Наши дни Санкт-Петербург Две недели спустя
Из-за навалившейся работы, я больше не навещала Разумовского, но передавала вкусняшки с Олегом. По словам Волкова, на удивление, Серёжа не обиделся. Кутх всё же выполнил обещание, оставив записку на барной стойке в одинокой квартире. — Не ищи меня, — читаю, — я буду звонить и писать. Как всегда неожиданно свалил. Ребекка не вышла на связь, как и её брат, как и Винчестеры. Придётся ждать… Интересно, Никлаус специально выжидает, или же передумал меня убивать? Скука одолела настолько, что в один день, мою душу занесло в салон красоты. Пепельный блонд за несколько часов превратился в благородный каштан с янтарными отливами. Очень непривычно, но так ярко и свежо. Чувствую себя увереннее, чем раньше. Даже стандартный нюдовый маникюр стал объектом изменений. — Танюша, — захожу в кабинет, — мы сегодня делаем что-то яркое. — Дай угадаю. Беж с блестками? — Нет, — поджала губы, — хочу молочную базу и черный френч, — задумалась, — с каким-нибудь красивым рисунком. — Мама дорогая, — протягивает градусник, — с тобой всё нормально? — Да, — киваю, — а давай-ка чёрные матовые ногти с глянцевым френчем! — Слушай, я всё ещё не могу отойти от твоего цвета волос, а тут ты мне заявляешь такое… Надо перекурить. — Курить! — хлопаю в ладоши. Татьяна — хозяйка салона красоты в центре Санкт-Петербурга. Маникюр, педикюр, окрашивание волос и прочие процедуры делаю только у неё. — Слушай, — прикурила, — мы знакомы лет пять, а ты не стареешь. В чём секрет? Я успела двоих родить, измениться до неузнаваемости. — Не переживай, — смеюсь, — время и меня догонит. Вернувшись в клинику, разобрала текущие документы и принялась за бухгалтерию. Мне много лет, но понять этот Ад не могу до сих пор. Кто-то скажет, а в чём проблема? Найми бухгалтера. Мой бухгалтер улетел на крыльях ночи и любви… — Надо искать кого-то, — выдыхаю, — эти цифры сводят меня с ума. — Луна, — в кабинет вошла Светлана, — ого, — оглядела, — вам очень идёт новая причёска. — Спасибо, — улыбнулась, — вы что-то хотели? — Да, — опешила, — к вам пришли. — Пусть заходят, — скривилась. Ещё полчаса до конца рабочего времени, а кого-то черти принесли. Разумовский забежал в кабинет, подобно вихрю, захлопнул за собой дверь, а после со всей дури поцеловал меня. Моментально опьянела. — Я так соскучился, — улыбнулся в губы, — привет. Так и стояла с открытым ртом, если бы не появилось неловкое молчание. Скорее всего, в этот момент, я была похожа на пускающую слюни собаку. — Привет, — выдыхаю, — так быстро закончилось лечение? — Отпустили за хорошее поведение. Выглядишь просто умопомрачительно, — восхищается, — слов таких не придумали, чтобы описать то, насколько ты прекрасна. Ещё несколько фраз от него, и клянусь, растекусь по полу как мороженое в жару. Я стану водопадом… Эсми, прекрати так смотреть на Серёжу. Скажи хоть что-нибудь! — Дар речи пропал… Ты меня смущаешь, — начинаю краснеть, — мне давно ничего такого не говорили. — Привыкай. Лучше ничего не придумала, дура? А тут вариантов никаких нет. Эти голубые глаза, напоминающие чистое безоблачное небо, излучающие нечто невообразимое, захватили мой разум. Тяжело держать себя в руках… Не будите моих демонов, Сергей Дмитриевич. — Через сколько закончишь? — Минут двадцать, — выхожу из транса, — двадцать пять. — Подожду в машине. Как можно быть таким умопомрачительным? В моём возрасте лучше лишний раз не испытывать чего-то подобного. Сердечко шалить начнёт. Завершить начатое так и не удалось. Сделаю это завтра. Топ с длинными рукавами, джинсы и кожаная куртка совсем не подходили для свидания, если это оно. Разумовский же наоборот, выглядел очень хорошо. Пальто цвета охры, черная водолазка, шарф и пучок на затылке. — Светлана, — выхожу из кабинета, — напомните, кто сегодня остаётся в клинике дежурить? — Наталья Евгеньевна Стоцкая, — смотрит в журнал. — Отлично. До завтра. — Всего доброго, — кивнула. Она видела то, что Сергей Дмитриевич нагло влетел в мой кабинет. Слухи поползут минут через десять, как я покину клинику. Заметив меня, он вышел из машины и галантно открыл пассажирскую дверь. Я заметила то, что персонал прилип к окну, наблюдая за нами. — Какие любопытные, — усмехнулась. — Люди, — включает заднюю передачу, — я потом тебя сюда же привезу, чтобы ты свою машину забрала, хорошо? — Её нет. Сегодня решила прогуляться. — Отлично. Значит, сопровожу до дома. Правильно воспитан. — Совсем скоро состоится благотворительный вечер, — поворачивает на проспект Ленина, — не желаешь присоединиться к нам? — Посмотрю на график. Хорошо? На встречную полосу движения вылетел серый кроссовер врезаясь прямо в нас. От удара машина несколько раз перевернулась и влетела в бутик с одеждой. Осколки стекол посыпались и успели впиться в мою кожу. Остановилось авто на крыше. Первые несколько секунд мы молчали. — Луна? — сохраняет поразительное спокойствие, — ты как? — Порядок. Я была в ужасе от той возможности, что Разумовский мог увидеть как мои раны затягиваются. Отстегнувшись, он вылез из разбитого автомобиля, а после помог мне выбраться через водительское сиденье. — Кости целы? — осматривает. — Да. У Серёжи разбит лоб и бровь. Начало лихорадить. — Хэй, — берёт за руку, — успокойся. Всё хорошо. Перепугалась, да? — Немного. Я по-прежнему боюсь таких моментов, когда жизни что-то угрожает. Страх за других, особенно за близких. Как ни крути, моя жизнь связана с обычными, при этом смертными людьми. — Пацан, — из Ауди вылез водитель, — ты чо? — Я? — опешил. Поправив пальто, он вплотную подошёл к этому здоровенному мужику. Не ходи — убьёт. — Стесняюсь спросить, ты какого хуя вылетаешь? — прошипел, — головой своей думать иногда надо, а потом уже делать. — А ничо, что вообще-то здесь одностороннее движение? Совсем охуел. — Схуяли? Кирпич видишь? Нет! Секция поворота налево просто так, блять, стоит. Из магазина вышли сотрудники, а к месту происшествия сбежались зеваки с телефонами. — Знаешь, кто я такой? У тебя такие проблемы начнутся, малец. Молись нахуй. — Абсолютно наплевать. — Когда за рулём, то смотри на дорогу, а не на бабу. — Она не баба, — испепеляет взглядом. — Ты кто вообще? — пихнул. — Сергей Разумовский, — прорычал, — воплоти. Видимо, он имел определённого рода авторитет в Санкт-Петербурге, несмотря на то, что был связан исключительно с чем-то хорошим. Обнаглевший хам слегка напрягся. — Серёжа, — аккуратно подхожу, — люди смотрят. — Не буду устраивать цирк, — отходит, — в суде встретимся. — Давай договоримся? — М-м-м, — задумался, — нет. — Брось… — Нет, — обернулся, — с первого раза не понял? От образа скромного программиста абсолютно ничего не осталось. На него так Кутх повлиял, или Разумовский прячет зверя под маской невинного лисёнка? — Я вызвала скорую и ГАИ, — к нам подошла девушка-консультант. — Спасибо, — кивнул, — а то наши телефоны где-то там, — смотрит на перевёрнутый автомобиль.Несколько часов спустя
До глубокой ночи мы провели время на улице. Гаишники составляли протокол, просматривая камеры, полиция огородила территорию и отгоняла людей, а скорая работала с нами. СМИ уже отсняли материал, показывая его по всем каналам. Еле как дождались эвакуатор. — Куда её? — На свалку, — грустно вздохнул. Холодно, хочу есть и спать, нет никакого настроения, готова разрыдаться прямо сейчас, а Разумовскому плевать на то, что его новенький автомобиль за несколько миллионов рублей, чёрт, превратился в лепёшку и проще купить новый. — Скоро домой поедем, — снял пальто, накидывая его мои на плечи, — не переживай. — Простынешь, — поежилась. — Олег уже вылетел из Москвы, — слегка приобнял, не реагируя на слова. — Зачем? — Курица-наседка, — улыбнулся, — татарская мама должна всё знать. В целом, мы отделались лёгким испугом, но медики настояли на госпитализации. Я пыталась как-то отказаться. Он слишком настойчив. — Слушай, — взял за локоть, — я уже понял что ты сильная, крутая и независимая девушка. Прекращай упрямиться. Мы все здорово приложись, особенно ты. Удар пришёлся на твою сторону. Луна, поехали в больницу. — Чувствую себя нормально. — Так, — распускает волосы, закидывая их назад, — вперёд и с песней, дорогая, — подталкивает в сторону кареты скорой помощи. Врачи не поверят в то, что после такой аварии у меня нет царапин, ссадин и сотрясения. Пройдя необходимые процедуры, стали ждать результаты в палате. — Ну, — залетает Волков, — с почином, Серёг. — Спасибо, — кивнул. — Кто-нибудь хочет кофе или горячий шоколад? — Капучино. — Шоколад. Оставлю их. Подойдя к автомату вспомнила, что забыла телефон. — Олег, — выдыхает, — я так обосрался. Немного подслушаю. — Думал что всё, пиздец. — Как вообще это произошло? — Я налево поворачивал, а этот мудак в меня въебался. Видимо, обгонял. Торопился, сука, сильно. — Посрать придавило. — Сам знаешь, что мои подружки либо дохнут, либо сбегают. — Либо всё вместе, — усмехнулся. — Очень смешно! — что-то кинул, — смехуёчки да пиздахаханьки. — Сам сказал. Луна как? — Вроде нормально. Я держался молодцом, не показывал того, что хочу упасть на землю и начать биться в истерике. Кажется, — осёкся, — у меня прибавилось седых волос. — Вы с ним договорились? — О чём? Он мне деньги и мы замяли? Нет! — Серёж… — Что? Пойми, пока вот так «договариваются», люди гибнут, а убийцы на воле гуляют. У Разумовского какое-то обострённое чувство справедливости. — Понимаешь, я хочу, чтобы в этой стране всё было как-то нормально. Без взяток, коррупции. Чтоб Спартак с Зенитом играли, блять, как Манчестер с Мадридом, чтоб народ жил, а не выживал. — Всё-всё, успокойся. Кстати, как твоя… — Биполярка? Да ничего вроде. Нормально. Меня спугнул приближающийся доктор. — Прошу, — открыл передо мной дверь. — Спасибо. — Где кофе? — спросил Олег. — Забыла телефон. Деньги. — Итак, — смотрит на результаты, — Сергей Дмитриевич, про лоб вы знаете, мы вам уже швы наложили. У вас лёгкое сотрясение мозга и несколько ушибов. Луна, — замялся. — Без отчества. — Хорошо, — кивнул, — всё в норме. Родились в рубашке. — Ты — ведьма? — нахмурился, — простите, а результаты верны? — Да, — кивнул, — думаю, просто удача была на её стороне.На рассвете
Я вернулась домой где-то под утро. Серёжа оплатил такси и раз пятьсот извинился. — Твоей вины нет. — Ужасно стыдно перед тобой, — опустил глаза, — в следующий раз компенсирую вечер. — Буду ждать. Ты даже не расстроился? — Из-за машины — нет, а вот из-за испорченного времени и пропажи твоей улыбки — да. Доброй ночи. — Утра. Подойдя к нему, приподнялась и оставила на щеке легкий поцелуй, а после прикусила. — В твоём роду были кошки? — прижал к себе, обхватывая за талию. — Пантеры. — Я напишу. В подъезде вспомнила, что надо забрать документы. Пришлось спуститься на парковку. Стоя у машины, почувствовала чье-то присутствие за спиной. — Луна? — женский голос. Я её знаю. — Здравствуйте, Адель, — улыбаюсь. — Вечер добрый. Девушка оценивала меня, изучая элементы одежды, аксессуары, прическу. Пристально смотрела в глаза, ожидая какой-то реакции. — Что-то не так? — Не хотелось смущать, — прикурила сигарету. Очень неожиданно. — Вы приехали за Сергеем? — Нет, — мотнула головой, — я здесь по вашу душу. — Зачем? — Хотелось посмотреть на того человека, который рядом с ним. — И как? — усмехнулась. — Неплохо. — Приятно слышать. Давно здесь? — Час где-то. — Он думает, что вы мертвы. — Они оба так думают, — достала жвачку, — будете? — Пломбы берегу. — Стоматолог — дорогое удовольствие, — кивает, — отвечу на ваш вопрос по поводу этого спектакля. Страх способен управлять массами. Я исключением не стала. — Что вас так напугало? — Люди, — смотрит на часы, — была рада познакомиться. Берегите Разумовского. — Вы вернётесь к нему? — Нет. Прошлое должно остаться в прошлом, Луна. У меня другие интересы, жизнь, окружение. Всё подвергается изменению. — Видимо, вы действительно сильно чего-то боялись. — Когда-то. Прощайте. — Всего доброго. Подмигнув, она ушла. Неожиданная и странная встреча. Она растоптала его сердце, заставила себя похоронить, а после всего этого решила навестить меня. Зачем? Зайдя домой, хотела включить свет, но меня грубо прижали грудью к стене. — Как она тебя нашла? Посмотрев в отражение зеркала, увидела как глаза Кутха загорелись. Он чертовски зол. — Потише, — вырываюсь, — совсем уже? — Говори! — Если сейчас же не отпустишь, то я залью твои глаза перцовкой, — сжала баллончик, — хочешь? — Нет. Выдохнув, он прошёл в гостиную. — Какого хрена налетаешь? Что происходит? — Как Разумовская тебя нашла? — повторяет. — Не знаю! В чём дело? — Альтер-эго Адель — Айра. — Твоя жена? — Да, — закатил глаза, — она — тьма, я — свет, — замялся, — наоборот. Реинкарнации между собой связаны, и в тот день, когда та проклятая ведьма вызвала меня, а после обманула, я решил отомстить. — Убив её дочь, которая являлась… — Копией моей Айры, — кивнул, — да, как и Адель. Мы должны были слиться и самоуничтожиться, но что-то пошло по одному месту, — машет руками, — она умерла и вернулась домой, а я остался! — Айра тоже разгуливает по миру и планирует терроризировать мозг Адель? — Нет. Скорее всего, тихонечко сидит внутри Разумовской. Их мысли, планы, темперамент, характер и поступки схожи, а у нас с Серёжей конфликт интересов. Мы разные и это проблематично. — То есть, они должны быть парой? Только так всё получится? — Это необязательно. Я только начал изучать эту тему, — нахмурился, — будь добра, не задавай лишних вопросов. — Мне необходимо всё знать. — Зачем? — Переживаю! Вдруг, смогу тебя оставить? — Не сможешь. Я домой хочу, — фыркает, — смотри, с Разумовским, если удастся взять под контроль его разум, то всё получится быстрее, менее масштабно. — А без? — С удовольствием буду кошмарить этот мир десятилетиями, — усмехается, — мне лишь в радость, — облизнул губы. — И он умрёт? — Ну-у-у, — закинул ногу на ногу, — не знаю. Как получится. — Ты же Бог войны! — И что?! Эсмилир, Богом меня сделали люди, скорее всего, язычники. Они посчитали, что вороны — воинственные птицы и помощники солдат. А я, как известно, единственный проклятый ворон! Ломка началась, — цокнул, — мне необходима энергия, которую можно добыть лишь убийствами. Мне нужна кровь! Клянусь, еле держусь, чтобы кому-нибудь не перерезать глотку! А когда нахожусь рядом с Разумовским, ещё и чувствую его аромат, — швырнул в мою сторону подушку, — то вообще теряю любой контроль! — заорал. Взяв с подоконника пульверизатор, брызнула несколько раз в Кутха. — Остынь. Пыш-пыш. — Я, — подскочил, — сломаю тебе руку! — Перцовка всё ещё в моём кармане, — киваю, — рискни. Я не боюсь тебя. — Ладно, — громко выдохнул, — я лучше вернусь, чем разрушу эту квартиру или наговорю гадостей. — Меня невозможно задеть. — Разве? — бросил взгляд на мой живот. — Урод, — прошипела. — Люди уже не приносят жертвы забытому Кутху, я теряю силы, способности и чувствую себя слабым, из-за чего начинаю сходить с ума, но делаем так, как и договаривались. Ты умираешь, я начинаю воплощать то, что предначертано. — И сколько продержишься? — Года два точно. Это притяжение в разы мощнее меня. — Мне всё равно придётся оставить Разумовского, — отвернулась к окну, — приступай сейчас. — Нет. — А что я могу ему дать? Полноценную семью? Счастливую старость? Правду? Моя жизнь — фальшивка. Он знает Луну Делль, которая является хозяйкой сети клиник по предоставлению медицинских услуг. Девушка родилась во Франции, её отец — кондитер, а мама — домохозяйка. Осталась вдовой, детей нет. — Его боль быстро утихнет. Я об этом позабочусь. Думаю, тебе ясна причина, по которой стараюсь держаться? — Видеть меня счастливой. — Вот именно. Следовательно, закрой рот и скажи спасибо. Вытащив баллончик, почти нажала. — Эй! — поднял руки, — ты чего?! — Не беси меня! — заорала, — сегодня был ужасный и тяжёлый день! Я хотела просто лечь в ванну, а после смыть с себя это дерьмо! — Тише… Выдохни. Вдо-о-ох… И… — Сдох! Ты можешь отключить свои эмоции, а я нет! — Точно, — прошептал, — совсем забыл. Я пойду. — Пока! — Открой окно. Перед тем, как улететь, он получил ещё несколько брызгов в свою сторону. — Кар! Кар! — Не каркай! — Кар! — машет крыльями. Я и без его слов не понимала что произошло, а сейчас вообще нахожусь в смятении.