое, тогда это станет одним выполненным пунктом из списка. — пошутил Иккинг. — Да, и почему мне кажется, что убедить их будет не так просто? — рассмеялся Сморкала. — Ну, я должен попытаться. В любом случае, тебе пора. — Подожди, прежде чем я уйду, хочу, чтобы ты знал: если деревня примет тебя обратно, я с радостью откажусь от притязаний на пост будущего вождя. — Нет, не отказывайся. Потому что, если все примут меня обратно, я не смогу стать вождем, даже если захочу. У меня теперь есть обязанности, от которых я не в праве отречься. Я знал, если присоединюсь к Кредо, никогда не смогу стать вождем, и теперь мне остаётся лишь мириться с собственным решением. — Почему ты так поступил? — спросил Сморкала. — Я знал, Кредо запросит высокую цену, но всё равно присоединился. Правда хочешь знать «почему»? — Сморкала промолчал, понимая, вопрос риторический. — Потому что награды, которые он приносит, для меня бесценны. — Иккинг, что это за Кредо, о котором ты постоянно говоришь? — Я не могу сказать тебе, поэтому, пожалуйста, не спрашивай, просто знай, что однажды я уйду, и вы, вероятно, никогда больше меня не увидите. Но.. я доверю вам заботу и защиту деревни. А теперь иди, пока жители не проснулись. Из глаз Сморкалы грозили брызнуть слёзы, но он не позволил им пролиться, он не проявит слабость перед Иккингом, не тогда, когда тот только что собственноручно возложил будущее Олуха на его плечи. — Да, увидимся. — Сморкала резко развернулся и уже собирался уйти, но вновь развернулся в сторону Иккинга. — Мы все очень рады, что ты вернулся. С этими словами они обменялись ещё одной порцией «мужских» объятий, и Сморкала побежал догонять остальных. Иккинг улыбнулся и повернулся к Беззубику. Дракон разместился чуть поодаль, чтобы дать им возможность уединиться. Он, разумеется, слышал их из-за своего суперслуха, но, тем не менее, проявлял вежливость. — Ну, сегодня превращается в действительно хороший день. — рассмеялся Беззубику Иккинг. Ночная Фурия улыбнулась, но промолчала, не желая расстраивать Иккинга своими сомнениями. — Пойдём — пролетаем, вновь познакомимся с островом. Иккинг и Беззубик быстро облетели Олух, после чего вернулись в ущелье, где их уже ждали Мэтт, Джек и Лиззи. По мере того, как они приближались, счастливый настрой Иккинга начал понемногу угасать; на него потихоньку обрушивалась реальность: обещание Астрид; реакция каждого, когда они узнают, что его старые друзья думали, что он вернулся навсегда; его личная необходимость покончить с вековой войной между викингами и драконами. Чем дольше он здесь оставался, тем сильней подвергал риску всех остальных. Беззубик приземлился в ущелье, но Иккинг не попытался слезть с его спины. Всадник склонил голову и заметил, что все по-прежнему сидели у костра; ребята знали о его присутствии, но предусмотрительно вручили ему возможность не торопиться, у них у всех было весьма верное представление о том, что собирался сказать Иккинг. Шатен больше не мог откладывать неизбежное и спешился с Беззубика. Он ласково похлопал дракону по носу, прежде чем пройти туда, где сидели его друзья. Он сел напротив Мэтта и снял капюшон. — Астрид хочет, чтобы её инициировали. — заявил Иккинг. — Она на это не пойдёт. — ответил Мэтт, не сводя глаз с огня, в языки пламени которого предпочёл потыкать палкой. — Нет, пойдёт. — настаивал Иккинг. — Нет, она просто хочет быть с тобой. В этом вся разница. — сказал Джек. — Она не верит в наше дело, поэтому не может жить по Вере. — добавил от себя Мэтт, наконец, переведя взгляд с огня на Иккинга. — Иккинг, пойми, она не такая, как мы. — сказала Лиззи, хватая Иккинга за руку. Парень какое-то время сидел, ошеломлённо пялясь на огонь, после чего наконец подал голос. — Это не справедливо, она… — НЕТ! Ты прав, Иккинг, это не справедливо... но это — правда! — крикнул Мэтт. — Ты знаешь, сколько самоотверженности нужно для подобного решения, она не сможет отдаваться дело лишь наполовину. — Она знает… — начал Иккинг. — Так ли это на самом деле? Или она просто знает, что будет с тобой. Известно ли ей, что придётся оставить всё позади, что она никогда не увидит семью, друзей, что вряд ли получиться завести детей из-за ежедневной опасности? Ты действительно собираешь требовать с неё нечто подобное? — спросил Джек. — Она знает об этом и говорит, что готова. — протараторил Иккинг, специально не давая себе времени вникнуть в то, что ему говорили друзья. В противном случае он мог лишиться самообладания. Иккинг встал, чтобы уйти, но следующие слова Мэтта остановили его. — А ты готов? Ты готов смотреть, как я буду вырезать её грудную клетку? Сможешь ли ты смотреть, как она бьётся в агонии, приближаясь к краю смерти? Готов ли ты стоять над её трупом, если она потерпит неудачу? Найдёшь ли ты в себе силы прикончить её , если она откажется? Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? — Поверь мне, Иккинг, ты не хочешь смотреть, как кто-то, кого ты любишь, проходит через это. — сказал Джек с непролитыми слезами на глазах. — Но она не Сара… — взмолился Иккинг. — Прислушайся к нам, Иккинг, — закричала Лиззи. — Такая жизнь не для неё, она — викинг. Она никогда не будет смотреть на вещи так, как мы. — Но вы кое-что забыли, я тоже был викингом! — крикнул Иккинг. — Это не одно и то же ! — крикнул Джек. К этому моменту все встали друг перед другом, даже драконы подошли к своим всадникам на случай начала драки. — Она связана, она имеет право решать сама. Этана издала одобрительный вскрик. — Но она не знает легенд, как я, она не встречала ни одного из наших старейшин, как Лиззи, она не умирала, как Джек, у неё есть выбор, в отличие от тебя. Выражение лица Иккинга дрогнуло лишь на миг, при упоминании о его присоединении, но он быстро пришёл в себя, надев маску неповиновения, сцепившись взглядом с Мэттом. Четверо друзей смотрели друг на друга в абсолютной тишине. — Отлично! — сказал Мэтт. — Но ты будешь проводить церемонию, и ты исполнишь свой долг, если она откажется. — Вот и славно! — ответил Иккинг, затем повернулся к Этане и посмотрел ей в глаза. В некотором смысле, она была немного похожа на Астрид, у них обоих было одинаковое уверенное выражение лица, когда они сталкивались с неприятностями. — Позови её. Этана издала громкий рёв, который показался бы бессмысленным для кого-то, кто не являлся её Всадником. Затем внезапно тяжесть того, что вот-вот должно было произойти, свалилась на его плечи и чуть не вынудила упасть на колени. — Что я натворил?

***

Астрид жила на опушке вблизи к лесу, а потому первой вернулась домой после прощания с Иккингом. Она кралась к входной двери, будучи постоянно настороже, в ожидании появления викингов, вероятно бродивших в округе. Она прибыла домой без особых проблем и сумела добраться до своей комнаты, не разбудив мать. Достигнув комнаты, она небрежно выглянула в окно и увидела, что Сморкала только вышел из леса. Ей стало интересно, что заставило его задержаться, она решила спросить об этом Иккинга, когда они встретятся ночью. Улыбка неосознанно расползлась по её лицу при одной только мысли о свидании. Астрид отругала себя за подобную ​​сентиментальность. Она уже собиралась раздеться, как в голове раздался отчётливый рёв. Встревоженная тем, что деревенские могли решить, что это нападение на деревню, она подбежала к окну, чтобы убедиться, не выскочат ли они из своих домов с поднятым оружием. Но деревня молчала. А девушка вновь услышала рёв, но на этот раз ощутила странное тягучее чувство, будто вокруг талии была обвязана невидимая веревка, тянущая её обратно в гущу леса. Рёв раздался снова, но когда она повнимательнее прислушалась, почти смогла разобрать его на «иди сюда». Прежде чем Астрид успела осознать, что делает, она уже бежала из дома обратно в лес. Не обращая внимания на то, куда идёт, девушка позволяла невидимой веревке вести себя. Блондинка поняла, что направляется обратно в ущелье, и её сердце ёкнуло при мысли о том, что она вновь увидит Иккинга. Валькирия на мгновение задумалась, сможет ли она когда-нибудь преодолеть волнение от встречи с Иккингом. Весьма сомнительно ... Астрид начала волноваться, в её голове проносилась тысяча и одна мысль о том, почему Этана могла позвать её, и очень немногие из них были в позитивном ключе. Астрид заставила себя бежать быстрей, осознав, что двигается с нечеловеческой скоростью и ухмылкой на лице. Одно из преимуществ СВЯЗИ с драконом, — подумала девушка. Небо становилось всё темней, тяжелые грозовые тучи сгущались над головой, казалось, на дворе почти ночь. Когда она подошла ближе к ущелью, в животе поселилось зловещее предчувствие. Она выбежала на поляну, а затем резко затормозила перед открывшей ей картиной. Мэтт и Иккинг стояли по обе стороны от большого костра посреди поляны. Этана сидела сбоку от огня, пристально глядя на ящик, стоявший на бревне перед ними, другие драконы разместились позади неё. Ничего за исключение потрескивающего в огне хвороста не было слышно. В воздухе повисло напряжение, и Астрид почувствовала, как страх начинает сковывать её тело. — Иккинг, что происходит? — спросила она, не в силах подойти ближе. Ей ответил Мэтт, не Иккинг. — Иккинг уверяет, что ты хочешь присоединиться к Кредо. Ты действительно этого хочешь? — Мэтт поднял глаза от огня и посмотрел прямо на неё. Прежде чем она успела ответить, вновь заговорил. — Хорошенько подумай о своём выборе, ибо после принятия решения пути назад уже не будет. Астрид не знала, что пообещает, если скажет «да», и полагала: слишком много, если они не скажут ей заранее... но она знала, чего лишиться, если скажет «нет». Она не могла позволить себе терять.. её взгляд скользнул к Иккингу, но шатен всё не отводил глаз от огня. Астрид знала ответ, который собиралась дать, но всё же испытывала надобность спросить: — Смогу ли я остаться с Иккингом, если отвечу «нет»? — Не буду лгать, если уйдёшь сейчас, вы с Иккингом никогда не будите вместе, но если останешься.. будет непросто, ты потеряешь гораздо больше, чем приобретёшь. — ответил ей Мэтт, он уже знал, какой выбор она сделает, но собирался заставить её сказать это вслух. Астрид не позволила своему разуму задерживаться на словах, сказанных Мэттом, а потому дала свой ответ, тем самым решив свою судьбу. — Да, я хочу присоединиться к Кредо. Астрид не сводила глаз с Иккинга, пока слова сорвались с её губ; она видела, как напряглось его тело. Мэтт вновь заговорил: — Очень хорошо. Но знай: с этого момента, если нарушишь своё слово — столкнёшься с последствиями. Все молчали, Астрид не понимала, что происходит, она должна была что-то сказать или сделать? Были ли сказаны эти слова это о последствиях лишь для того, чтобы напугать её, она прошла какое-то испытание? Где были Джек и Лиззи? Иккинг всё ещё не встречался с ней взглядом, факт этого подсказывал, что инициация ещё не окончена. Как раз, когда блондинка собралась озвучить свои вопросы, почувствовала, как знакомая тяжесть её топора исчезла со спины. В панике Хофферсон начала вертеться, но острое лезвие, принадлежащее, если она правильно помнила, Джеку, прижалось к её шее, прервав дальнейшие попытки. Краем глаза она заметила, как Лиззи направлялась к огню с топором в руках. Она уже собралась начать выкрикивать оскорбления, но толчок сзади прервал её. Джек подтолкнул сзади под ноги, чтобы она начала идти вперёд. Он действительно чувствовал себя виноватым, вероятно, в этом не было необходимости, потому что все знали, Астрид не сбежит, но такова была традиция. Гром загрохотал над их головами, начался сильный дождь. Они остановились перед огнём. Прежде чем Астрид успела спросить, что дальше, Джек ударил её ногой по коленям, отчего она упала на землю. Присутвие Джека за спиной больше не ощущалось, девушка видела, как тот направился к Лиззи. Этана оторвала взгляд от ящика и подошла к Астрид, опустилась на колени. Астрид посмотрела на Этану и поняла, что та взглядом пыталась успокоить её. Голос в голове произнёс: «Я здесь, с тобой». Прежде чем Астрид успела понять, что только что произошло, заговорил Мэтт: — Иккинг, продолжай. — Иккинг впервые с тех пор, как она пришла сюда, оторвал взгляд от огня. Он и Мэтт некоторое время смотрели друг на друга, прежде чем Мэтт продолжил. — Ты же знаешь, что будет, если не начнёшь. У Иккинга, казалось, была внутренняя борьба, но через пару секунд он подошёл к Астрид и Этане, его капюшон не позволял Астрид в должной мере разглядеть лицо. Наконец юноша заговорил: — От Неба вверху до Земли внизу на нас возложена обязанность сохранять равновесие. Говорить на языке людей и понимать путь зверя, нести мир. Мы должны ходить по земле и летать по небу ради защиты. Мы — люди. Мы — звери. — Мы — люди. Мы — звери. — повторили Мэтт, Джек и Лиззи. Наступила тишина, в период которой Астрид попыталась осознать, что только что сказал Иккинг. — Наше Кредо требует жертв. Откажешься ли ты ото всех титулов и богатств? Откажешься ли ты от дома? Откажешься ли ты от семьи? Оставишь ли ты свою жизнь и родишься заново? Мир, казалось, замедлил ход, пока все ждали ответа Астрид. В голове девушки пронеслось миллион мыслей. Вопросы вновь и вновь прокручивались в голове, сможет ли она это сделать? Теперь она поняла надобность в секретности; никто не присоединился бы к Символу Веры, если бы точно знал, от чего отказывался. Сможет ли конец речи оправдать то, от чего ей придётся отречься? Сомнения внезапно заполнили её разум. Сможет ли она это сделать? Это того стоило? Было слишком поздно передумать? Затем Астрид почувствовала что-то совершенно чуждое ей, крайне неприятное чувство защекотало в животе. Когда она узнала его, была счастлива, что уже стояла на коленях, в противном случае, упала бы от шока. Страх. Впервые в жизни Астрид испугалась. Она никогда ничего не боялась настолько сильно, а потому начала паниковать. Её глаза отчаянно забегали по сторонам, но капюшоны скрывали лица друзей. В конце концов, Иккинг поднял голову, и Астрид наконец смогла его увидеть, он тоже был напуган. Но стоило Астрид заглянуть глубже в его глаза, она увидела кое-что ещё... его преданность Кредо, его любовь к счастью, которое он приносил, его любовь к ней и, самое главное — его веру в неё. Он искренне верил, что она справит, а Астрид никогда не сможет разочаровать его. Инициируемая ответила чётко и уверенно, не сводя глаз с Иккинга. — Оставлю. Иккинг не позволил каким-либо эмоциям отразиться на лице, когда Астрид произнесла это. Слово, которое он годами хотел от неё услышать, но ненавидел теперь, когда она его произнесла. Иккинг открыл крышку шкатулки перед собой... Шкатулка,Астрид заметила это только сецчас, была покрыта неровными трещинами. Иккинг залез в неё и вытащил большой кинжал. На его острие было вырезано изображение дракона. Он крепко сжал рукоять, захлопнув крышку, упершись острием кинжала в гладкую верхнюю часть деревянного изделия. — У нашего Кредо есть три принципа, которыми ты должна будешь следовать всю оставшуюся жизнь. Они будут непростыми, но ты никогда не будешь страдать в одиночестве, мы, твои братья и сестры, всегда будем рядом с тобой, а Этана навсегда станет частью тебя.Мы — люди. Мы — звери. Мэтт, Джек и Лиззи повторили эту фразу. — Приготовься. — услышала Астрид шёпот Джека. — Клянёшься ли ты никогда не причинять вреда дракону? — спросил её Иккинг. — Да... Иккинг, казалось, собрался с духом, прежде чем провести диагональную линию на верхней части коробки. Когда металл пронзил дерево, на Астрид нахлынула мощная волна боли. Она закричала, схватившись за грудь, опустила ворот рубашки и увидела глубокую красную рану над сердцем. Она слышала, как взвыла от боли Этана, когда над её сердцем появился такой же шрам. — Клянёшься ли ты провести остаток своей жизни, помогая установить мир между драконами и людьми? Боль от пореза разрасталась, блондинка подумала, что скоро потеряет сознание. Густой удар, казалось, пульсировал в воздухе. Громкий гром неоднократно гремел в небе, а жар от огня усиливался, казалось, он расплавит её плоть. — Клянёшься?! — крикнул Иккинг. — Я кляяяянууусь... Астрид вскрикнула, когда Иккинг вырезал ещё одну линию в коробке, схожая появилась у неё на груди. Кровь из двух порезов стекала по верхней части тела сквозь пальцы, когда она прикладывала руку к шрамам. — Клянёшься ли ты защищать братство и хранить его секреты ценой своей жизни?! — крикнул Иккинг. Боль всё нарастала.. до тех пор, пока девушка окончательно не перестала её чувствовать. Астрид молча кивнула, лишившись от боли дара речи. — Поклянись! — закричал вновь Иккинг. Он знал, что не сможет ввести последнюю рубку, пока она не поклянётся его поддерживать. Астрид ничего не могла с собой поделать, а потому ей лишь оставалось хватать ртом воздух и наблюдать за вытекающей из тела жизненной силой. Слёзы брызнули из глаз, когда она попыталась открыть их. Взглядом она искали Иккинга, в его глазах отражался ощущаемый им страх и чувство вины за то, что он вынуждает её проходить через это. Она не позволит ему винить себя за то, что она была той, кто хотел этого, она будет идти до конца. — Клянусь-ар-ар-ар.... Она заплакала. С этим словам Иккинг порезал коробку в последний раз, над её сердцем появился последний шрам. В этот момент для Астрид всё замерло. Боль в груди прекратилась, раскаты грома стихли, а огонь стал холодным и безмолвным. В этот единственный миг все стало тихо. — Теперь посмотрим, выживет ли она. — услышала Астрид слова Мэтта. Прежде чем она успела задать вопрос, заметила, как изо рта дракона на рукоять кинжала, который Иккинг держал над резьбой, начала капать темная жидкость. Жидкость, в которой Астрид узнала кровь, медленно стекала по ручке на металлическую поверхность и медленно падала на резьбу. В тот момент, когда кровь коснулась дерева, сердце Астрид взорвалось болью. Она чувствовала, как каждая капля неизведанного растекалась по всему телу. По мере того, как боль постепенно угасала, в голове девушки начали проноситься образы. Тусклые поначалу, не имеющие смысла, они постепенно становились ясней. В её памяти мелькали жизни людей, которых она не знала, их семьи и друзья, их воссоединения и смерти. Все это производило с разными людьми: у одних было больше воспоминаний, у других-меньше. Позже она добралась до людей, которых знала. Она видела, как Лиззи стоит рядом с неизвестным мужчиной, её первую встречу с Прешен, с Иккингом, Джейком и Мэттом и её присоединение к ним. За ними последовали другие воспоминания, которые со временем перетекли в Джековы. Вот Джек с молодой девушкой, а здесь он сбегает, встречает Хлыста; смотрит, как девушка умирает во время присоединения. Затем в её голове появился Мэтт, он узнал о драконах, встретился с Иккингом и начал обучать его; его счастье, что Чака связалась с ним и сильное чувство вины из-за того, что он присоединился. Наконец появился Иккинг, она увидела воспоминания о его пребывании на Олухе, его воспоминания о ней, как он впервые встретил Беззубика и Мэтта. Астрид попыталась увидеть его присоединение, но память была смутной. Затем всё внезапно начало скапливаться в её голове, все воспоминания и боль продолжали накапливаться в ней, пока она не провалилась куда-то.