Вход в Облачные Глубины открыт для демонов и небожителей

      Ночная охота приглашенных адептов должна была пройти в городе Цайде, что лежал к востоку от Облачных Глубин. Выросший на перекрестье нескольких оживленных дорог, он был одним из самых больших в непосредственной близости от ордена, не считая разве что, Гусу. Однако в отличие от давшего название ордену города, нравы Цайде не были скованы близостью могущественных заклинателей и большей властью тут пользовались простые люди и гильдии. Юноши добирались до приземистых крепостных стен большую часть дня и ступили в ворота города в алых лучах заката. Несмотря на близившуюся ночь, город все еще был полон жизни. По широким главным улицам и извилистым переулкам гуляли люди, торговцы зазывали ознакомиться со своими товарами, слышались радостные песни уличных артистов. Приглашенные адепты Гусу, следуя за вольно вышагивающим Вэй Усянем, не могли перестать любопытно оглядываться. Пусть большая часть молодых людей видела места и оживленнее, за долгие недели в Облачных Глубинах они успели отвыкнуть от шума и праздности.       Ступая легко и размашисто, Вэй Усянь пришел к одной из чайных, что располагалась на главной улице. Дородная хозяйка уже протирала крепкие столы и готовилась к закрытию, когда прямо к ней в ладони прилетел увесистый кошель серебра. Женщина удивленно подняла голову и увидела перед собой заклинателя в черном, улыбающегося так, что глаза изогнулись радостными полумесяцами.       — Хозяйка, мы хотим снять твое заведение на всю ночь, — сказал Вэй Усянь. — Готовить будет не нужно, мы лишь нуждаемся в крыше над головой на эту ночь.       — Молодой господин… — женщина опасливо заглянула за спину заклинателя, гадая, кто же пришел с ним. Но вопреки ее ожиданиям на пороге замерло порядка сорока юношей благовоспитанного вида, что покорно ждали и не проказничали, пока их старший говорил. Хозяйка несколько опасалась вечерних гостей, но, еще раз взвесив кошель в руке, решила рискнуть и ответила Вэй Усяню широкой улыбкой. — Для этой слуги будет честью, если молодые господа остановятся здесь. Приготовить для вас отдельную комнату, или?..       — Нет-нет, дети сейчас уйдут, — отозвался мужчина, ловко усаживаясь за ближайший стол. — Принесите мне рисовый чай и чего-нибудь перекусить.       Хозяйка удивилась, но выправка взяла свое и она с поклоном ушла на кухню. Вэй Усянь окинул воспитанников хитрым взглядом.       — Итак, что вы знаете о Цайде?       — Раз в месяц тут проходят большие торги, — высказался кто-то и Старейшина рассмеялся.       — А если что-то связанное с заклинательством?       — За пределами города есть древний храм, один из самых старых в стране, — задумчиво протянул Шэнь Цзю, касаясь губ сложенным веером. Вэй Усянь ободряюще кивнул и юноша продолжил. — Так как построили его давно, божество храма давно забыто, а используется он больше для сдерживания мелких темных сущностей. Пойманных духов туда свозят со всей округи и храм стал чем-то вроде…       — Склада запечатанной нечисти, да, — довольно закончил Вэй Усянь. — Несколько дней назад большая часть печатей в храме была кем-то нарушена и духи выбрались на свободу. Старшие заклинатели Гусу уже проверили храм и вышли на след возможного виновника, но осталось самое сложное — поймать сбежавших духов.       — Самое долгое и неблагодарное, — шепнул Шэнь Юань. Вэй Усянь продолжил:       — Большая часть осталась тут, в Цайде. Они не опасны и не могут серьезно вредить жителям, но пакостят по-мелкому, поэтому ваша задача на эту ночь — отловить их. Вы можете использовать собственные заклятья или знания, которым вас обучили в Гусу, но к концу ночи каждый должен принести хотя бы десяток.       — Сколько же духов сбежало? — пораженно просил Ло Бинхэ, но Старейшина Илин лишь улыбнулся его возмущенному вопросу.       — Я буду следить за вами отсюда. Если возникнут вопросы или сложности обязательно…       Договорить Вэй Усянь не успел, потому как дверь чайной распахнулась увесистым пинком и внутрь вошли несколько заклинателей в пурпурных одеждах. Идущие впереди мужчины и женщины были явно старше приглашенных адептов Гусу, а за их спинами толпились ученики помладше. Один из пришедших адептов, быстро окинув зал скучающим взглядом, позвал:       — Хозяин! Есть тут кто? Или гостей в этом заведении не ждут?       Хозяйка чайной тут же показалась из закрытой бамбуковой перегородкой двери кухни, дружелюбно улыбаясь. Вслед за ней выглянули несколько младших служек, предвкушающих интересное зрелище. И действительно, не обращая внимания на почти полный зал, одна из пришедших, высокая бледная женщина, заявила:       — Освободи зал, мы забираем это место на ночь.       — Быстрее, у нас нет времени раскланиваться тут, — поддакнул ей мужчина. Хозяйка чайной растерялась от такого напора, но удержала на губах улыбку и чуть склонила в поклоне тронутую сединой голову.       — Молодые господа, я сожалею, но эта скромная чайная уже снята на всю ночь. Если вам угодно, я могу подсказать иные достойные места…       — Это отвратное заведение расположено лучше всех, — возразил мужчина. Рукава его ярких одежд взметнулись, выражая недовольство хозяина. Женщина поддержала:       — И кем это снята, ими? — она перевела взгляд блеклых глаз на молодых людей, что с открытым любопытством слушали ссору. Этой ночью приглашенным адептам снова позволили облачиться в одежды своих кланов и выглядела разношерстная компания словно праздное сборище богатых молодых господ. Особенно среди прочих выделялся Лянь-Лянь в своем алом ханьфу и с изящной прической, за тонкими плечами которого, словно доверенные приближенные, застыли похожие, словно капли воды, Шэнь Цзю и Шэнь Юань. Женщина фыркнула и пренебрежительно бросила: — Молодые господа сами понимают, что любые их дела не сравнятся по важности с ночной охотой нашего ордена. Мы простим вашу грубость, если вы сейчас же уйдете.       — Мы тоже на ночной охоте, — возмущенно возразил кто-то из толпы. Его тут же поддержал другой юный голос:       — Врываетесь сюда, кричите или не стыдитесь упоминать свой клан? Где это, интересно, воспитывают таких грубиянов?       — Прикуси язык, — строго одернул говорившего главный среди пришлых адептов ледяным голосом. — Вам, молокососам, и в десяток перерождений не заслужить права открывать рты перед адептами Юньмэн Цзян.       Отчитанный адепт обиженно замер, не зная, что ответить на такую резкую отповедь, но вот на другом лице появилась язвительная улыбка. Шэнь Цзю с щелчком раскрыл веер и бросил взгляд в глубь зала, где за спинами приглашенных адептов пришедшим не виден был занятый Вэй Усянем стол.       — Юньмэн Цзян? — протянул юноша. — Учитель Вэй, не стоит ли вам с ними переговорить?       Не для кого не были секретом натянутые отношения между Старейшиной Илин и нынешнем главой ордена, поэтому все присутствующие замерли, предвкушая невероятное зрелище. Сторонние заклинатели не знали многого, а адепты Юньмэна, вступившие в орден уже после Аннигиляции солнца, понимали еще меньше. Они лишь видели, что их глава истово ненавидит возрожденного Вэй Усяня и свирепеет от одного его упоминания, и считали своим долгом так же любыми способами показывать Старейшине Илин пренебрежение и грубость.       Когда Вэй Усянь поднялся со своего места, главный среди адептов, несмотря на то, что видел его первый раз в жизни, раздраженно выдохнул:       — Вэй Усянь, — его лицо приобрело брезгливое выражение, а из-за спины стали выглядывать младшие адепты, чтобы хоть одним глазом взглянуть на легендарного Старейшину.       — Твоего имени я не знаю, — улыбнулся Вэй Усянь. — Мы все тут на ночной охоте от своих орденов и не стоит мешать друг другу в самом начале. Мы пришли сюда первыми, так что найдите себе другое место.       Задохнувшись от возмущения, мужчина бросил:       — Какой такой орден ты называешь своим? Набрал кучу желторотых мальцов и считаешь, что можешь чинить препятствия праведному пути?       Многих приглашенных адептов возмутило это грубое высказывание, а Гу гунзцы, стоящий впереди рядом с Лянь-Лянем, и вовсе громко фыркнул. Женщина из Юньмэн Цзян, словно разъяренная фурия, тут же набросилась на него:       — Чего это ты смеешься? Мой шисюн прав, а у молодого поколения совсем нет почтительности к старшим!       — Я смеюсь, потому что мне забавно видеть, — холодно ответил Гу гунзцы. — Как такая большая компания перед выходом из дома забыла вынуть дерьмо из голов и ртов.       — Как ты!.. — возмутилась женщина, но Гу гунзцы грубо прервал ее. Он говорил не очень громко, но каждое слово сочилось ледяным ядом.       — Лаете, словно подзаборные псины, и еще приплетаете сюда имя клана. Вашему главе стоит сожрать свой язык и сдохнуть от позора.       — Гу гунзцы! — прервал юношу Лянь-Лянь, беря его за локоть и оттаскивая назад. Он тоже не был доволен сложившейся ситуацией и поведением адептов другого клана, но опускаться до их уровня и сквернословить явно не желал.       — Не останавливай, пусть продолжает, — азартно шепнул Шэнь Юань и Лянь-Лянь кинул на него осуждающий взгляд.       Женщина снова набрала воздуха в грудь, чтобы начать браниться, но назревающую ссору решил прервать Вэй Усянь. Он вышел вперед, загораживая собой приглашенных адептов и стал лицом к лицу с главным среди заклинателей Юньмэна, смотрящим на него со злобой и презрением.       — Мы прибыли сюда от имени Гусу Лань и планируем лишь поохотиться, — с улыбкой сказал Старейшина. — Спорить можно долго, но давайте оставим хозяйке заведения решать, кто займет его в эту ночь.       Вэй Усянь повернулся к женщине и та испугано залепетала:       — Молодой господин, не надо ставить эту скромную слугу в неудобное положение… — хозяйка, пусть и была совсем недавно рада щедрым посетителям, сейчас мысленно бранила себя и их последними словами. Ей не хотелось обижать адептов Гусу, на землях которого стояло заведение, но и люди Юньмэн Цзян славились дурным нравом и злопамятностью. Женщина действительно не знала, как должна поступить сейчас.       Прервал ее судорожные мысли Вэй Усянь.       — О, конечно я не прошу вас выбрать, — ободряюще улыбнулся он. — Вы, как торговка, вольны позволить остаться в своем заведении тем, кто будет выгоднее для вас. Какую бы цену вы не назвали, орден Гусу Лань честно оплатит ее.       Хозяйка радостно вскинулась, вспомнив увесистый кошель серебра, что этот господин легко дал ей в прошлом. Наблюдая за этим, Лянь-Лянь вдруг подумал, что несмотря на дружелюбие, учитель Вэй не хочет проигрывать и специально предлагает такие условия. Ведь всем известно, что Гусу богаче Юньмэна.       Пришедшие адепты тоже это понимали и не желали ввязываться в заранее проигрышную битву. Главный среди них развернулся, раздраженно взмахнув рукавами пурпурных одежд.       — Будто кто-то будет соревноваться с тобой! — бросил он. — Ни один адепт Юньмэна в любом случае не стал бы обедать в чайной после проклятого Старейшины.       — Посмотрим, смогут ли приспешники Вэй Усяня без гор трупов хоть что-то сделать на этой охоте, — добавила женщина и, бросив последний угрожающий взгляд на Гу гунцзы, удалилась вслед за мужчиной. Адепты Юньмэн Цзян покинули чайную и молодым людям удалось облегченно выдохнуть. Лишь хозяйка, торги за чью чайную не состоялись, выглядела чуть расстроенной, но быстро взяла себя в руки и, извинившись за беспокойство, снова удалила на кухню.       Вэй Усянь покачал головой.       — Кажется, они прибыли по тому же поручению, — сказал он. — Если встретите их на улице — не вступайте в перепалки и драки. Помните, что вы все пока считаетесь адептами Гусу, а тут запрещены драки без причин, ругань и злость.       — Что нам, со всем соглашаться и кивать? — раздраженно спросил Гу гунзцы, задвинутый за спину Лянь-Ляня.       — Да, — улыбнулся Вэй Усянь. — Грязными словами вы все равно ничего никому не докажите, лишь разозлите противника.       Гу гунзцы громко фыркнул, явно несогласный.       — Разве обычно на одно дело приглашают не один орден? — спросил Лянь-Лянь. Его Храм редко посещал ночные охоты или брал поручения простых людей, поэтому он был плохо знаком с этой системой.       — Так и есть, но в Цайде ситуация вышла иной, — улыбнулся Вэй Усянь, возвращаясь на свое место. — Когда храм оказался разорен, префект вызвал адептов Гусу, однако мелкие духи вдруг появились по всему городу. Ремесленные гильдии, видимо, обратились в Юньмэн Цзян, а торговые наверняка объявили награду среди бродячих заклинателей. Не волнуйтесь, добычи в любом случае хватит всем, но этой ночью, возможно, вам придется встретиться с несколькими старшими из разных орденов, — Вэй Усянь оглядел присутствующих внимательным взглядом и еще раз повторил: — Не вступайте в драки. Если вас начнут задирать, потрудитесь позвать меня — все же я отвечаю за вас перед вашими кланами и Гусу. Понятно?       Юноши нестройно выразили согласие и принялись расходиться, компаниями или по одному. Лянь-Лянь вышел на улицу и вдохнул вечерний воздух полной грудью. Снова было пасмурно и оттого, несмотря на сравнительно ранний час, улицы уже оделись в темные шелка ночи. За время короткого разговора прохожие в большинстве своем разошлись, и взглядам адептов открылись пустые улицы, спокойные и тихие, будто вовсе не в их укромных углах притаились злобные духи. Напротив чайной Лянь-Лянь заметил торговца, который все еще зазывал покупателей. Перед ним на грубой циновке были разложены амулеты и какие-то грубые фигурки. Мужчина воодушевленно кричал:       — Талисманы, отпугивающие духов! Лучшие в Лояне, самые действенные и по приятной цене! Клин клином вышибают: статуэтки Старейшины Илин, Лазурного бедствия и Мусорного бога! Поставьте одну такую у входа в дом и никакая нечисть не посмеет приблизиться к нему!       — Хуа-сюн заинтересован? — с ухмылкой спросил Шэнь Цзю, заметив взгляд Лянь-Ляня. Тот лишь покачал головой.       — Как бы торговец не навлек на себя еще больше проблем, — сказал он, отворачиваясь и прикидывая, откуда лучше начать поиски духов. Из рукава Лянь-Лянь извлек тонкую чи и приготовился играть мелодию «Следования».       — Разве что помрет от недостатка совести, — хохотнул Шэнь Юань и направился прямо к торговцу, явно заинтересованный. Юноша принялся, дружелюбно улыбаясь, что-то выпрашивать у старика, одновременно довольного вниманием к своему товару и возмущенного напором А-Юаня.       — Пойдешь? — остановившись рядом, бросил Лю Цингэ замершему Бинхэ, кивая в сторону одной из улиц, что веером расходились от чайной. Многие адепты уже выбрали направления и бодро следовали по ним. Бинхэ замялся, бросая взгляды то на Шэнь Юаня, то на шисюна, и тому оставалось лишь вздохнуть. Он покачал головой и строго ткнул младшего в плечо. — Что б поймал не менее тридцати духов, — грозно сказал он и в одиночестве двинулся на запад города. Бинхэ радостно крикнул ему в спину:       — Я поймаю пятьдесят, шисюн!       Шэнь Цзю на это воодушевленное высказывание раздраженно фыркнул.       Пусть чайная располагалась в самом центре города, рядом с ней устроились несколько дворов с высокими стенами, из-за которых выглядывали пыльные листья софор и кленов. Под стрекот устроившихся в них сверчков Лянь-Лянь легко наиграл «Следование», что влилось в затихающий городской шум словно звонкий ручеек в бурную реку. У ног юноши засветились несколько золотых дымных линий, ведущих в разные направления. Никто не хотел пока разделяться и Лянь-Ляню нужно было выбрать одно. Он хотел было пойти на север, но тут заметил неприязненный взгляд Гу гунзцы, направленный в ту сторону. Лянь-Лянь присмотрелся: в конце выбранной им улицы виднелись люди в пурпурных одеждах. Вздохнув, юноша повернул в другую сторону, на юг.       — Как вы думаете, — спросил вернувшийся Шэнь Юань, сжимая в руках завернутую в бумагу фигурку. — Мы сможем управиться до полуночи? Поймать десяток духов ведь совсем не сложно.       — Учитель Вэй сказал, что нужно по меньшей мере десять, — отозвался Лянь-Лянь. — Но чем больше духов мы пленим, тем большему количеству простых людей поможем.       Сам он планировал ловить духов до рассвета: с его тренировками это не было бы сложно, ведь в Цайде не должно было быть сильных темных сущностей.