Обратно

Эсмилир успокоилась, рухнула на диван и просто замерла. — Оставь меня одну, пожалуйста. Перечить бесполезно. Слишком много на неё навалилось за пару дней. — Хорошо, — кивнул. Она не поднимает тему по поводу Сэмюэля… Мне хотелось бы обсудить с ней то, насколько он прекрасен, то какой же наш сын чудесный, но понимаю, что причиню нам боль. Её состояние можно понять. Я бы просто сидел и орал, а вообще, так и сделал, когда узнал. — Ну, — Савиньяк сморщился, — как оно? — В шоке. — Рассказал про папины слова? — Не-е-ет. — И я молчу. Знаешь, что хуже женской истерики? — Три женских истерики. Эсми, Нана и ваша мама. Это будет лишним. — Ты прав. Наш маленький секрет. — Мы сработаемся. — Фрейя уже на территории поместья. — Так рано? — изумился, — я правильно понял, если она здесь, значит, времени осталось значительно меньше? — Вполне вероятно. Перед выходом в люди, я в очередной раз натянул маску весельчака и идиота, который всегда улыбается. — Рад тебя видеть, — кивнул, — неужели, передумала прятаться? — Хватит играть в кошки-мышки. Пора действовать. — Отличный настрой, — улыбаюсь, — сколько? — Сто двадцать, ещё сорок в пути. — Состав? — Сотня отборных головорезов со всех уголков мира. — Серьёзно, — Лионель усмехнулся, — и зачем же такой хрупкой девушке такие люди? — А вы, граф Савиньяк, думали, что власть завоевать можно как-то иначе? — вскинула бровь, — только кровью. Её боевой дух начинает возвращаться. Я в восторге. — Где Эсмилир? — оглядывается, — почему она не встречает меня? — Отдыхает. Мигрени мучают. Фрейя оглядела нас с ног до головы, а после яростно прошипела, при этом обращаясь ко мне: — Что ты с ней сделал? — Ничего, — поднимаю руки. — Я прирежу тебя как поросёнка. Говори. — Вообще-то, — оскорбился, — перед тобой король. Не дерзи. — Король, — усмехнулась, — от горшка два вершка. Что же вы, Ваше Величество, войну допустили? — Виноват, — хором с Лионом. — Оба. Где она? — Ей действительно плохо, — граф решил объясниться, — суть в том, что Эсмилир чувствовала себя ужасно, из-за чего весь процесс подготовки был от неё скрыт. — Какие страсти. — Вы чего так рано? Мы даже не успели койки сдвинуть. — Две дюжины людей были отправлены на границу. Они сообщили, что армия Талига движется в очень резвом темпе, и уже пересекли последний пост Бергмарка. — Меньше суток, — выдыхаю, — увози сына, — похлопал по плечу, — пока не стемнело. — Эстебан, — в замешательстве. — Давай. Он в ужасе, как и я. Хочется просто уснуть и не проснуться. Устал. — Арно, — остановил, — помоги гостям расположиться. — Хорошо. — Спасибо. У парня все губы в мясо искусаны. Живого места нет. — Так, — потер глаза, — Фрейя, я вообще не соображаю, — смотрю на карту. — Выдохни немного, — закрывает двери, — а лучше поспи. — Есть не могу. Какой сон? — Я буду с тобой разговаривать, если ты поешь. — Ладно, — усмехнулся, — поем. — Может, — в дверях появилась Эсмилир, — кушать хотите? Или чаю? Глаза и нос красные, вся зарёванная, на щеках следы от слёз, но она держит марку непоколебимой королевы: осанка идеальная, улыбка на лице. — Ты читаешь мысли, — Фрейя, — привет. — Привет, — улыбается, — минутку подождите. Девочка моя, потерпи ещё чуть-чуть, и клянусь, весь этот ужас закончится. — Если что, то позовёте, — ставит подносы на стол, — хорошо? — Ты уйдёшь? — У вас тут свои разговоры. — Останься, мне важно знать твоё мнение, — взял её за руку, — пожалуйста. Выдохнув, она села рядышком со мной, выразив благодарность одним взглядом. Суп с грибами и овощами был каким-то нереальным, хотя, я терпеть не могу вареную морковку, но она заходила только так. — Эстебан, вы с Лионелем знаете Талигскую армию лучше всех. Сможешь предугадать? — А где сам Савиньяк? — Занят чем-то. Помогает гостям, — вру. Фрейя фыркнула, но тут же опустила глаза, встретившись со мной взглядами. Пусть Эсми лучше сидит здесь, а не прощается с Александром, упиваясь собственными слезами. Да, это эгоистично. — Странно, но я уверен, что армия сразу же ударит со всей силы, перейдя в контрнаступление. — С чего такая уверенность? — Так ведёт бой сам Альдо. Плюс ко всему, он любит нападать со спины. — Кстати, о спинах, — выдохнула Фрейя, — они нанесли визит Приддам. Насколько знаю, захватили управление над герцогством. — Когда? — перестал жевать. — Несколько дней назад. Ракан формирует колонию в Талиге и Агарисе. Странно, мне почему-то об этом не доложили. — Валентин жив? — Эсми прикусила губу. — Да, но он теперь герцог. Отец юноши погиб. — Значит, — пытаюсь сохранить рассудок, — ждать нам приветов с юго-запада. — Думаешь, пойдут с двух сторон? — Почти уверен. — Предположим, что нас прижмут с двух сторон и сразу же начнут долбить. Что делать? — Держать, а после бросим всю силу. Дриксен надо отбить. — Если не выйдет? — начинает нервничать. — Мы знаем, что Альдо идёт за нами, — продолжаю есть, — а что, если отвлечь всех, а самим добраться до него и убить? — Идея хорошая но, где гарантия его личного присутствия? — Эсмилир задумалась, — да и вообще, это очень опасно. У нас нет данных по составам. А вдруг там люди и нелюди? — Енниоль разбирается с этим вопросом. — То есть, — Фрейя, — все слова о том, что всякая сверхъестественная тварь поработила Талиг — правда? — Чистейшая. Около часа мы обсуждали различные темы, моменты и стратегии, но пришли только к тому, что укрепим северо-запад и юго-восток, так как не знаем чего ожидать от противника. Силы иссякли. Я сдался и решил немного подремать. С ног валюсь. — Полководец, — папа поправил одеяло, — как себя чувствуешь? — Устал, — прошептал, — что-то случилось? Уже пора? — Пока тихо, — садится на кровать, — отдохни, сынок. Король должен быть сильным и бодрым. — Какой из меня король? Так, лишь подобие. — Кто тебе такое сказал? — Обстоятельства. Согнувшись, положил голову отцу на колени и разрыдался как девочка. Настоящая истерика. — Складывается впечатление, что я отправляю эти восемь с половиной сотен на смерть, при этом они все меня слушаются, соглашаются. Им жить надоело? — Они видят в тебе короля, — гладит по волосам. — Я так боюсь допустить ошибку, что стал настоящим параноиком с неконтролируемой агрессией и жаждой кому-нибудь череп проломить. Пап, — шмыгнул носом, — я только все порчу. — Не стану отрицать того, что у тебя имеются недостатки, тогда, несколько лет назад, ты сглупил, но на данный момент, показываешь хорошие результаты. Я готовил тебя к трону, начиная от манер, заканчивая действиями. — Боюсь. — Что я говорил тебе про страх? — Страх — метод управления массами. — Не позволь кому-либо управлять тобой. Ты — Колиньяр, а значит, способен разорвать любого. — Знаешь, я боялся стать твоей копией, — горько усмехнулся, — думал, что смогу заработать авторитет без крови. Жестокий мир победил. Савиньяки являются влиятельной династией, почему их руки чисты? — Они очень хитрые, Эстебан, как и Кольты, а Окделлы слишком правильные. — Святоши. — Я не знаю, что грядет и какие последствия нас ждут, но хочу сказать, что роль твоего отца — лучшее в моей жизни. Я буду рядом с тобой всегда, прикрою твою спину и поддержу любую идею, потому что очень сильно люблю тебя, моё королевское Солнце. — Ты прощаешься? — поднимаюсь, — пап, я не смогу потерять тебя, — слёзы скатились по щекам, — мне не выжить. Почему это говоришь? — Плохое предчувствие. Мало ли, что поджидает нас во тьме. Мой мозг работает на износ, но сейчас он сгенерировал отличную идею. — Во тьме, говоришь? — Да, — в недоумении, — что ты задумал? — Армия же всё равно пойдёт через Харвонский лес, да? — Эстебан, — расхохотался, — твоя гениальность удивляет. — Пораньше встретим гостей.

Полночь

Енниоль собрал всех по моей просьбе в главном зале и объяснил как защищаться от сверхъестественных тварей. Меня обнадеживает то, что среди людей нет какой-то паники, беготни. Все спокойные. — Начну с демонов, — сложил руки за спину, — существа коварные, которые могут предложить вам всё золото мира в обмен на душу. Ни при каких обстоятельствах не соглашаемся, наплести всякое. Защищаемся с помощью святой воды, каменной соли. Текст экзорцизма учить поздно, но есть листы. Имеется специальный символ, обычно, его носят как татуировку, — отодвигает ворот, демонстрируя изображение, — но сейчас мы используем специальную хну. Звезда в круге с языками пламени. Мой медведь не будет сочетаться с этим. Мурашки пошли, когда вспомнил, как наносилась моя татуировка. — И что это даст? — Ричард. — Демон не сможет захватить ваш разум. Возможно, будут перевёртыши, которые с лёгкостью примут облик кого-угодно. Здесь нам понадобится любая серебряная вещь и соприкосновение с телом зверя. Если среагирует, а точнее, заорёт от боли, то отрубаем голову или же, вонзаем серебряный клинок в сердце. С вампирами, как бы это смешно не звучало, то же самое, только серебро на них не действует. — Как вычислять? — Лионель поднял голову. — Вам — никак, они сами себя покажут. Голод слишком силён. Действуйте быстро. Про выходцев и методы борьбы вы знаете. Эстебан, — кивнул мне, — прошу. Выдохнув, занял место старейшины. — Все знают в каком мы положении. Я прошу каждого из вас не геройствовать и помогать. Есть возможность уйти — уходим, есть возможность оказать помощь — действуем. Работаем сообща. Мы готовы, это известно каждому, но никто не знает, что приготовил для нас противник. Главная задача — выжить и отбить Дриксен. Распределение следующее: Мы с Эсмилир, Лионель и Ричард, совместно с первой группой идем в Харвонский лес и устраиваем там засаду. Савиньяки вместе со второй группой направляются к юго-западу, на пересечение границы с Бергмарком. Фрейя, Реджинальд, Нана, Арлетта и третья группа остаются в поместье, действуя как необходимое подкрепление. Информаторы занимают свои позиции с группами. — А вы что, — султан, — про нас забыли? Мы опоздали? — Нет, — безумно рад, — как раз. Фрейя, твои все здесь? — Да. — Хорошо. Мариам, прикрывайте тылы. — Принято, — кивнул. — На всю подготовку даётся час. За работу, — скомандовал. Отец будет приглядывать за Робером. Он нужен на поле боя, но предпочту его запереть в поместье. Смуты ещё не хватало. — Ты как? — подхожу к Эсмилир, — выспалась? — Почти. Лионель Александра увёз, и даже ничего не сказал. — Не хотел портить твои нервы. — Я знаю, — кивнула, — сколько раз говорила, — прикоснулась к губам, — не грызи. — Больше не буду, — приобнял, прижимая к себе, — прорвёмся, любовь моя, прорвёмся. — Правда? — поцеловала в щёчку. — Обязательно. Она улыбается. Давно не видел её искренней улыбки. — Как голова? — Лучше. Джонатан заварил мне какой-то чай, от которого я вырубилась. — Это сборник ядовитых трав. Я им грызунов травлю, — расхохотался. Папа… — Момент портишь, — поджал губы. — Потом будете обниматься. Собираемся, Эстебан. — Как называется человек, который королем командует? — усмехнулась. — Отец. Всё, — распихивает нас, — работы много. Перекурив, надел любимую кожаную броню чёрного цвета и кольчугу. Терпеть её не могу. Постоянно брякает. Куртка и жилет мне малы. Я еле застегнул. — С тобой всё нормально? — Лионель. — Нет! — возмущаюсь, смотря в зеркало, — я стал жирным! Ты посмотри! — Просто вырос. — Нет! Я недавно примерял, — поправляю кольчугу, — нормально было. — Веселишься? — Ага, — кивнул, — вся харя в смехе. Мало того, что я не понимаю что происходит, а вдобавок ещё и жирный! Ты как в кирасе собрался по деревьями лазить? Савиньяк как генерал. Железные нарукавники, кираса, шлем с перьями, поножи. Гусь. — Нормально. — Шумно, — дёрнул головой. — Готов? — Кинжалы, бинты, ножи, револьвер и пули, — вставил меч в кобуру на спине, — вода обычная, вода святая, соль, — показываю руки, — серебро. Вооружен до зубов, — оголяю клыки. — Шлем. — Нет, — скривился, — лучше шапку. — Тебе голову топором прорубят, что делать будешь? — Умру. Шлем не спасёт. Особенно, — дёрнул за перо, — такой. — Красиво, — фыркнул. — Мы идём людей убивать или любовью заниматься? — прикурил сигарету. — Надо соответствовать статусу. Перед отправкой на позиции, мы все переобнимались. Арлетта расплакалась. — Мама, — Арно обнял её, — мы же вернёмся, что ты так горюешь? — Переживаю за вас, — оглядела толпу, — вы мне все родные. — Даже я? — потягиваюсь. Лионель цокнул и закатил глаза. — Даже ты. — Какая защита будет у поместья? — Эсми посмотрела в сторону старейшины. — Специальный ритуал уже подобран, госпожа. — И насколько его хватит? — Насколько хватит меня. — Гражданские предупреждены? — смотрю на Фрейю. — Да. К эвакуации готовы, корабли в ожидании. — Отлично, — потер ладони друг об друга. Выйдя на поле, где расположились три группы, а в общей сложности восемь сотен человек, твердо произнёс: — Защищайте честь и интересы, во благо будущего людей. Помните, наша задача — выжить и отбить Дриксен, — повторяю, — совместными усилиями мы спасём Талиг от рабства, а после объединимся. — Во славу королевской семьи! — хором. — В путь. Ночь подозрительно тёплая. Может, нам просто повезло? Жестом разделил группу на четыре команды. — В круг? — покрутил пальцем. Киваю. Люблю Савиньяка за то, что ему даже говорить ничего не надо. Он всё понимает без слов. Мы с ним на одной волне.

Эсмилир

С трудом, но я приняла неизбежное. Описать состояние не могу, так как слов таких нет. Во мне таится надежда на победу, а силы достигли максимума. — Темно, — Эстебан начал злиться. — Разве? Я всё хорошо вижу. — Ты одарённая, — усмехнулся, — как тебе? — кивнул в сторону нарукавников. — Удобные, но в деле не пробовала. Ловко забравшись на ветку старого дуба, устроилась поудобнее, а после закрыла глаза, пытаясь прислушаться. Слышу стук сердца Эстебана, чьи-то одиночные шаги и икоту. — Хоть бы не свалиться раньше времени, — зацепился за ствол. — Замри и не шевелись, — открываю глаза. Человеческий глаз ни за что не увидел бы то, как на ветвях деревьев, по всей округе, расположились люди, готовые атаковать в любую секунду. Колиньяр достал кинжал. — Это белка. — Блядская белка. Пропела птичка. — Что это? — Савиньяк, — смотрит вниз, — ты что здесь делаешь? — Помочь хочу. Приглядевшись, увидела то, что Лионель свою позицию не покидал. — Стой, — одёрнула его, — он на месте, — прошептала. Эстебан прикрыл глаза. — Я — король Талига. — Грязнокровка, — хохочет. Спрыгнув, он повалил двойника на землю и безжалостно воткнул серебряный кинжал в сердце. — Сумасшедший, а если ты ошибся? — рявкаю. — Думаешь? Приложив окровавленное лезвие к лицу перевёртыша, Эстебан продемонстрировал ожог, вызванный серебром. — Я был прав, — оттаскивает труп в кусты. — Как? — Лионель ненавидит слово «грязнокровка», так как считает, что не бывает грязной крови. — Точно. — Тем более, так очень любит говорить Альдо Ракан, — запрыгивает обратно. — Что за шум? — вновь раздался голос Лионеля. Мы испуганно переглянулись между собой. — Я — король Талига. — Ой, — цокнул, — помолчи. Вы чего буяните? — Смотри, вон там, — указывает, — твой труп. — Ужасное время для шуток. — Во-первых, я не шучу, а во-вторых, — вздохнул, — я похож на шута? — Да! Подойдя к кустарнику, граф увидел труп, удивился и отошёл. — Там мой труп. — Угу, — вытирает клинок. — Ты мог перепутать! — Не перепутал же. Сердце сжалось, ощущая чье-то потустороннее присутствие. Альдо? Прислушавшись, услышала тихий топот копыт, шаги и то, как звенит броня. — Эсми? — Эстебан аж забыл про спор с Лионом. — Идут… Мне дурно. Я его чувствую. — Залазь, — протянул руку. Примерно через сорок минут, мы увидели долгожданную армию Талига. Черное обмундирование, знакомый аромат и новое оружие. Когда противник оказался под нашими ногами, Колиньяр дал сигнал. Пора. Эстебан грациозно приземлился на всадника, и тут же перерезал ему глотку, скидывая с лошади. У животных началась паника, что сыграло нам на руку, ибо они начали затаптывать солдат. Кто успевал отпрыгнуть, тому повезло. — Месяц! — крикнул, — вперёд! Отозвавшись, филин взлетел, отправляясь в сторону поместья. Со спины на меня набросились и придавили всем телом. — Не вырывайся, — удерживает, — сколько в тебе силы, — еле справляется. — Эстеба-а-ан! — ору. — Эсмилир, мать твою, не ори! — закрывает рот. Незнакомец снял шлем, показывая свое лицо. Я моментально сдалась. — Кутх? — Вот и встретились два одиночества, — помогает подняться, — соскучилась? Мне наплевать каким образом он появился. — Конечно! — сдерживаю слёзы, — Кутх! — набросилась на шею. — Целоваться потом будем, — улыбается. — Да, — киваю, — да. Живой! Он жив! Приняв вторую ипостась, Кутх расхохотался и ринулся в бой. Убийства дают ему невиданную силу. Армия Талига состояла из людей и нечисти. Тяжелее становилось с каждой минутой, ибо сразу не понять, кто перед тобой. Оружие, созданное Эстебаном, было очень эффективным, но я не воин. Основное участие принимали Эстебан, Лионель и Кутх с группами, а я и другие женщины помогали раненым, оттаскивали убитых. — Ты двоих дотащишь? — спросила Руби. — Да. Мальчики, цепляемся. Вернувшись, заметила за спиной Колиньяра солдата с ружьем в руках. За долю секунды оказалась рядом и приняла за Эстебана удар в спину, после чего рухнула на колени. — Кровь, — прикоснулась ко рту. Кутх тут же разорвал нападавшего. — Эсми! — пытается поднять, — зачем? — Он бы тебя убил, — глубоко дышу, — дай мне минутку. — Дура. — Спасибо. Отдохнув у дерева, на корячках поднялась. По ощущениям, кроме поврежденной одежды ничего нет. Ни пуль, ни ран, ни крови. Ничего.

Рассвет

Благодаря помощи, которую оказал нам Кутх, мы отбили наступление Талига. Много убитых, но ещё больше раненых. Некоторые из солдат отступили, бросив товарищей и спасая собственные жизни. Всю ночь напролёт мы отбивались от врагов, сбившись со счёту. Люди, твари, демоны, перевёртыши и прочее… — Я всё расскажу! — кричит воин, — только не убивайте! Умоляю! — разрыдался, — у меня семья! — Пленников не берём. Эстебан выпустил ему пулю в затылок. — Ты как? — сажусь рядом с Лионелем. — Жить буду, — выдыхает, — спасибо за повязку. — Доползёшь? — Кутх протянул ему руку. — Даже спрашивать не буду, — принимает помощь, — хотя, — улыбается, — какого хрена? — Всё легко и просто. Эсмилир была моей последней хозяйкой. В Гальтаре она переродилась, а значит, и я с ней. — То есть, — Эстебан, — всё это время ты просто сидел? — Притормози, мальчишка. Я возродился маленьким птенцом. Надо было подрасти и научиться превращаться в человека. Думаешь, это происходит за день? — Зря наехал. Извини. — Ракан и Грехи с вами? — Альдо не покидает пределы Талига. Он слишком слаб для путешествий, а Грехи вокруг него не сидят, у них другие дела. — Иногда заглядывают на обед? — собирает волосы. — Да. Там долго объяснять… — Я почувствовала чье-то присутствие. — Моё, а вообще, я появлялся в Дриксене и прекрасно знаю, что у вас здесь происходит. — Никто тебя не видел. — А ворон, сидящий у конюшни тебя не смущал? — фыркает, — растеряла всю бдительность, Эсмилир. Безобразие! — Ты с нами, а это потрясающе, — Колиньяр похлопал его по плечу. — Конечно. Без меня вы все сдохните. — Возвращаемся! — скомандовал. Дела в поместье обстояли хуже. Ощущение, что здесь прошелся ураган. Ни души вокруг. — Там кто-то есть, — Кутх обратил внимание на парк. Подбежав, увидела горько плачущую Нану. Она в крови и ранена в плечо. — Эмиль, — ослабла, — нет… — Он остался, — всхлипнула, — остался нас с Арлеттой защищать… Савиньяк лежал на спине с открытыми глазами. Из губ текла кровь, а в шею воткнут кинжал. — Что там? — подходит Лионель. — Я тебя не пущу, — Эстебан схватил его, — не надо. — Дай пройти. — Нет! — рявкнул. Трясущимися руками я закрыла его глаза, и положила голову на грудь мужчины. — Какие вы все непослушные, — прошептала. Его гибель вернула меня в реальность. Мы совсем недавно нашли общий язык, и как оказалось, Эмиль достаточно приятный собеседник. Лионель все же вырвался и увидел труп брата. Он зажмурился, закрыл лицо руками. — Мы отомстим, — Колиньяр обнял его, — жестоко и хладнокровно. Мы отомстим за него. Не сдержавшись, Савиньяк разрыдался в плечо Эстебана. Срывал голос, матерился и просто орал, проклиная всё живое. — Мой мальчик. Из леса вышла Арлетта. Она плакала и бежала в нашу сторону, но запнувшись, чуть не упала. — Тише, — подхватила её, — тише, прошу вас. — Эми-и-иль! — заорала. Мы вместе рухнули на землю. Этот крик ни с чем не сравнить. Столько боли и всепоглощающего горя. Прижав к себе, я принялась успокаивающе гладить графиню по волосам, пока та орала мне в грудь. — Земля холодная, — голос Колиньяра надломился, — вставайте. Я поднялась сама, а Эстебан поднял Арлетту. Лионель сидел рядом с братом, что-то шептал себе под нос и крепко обнимал его. — Прочь! — крикнул Кутх, — уходите! Сверху летели огромные глыбы, которые вспыхивали синим пламенем, как только соприкасались с землей.