Осколки

      Ноги слушались его на удивление хорошо, и он был совсем не против принять душ, сменить одежду.       Уже возле лестницы Гарри понял, что не уточнил, где именно может принять душ. Возвращаться было глупо. Еще глупей было, что он шел по дому Малфоев в испачканных спермой брюках.       По счастью, в холле было пусто. Гарри достал палочку и прошел по лестнице, сжимая ее, на случай, если встретится с теми, кто не должен был запомнить его в таком виде. Но коридоры особняка были пусты. Возможно, Малфои забились в угол самой дальней комнаты. Возможно, прятались снаружи.       Он открыл первую дверь, за ней была комната для гостей. За годы службы в Аврорате Гарри мог безошибочно отличать жилые комнаты от тех, где волшебники принимали посторонних. Здесь не было колдографий, по-настоящему дорогих, по меркам Малфоев, предметов, обычных для волшебников бытовых мелочей вроде снадобья для хорошего сна или упаковки тыквенных кексов. Зато здесь было много показного блеска, а на кровати лежали белоснежный халат и полотенце. Гарри невольно вспомнил гостиницы магглов, где ему доводилось бывать «вне рабочего времени».       Сбросив одежду, он направился в ванную.       Малфои постарались, чтобы впечатлить гостей. Блестящие краны, глянцевая поверхность плитки, украшенной строгим узором – все кричало о достатке.       Гарри вспомнил, как часто Драко кичился богатством родителей в Хогвартсе, и усмехнулся. Галлеоны не спасли Люциуса и Нарциссу. От Темного Лорда невозможно откупиться.       Из позолоченного крана потекла вода. Гарри бережно положил Мантию на тумбу возле раковины, умылся и посмотрел в зеркало.       Синяки под глазами были ярче обычного, но в остальном он выглядел прежним Гарри Поттером. Влияние хоркрукса невозможно было заметить со стороны.       Гарри прошел к душу и воспользовался сказочно дорогим, судя по этикетке, мылом Малфоев.       Взгляд то и дело возвращался к Мантии.       Он быстро закончил возиться в душе, высушил тело заклинанием, схватил Мантию и пошел обратно в комнату.       На кровати рядом с полотенцем и халатом, к которым Гарри не притрагивался, лежала чистая одежда: белье, брюки, рубашка, жилет, пиджак, галстук. Возле кровати стояли сияющие чистотой ботинки. Старая одежда Гарри валялась там, где он оставил ее.       Критически осмотрев стопку новых вещей, Гарри надел чистое белье, сжимая в зубах палочку на случай, если кому-то из хозяев придет в голову спросить, «все ли понравилось дорогому гостю». Брюки и рубашка были безобидны на вид – ничего броского, простая одежда. Он натянул их тоже, потом очистил от грязи старую одежду, зашнуровал сапоги, убрал Мантию во внутренний карман куртки, достал пачку сигарет и понял, что у него осталась всего одна сигарета.       — Никогда магглы не нужны были так сильно, — вздохнул Гарри, надевая куртку.       Как только Мантия оказалась на прежнем месте, он испытал знакомую легкость. Запахи обрели плотность, обострилось зрение. Рядом с его собственным сердцем словно билось еще одно. Гарри убрал палочку и вышел из комнаты.       Коридоры и холл до сих пор пустовали. Хозяева неукоснительно выполняли приказ Темного Лорда.       Гарри открыл входную дверь и встал в проеме, разглядывая обширную территорию поместья. Обросшие кусты, растрепанная тропинка, ведущая к воротам. Сизые тучи на вечернем небе собирались пролиться дождем, но пока не решились. Было душно, вдали раздавались приглушенные расстоянием раскаты грома. Он сел на ступени, достал последнюю сигарету и закурил. После адреналина, волнений, потрясающего воспоминания и быстрого, но яркого оргазма, хотелось подумать о вечном.       Тучи лениво ползли в сторону поместья, закрывая горизонт. Он вспомнил последние сутки. Десять лет в Аврорате не могли соревноваться с ними по насыщенности. Даже несколько крупных арестов и операций по обезвреживанию темных артефактов не шли ни в какое сравнение.       Еще совсем недавно, окажись Гарри в поместье Малфоев, он думал бы лишь о том, за что зацепиться для очередных обвинений. Возможно, вспомнил бы крики Гермионы, которые несколько дней не давали ему заснуть.       Остекленевший взгляд Гермионы даже сейчас живо возник в его памяти. Беллатриса вырезала на ее руке «Грязнокровка» кинжалом. Он ни разу не видел ее в одежде с коротким рукавом после этого. Ему даже стало казаться, что ее улыбка изменилась.       Они столько пережили вместе. Если бы не Гермиона и Рон, он бы, наверное, пропал еще на первом курсе. Ни до них, ни после у него не было таких друзей. Тех, кто понимал бы его и не пытался осудить.       Тихо скрипнула позади дверь, раздались мягкие шаги Риддла. Гарри оборвал собственные мысли, будто они сами по себе были предательством.       — Скоро пойдет дождь, — сказал Риддл.       Разговоры о погоде так сильно не вязались с его характером, что Гарри лишь убедился — Риддл знает, о чем он думал.       — Я просто хотел выкурить последнюю сигарету, мой лорд, — поспешно ответил Гарри.       — Думаю, начнется гроза, — продолжил Риддл, спустился по лестнице и пошел по дороге, ведущей в заросший парк.       Гарри подскочил и пошел за ним.       — Они были мне дороги. Когда-то. Уже много лет мы почти не общаемся. Мой лорд, я просто…       — Я ни в чем не обвинял тебя, — ответил Риддл, ныряя в лабиринт.       Вдали раздались первые раскаты грома.       — Мой лорд, это не мои мысли, я просто вспоминал, я… я…       Подыскивая подходящие слова, Гарри ненадолго замешкался в лабиринте. Кустарник был невысоким — всего в полтора человеческих роста. Но на секунду Гарри показалось, что он совершенно один.       Жалкое оправдание «это не мои мысли» показалось детским.       С какой стати он вообще оправдывается? Да, он доверял Рону и Гермионе. Это не хорошо и не плохо — это факт. Доверится ли он им теперь? Едва ли — с тех пор, как у них появилась семья, они помешались на добропорядочности. Даже сходить с Роном в паб на праздник стало проблемой. У них почти не осталось общих интересов. Разве что Рождество… Гарри отправлял открытки, купленные в ларьке возле Министерства, и получал в ответ такие же, тщательно подписанные рукой Гермионы.       Какое дело Риддлу до этих мелочей?       Ответ пришел так резко и неожиданно, что Гарри шагнул назад и едва не споткнулся. Вместе с новым грохотом грома его осенило: «Ревность».       Мелочная, детская ревность к прошлому…       Гарри посмел думать о доверии кому-то еще…       Ему захотелось бежать, потому что вырвать эту мысль из чужого сознания в таком грубом виде само по себе было вызовом. Уж лучше было, как Драко, рассказывать о своей бесполезности.       Полил дождь. Сначала мелкий, неприятно щекочущий щеки, а потом — ливень, мгновенно пропитавший волосы, рубашку и брюки.       Риддл вышел с другой стороны прохода в лабиринте. Его лицо было каменным.       Какая-то часть Гарри хотела ляпнуть глупость вроде: «Вы можете использовать Обливиэйт».       Но другая, и ее голос звучал все ярче, откровенно усмехалась.       — У вас нет повода для волнения, мой лорд, — сказала эта часть, мысленно хохоча над замершим в луже Гарри. — Ни Рон, ни Гермиона не держали меня за яйца так крепко, как вы.       Риддл замер. Ненадолго напускное безразличие на его лице дало трещину, и уголок рта изогнулся в усмешке, но он быстро взял себя в руки.       — Ты ходишь по тонкому льду, мой дорогой, — сказал Риддл. Гарри заметил, что дождь предпочитал обходить его стороной. Даже идеально начищенные ботинки не испачкались в грязи.       — Я пошел на кладбище и уничтожил там Дар Смерти, мой лорд. Разумеется, я хожу по тонкому льду. Я поселился на этом льду в тот момент, когда вернул вас в мир живых. Да, иногда мне в голову приходят глупости, но если вы думаете, что…       — Ты убьешь их, — сказал Риддл тоном, которым отдавал приказы.       — Мой лорд? — не понял Гарри. — Вы хотите, чтобы я отправился на поиски? Они наверняка…       — Ты убьешь их, как только тебе представится такая возможность. Убьешь лично, без колебаний. Мне все равно, в каком порядке и каким способом. Никто из них не должен пережить вашу следующую встречу. Ты меня понял?       — Разумеется, мой лорд, — ответил Гарри.       — Думаю, дело в этом, — продолжил Риддл, вытянув руку. На ней лежал хоркрукс Гарри. — Наша связь усилилась. Я привык, что хватает самой простой защиты, даже она становится непреодолимым барьером для остальных. Но с твоим энтузиазмом придется быть начеку.       — Вы можете доверять мне, мой лорд. На этот раз я на правильной стороне.       Риддл подошел ближе, и дождь, наконец, отвязался от Гарри.       — Не оступись, мой дорогой аврор.       Они возвращались в поместье молча. Гарри думал о том, где может найти Гермиону, если начнется штурм Министерства. Добраться до нее было проще, потому что он почти не сомневался, что в эти самые минуты она отправляла мужу подробные указания, где скрыться с детьми. Найти Рона можно будет либо благодаря веритасеруму, либо благодаря Империусу.       Дверь поместья уже открывалась перед ними, когда Гарри услышал серию характерных для аппарации хлопков вдали. Гром отчасти перекрыл их, но, когда раскаты затихли — хлопки еще продолжались.       Риддл быстро подошел вплотную к Гарри, схватил за челюсть и приказал, заглядывая в глаза:       — Сосредоточься. И не сопротивляйся.       Грохот позади Гарри превратился в эхо далекого гула.       Прохладный палец скользнул по жестким обветренным губам.       — Молодец, — похвалил Риддл. Мантия-хоркрукс билась вторым сердцем в унисон с сердцем самого Гарри.       Он моргнул. Подробный план парка и уязвимые точки пронеслись перед глазами.       Новая серия хлопков и взрывы дополнили эту мысленную картину точным расположением волшебников, которые ворвались на территорию поместья. Гарри не видел их лиц, но лица были не важны — они были всего лишь фигурами в шахматной партии.       Риддл отпустил руку, и Гарри открыл глаза, возвращаясь в реальность с подробным знанием о том, что ему следует делать.       Множество ботинок и сапог разворошили ровно уложенный гравий. Грязь комьями валялась сверху. На место пасмурной погоде пришло неожиданно яркое солнце, которое отлично высвечивало десятки фигур возле поместья.       Дождь был уловкой. Риддл пытался намекнуть об этом Гарри, но тот слишком погрузился в мысли про Рона и Гермиону, чтобы слушать.       Ворвавшиеся волшебники, впрочем, продвигались к ступеням так медленно, что рисковали вовсе не добраться до них. Территория была обширной, и сломать защиту удалось лишь у ворот. Как только небольшая группа попала внутрь, их догнали авроры, которых вел Френки, и завязался первый бой.       Еще одна небольшая группа смогла проникнуть на гравийную дорожку — их тут же оттеснили Камелия, Летиция, Майкл и Чарли. Они действовали быстро, решительно, хотя Гарри не заметил ни зеленых вспышек, ни даже обычных приемов Аврората, которые в «Придире» называли грязными.       Число волшебников все увеличивалось, но пока, как только кто-то попадал внутрь — следом за ним успевали пройти преследователи.       Вторжение было больше похоже на финал долгой погони.       Из распахнутой двери поместья выбежала, держа за руку сына, Астория.       — Мой лорд, нам следует вмешаться? — спросила она Волдеморта.       — Забери мужа и уходите отсюда, я сам найду вас, — ответил Риддл.       Она быстро поблагодарила его и исчезла в холле.       За это время часть ворвавшихся преодолела половину пути до ступеней. Гарри перенаправил брошенный издалека Экспеллиармус в волшебницу, которая сражалась с Френки с тех пор, как они оба появились на гравийной дорожке.       — Мне вмешаться сейчас? — спросил Гарри.       — Нет, рано. Мы ждем более важных гостей.       Отстраненность и легкость, которые Гарри было так просто удерживать за столом Малфоев, во время перепалки с Камелией… Теперь вытекали из рук. Чем сильней он пытался убедить себя, что ждать — разумный, выгодный для победы ход, тем сильней хотелось поднять палочку.       Надеясь, что это поможет вернуть самообладание, Гарри обернулся к Риддлу. Но это не помогло. За каменной маской безразличия теперь Гарри видел ту же внутреннюю борьбу.       Темный Лорд убил Эйвери — быстро, ради создания хоркрукса, едва вернувшись в мир живых. Потом, спустя много часов разговоров и сражений — Нарциссу. Без боя, после того, как та бросила палочку.       Все остальные смерти Риддл подарил Гарри, и даже этого не хватало, чтобы спокойно смотреть на неповоротливого Чарли, который трижды выбирал цель и ухитрился промазать в упор.       — Мой лорд… — начал Гарри, надеясь объяснить Риддлу, что понял, наконец, сколько тот сделал для него за последние сутки.       — Просто заткнись, — грубо оборвал его Риддл, перехватывая Старшую Палочку.       Гарри уставился на нее, как будто видел в первый раз. Риддл не просто сдерживал себя после воскрешения, на которое никогда не рассчитывал. В его руке было оружие, способное изменить расклад сил за долю секунды.       Чтобы отвлечься, Гарри потянулся к пачке сигарет, но та была пустой. Тело, привыкшее к никотину, усилило раздражение.       Глубокое дыхание Риддла на секунду превратилось в глухой рык.       Гарри подумал, что дело могло быть в их связи, но в этот момент увидел, как обвалилась ограда у ворот и отряд авроров проник внутрь.       К этому времени Френки был уже в десятке шагов от ступеней. Грохот привлек и его внимание, он крикнул:       — Если вы ждете Бруствера или Праудфута — не стоит!       Волшебница, с которой он сражался, попыталась наложить Силенцио, но Френки создал небольшой щит и контратаковал Обезоруживающим. Он не хотел убивать ее — это бросалось в глаза с тех пор, как они появились в парке.       — Петрификус Тоталус, — шепнул Гарри, целясь волшебнице в грудь.       Он хотел произнести совершенно другое заклинание, и ему было плевать, что он скидывался ей на подарок к юбилею в прошлом году. Сдерживаемое желание было уже настолько сильным, что превратилось в зуд по всему телу.       Волшебница упала, Френки секунду колебался, но потом поднялся по ступеням и остановился перед Гарри и Риддлом.       — Мы упустили Сподса почти сразу, сэр, — сказал он, обращаясь в первую очередь к Гарри.       Риддл не смотрел на него, и его взгляд был настолько красноречивым, что Френки выбрал стоять с противоположной стороны.       — Кто их привел? — спросил Гарри, кивком указывая на группу авроров, которая пыталась вмешаться сразу в несколько затянувшихся дуэлей.       — Я, — ответил Френки.       — Ты в своем уме?       — У меня не было выбора, сэр. Я понятия не имел, что у Сподса получится поднять на уши весь Отдел Магического Правопорядка. Грейнджер с катушек съехала — они начали готовить операцию через час после того, как я зашел с ребятами в атриум.       — Грейнджер? — переспросил Гарри.       — Откуда не ждали, да, сэр?       «О, нет, Френки, этого я как раз ждал», — подумал Гарри.       — Как это добралось до нее?       — Сподс, я же говорю. Короче, времени было в обрез. Они тащились за нами хвостом из Лондона. Повисли так, что не отвязаться. Выбор у меня был простой: утопиться в океане или…       — И ты выбрал «или»… — неожиданно вмешался Риддл. — Советую в следующий раз утопиться.       — Сэр, при всем уважении… — огрызнулся Френки.       Гарри открыл рот, но понял, что не может связать между собой даже пару звуков. Френки, разумеется, был на взводе, но Гарри никогда бы не подумал, что тот решится…       — «Сэр»? — с издевкой повторил Риддл.       — Вам нужны были волшебники, и я привел лучших, пока каждого из них не утопили в океане! — крикнул Френки.       Запоздало до Гарри дошло, что делает Френки — завязывает камень на шее, прежде чем прыгнуть с утеса.       — Лучшие волшебники не способны сбросить хвост? — презрением в шепоте Риддла можно было бы отравить вино.       — Я приказал им идти сюда, ясно? Я. Хотите наказать кого-то? Наказывайте меня. Они понятия не имели, что делают. Мы вернулись, потому что поверили Поттеру на слово. Чего вы ждали? Продуманного, мать вашу, плана? У меня была минута, чтобы принять решение.       — И ты решил притащить ко мне половину Аврората…       Чего Гарри не мог понять — почему Френки до сих пор жив.       — Технически я притащил всю смену, — ответил тот. — И они переубивают друг друга, если вы не вмешаетесь.       Вместо ответа Риддл вопросительно приподнял бровь.       — Я слышал много сказок про то, как Тот-Кого-Нельзя-Называть сражался один против сотни. Сейчас это бы очень пригодилось.       — Очаровательно, — фальшиво улыбнулся Риддл. — Ты хочешь проверить мои способности после того, как провалил собственный тест?       — Я должен был привести людей, и я привел их! — крикнул Френки, злость в его голосе уступала место отчаянию.       — Ты до сих пор не понимаешь, — усмехнулся Риддл, делая шаг к Френки. Тот отступил первый раз, но затем позволил Риддлу приблизиться.       — Пожалуйста, объясните, — прошептал Френки.       — Убей ее, — ответил Риддл, указывая палочкой на обездвиженную волшебницу.       Френки недоверчиво посмотрел на Риддла, но постепенно его лицо озарялось пониманием. Он спустился по лестнице к женщине, которая до сих пор лежала совершенно неподвижно. Гарри часто использовал Петрификус при задержаниях, потому что не любил возиться с веревками и еще больше не любил разговоры с задержанными по дороге в Министерство. Его Петрификус мог держаться несколько часов.       Внешне волшебница уже выглядела мертвой. Френки стоял спиной к Гарри и Риддлу, направив палочку в грудь побежденной. Гарри попытался вспомнить, как ее зовут. Эва или вроде того… Лет на пять младше самого Френки… Мог ли он быть ее наставником во время обучения или любовником после? С него бы сталось. Она вполне вписывалась в типаж девушек, которым Френки когда-то разбил сердце.       — Авада Кедавра, — произнес Френки, уверенно, но очень тихо.       Скорее всего, Эва даже не поняла, что умерла. И уж точно это была не жестокая смерть от пыток. Но грустно опущенные плечи Френки говорили о том, что даже такой смерти он не желал для нее. Проклятье окаменения спало, Эва в последний раз пошевелилась — ее тело выдохнуло и расслабилось. Френки сорвал с шеи Эвы цепочку с украшением, которое было плохо заметно с такого расстояния, потом накрыл голову краем мантии и встал.       — Что-то еще, мой лорд? — тихо спросил он, пряча в карман украшение.       — На сегодня хватит, — ответил Риддл и растворился в воздухе.       Если это была аппарация — то абсолютно бесшумная. Гарри попытался отыскать Риддла взглядом в толпе, но тот не задерживался на месте дольше секунды. Только внутреннее чутье, Мантия у сердца — подсказывала нужное направление.       Гарри спустился по лестнице, положил ладонь на плечо Френки и сказал:       — Мне жаль.       — Не правда. Вам не жаль. И мне тоже не жаль. Он прав.       Гарри удивленно посмотрел на Френки.       — Нет никакого смысла цепляться за тех, кто никогда этого не чувствовал. Как бы мы ни хотели — они никогда не поймут, — сказал тот.       — Кем она была?       — Дочка моего старого приятеля. Попросил устроить ее в Аврорат.       — Вы спали?       — Естественно, — усмехнулся Френки.       — Первый раз? — спросил Гарри.       — Убийство — нет. Проклятье — да, первый раз.       — Дальше будет легче.       — Ну не знаю, сэр, я много с кем переспал…       Френки рассмеялся и отвернулся к парку. Гарри последовал его примеру и успел увидеть финал битвы, которую от начала до конца видел только один волшебник. Второе сердце билось в сумасшедшем ритме, Гарри изо всех сил отстранялся от этого ритма, потому что стоило поддаться ему, и стоять в стороне стало бы невыносимо.       Риддл аппарировал на верхнюю ступеньку. Внешне он казался абсолютно спокойным, но острое возбуждение передалось Гарри.       «Еще», — шипел жадный внутренний голос.       Гарри проглотил слюну и прокашлялся, пытаясь вернуться в реальность. Чужие воспоминания оглушали. Он видел зеленые вспышки, одну за другой.       Хлопки и хрипы, которые слышал Риддл совсем недавно, напоминали ему о чем-то…       «Гарри, тебе нужно почаще расслабляться», — пришел в голову совсем некстати жизнерадостный голос Гермионы.       Они съезжались с Роном. Гарри пришел, чтобы помочь с вещами. Не то чтобы Гермионе действительно нужна была помощь перетаскивать тяжести. Скорее ей важно было, чтобы она не делала этого в одиночестве. Боялась передумать или еще чего-то… он так и не понял.       «Вот, смотри, отличная штука, чтобы сбросить напряжение», — улыбнулась Гермиона, протянув ему рулон маггловской бумаги для упаковки «с пупырышками».       Их нужно было давить, и это, по заверению Гермионы, снимало напряжение.       Риддл засмеялся, очевидно, заметив мысли Гарри.       Френки встревоженно посмотрел на них.       Постепенно к ступеням стягивались волшебники. Кроме авроров здесь были сотрудники других отделов.       Не толпа — горстка, которой удалось выжить благодаря вмешательству Риддла и собственному упрямству. Убивать они были не готовы. Во всяком случае, сейчас. На лицах многих застыли ужас и боль. Они потеряли коллег, кто-то наверняка потерял близких. И хотя это, возможно, спасло им жизнь, почти никто не показывал благодарность.       Особенно угрюмой выглядела Камелия. Вокруг нее уже начала собираться группа особенно недовольных.       Гарри старался не выпускать из поля зрения Риддла, но пока тот молчал. Желание, с которым он боролся, и гнев сплелись в опасный клубок. Даже Френки, который едва ли испытывал хоть долю тех же чувств, не решался нарушить тишину.       — Зачем вы пришли? — спросил Риддл собравшихся, разрушая иллюзию тишины, которая на самом деле была заполнена гулом перешептываний.       — Поттер сказал… — начала Камелия, но Френки прервал ее направленной в грудь палочкой.       — Ни у кого нет идей? — улыбнулся Риддл. — Я дам пять баллов вашему факультету, если вы ответите.       Раздалось несколько нервных коротких смешков, но они быстро стихли.       Риддл открыл рот, чтобы продолжить речь, но замер, и Гарри тут же понял, почему. Разрушенная защита поместья постепенно восстанавливалась. Давящий плотный купол опускался на собравшихся, как колпак.       Много лет Гарри жил с этим куполом, ничего не зная о нем, и чувствовал себя нормально, но уроки аппарации и служба в Аврорате приучили его всегда проверять, нет ли защиты.       И теперь она проявлялась.       Риддл, разумеется, мог бы успеть. Даже Гарри мог бы. Возможно, единицы из собравшихся, но остальные угодили бы в ловушку.       Ярость Риддла передалась Гарри мгновенно. Палочка оказалась зажата в руке и выставлена вперед раньше, чем он успел моргнуть.       Ворота поместья открылись, пропуская большую группу волшебников, защищенных Протего Максима, который удерживала первая линия.       — Что происходит? — крикнул кто-то особенно дальновидный.       — Последствия вашей нерешительности, — ответил Риддл, спускаясь по ступеням. — Задержи их, — приказал он Гарри.       О лучшем приказе невозможно было мечтать. Гарри проверил прочность щита парой несильных проклятий и пошел в сторону ворот.       За его спиной Риддл создавал портал, достаточно мощный, чтобы мгновенно переместить собравшихся в одно место.       — Я помогу, — сказал Френки.       Гарри вернулся мыслями к собственному телу, искоса посмотрел на Френки, но помощь, как бы он ни хотел забрать всех себе, могла понадобиться.       Несмотря на шквал проклятий, группа волшебников под щитом быстро продвигалась в сторону поместья. Гравий хрустел под их ногами. Щиты чуть приглушали звук, создавая иллюзию того, что волшебники находятся в другой реальности.       Попытка пробить Протего Смертельным Проклятьем не увенчалась успехом — волшебника в первом ряду, который был целью Гарри, в последний миг укрыл осколок статуи, который разбился на куски, но не навредил атакующим.       Гарри пытался сосчитать их количество, но сбивался, когда накладывал проклятья. Они постепенно подтачивали щит.       — Сэр, что-то не так, — бросил Френки.       Через секунду щит рассыпался, первая линия расступилась, вышли те, кто до сих пор стоял за их спинами. Гарри узнал Гермиону и впился в нее взглядом, не способный думать ни о чем больше.       «Она не должна уйти живой», — он хорошо помнил обещание.       — Сэр! — закричал Френки. — Уходим!       — Уходи один, — приказал Гарри.       — Вы еба…       Волшебник слева от Гермионы атаковал, Гарри закрыл себя и Френки щитом, который разрушился под невзрачным проклятьем немоты.       «О, они пришли не убивать… Они собираются схватить…» — подумал Гарри.       — Сэр, все готово, уходим, — повторил Френки.       Гарри оттолкнул его рукой за спину и отразил еще пару брошенных проклятий — обездвиживающее и опутывающее.       Ему удалось использовать Аваду Кедавру, и волшебник возле Гермионы упал замертво, но после этого внутренности скрутило так сильно, будто он пропустил Круциатус.       Взгляд беспорядочно метался по толпе волшебников, которых Гарри едва узнавал в тени Гермионы. Неужели им разрешили использовать Непростительные?       Вокруг горла сжался невидимый поводок, который заставил Гарри развернуться.       «Немедленно возвращайся», — приказывали глаза Риддла, которыми он смотрел на Гарри не мигая.       «Я почти убил ее», — ответил Гарри, развернулся, чтобы использовать еще одно Смертельное проклятье, и почувствовал, как выпадает из рук палочка.       — Не убивать! — раздался строгий голос миссис Грейнджер.       Гарри успел обернуться лишь для того, чтобы увидеть разочарование в глазах Риддла, а потом все исчезло.