Обратно

Ближе к началу спектакля, вывели Клауса на улицу «поговорить». — Какого хрена? — прошипел Кутх. — Голубь, — ухмыляется, — успокойся, ты мне ничего не сделаешь. — Уверен? — прижал. — Я первородный гибрид. — Я, — снял очки, — Бог Войны, Никлаус. За солнцезащитными очками скрывались горящие Адским пламенем глаза. В них отражалась вся мощь и сила Преисподней. Он в состоянии аффекта. Не думаю, что мужчина хорошо контролирует себя. — Вы — вампиры, оборотни, ведьмы, перевёртыши и прочая лабуда, по сравнению со мной, — дёрнул губой, — пыль. Думаешь, — достал кол, — не знаю, как убить тебя? — Кол из белого дуба. Где ты его взял? — Нашёл. Я засуну его в твою задницу так глубоко, что ты им поперхнёшься. — Верю. — Знаешь, я ненавижу когда мою семью трогают, — впился взглядом, — считал, что со временем в твоей голове что-то изменится, даже стерпел пару выходок, но, — пожал плечами, — увы. Её, — кивнул в мою сторону, — никто не смеет обижать. Тем более, — с отвращением, — ты. — Подожди, — коснулась его, — может, мы сначала узнаем, для чего он явился? — Конфетка, ты так добра ко мне. Я здесь для того, чтобы забрать своё. — Ничего твоего здесь нет. — Она. — Никлаус, — закатила глаза, — пожалуйста, прекращай этот цирк. Я не стану частью твоей коллекции вампиров с приколом. Хватит, ты зашёл слишком далеко. — А что не нравится? Я могу предложить отличные условия. — Нет. — Дело в этом рыжем? Серьёзно, Эсмилир, простой смертный? — Не собираюсь перед тобой отчитываться. — Что он тебе может предложить? Компанию в России, какую-то соцсеть и милые песенки? Брось, это так глупо и старомодно. Надо соответствовать твоему положению. Ты уникальна. — Пойми, обратив меня насильно, любви не получишь. Хочешь каждый день смотреть на то, как я тебя ненавижу, желаю смерти и проклинаю за содеянное? При этом, тебе прекрасно известно то, что я задумала. — Эсмилир, — Элайджа, — отпустите Никлауса и мы уйдём. — Тебя не хватало, — оскалился. — Скажи своему брату, что пора заканчивать играть роль маньяка, — Кутх подошёл ко мне, — ты мудрее. — Я сам решу, что мне делать, — поправил ворот рубашки, — Разумовский, — облизнулся, — я чувствую как пульсирует его кровь по венам, ощущаю аромат, так и хочется попробовать на вкус. Например, прямо сейчас. Всё произошло за мгновение. Видимо, Серёжа потерял нас. Он вышел из здания и вампир тут же оказался за его спиной, оголяя острые клыки. — Луна, — опешил. — Луна? — хохочет, — странное имя. Перед тобой Эсмилир Колиньяр. Маленькая лгунья. — Не дури, — пытаюсь сохранить спокойствие, — Клаус! — Если я убью его, может, у нас появится шанс на светлое будущее? — Ты обезумел, — Элайджа напрягся, — Кутх, убери кол! — Кол?! Вампиры. — Надоел! Майклсон безжалостно впился в шею программиста, а после отбросил его. — Неплохо, — вытирает губы. Я подбежала к нему, пытаясь перекрыть рану. Начало трясти. — Живой? — Да, — из глаз брызнули слёзы, — еле. — С меня хватит, — ворон расправил крылья. — С меня тоже. Брат Никлауса воткнул в него что-то на подобии спицы, после чего тот попятился назад, едва ли не падая. Глубоко вздохнув, Элайджа подошёл к нам. — Убери руку. — Нет. — Я не сделаю хуже, — слабо улыбнулся, — убери. Прокусив запястье, брюнет напоил полуживого Разумовского своей кровью. — Что ты творишь? — прикрикнула. — Доза небольшая, — осматривает его, — это исцелит. Сергей, — слегка трясёт, — слышите? — М-м-м? — приоткрыл глаза. — Ничего из сегодняшнего вечера, кроме того, как переборщили с шампанским вы не запомните. Ваш друг остался на празднике, а Луна заботливо отвезла к себе домой, не имея доступа к вашей квартире. — Переборщил с шампанским, — монотонно повторил, — снова. — Верно, — кивнул, — отдыхайте. — Принеси аптечку из машины, — протянула ключи. Пока Кутх выполнял мою просьбу, мы поговорили. — С ним всё будет хорошо, — успокаивает, — проспит больше суток, но рана затянется. — Почему он сделал это? — смотрю на лежачего Никлауса. — Его мысли и действия предугадать невозможно. Если Клаус одержим идеей, то быть большой беде. — Я считала, что всё немного по-другому, — наблюдаю за тем, как кровь перестаёт идти, — чудеса. — Вампирская регенерация. Мне жаль, что это случилось. Планировал остановить брата, но он меня опередил на час. — Ты успел, иначе, Кутх бы убил его, Элайджа. Что будет дальше? — Полежит лет двадцать в гробу, глядишь, — смеётся, — успокоится. Клаус поступает так из-за того, что несчастен. С таким обаянием и внешностью он не может найти себе спутницу жизни. — И кидается на всех подряд, как бешеная собака. — Ну-ну, — тормозит меня, — не переходи на личности. — Извини. — Время всё распределит по своим местам. Сделав Серёже повязку, Кутх взял его на руки, после чего мы попрощались с Элайджей, на плече которого висел Никлаус. — Надеюсь, больше не увидимся, — улыбается. — Или же, — рассмеялся, — исключительно по хорошему поводу. — Верно. Спасибо за помощь. — Это вам спасибо. Кто знает, сколько бы я ещё за ним гонялся. Полагаю, стоит с тобой попрощаться, Эсмилир? — Возможно, — кивнула, — кто знает, вдруг не получится. — Желаю обрести тебе долгожданный покой и наконец-то отдохнуть. Бессмертие утомляет. — А сам чего не умрёшь? — невзначай спросил. — Кто будет приглядывать за этим, — оглядел брата, — чудом? Уйду на пенсию со смертью Никлауса. Я рад был знакомству, — поцеловал ладонь, — оно получилось очень приятным, а главное — запоминающимся. — Твоей мудрости и спокойствия хватит на весь мир. Завидую, — усмехнулась. — Засмущала. Ну, — пожал руку Кутху, — с тобой не прощаюсь. — Даже не знаю.

Квартира Эсмилир

Только по дороге домой, вспомнила, что не спросила про Ребекку. Кутх донёс Серёжу до кровати, а после мы вышли в подъезд. — Я пойду. — Тяжело, — кивнула, — понимаю. — Теряю контроль, Эсмилир, — потёр глаза. — Спасибо. Обняв ворона, поцеловала его в щёку, а после положила голову на плечо. Он прижал к себе. — Без тебя, — прошептала, — он уже был бы мёртв. — Надо было убить Никлауса. — Элайджа об этом позаботится. Не стану держать, — улыбаюсь, — доброй ночи, мой герой. — Я позвоню, — подмигнул, — стой. Какое-то время могу находиться рядом с ним без влияния, но в обличии ворона. Сойдёт? — Вполне. — Открой окно. Поставив чайник, облокотилась на подоконник и выдохнула, пытаясь успокоиться. Зачем я появилась в его жизни, если прекрасно знала, что всё получится именно так? Только испортила, а не улучшила. — Кар, — залетел на кухню. — Яблоко будешь? — У-у-у, — мотнул головой. — Я виновата, — достаю кружку, — приманила к нему Никлауса. — Кар! — возмущается, — кар! Кар! — Не будь меня рядом, всё было бы иначе! — Кар! Кар! — А что? Так и случилось! — выдохнула. Из спальни донеслись звуки. Разумовский бредил во сне. — Олег… Олег! — нахмурился, — где? Я не могу дозвониться… Мне нужна Адель! Найди её. Услышав имя бывшей жены Серёжи, внутри меня что-то изменилось. Можно сравнить с тем, когда ты долго и упорно что-то делаешь, и вот, почти всё готово, но конструкция в самый последний момент ломается. — Это ничего не значит. Он вспоминает переломные моменты из жизни, — Кутх навалился на дверной косяк, — мозг издевается. Началось восстановление. — Укус исчез. — Лучше напои его чем-нибудь жаропонижающим. — Хорошо, — шёпотом. — Пойду, — цокнул, — дабы не усугублять. — Позвоню. Я не болею, а значит, лекарств дома не держу. Быстро сбегав в аптеку, вернулась и увидела сидящего на кровати мужчину. — Почему моя подушка в крови? — оглядывается. — Кровь из носа шла, — сняла куртку, — как себя чувствуешь? Тошнит? Есть хочешь? — М-м-м, — мотнул головой, — почему-то очень жарко… Что произошло? — Ты продегустировал все виды шампанского на вечере, — усмехаюсь, — мы с Дином еле подняли тебя в квартиру. — А Олег? — мнёт шею, — болит так, словно чуть ли не выгрызли, — замычал, — отлежал. — Скорее всего, — нервно, — Волкова я предупредила. Кажется, он нашёл себе компанию на эту ночь. — Ожидаемо, — закрыл лицо, — извини, я не хотел пачкать постель. Как же плохо. — Выпей-ка, — протянула кружку с водой и таблетки, — сходи умойся. Пока поменяю бельё. — Спасибо. Поднявшись, слегка пошатнулся, но я успела придержать его. — Стыдоба. Еле как дополз до ванной комнаты. — Слушай, — высунул голову, — а я ничего во сне не говорил? — Нет. — Странно, — чешет затылок, — всякая дичь снилась… Придя в себя, сменила постельное бельё, проветрила комнату и даже положила чистые мужские вещи, которые остались от Кутха. Вода шумела подозрительно долго. Подойдя к двери, звуки прекратились. — Эсми, — выдыхаю, — хватит… Становишься параноиком. Серёжа не выходил. — Всё хорошо? — стучусь. А в ответ лишь звенящая тишина. Замотавшись в мой бежевый атласный халат и махровое полотенце, Разумовский уснул на ванне, приласкав стену. Я чувствую, как халат вот-вот по швам разойдётся. Серёженька, у нас с тобой разные размеры одежды… — Может, — накидываю другое полотенце на голову, — спать лучше в кровати? — Вполне вероятно, — положил голову мне на плечо, — Луна, я такой пьяный, мама дорогая, — хохочет, — ой, я же сирота. Слушай, — поднимает глаза, — а каково жить с родителями? Без понятия, если честно. Отец мать мою убил, а я его. — Даже не знаю, — удивляюсь, — что тебе и сказать. — Забей, — поднимается, — клёвая штука, — смотрит на халат, — немного маленькая, но мне нравится. — Это чудесно. С горем пополам он все же оставил в покое мои вещи, переодевшись в более подходящее, и с полотенцем на голове уснул. Закинув мокрое шмотьё в сушилку, открыла ноутбук и принялась заниматься ненавистной бухгалтерией. Надеюсь, так получится отогнать мысли… Ночь прошла незаметно. Я сделала следующий вывод: моё появление в жизни Разумовского ничего хорошего не принесёт. Нападение Никлауса на Серёжу — моя вина. Надо было держаться от Разумовского подальше, не приносить в его жизнь зла. Послушала Кутха... Это моя карма. Усевшись на лоджии с кружкой вкусного капучино, любовалась лиловым рассветом, но меня прервали. — Доброе утро, — щурится, глядя на солнце. Рыжие волосы стали волнистыми и чересчур объёмными. Какое-то гнездо на голове. Забавный такой. — Как себя чувствуешь? — сдержала улыбку. — Ничего не помню, — пожал плечами, — кроме шампанского… Даже не знаю, как у тебя оказался. — Выспишься — всё расскажу. Кофе? Нагло отпив из моей кружки, он поморщился. — Ой, — передёрнуло, — не моё. Кофе для взрослых. Газировка или горячий шоколад есть? — Есть, — киваю. Пока делала напиток, то Серёжа уснул на диване в гостиной. — Сама выпью, — укрываю пледом.