Обратно

— Эсми, — Колиньяр напрягся, — ты бы так не запрыгивала. — Всё нормально, — показываю серебряную монету, которую до этого приложила к шее Савиньяка. Лионель оглядел нас, прикрыл глаза и тихо-тихо произнёс: — Сукины вы дети, — голос надломился, — я чуть за вами не отправился. Не сдержавшись, мужчина закрыл лицо руками и расплакался. — Савиньяк, — Эстебан крепко обнял его, — эй, Лион, всё хорошо. Мы живы. — Мама? Из-за угла выглянул перепуганный Александр. Очевидно, что он спал, ибо взгляд был очень затуманенный. — Привет, — подхожу к нему, — привет, мой милый мальчик. Он молча уткнулся носом в мою ногу, обхватив её. — Я очень скучал, — шепчет, — папа много плакал. Пил и плакал. Думал, что вы как и дядя Эмиль. — И я, — глажу по волосам. Не думай плакать. Нельзя показывать ребёнку своих слёз. — Наконец-то, — закряхтел Кутх, разминая руки, — ура, — хрустнул шеей, — так, завязываем мотать сопли на кулак. — Ты прав, — шмыгает носом, — надо всё рассказать. — Что рассказать? — хором. — Новостей много. — Кутх, — Эстебан прикусил губу, — что с тобой случилось? — Я очухался в теле ворона, — закатил глаза, — находясь в воздухе. — Приземлиться не смог? — Нет, — мотнул головой, — вхерачился со всей дури в проклятую крышу церкви, и ка-а-ак отлетел в те кусты… В огромной гостиной нас ждали все: Джонатан, Нана, Савиньяки, Енниоль, Реджинальд и Робер. Герцог Колиньяр отвернулся к окну. — Валентин? — опешили. Придд выглядел слабым и уязвимым, с трудом стоял на ногах, но улыбался лучезарно. — Ранен, — отвечает на немой вопрос, — жить буду. — Чем ещё удивите? — Мной, — за спиной раздался голос Дьегаррона, — Ваше Величество. — У нас, — рявкнул, — приют для предателей? — Эстебан, — Арно цокнул, — выслушай, а потом огрызайся. — Где Ричард? — небрежно махнул рукой. Присутствующие переглянулись. — Где Ричард? — чуть громче. — Он тяжело ранен, — Арлетта, — началась горячка. Осталось совсем немного… — Покажите мне, — Кутх убрал руки за спину, — возможно, я смогу помочь. — Там нечего спасать, — Ларак, — остаётся ждать. — Давайте посмотрим, а? Окделл лежал на боку в комнате с открытыми настежь окнами. Его лихорадило, обливало потом. В плече зияла рана, а точнее, плечо пробило копьём, длинные края которого отпилили. Часть оружия всё ещё в нём. — Интересно, — смотрит на повреждения. — Эсмилир, — слабо улыбнулся, — Эстебан, я рад вас увидеть… — Не говори ничего, — Колиньяр как-то поник, — береги силы. — Они мне не нужны… Я умираю вторую неделю… Так устал. — Дайте мне полотенца, бинты, спирт и ремни, — закатывает рукава, — и да, Эстебан с Арно, подержите друга. — Не стоит, — мотнул головой, — дай уйти спокойно. — Потом. Чего встали? — бросил ненавистный взгляд, — мне повторить? Джонатан увел меня подальше от происходящего. — Я знал, — оглядывается, — знал, что вы живы. Это чудо, Эсмилир. — Чистой воды везение. Объясните, что происходит? — После того, как полетели эти булыжники, завалившие поместье, нас из завалов спас Хорхе со своими ребятами. — Он искал нас. Предал же. — Вас. Генерал работал на меня всё это время, Эсмилир, — горд собой, — у нас есть всё необходимое для захвата Талига. Если ударим сейчас, то победа наша. Весь Дриксен, часть Талигской армии, Придд, султан, все на нашей стороне. Медлить нельзя, понимаешь? — Почему мы здесь? — Ардора — лагерь для сопротивления. Все несогласные обосновались здесь и ждали своего командира. Вас с Эстебаном. — Но нам не попасть в Талиг, тем более, Грехи затихли, и нам стоит… — Хорхе проведёт. Мы все обсудили. Из поместья раздался душераздирающий крик Ричарда. — Они помогут, — успокаивает, — с сыном я поговорю, но хочу знать твоё мнение. В ушах зазвенело. — Ты чего? — Минутку, — теряю сознание. Знакомый тронный зал. Очень. — Спасибо, что без ужасной головной боли. — Вам не взять Талиг, — поднимается, — никаким образом. — Отличная поддержка. — Я не шучу, — на нем нет лица, — Грехи разорвут вас как котят… Гордыня где-то рядом, а значит, до Гнева осталось чуть-чуть… — И ты будешь сидеть? — Хотелось бы помочь, но, — показывает руки. Запястья были обмотаны тоненькой нитью. Еле заметная такая. — Разорвать не получается? — Если бы, — хохочет, — Тьма и Хаос знают способ, как отца обезвредить. — Ты же Создатель. — У меня есть свои слабости, Эсмилир. Я могу помочь, но путём сделки. — Что хочешь взамен? — С тобой приятно общаться, — подходит ближе, — варианта два. Победа или поражение. Создатель в красках показал мне всё. Первый вариант: события, ранее описанные Сэмюэлем в Проклятом лесу. Второй более позитивный: мы захватываем Талиг и возвращаем себе власть, но условия мне не нравятся. — Я дам тебе три года. — И на этом всё? — Да. Выбирай. — Говоришь так, словно у меня есть выбор, — нервно усмехнулась, — есть вариант уйти в тень, но… — Но… Думать не стану. — Я поняла, — киваю, — второй вариант. — У тебя есть шанс стать смертной. — Второй вариант, — повторяю, — одно условие. — Слушаю. — Никогда не появляйся в моей жизни, после того, как всё закончится. — Я настолько плох? — его это задело. — Твои визиты не приводят к чему-то хорошему. Плевать на мои шансы, это делается ради моей семьи. Ради Эстебана. Отдам всё, включая собственную жизнь. Он подошёл ко мне, обхватил лицо, заставляя заглянуть в глаза, а после крепко сжал предплечье. — Больно! — вырываюсь, — жжет! — Терпи… Выдернув руку, увидела выжженную метку, напоминающую незамкнутый круг. — У меня такая же, — показывает, — она пропадёт, когда условия сделки будут выполнены в полном объёме. — Это ты допустил, — разочаровано, — твоя вина. Знал же, что полезем, но решил повеселиться. — Без тебя прекрасно знаю. Очухалась уже поздним вечером. Комнатка маленькая, лишь кровать и тумбочка с одинокой свечкой. Тошнит. — Ты как? — Колиньяр улыбнулся. Помылся, сбрил щетину, переоделся. Я не расскажу ему про сделку с Создателем. — Отлично. Как Ричард? — Кутх целитель, — присаживается рядышком, — это было больно, держали как могли, но рана каким-то чудом начала затягиваться, воспаление спало. — Радует. С тобой уже поговорили? — Да, — кивает, — я согласен, Эсми. Вариант хороший. Надо действовать решительно… Скоро зима, которая может нас замедлить, а там и годовщина со дня «смерти». — Грехи. — Именно. Он взял меня за руку и поцеловал костяшки. Такой нежный, ручной, что даже не верится. — Это финишная прямая, любовь моя. — Но радости какой-то нет, — отвожу взгляд, — что тебя терзает? — Я просто выгорел. Внутри пепелище, и единственное, что позволяет не падать духом — ты. — Взаимно, королевское солнце, — улыбаюсь. Я не успеваю следить за развитием событий. Всё происходит быстро, смазано как-то… — Каша в голове. — Мы имеем преимущество, — показывает плитку мозаики, — она волшебным образом оказалась в твоём рюкзаке. — Куда нас может это привести? Почему мы оказались именно здесь? — Енниоль объяснил так, — прикрыл глаза, — наши мысли материализовались и дверь привела нас к близким людям, о которых думали, за судьбу которых переживали. Дверь считывает наши истинные желания. — То есть, если захотим, окажемся прямиком во дворце? — Да, если можно так сказать.

Неделю спустя

Всё идёт по плану. Сумбурно до ужаса, я вообще не могу полностью вникнуть, но Эстебан и Лионель просто горят от того, насколько всё хорошо спланировано. Каждая единица отправляется на свои позиции. Скоро всё закончится. Наблюдая за улыбкой Колиньяра, который буквально ожил, словно заново родился, я поняла, что не ошиблась с выбором. Торопимся, да, но если верить словам Дьегаррона, то Ракан устроит собственную коронацию после полугода со дня нашей «гибели». Что нас и сподвигло на действия. Мы сорвём коронацию. Это будет феерично, красиво. Кутх в предвкушении. Нана, Александр, Арлетта и Ричард, который чувствовал себя значительно лучше, остались в Ардоре. Енниоль нашел место, схожее с энергетикой мозаики. Глухой лес. — Будем к белкам в норки ломиться? — недовольный, — тук-тук, орешки есть? — Эстебан, — Джонатан, — прекрати паясничать. — Ваше Величество, — старейшина, — ошибки быть не может. Проход где-то здесь. — Я чувствую, — ворон замер, — Эсмилир, как ощущения? — Смешанные. Скорее всего, это ты. — Провинция… — Простите, а как десять человек пройдут через этот портал? — Робер. — Возьмёмся за ручки, — Хорхе, — ты против? — Да, — нахмурился, — не люблю прикосновения. — Как нежно, — Савиньяки закатили глаза. Спустя час нашего путешествия по зарослям, набрели на разрушенную церковь. — Оно? — Мариам. — Оно, — ворон и старейшина. Нам без труда удалось найти схожий орнамент и активировать проход. — Думай о Талиге, — передаю мужу кольт, — желательно о Лаик. — Ближе ко дворцу, — кивает, — да, я понял, — протянул руку. Кутх принял облик ворона, и по традиции, уселся на моё плечо. — Кар! — Главный пассажир готов, — герцог почесал грудинку, — хороший какой. — Кар! Кар! — доволен. — Хватит нежностей. В путь.

Герцогство Колиньяров

Телепортация какая-то тяжёлая вышла. В поместье тишина… — Эстебан, — шепотом. — Талиг же! — возмущается, — я не виноват! — возвращает мне кольт. — Что у тебя на лице? Джонатан подошёл к сыну и слегка грубовато схватил его за лицо, поворачивая голову влево. На шее красовалось такое же клеймо, как у ныне покойного Эмиля. — Ой, — улыбается, — спалился. Ваша птичка меня даже не почувствовала, — хохочет, — папаша, руки убери, а то сломаю. Я моментально среагировала и нацелилась на Гордыню. — Тише, красотка, — отходит подальше, — шкурку муженька повредишь… Он же тебе живым нужен? — Стреляй, — рявкнул Робер. — Совсем уже? — Как давно? — Зацепился во время вашей экскурсии по Агарису, — изучает меня. Как же я не заметила подмены? Неужели, настолько увлеклась, что не смогла распознать такое? Гордыня знает абсолютно всё. — План отличный, — ехидничает, — посмотрю на вашу попытку. Не скучай, дорогая, — подмигнул. Щелкнув пальцами, он удалился, а в коридоре раздался какой-то нечеловеческий рык. — Валим, — Кутх выглянул из-за угла, — там вообще песня. К нам на полных парах неслась стая чудовищ. Они похожи на людей, но больше на медведей каких-то. — Куда? — герцог растерялся. — В окно! — Второй этаж. — Вот и проверим, кто везучий, а кто нет, — Лионель выбивает окно, — вперёд!