Осколки

      Первую половину дня Гарри проспал в тесной комнате, которая никак не вязалась с масштабами замка и больше напоминала кельи маггловских монахов, чем жилье чистокровных волшебников. Запах плесени постепенно перестал беспокоить его, но ползающие по стенам насекомые и разжиревший на них паук в углу привлекали внимание.       Когда зашла Камелия с подносом еды, бережно разбудив Гарри грохотом в дверь, он съел все разом. После еды его снова потянуло в сон. Он рассеянно побродил по этажу, натыкаясь на заброшенные одинаковые комнаты, отыскал старомодную, грязную ванную, отмыл грязь, вернулся и отключился до самого вечера.       Впервые за много лет ему ничего не снилось. Ни прошлое, в которое он, бывало, возвращался, просыпаясь от грохота собственного сердца, ни туманное будущее — возможные собрания авроров, вымышленные операции, воображаемые пьянки. Он проснулся от очередного грохота в дверь, встал и, преисполненный решимости высказать Камелии все, что он думает о ней, наткнулся на бледного, измотанного Френки.       — Да какого… — начал Гарри, не успевая спросонья отреагировать на несбывшиеся ожидания.       — Простите, сэр, — глухо сказал Френки. — Нам нужно спуститься, почти все собрались.       — Ты спал? — спросил Гарри.       — Нет, сэр, — ответил Френки, достал фляжку, сделал глоток. До Гарри долетел резкий пряный запах джина.       — Зайди, я соберусь, — сказал Гарри, пропуская Френки в комнату. Им пришлось вежливо пропускать друг друга, пока Гарри шнуровал сапоги, искал под кроватью пояс, отряхивал от пыли и налипших крыльев мух куртку.       С невнятным бормотанием («О, чуть не забыл, сэр…») Френки передал Гарри пачку сигарет. Она была неполной, помятой, зато настоящей.       — Был в Лондоне? — спросил Гарри, принимая подарок.       Они вышли и не спеша пошли по коридору. Гарри закурил.       — Нет, сэр, в Дрездене.       Гарри остановился, медленно выпустил дым и внимательно посмотрел на Френки.       — Что, не тяну на дипломата? — усмехнулся Френки. — Все правильно, сэр, дипломат из меня вышел бы херовый. У меня там родня. Нужно было кое-что передать им.       — Кое-что? — с нажимом спросил Гарри.       — Я бы все рассказал вам, сэр, но у нас маловато времени. Если коротко, Бруствер быстро сообразил, что дела плохи, и переправил своих красавиц на материк. Сунуться туда — все равно что объявить войну.       Гарри достал пачку, повертел в руках и заметил, что часть надписей была на немецком.       — Спасибо за сувенир, Френки.       Они прошли в просторный зал, который Гарри хорошо помнил по вчерашней встрече. Теперь вместо волшебных фонарей под потолком висели свечи — свет от них был ярче и теплее, появилось давно забытое Гарри ощущение уюта.       Он окинул взглядом собравшихся — разрозненную толпу волшебников, которые сбились в небольшие группы и горячо обсуждали что-то. Здесь были те, кто прошел с Гарри из Лондона в поместье Малфоев, те, кого он знал по Аврорату, и несколько сотрудников других отделов Министерства.       Не хватало Летиции и Майкла, но Гарри помнил, что ей, как и Френки, Темный Лорд приказал встретиться утром. Возможно, Летиция не успела вернуться, а Майкл почти никогда не покидал ее.       Камелия, всплеснув руками, поприветствовала сначала Гарри, потом — Френки, сделав ему комплимент о размере синяков под глазами. Из-за ее спины вышел Чарли, который нервно крутил волшебную палочку в руках, хотя никто, кроме него, казалось, не собирался использовать чары.       — Твоих рук дело? — спросил Гарри, кивая на свечи.       — Я похожа на домохозяйку, сэр? — спросила Камелия холодно.       Френки обнял ее за плечи и сказал, что им нужно поговорить с глазу на глаз, но они не успели отойти далеко.       Постепенно от дальнего конца зала к той части, где стоял Гарри, начали стихать звуки. Волшебники расступались, пропуская Риддла, и вокруг него само собой образовалось пустое пространство.       Гарри остался стоять на месте и закурил вторую сигарету. Чарли, который случайно оказался поблизости, поспешил отойти в сторону.       Темный Лорд прошел через весь зал и остановился в шаге от Гарри. Нужно было выбросить сигарету. Так сделали бы Френки или Майкл. Так сделал бы Люциус Малфой, если бы курил, когда был жив.       Гарри медленно затянулся и выпустил дым в сторону.       Риддл усмехнулся.       — Поздравляю, мой дорогой, — сказал он. — Мистер Селвин оказался кладезем бесценной информации. Поразительно, сколько можно услышать, если знаешь, когда промолчать. Вы все, — он обвел взглядом стоявших позади Гарри волшебников, — собрались здесь сегодня благодаря Гарри. Мы рассчитывали сделать следующий ход через несколько дней, но информация, которую предоставил мистер Селвин, все существенно упрощает.       Риддл обошел Гарри, приближаясь к волшебникам позади него. Те отступали на шаг, два, и, когда он пошел по кругу — замирали там, где остановились.       — Некоторые из вас уже успели проявить себя, — продолжил Темный Лорд, задерживая взгляд на лицах волшебников на секунду. — Кое-кто научился не мешать. В ближайшие дни у каждого будет шанс сделать нечто выдающееся.       Разрозненная толпа превращалась в ровный круг, в центре которого замер Гарри.       — Сегодня, благодаря нашей дорогой хозяйке, — Темный Лорд обвел жестом колонны древних арок, — мы дали знать о себе волшебникам по всей стране. Мисс Скути не только любезно предоставила нам в пользование этот замок, но и помогла донести до пары репортеров важные идеи. К сожалению, она не смогла присоединиться к нам сейчас, но я уверен, что вы поблагодарите ее при встрече за гостеприимство.       Риддл остановился там, откуда начал свою речь, — напротив Гарри.       — Но не она одна достойна искренней похвалы, — сказал Риддл, обращаясь к Гарри. Тот достал еще одну сигарету. — Френк, подойди.       Гарри убрал сигарету в пачку.       Френки подошел к ним и остановился сбоку, отведя руки за спину по старой служебной привычке.       — Мистер Дерби, — Риддл обратился к толпе, отворачиваясь от Гарри, — сумел выйти на след отважно скрывшихся родственников господина Министра, что открывает большие возможности для ведения переговоров, как это принято говорить, без крови.       Реакция волшебников была бурной, они позволили себе не только шепот, но и громкие выкрики. Гарри заинтересованно ждал, игнорируя взгляды Френки, которые тот то и дело бросал исподлобья.       — Как вам всем должно быть известно, — Риддл едва уловимо изменил интонацию, и теперь его слова звучали не иронично, а жестоко и предельно серьезно — шум тут же стих, — в прошлом те, кто проявлял себя больше остальных, получали особый знак. Среди вас нет ни одного волшебника с Темной Меткой, но при этом вы все прекрасно знаете, что она такое. Что она делала, чем наделяла волшебника, который ее носил.       Большинство присутствующих уткнулись взглядом в пол, заинтересованно выискивая трещины в камнях. Гарри мысленно отмечал тех, кто не отвернулся: Френки — он не сводил глаз с Риддла; Дрейк — он, казалось, готов был прямо сейчас броситься вперед по первому слову Темного Лорда; женщина с ярко-рыжими волосами, уложенными в замысловатую прическу — она смотрела на Френки, но заметила, когда Гарри перевел на нее взгляд, и отвернулась.       — Многое изменилось, — продолжил Риддл. — Вы пошли не за мной, вы поверили другому волшебнику, своему коллеге, другу…       Гарри удивленно посмотрел на своего лорда. Остальные волшебники удивленно посмотрели на него самого.       — Мы все, — повторил он, — собрались здесь сегодня благодаря Гарри. Поэтому я уверен, что вы поймете, почему старые традиции нужно заменить на новые. Гарри, достань палочку.       Он подчинился, попутно отметив, как дернулась к палочке рука Чарли. С этим нужно будет разобраться после.       Темный Лорд подошел к Гарри сзади и положил руку поверх ладони.       Волшебники вокруг окаменели. Взгляды сосредоточились на паре рук, на точке их соприкосновения.       — Делай в точности то, что я скажу, мой дорогой, — шепнул Риддл. Его голос отражался от высокого свода, превращаясь в шипение. Гарри понял по настороженным взглядам остальных, что Риддл говорит на языке, которого они не понимают.       Тихий голос шептал нужные слова, пассы, намерения.       Френки, подчиняясь их взгляду, подошел ближе и опустился на колени. Вечный плащ, в котором он ходил, по меньшей мере, с того дня, как они познакомились, а может — всю свою жизнь, упал на пол. Под плащом на простой портупее держалось несколько флаконов с зельями и чехол с палочкой. Пренебрегать безопасностью было не в духе Френки. За изрядно помятой, но чистой и, возможно, даже новой рубашкой угадывался рельеф мышц. Он без слов закатал левый рукав, показывая светлую кожу, украшенную шрамами. Гарри подхватил протянутую руку, удерживая в голове сложные чары.       — Не спеши, — добавил Риддл и положил на плечо Гарри ладонь. Как в прошлый раз с Малфоем, когда давление помогло понять необходимую силу заклинания, сейчас оно должно было подсказать скорость.       Темный Лорд сделал полшага в сторону стоящего на коленях Френки и кончиками пальцев свободной руки задрал его подбородок, заставляя смотреть в глаза. Френки подчинился, но почти сразу стиснул зубы, его рука дрогнула и напряглась.       — Начинай, — приказал Риддл.       Гарри прошептал первое слово.       Он знал, в теории, что делает Метка, но никогда не имел с ней дела на практике. В Аврорате не изучали Метку, он не слышал даже, чтобы ее изучали в Отделе Тайн, хотя там наверняка хватало талантливых умников. До сих пор, до проклятого дня, когда он нырнул в омут и увидел пытку Люциуса, которая превратилась в его собственную, он относился к Метке как к неопровержимому доказательству вины противника. Каждый отряд авроров, прошедший два-три боя или хотя бы две-три стычки в поле, успевал выучить негласное правило. Видишь Метку — бей сразу. Не думай о последствиях, думай о том, как выжить и прикрыть коллег. Если в газетах напишут о превышении мер во время задержания простого волшебника — могут лишить жалования или понизить. Если под руку попадется бывший Пожиратель — газеты промолчат, а то и назовут героем. Метка была красной тряпкой, почти развязывала руки. Почти…       Паззл сложился. Гарри кинул быстрый взгляд на лицо Френки, чтобы убедиться в своей правоте. Аврору, бывшему аврору, было больно. Он, конечно, не стонал и не пытался вырваться — это был бы не Френки. Доу? Возможно, да и то — вряд ли, слишком высоки ставки. Френки терпел, но мышцы лица постепенно расправлялись. Вместе с болью он испытывал нечто куда более сильное.       Метка развязывала руки, о, да… Метка позволяла делать что угодно тому, кто носил ее. Она была универсальным пропуском. Френки знал, что с этой секунды его, каким бы жестоким, алчным, амбициозным… каким бы ненормальным он ни был — его примут.       Метка была магическим контрактом. Делай все, что я скажу, и можешь делать все, что захочешь. Убивай, пытай, наслаждайся этим — мне плевать, пока ты целиком принадлежишь мне.       Они просто оказались не на той стороне, но теперь справедливость восстановлена. Френки не нужно было терпеть боль — та сама отступала на задний план перед эйфорией полной свободы.       Темный Лорд не искал рабов — он снимал оковы Министерства.       Змея беспокойно шевелилась на коже Френки, когда Гарри закончил накладывать чары. Прежде, чем встать, одеться, отойти в сторону, аврор посмотрел в глаза Гарри:       — Спасибо, мой лорд.       Рука Риддла на плече стала опорой, благодаря которой у Гарри не подогнулись ноги.       Френки ничего не заметил — он поднял с пола плащ, накинул на плечи и отступил к остальным, накрыв Метку ладонью как сокровище, которое не хотел показывать посторонним.       — Ты привыкнешь, мой дорогой, — сказал Риддл.       Когда он обернулся к волшебникам — на него смотрели все. Кто-то — вопросительно, кто-то — с едва сдерживаемым восхищением, другие — с недоверием.       — Вас учили, — тихо сказал Риддл, позволяя пространству усиливать голос, — что Пожиратели Смерти — горстка жестоких убийц, но это примитивная точка зрения волшебников, которые боятся заглядывать дальше собственного носа. Мы собрались много лет назад не для того, чтобы убивать доблестных защитников старых устоев, мы собрались, чтобы убить смерть. Чтобы править теми, кто не способен сделать это. Магглами, посредственными волшебниками — неважно. Вы здесь, потому что Министерство больше не способно дать вам достойную цель. Волшебники, которые занимают важнейшие посты, все сильнее затягивают узел, накладывая запреты и ограничения. Они решили, что вы — маленькие дети, которым нужно разжевывать, что хорошо, а что — плохо. Но я так не считаю.       Гарри слушал вполуха, рассеянно скользя взглядом по кругу волшебников и вспоминая обращение, которое Френки использовал в его адрес.       «Мой лорд».       Абсолютная власть над другим волшебником, не сравнимая ни с должностью старшего Аврора, ни даже с постом Министра.       Он очнулся, когда услышал:       — … отдохнуть. Мисс Линкс позаботилась об ужине. Вы свободны за исключением тех, кто пожелает участвовать в коротком визите в Министерство.       Волшебники начали расходиться на середине фразы Темного Лорда, но замерли, будто наткнулись на невидимую стену, когда он договорил. Переглядываясь, перешептываясь, они пытались понять, кто решится открыто выступить против Министра и рискнуть жизнью, чтобы оценить, насколько трусливым будет отступить сейчас.       Постепенно толпа рассеивалась, тонкой очередью исчезая в дальней двери, из которой недавно вышел Темный Лорд. Гарри догадался, что ужин ждал их именно там.       В пустом зале, освещенном сотней свечей, темными пятнами выделялись фигуры тех, кто остался, но особенно яркой была женщина, имя которой Гарри забыл. Все, что он помнил о ней — она была слизеринкой и работала в Министерстве в Отделе магического правопорядка на мелкой должности. Сейчас ее ярко-рыжие волосы привлекали больше внимания, чем черная одежда авроров.       Камелия стояла возле Френки, они о чем-то горячо спорили, но так тихо, что Гарри не слышал подробностей.       — Как угодно! — воскликнула Камелия в конце концов, скрестила руки на груди и просверлила Гарри мрачным взглядом.       Чарли, казалось, готов был разорваться на две части, но, когда стало окончательно ясно, что Камелия не уйдет, он тоже остался, переводя затравленный взгляд между остальными.       — Френк, тебе нужно отдохнуть, — сказал Гарри.       — Если позволите, мой лорд, я останусь, — ответил Френки, отодвигая край плаща, где прятались его эликсиры. — Пара минут, и полный порядок.       Судя по тому, как поджала губы Камелия, поразительная амбициозность Френка и была предметом их спора. В отличие от Камелии, Гарри хорошо понимал, как хочется Френки именно теперь остаться в центре событий. Теперь, когда при желании он может воспользоваться новым статусом. Пусть даже по отношению к бедняге Чарли.       Рыжеволосая слизеринка стояла на отдалении, поэтому ей пришлось подойти ближе к остальной группе. Цокот высоких каблуков прорезал помещение. Авроры не носили обувь с таким каблуком, чтобы их не было слышно. Или, в крайнем случае, как Камелия, зачаровывали ее, делая бесшумной.       — Лорена, — неожиданно поприветствовал ее Френки и кивнул.       Она смерила его взглядом снизу вверх, как будто прикидывала в ателье, подойдет ли ей фасон мантии, а потом кивнула в ответ.       — Завтра утром, — начал было Риддл, но его перебил резкий хлопок двери.       Дрейк с решительным видом возвращался в зал.       — Мистер Селвин! — воскликнул Риддл. — Мы уже обсуждали это. Возвращайтесь к остальным. Вы еще успеете проявить себя.       Дрейк замер, нервно перехватывая палочку, сжатую в руке, потом молча развернулся и вышел.       — Он хороший боец, мой лорд, — тихо заметил Френки.       — Да, а еще у него весьма обширная родословная, Френк, — ответил Риддл. — И вспыльчивый характер. Ты можешь взять его и выиграть пару дуэлей с ним за плечом, а потом его тетушка или, что вернее, дядюшка позовет нерадивого отпрыска славной фамилии под свое крыло, и мальчика хватит удар. Дай ему время. Он и так выложил больше, чем добрая половина остальных информаторов.       — Простите, мой лорд, — ответил Френки.       Гарри знал его совершенно другим. Не внимательным, хладнокровным оперативником, а немного развязным и ленивым волшебником, который засиделся на должности старшего аврора, но не метил выше и не заикался о переводах в другие отделы. Жил от пьянки до пьянки или от разноса до разноса.       Сейчас Гарри видел, что Френки готов расшибиться в лепешку, лишь бы следующая операция прошла без единой ошибки. Как будто впервые в своей жизни вместо черноты впереди он увидел цель.       — Завтра утром, — продолжил Риддл, задумчиво прокручивая в руках Старшую Палочку, — мы соберемся, чтобы обсудить детали. Мне еще предстоит обдумать пару нюансов, а вам — присоединиться к остальным в гостиной, которая, благодаря мисс Линкс, — он кивнул слизеринке, та улыбнулась уголком рта, — больше не похожа на склеп. Вы нужны мне в хорошей форме. Министерство собирается в очередной раз представить меня в том свете, который им выгоден, а я не намерен терять время. Пока твои друзья, Френк, занимаются поисками миссис Бруствер, я хочу лично объяснить ему правила игры, чтобы впоследствии не возникло недопонимания.       Он кивнул в сторону выхода, давая понять, что разговор закончен. Гарри собирался пойти вместе с остальными, даже сделал пару шагов, но Риддл рукой остановил его.       Когда дверь хлопнула за волшебниками, Темный Лорд встал напротив вплотную. Гарри спокойно смотрел ему в глаза, ожидая, что произойдет дальше. Риддл отодвинул край его куртки, положил что-то во внутренний карман.       — Я найду тебя сам, — сказал он, обошел Гарри и направился к выходу из замка.       Хлопнула еще одна дверь.       Гарри остался совершенно один в огромном зале. Снаружи, судя по каплям на витраже, лил дождь. Свечи мягко трещали, дрожа, оживляя тени колонн и пространство над арками.       Он закрыл глаза и медленно дотянулся до внутреннего кармана. Пальцы дрожали. Ему казалось, если он поймет, что в кармане лежит что-то, кроме Мантии (другой артефакт, флакон с зельем, вырезка из «Пророка» — что угодно), он испытает физическую боль вроде той, что испытывал, когда Темный Лорд пытал его, только гораздо, гораздо сильнее.       Но это была она. Пальцы обожгло, а потом Мантия отозвалась мягким теплом.       Он запустил руку в тонкую ткань, изо всех сил сжал ее.       Шепот внутреннего голоса усилился. Он чувствовал, как капли дождя падают на лицо, щекочут волосы. Свежий воздух был для легких приятной альтернативой затхлой замковой плесени. Ему нужно было сделать еще очень много, но сейчас он просто стоял, подставляя лицо дождю. Чувствуя то, что столько лет не мог почувствовать.       За центральным залом замка с красивыми витражными окнами была длинная галерея, ведущая, вероятно, к подсобным помещениям или просто другому крылу. Здесь, в отличие от других комнат, которые видел Гарри, с первого взгляда заметно было присутствие хозяев. Вернее, хозяйки, если он верно понял слова Темного Лорда.       Слизеринку он увидел в дальнем конце, беседующей с кем-то из отдела Магических происшествий. Но ее присутствие, казалось, распространялось даже на отчищенные старинные гобелены, которые одновременно украшали стены и маскировали изъяны древнего камня.       Под потолком висели все те же свечи, но в меньшем количестве. Полумрак, впрочем, не был зловещим, скорее напоминал обстановку в пабе.       Лорена разбросала нелепые, явно собранные по всему замку кресла, тахты, диваны и расставила их вокруг разномастных столиков с закусками, кувшинами и бутылками.       Она попала в точку, судя по тому, как непринужденно после всего случившегося за последние дни вели себя «гости». Френки сидел в одном из кресел, пытаясь целиком проглотить внушительный бутерброд. Камелия пилила его строгим взглядом в кресле напротив, но остальные хохотали, расплескивая напитки из кубков и бокалов. Было ли это вино или тыквенный сок — Гарри не знал.       Когда он вошел, обернулись лишь некоторые. Он кивнул им с улыбкой — они вернулись к разговорам и угощению.       Выбрав ближайший столик, Гарри уже собрался подойти к нему, взять закуску и представить, что завтра ему не придется возвращаться в Министерство, когда на него почти налетел — лишь в последний момент замерев в миллиметре — Дрейк Селвин с горящими глазами.       — Почему вы не сказали мне, сэр? Мой лорд? Э-э-э… — он скривил губы в подобие улыбке и стал ждать реакцию.       — Выбери что-нибудь одно и постарайся не путать, — вздохнул Гарри, отодвигая Дрейка в сторону, чтобы добраться до бутерброда.       — Как скажете… э-э-эм… мой лорд, — решил Дрейк и пошел вслед за Гарри, немного опережая его и двигаясь полубоком. — Так почему вы не сказали мне сразу?       — Не сказал что, умник? Не перескакивай, иначе наш разговор будет очень коротким, — ответил Гарри.       До бутерброда оставалось три шага.       — Что он… выглядит, как человек.       Гарри остановился, пораженный чужой наглостью, прямолинейностью и смелостью. Дрейк смотрел на него горящими глазами и совершенно точно не пытался никого оскорбить.       «Почему Темный Лорд упомянул, что он умеет молчать? Он же не затыкается…» — подумал Гарри.       Бутерброд, украшенный свежей веточкой зелени, с тонким ломтиком бекона, уложенный на хрустящую, судя по краю, лепешку, забрал Чарли и, не замечая присутствия Гарри, пошел с ним на другую половину галереи.       — Дрейк, какого черта? — разозлился Гарри.       — Почему вы не сказали мне, какой он? — сказал Дрейк, перейдя на шепот. — Почему вы не сказали об этом остальным? Я боялся… я думал, что… если бы вы только упомянули…       — Селвин, если решающим фактором для тебя была его внешность, у меня плохие новости — ты идиот, — ответил Гарри.       Дрейка его злость совершенно не смутила. Он был из тех людей, кто будет игнорировать все, кроме оплеухи, но даже ее может забыть через минуту. В его мире настоящим конфликтом был только обмен проклятьями, причем такими, где как минимум одна сторона готова убить. Когда дело доходило до конфликта, он становился куда более молчаливым и упрямым.       — Я не хотел надоесть… мой лорд, — он криво усмехнулся. — Я хотел сказать спасибо.       — Пожалуйста, Дрейк, а теперь исчезни или найди мне чертов бутерброд, — ответил Гарри.       — Такой подойдет? — перед ним с подносом в руке стояла Лорена.       На подносе лежали те самые украшенные зеленью бутерброды, которые Гарри мысленно уже похоронил.       Второй рукой Лорена протягивала ему бокал с тонким слоем золотистой жидкости.       — Ваш любимый, — сказала она, улыбаясь уголком рта.       — Мне нужно проверить их на чары? — спросил Гарри, поднимая бутерброд и принимая бокал.       — Дело ваше, — спокойно ответила Лорена.       Он понюхал напиток. Ему никогда не приходило в голову, что у него есть любимый алкоголь, но этот запах он помнил по паре вечеров в Министерстве, когда в честь очередного праздника начальство закатывало пир. Виски, который предложила Лорена, на этих банкетах разливали только для первого тоста. Он не любил тосты, а вот виски — именно этот, оказывается, любил.       — Мне надо беспокоиться, мисс Линкс? — спросил он, делая глоток.       — О чем?       — О вашем внимании к моей персоне.       — Нет, вам — не надо, — ответила она и кивнула головой в сторону Френки, который на бис повторял фокус с бутербродом.       — Оригинально, — прокомментировал Гарри.       — Ну, знаете, как говорят. Сердцу не прикажешь, — она снова улыбнулась ему половиной улыбки. Он попытался представить, кому и при каких обстоятельствах она улыбнется целиком.       — Еще говорят, что мистер Дерби делает зарубки на входной двери своего дома, когда очередная дама выбегает из него с разбитым сердцем, — сказал Гарри.       — Спасибо за заботу, — она улыбнулась другой половиной рта, передала поднос растерянному Дрейку и пальцем оттолкнула его прочь. Он, бормоча про «рыжий характер», послушно ушел.       — Вы знаете, какие о вас ходили слухи, мисс Линкс? — спросил Гарри и откусил бутерброд. В бутербродах он не разбирался, но этот был вполне сносным, хотя представить, как Лорена готовит его, все равно не получалось.       — Конечно знаю, — она жестом хозяйки указала на ближайший свободный диван и пошла к нему первой. Он пошел следом. Его заинтересовали прямота, лаконичность и подчеркнутое отсутствие обращения, любого, в его адрес.       — Вы сдавали экзамены в Аврорате, — сказал он, присаживаясь на диван.       Она села на вежливом расстоянии, перекинула ногу на ногу и положила руку на спинку:       — Да, — на сей раз он не удостоился даже полуулыбки. Тема явно была болезненной.       — Вы сдали экзамен, но не прошли собеседование, — продолжил Гарри.       — Все верно, — подтвердила Лорена.       — Вы больше не подавали прошений о переводе?       — Один раз, — волнение выдал только резкий вдох.       — Не повезло? — он хотел увидеть, насколько хорошо она держит себя в руках.       — Как посмотреть, — сказала Лорена, разглядывая ногти с идеальным маникюром. — Видите ли, мне, в отличие от вас и других авроров, не пришлось облизывать задницу мистера Праудфута.       Гарри отпил виски и помолчал. Еще пару дней назад на такую реплику он бы выдал что-то необдуманно резкое.       — Я задал вопрос, потому что хочу понять, с кем завтра буду стоять плечом к плечу, Лорена, — сказал он.       — Надеюсь, я ответила исчерпывающе? — она приподняла бровь.       — Нет, пока — нет, — он улыбнулся, отложил бутерброд и взял со столика графин с виски. — Расскажите мне, коротко, что вы думаете о тех, кто пойдет с нами?       Ему нравилось говорить с ней, потому что они оба искали в этом общении только выгоду и оба понимали это. С Лореной было поразительно легко. Она как будто идеально подходила на роль сторонницы Темного Лорда.       — Почему бы и нет? — она окинула взглядом собравшихся волшебников, которые ели ее угощение, пили ее вино, сидели на местах, которые она подготовила. — Мистер Дерби — прекрасный лидер, неплохой дуэлянт.       — Вы уверены, что не ошиблись с порядком выдающихся качеств, Лорена? — улыбнулся Гарри. — Неплохой дуэлянт?       — Один на один с Дрейком он долго не простоит, — ответила она, взяла со столика бокал вина — по всей видимости, свой — и коснулась жидкости губами. Назвать это глотком Гарри не решился.       — Вчера против него были Дрейк, Бедивер и Артур Уизли, — заметил Гарри.       — Бедивер — пустышка, про Уизли ничего сказать не могу — не доводилось видеть его в деле, но, по слухам, он сильно постарел. Что касается Селвина — уверена, он играл вполсилы.       — Вы хорошо знакомы? — удивился Гарри.       — С Дрейком? Не то чтобы хорошо, после Хогвартса мы не общались, но учились вместе.       — Хотите пари? — Гарри полез в карманы, где обычно валялась пара сиклей, но вспомнил, что, кроме пачки сигарет и Мантии, ничего не найдет там.       — Я не спорю на деньги, — улыбнулась Лорена. — На желание — подойдет?       — Подойдет. Френки заденет Селвина первым, — сказал Гарри.       — Заденет? Хм, так не пойдет. Задеть — это не победа в дуэли. Давайте так: Дрейк обезоружит его.       — По рукам, — решил Гарри, протягивая руку. Она пожала ее неожиданно сильно.       — Перейдем к следующему или ваше любопытство исчерпано? — спросила Лорена, возвращаясь к наблюдению за волшебниками.       — Продолжайте, у вас талант описывать людей неожиданным образом, — ответил Гарри.       — Чарли Доу — пушечное мясо, — сказала она, не переставая улыбаться.       — Тогда зачем Темный Лорд берет его с собой? — спросил Гарри с интересом.       — Либо потому, что ему понадобится пушечное мясо, либо потому, что у Доу есть небоевая ценность.       — Дальше, — улыбнулся Гарри.       — Камелия Войт… — она надолго замолчала.       — Не стесняйтесь.       — Не поймите меня неправильно. Я могу показаться пристрастной из-за личного интереса, но это не так. Мне безразлично, с кем он спит или с кем он хочет переспать.       — Думаете, он хочет переспать с ней?       Лорена приподняла бровь:       — Все хотят переспать с ней.       — Даже я? — Гарри улыбнулся.       Она долго смотрела на него.       — Нет, вы — нет, — сказала она, вынося вердикт. — Она — умная волшебница. Насколько я знаю, ее щитовые чары великолепны. Выше Ожидаемого, как сказал бы профессор. Но я не знаю, зачем она здесь, — Лорена сделала глоток вина.       — Вы знаете, зачем здесь все остальные? — спросил он.       Она обвела комнату внимательным взглядом:       — Да, знаю.       — Вы вызвались добровольцем из-за того, что хотите заполучить Френка, или из-за того, что хотите заполучить Метку, Лорена?       — Это одно и то же, — ответила она и улыбнулась целиком, вся, от глаз до уголков рта.       — Камелия рассчитывает на нее не меньше, — сказал Гарри.       — О, она может рассчитывать на что угодно, — впервые он услышал низкий короткий смешок. — К несчастью для нее, Темному Лорду она интересна едва ли не меньше, чем вам.       — Вы так считаете? — он долил виски, достал сигарету и закурил.       — Я хорошо чувствую такие вещи. Конечно, я не претендую на лавры знатока вкусов Темного Лорда, — она усмехнулась. — Но я уверена, что ему плевать на ее ужимки, а еще я уверена, что Камелия Войт в ужасе, — сказала Лорена предельно серьезно. — Вы можете заметить это по ее ногтям, по ее прическе, по тому, как часто она хватается за волшебную палочку. Она не хотела быть здесь.       — Тогда почему не ушла? — спросил Гарри.       — В том-то и дело, — Лорена прикусила губу. — Я не знаю. Когда я чего-то не знаю, это раздражает меня.       — Если вы разберетесь… когда вы разберетесь, Лорена, будьте любезны, поделитесь со мной своими соображениями. Благодарю за беседу, — он встал и на прощанье кивнул ей.       — Вы сильно изменились, — сказала она. — Я удивлена, что Шляпа отправила вас к грифону.       — Знали бы вы, как удивлен я, — он подмигнул ей и пошел дальше по галерее.       Беседа с Лореной натолкнула его на много мыслей, которые нужно было обдумать в одиночестве. Ее недоверие Камелии оказалось заразно. Гарри вспомнил их перепалку и ужас в глазах Войт, когда та увидела трупы Пожирателей.       Он прошел галерею насквозь и вышел с другой стороны. Оказалось, не только ему пришла в голову идея побыть в одиночестве. Пара волшебников стояла недалеко от выхода и тихо обсуждала что-то. Когда они увидели Гарри, их лица окаменели.       — Хорошего вечера, — сказал он, проходя мимо. Даже если они обсуждали его или планировали его убить, он был уверен в том, что это не произойдет сразу.       — Хорошего вечера, сэр, — ответили они вразнобой.       После небольшой комнаты, в которую вела галерея, был тесный, заставленный старыми метлами склад, а после него — выход во внутренний двор замка.       Гарри вышел на улицу, отметив, что дождь закончился. У него при себе были бокал, сигарета и много мыслей. Присев на одну из лавок, он прикрыл глаза и прислушался к гулу ветра.       Дверь скрипнула, раздались мягкие шаги. Он узнал по ним Френки и напрягся, потому что уже привык, что следом за Френки шла Камелия, но дверь закрылась.       — Я не помешаю, мой лорд? — спросил Дерби.       — Нет, но закрой дверь чем-нибудь посильнее, — ответил Гарри.       Френки прошептал несколько заклинаний, а потом подошел и сел на лавку рядом с Гарри.       — Хотел поговорить? — спросил тот.       — Я хотел попросить вас об услуге, мой лорд, — сказал Френки. — Хотя это наглость — это важно.       — Наглость? — усмехнулся Гарри.       — Я уже должен вам за то, что вы сделали, — ответил Френки. — Но мне придется просить о большем, потому что…       — Проси, если это не связано с Войт, — сказал Гарри.       Френки молчал.       Гарри открыл глаза и перевел на него взгляд. Аврор… Пожиратель держал в руке откупоренный флакон с зельем и почти донес его до рта, но замер.       — Я не верю ей, Френк, — сказал Гарри. — И не я один.       — Вы думаете, я ей верю? — удивился Френки и залпом выпил зелье.       — Тогда в чем состоит просьба?       — Отошлите ее куда-нибудь, куда угодно. Я не смогу завтра следить за Доу и за ней. За одним из них — еще куда ни шло, но за двумя сразу?       Гарри отвернулся, прикрыл глаза и ответил:       — Мы обсудим это.