определение своих желаний.

      Под вечер темно-серые тучи заволокли все небо, из-за чего улица казалась более темной и недружелюбной. Накрапывающий дождь мочил еще совсем сухой асфальт, принося запах сырости, и раскрывающиеся разноцветные зонтики прохожих, что спешили по своим делам в этот угрюмый и серый вечер. Последняя пара закончилась не так давно, а потому, прежде чем добраться до своей крохотной съемной квартиры Сяо вынужден пройти испытание: сорок минут под еще мелкими дождевыми каплями или же минут двадцать в пробке на автобусе с кучей людей, которых Сяо просто не переносил. Любые общественные места или транспорт для Сяо подобны пытке. Даже к университету парень не до конца привык, все еще чувствуя моральное давление на больших перерывах в толпе бесконечных студентов, что бегали в поисках аудитории или соревновании за лучшую еду в кафетерии.       Остановившись на светофоре, Сяо принялся считать от скуки полоски зебры, как вдруг кто-то потянул его назад за капюшон излюбленной черной мягкой толстовки.       — А кто это у нас тут хочет заболеть? — над головой раздался насмешливый знакомый голос, а через секунду через плечо Сяо перегнулась рыжая макушка, — хоть бы на голову накинул капюшон, не жалко укладку свою?       Чайльд снова хитро улыбался, но как-то по-доброму, из-за чего потребность язвить ему куда-то испарилась, оставив после себя перекати-поле.       — Не переживай, у меня хороший иммунитет, а теперь отойди от меня, — Сяо слегка толкнул Тарталью локтем, попав куда-то в область ребер и немного отодвинулся.       — Я бы поставил под сомнение твой иммунитет, — Тарталья встал уже слева, буквально в паре шагов, и снова наклонился к его лицу. Как же Сяо бесил рост Чайльда и его манера так наклонятся, как никогда в голове появлялись все те мемы с правилами диалога с низкими людьми. Сяо же придумал свой вариант, где просто сломает этому рыжему ноги. Его прекрасные длинные ноги, — на меня-то у тебя нет иммунитета.       — Ты уж точно хуже любой пакостливой бактерии, — Сяо подумалось, что чудик попал в точку и ему срочно хотелось приобрести иммунитет против Тартальи, — чего ты хотел?       Чайльд встал нормально и зачесал свои уже успевшие прилично намокнуть рыжие волосы назад, открывая лоб. Теперь его голубые глаза полностью выделялись на фоне бледной кожи — в сочетании со слегка влажными длинными ресницами выглядело это просто превосходно, что и заставило Сяо залюбоваться этим зрелищем, впрочем, это не ускользнуло мимо самого Тартальи, и он позволил себе мягкую улыбку. Чайльд точно знает, что безумно красив.       — Просто увидел тебя и подумал, почему бы нам не пойти поесть куда-нибудь?       Сяо был определённо согласен, но нужно было выдержать драматичную паузу и сделать задумчивый вид, чтобы этот чудик не принял на свой счет, что он такой классный и уговорил с первых секунд. Сяо просто не хотел домой именно сейчас и все. Именно так и никак иначе.       — Ладно, я не ел сегодня. Куда пойдем?       Тарталья вновь улыбнулся и Сяо его сейчас ударит за его эту привычку вечно улыбаться на все.       — Сейчас решим. Что хотел бы поесть?       — Я… Не знаю?       — Ладно, а что любишь? Кроме тофу, я уже заметил твою любовь к нему.       — Не знаю.       Самая нелюбимая часть в общении с кем-то. Не умеет Сяо выбирать, даже сейчас элементарно не знает, что он хочет поесть. Чувство отвращения к себе каждый раз растет в таких ситуациях до Заоблачного предела, а под темно-зелеными волосами алеют уши от самых кончиков к шее. Обычно во время прогулок и во все остальное время на себя все решения берет Итэр, и хоть в первое время тот терялся, то сейчас, за несколько лет дружбы, более-менее заметил вкусы друга, и оба перестали чувствовать себя неловко. Но Сяо навсегда запомнил, как недавно при знакомстве с одной из подруг Ху Тао, с которой они дружили с детства, он услышал во время похожего диалога в свою сторону фразу: «Как ты не можешь знать элементарных вещей? Ты хоть что-нибудь знаешь?» Это не было произнесено плохим тоном, и Янь Фэй явно не хотела его обидеть, но Сяо слишком любил все брать на свой счет и загоняться, поэтому и ожидал чего-то похожего от Тартальи, ведь тот вполне мог сказать что-то похуже. Однако Чайльд его весьма удивил своей фразой, потому что уже был настроен на худшее:       — Хорошо! — Тарталья так громко хлопнул в ладоши, что Сяо немного вздрогнул, — я ведь твой Джин, помогающий определить желания, а после — еще их исполняющий, поэтому предлагаю начать прям оттуда! Поедим везде, а еще плачу я, и это не обсуждается ни на каких условиях. А теперь вперед, чего стоишь?       Холодная ладонь Чайльда взяла такую же холодную руку Сяо, крепко сжимая, и на удивление пуская волну тепла от кончиков пальцев по всему телу. От такого Сяо даже не успел как-то выказать свое мнение, поэтому просто шел чуть позади за чудиком, на которого сбоку открывался прекрасный вид: передние пряди влажных волос хаотично, но при этом весьма хорошо были убраны назад, из-за чего Тарталья казался даже старше, его буйный рыжий бардак на голове обычно делал его похожим на подростка; плечи его хоть и не были достаточно широкими, но прекрасно сочетались с телосложением и ростом.       И какую только магию использовал Чайльд, что мог так легко убеждать людей? Особенно таких, как Сяо.       Может, это и правда немного интересно.       Когда они вышли уже из второго по счету заведения, Сяо понял, что наелся на неделю вперед. Они заходили в Глазурный павильон, и Чайльд упорно уговаривал своего спутника согласиться на мясо Тяньшу, конечно же стащил меню и не позволял посмотреть на цены. По вкусу это творение ощущалось на десять тысяч моры, не меньше. В Народном выборе Сяо уже никак не возмущался, а только критично повертел на столе блюдо, именуемое «Благоденствие», но выглядело оно немного не под стать своему красноречивому названию, зато имело весьма приятный сладковатый вкус.        Было решено закончить на каком-нибудь десерте, и Чайльд намекнул, что ему хотелось бы попробовать такое загадочное для него тофу. Тарталья было хотел повести Сяо в место, что было популярно своим меню, но тому пришла какая-то странная мысль и он, немного подумав, все же огласил ее знакомому:       — Есть одно хорошее место, оно не так далеко, — Чайльд даже свой громкий монолог прекратил, уставившись удивленно, — мне посоветовал его профессор Чжун Ли, когда узнал, что я любитель тофу.       — Ты прям так хорошо знаком с ним? — они зашагали в ту сторону, куда махнул Сяо, и Тарталья накрепко зацепился за такую возможность узнать побольше о таком закрытом человеке.       Сворачивая с полупустой улицы на более открытую местность, тропинку которой по бокам обрамляли редкие деревья, чьи ярко-оранжевые листья в свете тусклых фонарей буквально светили золотом, Сяо немного замедлил шаг и почувствовал себя вдруг таким умиротворенным. Было так тихо и спокойно, что он на несколько минут выпал из реальности, забывая и про человека рядом.       — Не то, чтобы хорошо, — выплыл обратно Сяо и пнул едва заметный камешек носком кед, который отлетел на сторону, где шел Тарталья, а тот в свою очередь продолжил вести эту игру, пасуя своеобразный мяч обратно, — просто он отличный человек, который очень помог мне еще до университета. Наверное именно с тех пор я его и уважаю.       — Вот как… — Тарталья посмотрел наверх: здесь хорошо видно небо, на котором уже не было серых туч, только местами размазанные белые волны, словно это какой-то художник оставил мазки тонкой кистью; а между этой работой неизвестного мастера рассыпались появляющиеся на небосводе звезды, — он мне нравится, как человек. Есть в нем что-то приковывающее к его речи, но иногда, как мне кажется, Чжун Ли похож на какого-то змея, что водит всех за нос и про себя смеется, мол, какие мы студенты — идиоты.       Сяо от услышанного выдал смешок и не мог подавить улыбку, припоминая, как профессор Чжун Ли однажды жаловался на Ху Тао, которая являлась еще и внучкой мужчины, что был знаком с семьей самого Чжун Ли, когда узнал, что и Сяо знаком с этой шебутной девушкой.       — К слову, — Тарталья немного обогнал спутника и развернулся к нему лицом, шагая спиной вперед, — еще он жуткий болтун и сплетник, если увести его с темы. Он даже не заметил, как растрепался о тебе, когда я отрабатывал пропущенные часы.       Сяо аж остановился, пока Чайльд продолжил опасно идти, хитро улыбаясь, но карма знает свое дело лучше других, поэтому быстрее, чем парень успел остановиться, он встретился своей макушкой с достаточно объёмным стволом ветки слишком раскинувшегося дерева. Она так удачно свисала над тропинкой, что Сяо поставил ей все десять из десяти.       — Блять… — Тарталья присел, зарываясь своими пальцами в волосы на затылке, что уже успели высохнуть в одно большое, воздушное, рыжее облако, а это недоразумение своими руками еще сильнее их взлохматил, — профессор Чжун Ли точно сидит там где-то сверху на своем старческом кресле-качалке и бдит денно и нощно, чтобы про него гадости не говорили, а потом карает их вот так.       — Нет, это просто ты идиот, — Сяо не смог удержаться, поэтому быстро оставил Тарталье щелбан, внутри искренне ликуя этому, — вставай, вот это место.       Постоялый двор Ваншу представлял собой гостиницу и ресторан в традиционном стиле и выглядел действительно так, словно ты попадаешь совсем в другое время, в другую историю. Когда они взбирались по каменным ступенькам, а после уже по деревянным, даже скрип которых напоминал это странную несуществующую ностальгию по несуществующим временам, Тарталья не проронил ни слова, полностью поглощенный местными видами и запахами различной еды, что разносился по всей террасе. Заняв столик у самого края и любуясь небольшой речкой внизу, отражения фонарей в которой делали ее еще более завораживающей, Сяо сам сделал заказ, который состоял из двух порций миндального тофу.       — Тут действительно красиво… Так свежо, — Тарталья уложил локти на стол и подпер ладонями свое лицо, любуясь раскинувшимися видами.       — Есть легенды, — неуверенно начал Сяо, привлекая все внимания голубых глаз уже к себе и поэтому продолжил чуть увереннее, — что постоялый двор «Ваншу» хранит в себе тайну. Одна из таких гласит, что гостиница была построена для Алатуса, единственного выжившего Яксы.       Сяо сложил руки на груди и сел удобнее, закрывая глаза и подставляясь под легкий ветерок, что слегка развивал передние длинные пряди. Тарталья молчал, полностью превратившись в слух и внимание, потому что такой Сяо для него в каком-то роде новый. Настоящий?       — От профессора Чжун Ли я запомнил одну цитату, — Сяо раскрыл глаза и устремил взор уже на крышу, немного смущаясь дальнейших слов, но ему хотелось бы еще больше рассказать и показать как это место действительно прекрасно, — она гласит: «Постоялый двор на юге Тростниковых островов на самом деле служит чем-то иным, нежели просто местом для отдыха путников. Говорят, что «Ваншу» — идеальное место для свиданий под луной. Если верить народным преданиям, то даже благородный Адепт порой наслаждается здесь лунным светом.»       — Я сейчас ляпну ерунду, но, — проговорил Тарталья немного низким от молчания голосом, — если бы мы жили в той истории, ты был бы именно этим Адептом — уж очень подходишь под все это.

      «А это место идеально подходит для свиданий с тобой», — хотелось добавить говорившему.

      Когда Сяо все же взглянул обратно на Чайльда, то понял, что тот все время смотрел на него, и это посеяло странное ощущение внутри. Они так и сидели, смотря друг другу в глаза, пока им не принесли заказ.        Миндальный тофу — это десерт из молотого миндаля, обладающий мягкой шелковистой текстурой и долгим ореховым послевкусием. И теперь уже Сяо пристально следил за Тартальей, в ожидании его реакции, но тот не спешил, из-за чего напрашивался нехороший вывод. Чайльд же, словно уловив настрой, резко замахал руками:       — Не подумай, выглядит это вкусно, да и думаю, на вкус тоже классно, только, — он резко закрывает ладонями лицо и, наклонившись, уже тихо бубнит в них, но Сяо все равно отлично слышит, — принесли палочки, я же ими вообще не умею есть, а в других местах нам и вилки сразу давали…       Сяо прыснул от смеха, прикрывая рот, а когда на него посмотрел зло краснеющий Тарталья, то вовсе рассмеялся.       — Просто следовало сразу сказать, и я бы попросил вилку, идиот, — улыбка так и осталась на лице Сяо, пока он просил у подошедшей официантки прибор, — это место хоть и пользуется спросом среди туристов, обычно тут местный народ.                     За время, пока они провели, наслаждаясь местом и едой, а Сяо еще и слушал приятные комментарии от Тартальи в сторону своей любимой еды и «надо обязательно еще раз сюда прийти, но уже днем, чтобы посмотреть на все», на улице стало заметно прохладнее и, зябко поежившись, Сяо накинул капюшон, натянул рукава толстовки до самых кончиков пальцев, складывая руки на груди.       — Холодно? — Тарталья встал перед Сяо и, уместив свои широкие ладони на чужие предплечья, принялся растирать быстрыми движениями сверху-вниз и наоборот, в попытке согреть, — а так? Теплее?       — Немного, — выдохнул Сяо, ощущая не просто тепло, а словно у него теперь в этих местах под кожей лава. Всегда ли так от чужих прикосновений? — думаю на этом пора закончить, тем более, что я живу тут недалеко.       — Славно, — Тарталья отодвинулся и полез в свой рюкзак, копаясь рукой где-то на самом дне, а после что-то достал, — протяни ручки, это тебе награда за то, что выбрал чудесное место сам!       Сяо с недоверием протянул раскрытую ладонь и Чайльд насыпал ему в руку мелких разноцветных конфеток.       — Они такие же маленькие как и ты, а ещё приглядись потом к их форме. Ну, до завтра!       Тарталья отсалютовал ему двумя пальцами и резко рванул с места. Сяо посмотрел сначала на убегающего чудика, а после на сладость у себя в руке, и до его ушей донеслась фраза Чайльда, который был уже в метрах пяти от него:       — Когда будешь их есть, думай обо мне, Щяо!       На что Сяо хмыкнул, засовывая разного цвета конфеты в форме члена в карман, и подумал, что да. Чайльд Тарталья и правда тот ещё хуй.       А конфеты оказались слишком сладкими.