Наши дни
Проведя день и бессоную ночь в гордом одиночестве, с наступлением рассвета решила навестить ребят. Я вновь стала социальной. Отдохнула. — Здравствуйте, Луна Делль, — Марго улыбнулась. — Привет-привет! У себя? — Естественно. — Спасибо, — смотрю на открытую дверь лифта. Марго и Разумовский, как мы с Кутхом в своё время. — Всем доброго утра! — ставлю пакеты с едой на стол. — Если бы. Серёжа сидел на диване и смотрел новости. Крайне недоволен увиденным. — В чём проблема? — потерялась. — Терпеть не могу, когда все телеканалы, Интернет и СМИ говорят обо мне. Особенно, — вздыхает, — всего уже облизали из-за вчерашнего. Я программист, а не какой-нибудь певец и кумир школьниц, — поднимается, — как себя чувствуешь? — Отлично. А ты? — Голова болит, — прикоснулся к повязке на лбу, — и глаза. Зачем потратилась? — Я не была в магазине. — А еду где взяла? — Ну, — смеюсь, — приготовила. — Сама? — в шоке, — вау. — Почему все клёвые девчонки достаются тебе? — зашёл Волков, — привет, Луна! — подмигнул. — Здравствуй, Олег. — Потому что, — рявкнул, — ты не трахался со мной. — Ох, — удивилась. Острый язычок. — Прости, — заметил мою реакцию. — У вас кофемашина есть? — прохожу дальше, — в пакете горячие сендвичи с ветчиной, курицей и лососем. — Суп? — достает. — Грибной. Это уже купила. — Чёрт! — взревел, — даже блогеры это обсуждают! — Свобода слова — неотъемлемое право любого человека. Массам рты не заткнуть, Серёж. — Да, — выдохнул, — в этом ты права. Кофемашины нет. Есть газировка. — Тогда… — Схожу за кофе, — Олег, — кому какой? — Латте без сахара. — Горячий шоколад. — Понял. Мужчина забрал у меня верхнюю одежду, относя её в шкаф. Офис Разумовского мне очень нравится. Минималистично, просто и со вкусом. Ничего лишнего. — Хорошая копия, — подхожу к Рождению Венеры. — Да, — кивнул, — Боттичелли восхищает. — Она обернется в пурпурную мантию, которая в Древней Греции символизировала границу между двумя мирами — в нее заворачивали как новорожденных, так и умерших. Не успев родиться, при этом приобретя желание любить, красоту, Венера расстается с жизнью, и продолжает существовать лишь как богиня. — Чистая, невинная и светлая душа. Я частенько смотрю на эту картину, понимая, что необходимо ценить момент. — Верные мысли. Любишь искусство? — Лишь теорию. На практике могу нарисовать кружочек и пять палочек, — усмехнулся, — получится человечек. Дежавю. Неужели, тяга к прекрасному с самого рождения заложена в реинкарнациях Эстебана? — Ты точно себя хорошо чувствуешь? Не сочти за наглость, но я видел как ты приложилась головой об панель и кровь. Это мне уже не нравится. Многого ли он стал свидетелем? — На моих руках была твоя кровь. Я же вытирала твой лоб. Сильно ударился, да? — Я не псих. — Такое бывает. Воспоминания могут путаться или изменяться. Кстати, — перевожу тему, — ты на перевязке был? — Нет. — Плохо. Тогда, быстро едим и в клинику. — Луна… — Бегом. Уговорил, — выдыхаю, — около двух тысяч лет назад, я и моя семья открыли врата в мир мёртвых. Создатель наградил меня бессмертием, так как наша династия была Хранителями, оберегающими равновесие, тайны и секреты. С тех пор, мне вечно двадцать шесть. Каждые десять лет приходится придумывать новое имя, хобби, сценарий жизни. Мои раны затягиваются моментально, убить невозможно. Сдавшись, Разумовский расхохотался. — Отличная фантазия, — поцеловал в висок, — молодец. — Спасибо! Почему когда говоришь правду — не верят? За завтраком разговаривали про ситуацию в мире, политику и бизнес. Кофе был вкусным. — Доброе утро! — ударила по стойке регистрации в клинике, — подъём-подъём, кто спит, — улыбаюсь, — того убьём. Дремавший Матвей Сергеевич — наш травматолог, явно не ожидал моего появления в выходной день. — Госпожа Делль, — в шоке, — простите, я… — Всё нормально. Тяжёлая ночка? — Безумно… То одно, то другое, — трёт глаза, — силы закончились. Что-то случилось? — Попейте кофе или чай, поешьте, — махнула рукой, — я сама. — Спасибо, — выдохнул. — Можно ключик от перевязочной? — Конечно. — Слишком добрая, — шепнул Олег, — распустишь сотрудников. — Все мы люди. Разумовский хмурился, шипел и махал руками во время перевязки, но с достоинством вытерпел эту процедуру. Я бы лучше зашила разбитый лоб, но шрам практически незаметен. — Чёрт, — рявкнул, глядя на телефон, — Саша звонит. — Не трогай спирт, — мою руки. — Адвокат? — Волков дёрнулся. — Угу, — выходит. — А что, Серёжа уже иск составил? Там шприцы и стерильные инструменты. Убери руки. — Конечно. Вообще ничего нельзя потрогать? — Нет. Поправь бахилы. — Ой, — закатил глаза, — Серый очень справедливый человек. Всё должно быть по закону. — Это же хорошо. — Как судить, — пожал плечами, — зачем мучиться, если можно купить или продать? — Совесть. После завершения разговора, мы дождались Серёжу и потащили эту недовольную гримасу в бутик одежды. — Луна Делль, — улыбнулась администратор, — рада вас видеть. — Добрый день, Мария, — киваю, — есть что-нибудь новенькое? — Целая коллекция. — Тряпичники, — фыркает. Нам вручили тапочки, налили вкусного чая, принесли чизкейк. — Чего желаете? — М-м-м, — задумалась, — чего-нибудь необычного, но в стандартных цветах. Чёрный, серый, белый или что-то холодное такое. — Только не яркое, — Разумовский округлил глаза, — зачем тапочки? — Ноги устали? Это отдых. У нас ещё имеется массажное кресло. Шоппинг — дело энергозатратное, — усмехнулась. — Где? — Волков услышал только про массаж. — Наталья, — зовет продавца, — проводите клиента. Олегу явно понравилась девушка. Мария вынесла несколько костюмов, подходящих под мои запросы. Удивительно, но она угадала размер одежды у Разумовского. — Может, не надо? — Надо, — хлопаю по плечу, — Серёжа, надо. Белый костюм с жилетом и полосками смотрелся хорошо, правда, мужчина выглядел в нём ужасно. — Как покойник, — отпиваю, — следующий. — Мама дорогая, — скрылся за шторкой примерочной. — Не бурчи. Красный бархат просто умопомрачительный, но ему не нравится. — Нет. — Почему? — Я в нём, — разглядывает себя, — как, — замялся, — месячные. — Ого, — расхохоталась, — хорошо. Волков буквально выполз из комнаты, падая в кресло рядом. — Восхитительно, — глаза закрыты, — слов нет. — Попей чайку. Серёж, а может, фиолетовый? — Чего? — выглянул, — фиолетовый? — А чем тебе цвет плох? Машина стоит такого же! — Это другое, Олег, — прикрывается. — Ой, — сморщился, — что там прячешь? Кому ты нужен? — Блять, — прошипел, — почему нельзя просто пойти в рубашке и брюках? — С выпускного? — Отвали. Лучше, — протянул телефон, — ответь Саше. Заматерившись по-татарски, он взял телефон и вышел из бутика. — Помоги мне! — Минутку, — поднимаюсь. Заглянув за шторку, не успела и среагировать, как меня затянули в примерочную. Он стоял в одних штанах. — Попалась, — в глазах появилась искра. — Это неприлично. — Разве? Подхватив на руки, прижал к стене, начиная осыпать шею и ключицы влажными, до боли горячими поцелуями. Это нечто. Я запустила пальцы в рыжую шевелюру, притягивая к себе, а после вовлекая в не менее жадный поцелуй. — У тебя когда-нибудь был секс в, — оглядывается. — Нет, — облизнула его губы. — Надо исправлять. Без стыда и малейшей капли совести, нагло стянул с меня кофту, скидывая её на пол. Разумовский провёл языком между грудей, возвращаясь к шее. Еле сдерживая стоны, старалась не свалиться с ног от неистового наслаждения. Я готова отдаться прямо здесь и сейчас. — Мне от тебя крышу сносит, — прошептал. — Серёжа, — тихонько застонала. — Тише, — прикрыл рот рукой, — моя девочка. – Ох... Его фарфоровая бледная кожа, невероятный аромат, рельеф молодого красивого тела сводили с ума. В тихом омуте черти водятся. — Завтра будет ждать тебя, — возвращается. — Ой, — отстранился. — А где Луна? — Отошла, — обернулся, — скоро вернётся. Одевшись, пробралась через шторы в другую примерочную, поправила внешний вид и вышла. — Фокусы! Он ничего не понял, а моё сердце не могло успокоиться. Как же это было горячо. Около часа выбирали образы для программиста. — Нравится? — хором. — Да, — улыбается, — а я симпатичный. — Тебе кажется, — хрустнул шеей, — Аллилуйя! Едем домой. — У тебя отменный вкус, — подмигнул. — Благодарю. — Я вообще-то тоже помогал! — обиженно. — Момент портишь, — шепнул.Несколько дней спустя
Благотворительный вечер проходил на базе Российского государственного института сценических искусств, студенты которого представят филантропам «Мастера и Маргариту». Мероприятие светское. У всех такие деловые лица, вальяжные походки и дорогие наряды. Перед журналистами, фотографами, людьми, телеканалами Разумовский показался в чёрном костюме с молниями на рукавах и брюках, прикрыв пластырь на лбу челкой, Олег выбрал тёмно-серый вариант, а я белое, слегка обтягивающее платье в длине миди с объемными рукавами. — Успокойся, — оглядел друга, — это студентки, Олег. Слюни вытри. — Чего?! — проморгался. — Первокурсницы, — смотрю на девушек, — лет по семнадцать, может чуть-чуть больше. — Ебать, — потух, — попал я. — Что? — хором. — Ничего! — залпом выпивает бокал шампанского. — Не налегай. — Шальная императрица, — усмехнулся, — на тебя дыхнешь — ты уже раздеваешься. — Прекрати, пожалуйста, меня, блять, позорить. — А, — опомнился, — ой. — Абьюзер. — Кто? Серёг, мне не шестнадцать лет, модные новые словечки я не понимаю. Говори по-русски. Я дед. — Тиран, — перевожу. — Ясненько. Главная задача — держать дистанцию, хотя, учитывая то, что произошло в бутике, миссия невыполнима. Каждый его взгляд говорил о том, что он не может забыть этого и желает продолжения. Такое будоражит мою фантазию. — Сергей, — к нему подбежала девушка-репортёр, — как можете прокомментировать событие недельной давности? — Мы чувствуем себя хорошо, а с остальным разберёмся. — Вы и Луна Делль — пара? — Извините, но я предпочитаю не обсуждать личную жизнь, тем более, о ней не рассказывать. Может, обсудим этот вечер? Мы с Олегом стояли в стороне. — Ей повезло, — усмехнулся. — В чём? — Он хоть и общественный деятель, филантроп, создатель социальной сети, но на публике появляется редко. Серёгу все звали на интервью, даже Юра Дудь. Отказал. Не любит быть в центре внимания. — Не знала, что его персона настолько популярна. — Разумовский молод, красив, богат, гениален и на данный момент, холост. — Весь такой невинный, — улыбаюсь, — с пригорода. — Да. О нём лишь знают то, что Серёжа вырос в детдоме, закончил институт… Общие факты. — Еле отбился, — возвращается, — Луна, мы с Олегом хотим тебе кое-что предложить. — Групповушку? Волков оценил мои слова, а вот Разумовский моментально залился краской. Аж потерялся. — Мы, конечно, друзья, но… — Кому ты рассказываешь? — смеётся, — мы с тобой помним. — Заткнись, — улыбнулся и пихнул его. — Нет, — отвечает и договаривает за друга, — у его ассистента — Марго, есть одна проблема с голосом. Он чересчур механический, понимаешь? — А должен быть приятным, красивым, — продолжает, — не хочешь ли ты озвучить её? Много времени это не займёт, да и нам некуда торопиться. — Договорились, — кивнула, — я не против. — Добрый вечер. За моей спиной появился ухмыляющийся Майклсон. Земля из-под пропала. Сука, ты что, русский знаешь? — Здравствуйте, — улыбнулись. — Меня зовут Никлаус, — протянул руку, плотоядно посмотрев на моего избранника. — Сергей. — Олег. — Клаус! Сколько лет, сколько зим? Закинув руку на плечо вампира, Кутх облизнулся. — Скучал? — Безумно. — Это, — подбираю слова, — наш партнёр по бизнесу, — объясняю парням. Казалось, что они вот-вот сцепятся. Меняется всё, кроме их ненависти друг к другу. Почему ворон в очках? Как он приехал? На кой чёрт явился Никлаус? Дайте хоть один ответ.