Вход в Облачные Глубины открыт для демонов и небожителей

      Компания молодых людей неторопливо двигалась вперед, на разные лады тихо наигрывая «Следование». В ночной тишине, перемежаемой лишь стрекотом сверчков и стенаниями холодного ветра, эта мелодия была словно огонек свечи в лесной глуши, неожиданной и освежающей, заставляющей внимательно вслушиваться в легкие мотивы. Лянь-Лянь шел впереди, следуя за золотыми нитями своего заклинания, которые были так тонки, что терялись в темноте, стоило немного отвести взгляд. Юноша старался внимательно следить за направлением, а вот идущий рядом Шэнь Юань вел себя куда свободнее.       — Смотри, разве эта фигурка не интересная? — спросил он, чуть склоняясь к Лянь-Ляню. На раскрытой ладони А-Юань держал глиняную фигурку, на первый взгляд напоминающую лишь неказистую заготовку без определенной формы. Однако присмотревшись Лянь-Лянь понял, что статуэтка изображает коленопреклонного человека, черт которого, впрочем, не разглядеть из-за сомнительного мастерства автора. Шэнь Юань продолжал рассказывать: — Мне нравятся всякие демонические вещи, а от этой фигурки так и веет темной силой. К тому же, я никогда не встречал такой раньше, а ведь верования Лояна не должны сильно отличаться от Хэнани. Когда вернусь в орден, поищу, что это за демон и почему ему делают такие фигурки. Ха-ха, ну погляди, до чего забавная!       Лянь-Лянь ничего забавного в неказистой фигурке не замечал, она, напротив, вызывала у него грусть и долю брезгливого отторжения, задевая своей смиренной позой и опущенными плечами. Было бы у статуэтки лицо, оно наверняка бы плакало — к подобному Лянь-Лянь не мог относиться как к легкой игре. Однако обижать Шэнь Юаня не хотелось, поэтому юноша участливо заметил:       — Да, происхождение фигурки должно быть… любопытным.       — Не нежничай с ним, Хуа-сюн, вечно он тащит ото всюду всякую гадость, — кинул Шэнь Цзю, идущий сзади. Сказав это, он красноречиво взглянул на Ло Бинхэ и продолжил: — А-Юань, тебе мало мусора в твоей комнате? Еще и потратил на эту пошлость деньги, неужели совсем не жалко?       — Всего пара монет, не обеднею, — рассмеялся Шэнь Юань, еще раз ласково взглянув на фигурку и спрятав ее в широкий рукав. Раскрыв веер, юноша любопытно огляделся вокруг, словно лишь сейчас заинтересовавшись, куда его ведут.       Где-то вдали угрожающе заурчал гром и темная улица стала еще неуютнее. В больших городах на ночь вдоль главных улиц зажигались бумажные фонари, но тут они горели лишь в начале и конце переулков, оставляя их центры таинственно темными. В одном из таких пятен нити, что создавал Лянь-Лянь, стали светиться сильнее, и он остановился. С обеих сторон высились глинобитные стены, под которыми редкими пучками рос бурьян, и не было видно мест, куда духи могли бы спрятаться. Лянь-Лянь задумчиво постучал чи по губам, прежде чем спросить:       — А учитель Вэй не говорил как поступить, если дух будет прятаться в чужом доме? Не можем же мы вломиться туда.       — Почему? — почти одновременно спросили Шэнь Цзю и Гу гунзцы. Лянь-Лянь покачал головой, но ответил за него Ло Бинхэ:       — Жители позвали заклинателей чтобы мы помогли им справиться с духами, а не вламывались в дома по ночам.       — Они должны были знать, на что идут, — взмахнул Шэнь Цзю веером. — Не разбив скорлупы не съешь яйца.       — Мы не будем ничего бить, — строго сказал Лянь-Лянь, вызвав разочарованные вздохи у части группы. Доставая из поясной сумки несколько талисманов, юноша подумал, что в Гусу кроме правил следует учить молодых людей и законам не-заклинательского мира, чтобы не вызывать проблем. Хотя, кто бы стал слушать это, если чаще всего ночные охоты проводятся в глухих местах, а большую часть времени заклинатели проводят в своих орденах и храмах. Лянь-Лянь снова покачал головой. — Эти талисманы, — сказал он. — Приманивают нечисть. Нужно зажечь один и дух вылезет из своего укрытия. А-Цзю, встань в том конце улицы, Бинхэ — в этом.       — Я могу зажечь талисман! — вызвался Шэнь Юань и Лянь-Лянь отдал ему красный лист с киноварной надписью. Взглянув на него, А-Юань едва сдержал свое выражение.       Не обратив на него внимания, Лянь-Лянь сказал Гу гунзцы:       — Я заберусь на стену справа, а ты — слева. Дух может рвануть вверх, когда поймет, что это ловушка, так что будь внимателен.       — Хорошо, — серьезно кивнул Гу гунцзы и вместе с Лянь-Лянем они тихо запрыгнули на противоположные стены.       Шэнь Юань осмотрел друзей и, кивнув самому себе, послал немного духовных сил в талисман. Под действием ци киноварные линии на плотной бумаге загорелись, будто вычерченные кровью, и вокруг зимним холодом разлилась аура заклинания. Юноши напряженно замерли, вслушиваясь в происходящее за высокими стенами, со своих мест Лянь-Лянь и Гу гунзцы внимательно разглядывали простые крестьянские дворы. Где-то слышались голоса и шаги других заклинателей и совсем далеко, на грани слышимости, ломаная мелодия «Следования», которую в иные моменты заглушали глухие раскаты грома.       Наконец что-то зашумело со стороны Гу гунзцы и стену легко перескочил клочок черного тумана, едва заметный в ночной темноте. Дух приблизился к замершему А-Юаню, стремясь к горящему талисману, а за ним Шэнь Цзю и Ло Бинхэ приготовили на кончиках пальцев заклятия пленения. Юноши переглянулись, оставив свои распри и готовясь напасть одновременно, но вдруг дух резко бросился вперед. Его целью был не талисман, а ноги А-Юаня, будто он хотел сбить юношу на землю. Шэнь Юань попытался увернуться и сам начал формировать в руке зеленоватое сияние, но дух резко развернулся в воздухе, теперь будто целясь в его лицо.       В мгновение, когда сгусток черного дыма оказался у груди А-Юаня, Шэнь Цзю выпустил свое заклятье, стремясь быстро поймать разбушевавшуюся нечисть. Однако дух снова непредсказуемо вильнул и заклинание попало в Шэнь Юаня, все же сбив его с ног. Это не было смертельно или опасно, но юноша глухо охнул, оседая, а дух, вновь изменив направление движения, вдруг взмыл вверх, надеясь сбежать. Он, словно стрела, подлетел на несколько метров и там его достало ловко брошенное заклинание Гу гунзцы. Черный дым замер в воздухе и, словно заснув, принялся медленно падать на землю, не пытаясь более улететь или проказничать.       Лянь-Лянь спрыгнул, протягивая А-Юаню руку:       — Ты как? — сочувствующе спросил юноша. Шэнь Юань поднялся, отряхивая грудь и чуть морщась. Глядя на это, Шэнь Цзю недовольно бросил:       — Следи уже за тем, что делаешь. Ты же заклинатель, почему не уворачиваешься и не нападаешь первым?       — Увернешься от твоих атак, — обижено отозвался А-Юань. Подошедший к нему Ло Бинхэ ласково спросил:       — Не больно?       Шэнь Юань улыбнулся ему и, выпустив руку Лянь-Ляня, оперся на чужое плечо, нагло жалуясь:       — Ах, Бинхэ, я теперь чувствую такую слабость… Сражения и погони не для меня, в таких делах я совершенно бесполезен, это…       А-Юань не успел договорить, поскольку что-то неожиданно выскочило из-под его ног, сбивая юношу. Шэнь Юань снова неловко упал в пыль, утянув за собой и Ло Бинхэ, а взглядам остальных предстал еще один дух, что был в несколько раз больше первого.       — Ты не завершил заклинание талисмана? — нервно спросил Гу гунзцы, едва закончивший прятать в мешочек цянькунь первого пойманного духа. Вслед за вторым из-за одной из стен появились еще несколько.       — Конечно завершил! — возмутился Шэнь Юань, демонстративно поднимая талисман, что обратился простой алой бумагой без всяких линий.       — Тогда откуда их столько? — возмутился Гу гунзцы, но Лянь-Лянь поспешил прервать ссору.       — Сначала нужно их поймать, — строго заметил он и юноши поджали губы.       Оставив выяснение деталей неприятного происходящего на потом, молодые люди принялись ловить духов, которых в какой-то момент стало пятеро. В ночной полутьме рассмотреть струящийся черный дым было сложно, кроме того, юношам приходилось действовать тихо, чтобы не разбудить жителей, и стараться не столкнуться друг с другом в узком проходе. Шэнь Юань и Ло Бинхэ быстро поднялись, но по-настоящему приготовиться к бою им не давали сразу трое налетевших духов. Лянь-Лянь заметил, что целятся эти существа в основном в А-Юаня, будто стремясь снова повалить его. К счастью, Ло Бинхэ был достаточно умел, чтобы играючи защищать юношу.       На эту охоту тем, кто имел оружие от своих кланов, разрешили его взять. Конечно, она была больше направлена на отлов духов, но никто не мог предугадать непредвиденные, как сейчас, ситуации. Ло Бинхэ уже имел собственное духовное оружие, потому ловко орудовал им, другие юноши довольствовались клинками чуть менее впечатляющего качества, а Лянь-Лянь вовсе носил на поясе самый простой меч из арсенала Облачных Глубин. Это все еще было оружие заклинателей, но куда менее грозное, и духи должны были почувствовать это, напав на тех, кто слабее. Однако они словно привязанные тянулись к А-Юаню, и даже существо, сначала напавшее на Лянь-Ляня, в какой-то момент круто развернулось, бросаясь к юноше.        Шэнь Юань стоял спиной к нему, а потому не заметил угрозы. Лянь-Лянь попытался было нагнать духа, когда тот снова прыгнул под ноги А-Юаню, но тот был слишком проворен. Юноша досадливо поджал губы и хотел отвести направленный в духа удар, что явно не достал бы уже темную сущность, но в этот момент произошло что-то странное.       Рукоять клинка, который держал Лянь-Лянь, заскользила в его руке. Простая белая обмотка рукояти не должна была дать подобному случиться, да и Лянь-Лянь ранее всегда верил в свое полное владение телом, но в краткое мгновение, что для юноши растянулось мучительно долго, ему оставалось лишь наблюдать, как вместо того, чтобы остановиться, клинок продолжает движение и ударяет Шэнь Юаня по ноге. В последнее мгновение Лянь-Лянь все же успел развернуть меч плашмя, но в момент соприкосновения с одетой в цвета цин тонкой ногой все ясно услышали звонкий хруст.       Бой не остановился, хотя лица присутствующих заметно побледнели. Ло Бинхэ, что раньше старался сдержать и аккуратно пленить духов, неожиданно начал совершенно безжалостно уничтожать их, а Лянь-Лянь наоборот отбросил предательский меч, подхватив осевшего на землю Шэнь Юаня. Юноша болезненно морщился, но молчал. Несмотря на боль, в его глазах Лянь-Лянь четко видел желание подшутить и задорные огоньки, а потому начал говорить прежде, чем А-Юань придумал какую-нибудь острую фразочку.       — Прости! — искренне сказал он, задирая штанину друга и осматривая рану. Чуть выше щиколотки кожа покраснела и опухла, а в центре занимался удушливо синий цвет. — Прости, мне очень жаль, я не хотел! Это случайно вышло, я сам и не понял…       — Как случайно можно не управиться с мечом? — спросил Шэнь Цзю, приблизившись и торопливо сев на колени рядом. Он уже разобрался со своим духом и теперь взволнованно осматривал ногу брата.       — Прости, я не знаю, как так вышло, — вновь извинился Лянь-Лянь, опустив голову. Ему было ужасно стыдно и неловко. — Рукоять неожиданно заскользила и…       — Рукоять? — переспросил Шэнь Цзю, смотря на брошенный в стороне меч. Его рукоять была покрыта белой льняной обмоткой, заскользить которая могла лишь если ее пропитать маслом. Но сейчас она была ожидаемо чиста и суха.       — Да все в порядке, все хорошо, — заверил Шэнь Юань, удобно развалившийся в объятьях Лянь-Ляня. Пусть нога невыносимо болела и опухала на глазах, выглядел он неожиданно довольным. Отвечая на немой вопрос, А-Юань с улыбкой спросил: — Как думаете, учитель Вэй позволит мне теперь не участвовать в этом?       — Вот бестолочь! — разозлился Шэнь Цзю, нещадно ударяя брата веером по голове.       — За что, Цзю-гэ? — прикрыв лоб ладонью, обиженно протянул Шэнь Юань, однако ему тут же прилетел еще один неласковый удар по макушке.       — А думаешь не за что? Поранил ногу и радуешься, что с занятий можно улизнуть? Есть в твоей голове хоть что-то кроме дурных книжек и сомнительных личностей? Не удивлюсь, если сам подставился!       — Сяо Цзю, не надо, — попытался было образумить юношу Ло Бинхэ, но тоже получил ощутимый тычок в плечо.       — А ты не лезь! — грозно сказал Шэнь Цзю, не обращая внимания на создаваемый шум. — Посмотрите на них, спелись, сукины дети!       В стороне Гу гунзцы едва слышно фыркнул, но никто не обратил внимания на его довольное выражение. Лянь-Лянь хотел бы прекратить ссору, но сам боялся нарваться на неприятности, а потому лишь увещевал:       — А-Цзю, ночь на дворе, не надо так…       Однако Шэнь Цзю не обращал на него внимания, продолжая выговаривать брату. Лишь А-Юаня отповедь, кажется, ничуть не смущала и он выглядел таким же довольным, пусть и морщился едва заметно от боли в ноге.       — Хватит, Цзю-гэ, не нужно так переживать, это лишь небольшой синяк, — примерительно сказал он. — Достаточно будет одной таблетки и буду как новенький.       — Вот ты чего такой радостный, — прищурился Шэнь Цзю и резко поднялся, отряхивая подол. — По возвращении скажу Вэй Усяню ни за что не давать их тебе: будешь лечиться как простой смертный. Посмотрим, обрадует ли тебя тогда пропуск занятий.       — Цзю-гэ, ну ты чего, не надо так злиться, — все еще улыбаясь, сказал Шэнь Юань, но лицо его даже в ночной темноте заметно побледнело. Тем временем, желая отвлечь братьев, Ло Бинхэ задумчиво сказал:       — Но что, все-таки, случилось?       — Мой безалаберный брат, что же еще, — раздраженно ответил Шэнь Цзю, раскрывая веер. — Наверняка выпустил чуть больше ци, чем требовалось, и приманил сильных духов. А в бою еще и умудрился подставиться под меч Хуа-сюна.       — Не подставлялся, — тихо вставил Шэнь Юань, который поднялся с помощью Ло Бинхэ и Лянь-Ляня. Его нога покраснела и опухла и встать на нее юноша не мог, морщась и судорожно сжимая в кулаках одежды поддерживающих его людей.       — Рука действительно просто соскользнула, — виновато сказал Лянь-Лянь и Гу гунзцы задумчиво пожал плечами:       — Не повезло.       Это простая фраза вдруг барабанным боем отдалась в голове Лянь-Ляня, ставшей совсем пустой. Юноша даже не заметил, как А-Юань впился рукой в его плечо, пытаясь удержать равновесие и глиняная фигурка в его рукаве неприятно прижалась к ребрам. Словно от нее в животе стало растекаться тепло, спокойное, но будто ожидающее чего-то, как хищник, затаившийся перед прыжком. От этого ощущения Лянь-Лянь вдруг поежился, почувствовав себя пустым кувшином, что вдруг стремительно стал наполняться, но времени раздумывать над странными чувствами не было.       Шэнь Цзю устало бросил:       — Пусть звереныш отведет тебя к учителю Вэю, ногу в любом случае надо осмотреть.       Шэнь Юаню оставалось лишь кивнуть и с помощью Лянь-Ляня забраться на спину присевшему перед ним на корточки Ло Бинхэ. Тот легко поднял друга, словно тот вовсе ничего не весил, и бережно поправил его положение.       — Я посмотрю, что с А-Юанем и вернусь к вам, — сказал Бинхэ и, не теряя более времени, легким бегом отправился обратно к чайной. Оставшиеся юноши проводили его долгим взглядом, пока спины в зеленых одеждах не скрылись в ночной тишине, и развернувшись, отправились в другую сторону.       Гу гунзцы задумчиво сказал:       — Мы нашли шесть духов, но поймали только одного. Так не годится: может, стоит пойти в место, где их будет больше?       — Их тут везде много, — ответил Шэнь Цзю, обмахиваясь веером. Лянь-Лянь снова достал чи, намереваясь начать играть, но что-то остановило его. Юноши как раз проходили развилку темных улиц и Лянь-Лянь бросил взгляд в сторону, на виднеющийся отсюда широкий перекресток. Там все еще горели свечи в закусочной и вокруг собралось несколько десятков заклинателей, беседующих о чем-то, но взгляд Лянь-Ляня привлекли лишь две выходящие из дверей фигуры.       Юноша вздрогнул всем телом и, схватив друзей, в одно мгновение спрятался за стеной проулка, прижавшись к холодному камню и даже стараясь не дышать. Шэнь Цзю и Гу гунзцы, которых неожиданно дернули в сторону, тоже поначалу непонимающе замолкли, а затем Шэнь Цзю шепотом спросил:       — Что случилось?       Лянь-Лянь не стыдился своих действий, но не был полностью уверен в их правильности, поэтому чуть опустив голову и прикусив нижнюю губу, тихо ответил:       — Там мои шидзе.