Осколки

      Гарри открыл потайную дверь простым прикосновением палочки, толкнул Стефана внутрь, прошел следом и начал накладывать защитные чары.       Поводок Империуса натянулся неожиданно быстро и резко. Стефан не сопротивлялся, пока Гарри стоял лицом к нему, но как только часть внимания ушла на создание защитных чар — попытался освободиться.       — Не дергайся, — прошипел Гарри, разворачиваясь. Нужно было усилить воздействие, и куда проще это выходило со зрительным контактом.       Стефан уже стоял у дальнего кресла. Его сопротивления хватило, чтобы он смог ослушаться приказа стоять. Но магическая связь не разорвалась. Схватившись за голову, австриец как будто пытался помочь себе выбраться из ловушки, с силой оттягивая волосы.       — Сказал же, не дергайся, — повторил Гарри, приближаясь.       Авроры Британии не проходили тренировок с Непростительными — во всяком случае, при Бруствере и Праудфуте. Гарри подозревал, что когда-то давно Муди из-под полы учил желающих сопротивляться проклятьям.       Но в Дурмстранге изучали Темные Искусства, даже после Гриндельвальда. Стефан мог взять подходящий факультатив или специально тренировать себя. У него мог быть природный талант. В любом случае усилить воздействие на него не получалось. Гарри скрипнул зубами от злости. Можно было подойти вплотную, схватить противника и посмотреть в глаза — это помогло бы если не с Империусом, то хотя бы с поиском дополнительных сведений, полезных во время вежливой беседы. Но австриец закрывал глаза руками. Он мог в нужный момент натянуть поводок до предела и попытаться обезоружить Гарри руками, не прибегая к магии.       — Проклятье, — прошипел Гарри от злости.       Он не мог одновременно следить за Риддлом и выполнить приказ. Пришлось приказать Метке ослабить связь. Он сосредоточился на проклятье.       Стефан попятился еще на шаг — он был уже возле противоположной стены. Если там был другой потайной ход, аврору достаточно было нащупать нужный камень, а дальше в дело могли вступить защитные заклинания.       Убивать его было нельзя. Можно было попробовать изменить заклинание — использовать Круциатус. Но слишком сильное Пыточное в его исполнении, как Гарри помнил по Брустверу и Рону, могло убить мгновенно. Слишком слабое, если Стефан действительно тренировался переносить Непростительные, просто развязало бы ему руки.       У Гарри не было козырей даже для разговора, который мог вывести противника из себя. Он впервые слышал о Стефане Рехнере и по поведению аврора было ясно, что сентиментальные беседы можно было оставить за дверью. На одежде не было ни одного изъяна, на пальцах — ни одного украшения. Ничто в нем не выдавало привязанностей или слабостей.       Рехнер уже добрался до стены, прислонился к ней, продолжая дергать невидимый поводок, так что Гарри не мог отвлекаться ни на секунду.       «Будет нелепо сдохнуть из-за того, что один единственный аврор во всем мире хорошо знает свое дело», — подумал Гарри.       «Попробуй надавить через отца».       Голос в белой комнате сбил с толку на секунду. Гарри не сразу вспомнил, что перстень Драко остался у него на руке. Секунды хватило Стефану на то, чтобы вырваться, но он не побежал назад. Либо прохода не существовало, либо этот вариант был худшим. Вместо этого аврор бросился вперед и прыгнул на журнальный столик. Гарри инстинктивно использовал Вингардиум Левиосу, удержав его от соприкосновения с гладкой поверхностью. Четыре лапы столика беспокойно шевельнулись и тут же замерли.       Гарри плюнул на аккуратность — она могла стоить успеха операции. Аврор отлетел к правой стене, упал на пол. Гарри использовал Обездвиживающее, выигрывая себе время на разговор с Малфоем.       «Какой еще отец?» — раздраженно спросил он.       Тень под его ногами перешла к противоположному краю стола в белой комнате и села напротив.       «Только что отец Стефана выбил для них теплое место. Вряд ли такое понравится законопослушному аврору», — сказала тень.       «Давно ты заделался в специалисты по чужим мозгам, Малфой?» — спросил Гарри.       Раздражение никуда не делось. Перспектива нянчиться несколько часов с убежденным блюстителем закона совсем не прельщала Гарри, особенно с учетом того, чем в то же время должен был заниматься Риддл. Окруженный толпой авроров из разных стран, бесполезным Дорианом и парой преданных, но слабых волшебников.       «Они справятся», — сказала тень.       «Что еще за «они»?» — огрызнулся Гарри.       «Чарли, Френк, Мария и Флер», — терпеливо ответила тень.       «Причем здесь они?!» — крикнул Гарри. В реальности он ударил кулаком о каменную кладку, ободрав кожу.       «У тебя несколько минут или часов на веселую игру с аврором, который считает, что Империус и Круциатус — самое страшное, что его ждет», — сказала тень.       «Я не могу убить его», — ответил Гарри.       «Во-первых, он этого не знает, — возразила тень. — Во-вторых, смерть — не самое страшное для таких, как он».       «Ты предлагаешь мне покопаться в его голове?» — спросил Гарри.       «В моей ты покопался довольно… эффективно», — ответила тень.       «Тогда мы были вместе, — сказал Гарри. — Сейчас я один».       «Я рядом», — тень пролилась черной кляксой на пол и вернулась к его ногам.       Гарри подошел к лежащему на полу аврору, перевернул на спину, сел сверху и отменил чары Обездвиживания. Стефан отчаянно боролся, пытаясь встать, но в следующую секунду все, кроме его головы, оказалось обездвижено вновь.       — Вряд ли тебя это обрадует, но ты самый назойливый говнюк, с которым я встретился за последние дни, — сказал Гарри.       Стефан промолчал, хотя мог ответить. У него были красивые, выразительные глаза светло-карего цвета. И прочный щит окклюменции за ними.       «Сука», — подумал Гарри.       — Нам с тобой долго сидеть здесь, говнюк. Почему бы не провести это время без дурацких попыток натворить глупостей, а? — спросил он у аврора.       Тот продолжал молчать.       — А, черт с тобой, скотина, — сдался Гарри. — Куда ты так торопишься? К папочке, который опять прикрывает твою задницу?       Стефан моргнул — мускулы на лице напряглись.       «Скажи, у меня тоже есть волшебная кнопка?» — спросил Гарри.       «Даже не одна», — ответила тень.       — Не переживай, он в безопасности с моим лордом, — улыбнулся Гарри. — У твоего предка, надо сказать, хорошо подвешен язык. Он так красиво продал свой голос — даже я оценил.       — Тварь, — прошептал аврор. В красивых светло-карих глазах разгорался гнев, вытесняя аккуратный щит окклюменции.       — Зачем зря оскорблять того, с кем будешь жить под одной крышей? — спросил Гарри. — Когда все закончится — мы вместе отправимся в безопасное, тихое место. И будем жить долго и счастливо.       — Что он сделал? — спросил Стефан. — Что сделал отец?!       — Ого, ты разговаривать научился? — удивился Гарри. — Если я отпущу тебя — обещаешь не убегать?       Аврора не хватило даже на ложь ради спасения:       — Обойдешься, — выпалил он.       — Некрасиво отказывать человеку, в руках которого твоя жизнь, — ответил Гарри.       — Ты не убьешь меня, — сказал Стефан.       — С чего ты взял? — на этот раз удивление Гарри было совершенно искренним.       — Ты слишком осторожен для волшебника с такими глазами, — усмехнулся Стефан. — Империус — не Круциатус. Петрификус — не трансфигурация.       — Спасибо за идеи, — огрызнулся Гарри.       — Тебе приказали оставить меня в живых, — Стефан широко улыбнулся. — О! Тебя бросили здесь, со мной, пока твой так называемый «лорд» отправился один в логово врага. Но тебе же не привыкать, да? Тебя постоянно оставляли. Сначала…       Гарри с удивлением обнаружил, что его рука размахнулась и отвесила пощечину аврору. Он не ожидал, что отреагирует так сильно. Но ему совершенно точно не хотелось останавливаться.       «Перестань», — тень остановила второй замах.       Стефан тихо смеялся.       «Не лезь, Малфой», — ответил Гарри.       «Он тебя уже зацепил. Дай мне поговорить с ним», — попросила тень.       «Как ты себе это представляешь?»       «Немного крови — аврор не заметит. А если заметит — плевать, сделать он ничего не сможет», — сказала тень.       — Ты что, расстроился? — Стефан засмеялся еще громче.       «Сделай так, чтобы он прекратил ржать», — попросил Гарри, надрезая кожу под перстнем.       Тень перетекла к его ноге и медленно заполнила все тело.       — Интересно, как у такого скользкого труса вырос такой храбрый герой? — спросил Драко.       Стефан прекратил смеяться.       — Ты не похож на самоучку, — улыбнулся Драко. — Слишком хорошая дисциплина. Кто зачаровал этот стол? — он кивнул на зачарованный столик.       — Я, — впервые Стефан Рехнер попытался солгать.       Эта ложь далась ему нелегко — пришлось переступить через себя. Щит окклюменции треснул. Драко схватил аврора за подбородок, ныряя в память, которая ненадолго открылась.       — Покажи мне, кто зачаровал стол, — повторил он.       Рехнер попытался обмануть еще раз. Перед глазами мелькнул невнятный образ волшебника в мантии Аврората. Но от щита окклюменции не осталось и следа. Стефану было слишком тяжело лгать.       — Не покажешь сам — я сотру все, что вытащу из тебя, — пообещал Драко.       — Нет! Нет, пожалуйста, — прошептал Рехнер.       Из тумана памяти проявилось строгое лицо давно немолодого волшебника. Стефан называл его «мистер Ньюман».       В другом мире Драко перелистывал картотеку из Отдела Тайн. Досье мистера Ньюмана, впрочем, не было засекречено. Глава австрийского Аврората был публичной фигурой.       — Как с таким талантливым волшебником в Аврорате твой отец докатился до того, что продает голос в обмен на безопасность? — спросил Драко.       Под его пальцами мелькали строчки газетных выдержек, докладов разведки, отчетов авроров, которые работали за границей.       — Какое тебе дело, ничтожество? — резко спросил Стефан.       — Думаю, не прогадал ли Темный Лорд, когда обещал безопасность президенту, — сказал Драко.       На последней странице было выведено рукой Розье: «Убит».       «Как же я ненавижу предателей», — тень внутри Гарри раскалилась от гнева на уже мертвого волшебника. Доверять нельзя было ни одному из сообщений Розье.       — Он не имел права! — выпалил Стефан.       — Темный Лорд не имел права? — вкрадчиво спросил Драко, наклонившись вплотную к аврору. Гарри полностью разделял его гнев.       — Мой отец не имел права принимать такое решение, — ответил Стефан. Он тоже злился. Злиться он умел намного лучше, чем лгать.       — Разве не этим занимается лидер государства? — спросил Драко. — Кто еще мог принять такое решение?       — Австрия — не его собственность, — процедил Стефан.       — Австрия? — улыбнулся Драко. — Или ты?       Стефан попытался поднять голову, чтобы то ли укусить, то ли ударить Драко лбом — но у него не вышло. Обездвиживающее все еще действовало. Гарри не сомневался в нем.       — Раздражает беспомощность? — спросил Драко.       Аврор оставил попытки добраться до противника и прикрыл глаза, медленно выдыхая.       — Нет-нет-нет, ты только перестал быть унылым отличником, — сказал Драко, хватая Стефана за волосы. — Давай поговорим о Маркусе Ньюмане.       — Не смей произносить его имя, — зло прошептал Стефан.       Драко тихо засмеялся:       — Найти с тобой общий язык оказалось гораздо проще, чем я думал.       — У нас нет ничего общего, — ответил Стефан.       — Что сделал твой обожаемый папочка с мистером Ньюманом? Отправил умирать за свою страну? — спросил Драко.       Стефан стиснул челюсть и отвернулся.       Драко развернул его обратно за волосы:       — Идиот, у тебя появился уникальный шанс отомстить за твоего драгоценного Ньюмана, а ты строишь из себя героя без мозгов.       — Отомстить? — пораженно спросил Стефан. — Но ведь…       Так мог говорить тот, кому не за что было мстить. Ньюман все еще был жив.       — Не делай вид, что удивлен. Если твое предложение окажется интереснее, чем жалкое блеяние твоего отца, я помогу убедить Темного Лорда, — сказал Драко.       — Зачем? — спросил Стефан.       — Потому что нет никакого смысла держать на Острове бесполезного слизняка, который избавляется от лучших людей ради теплого места, — ответил Драко. — Рассказывай, Рехнер. Что произошло с волшебником, который зачаровал стол? Он жив — теперь я в этом уверен. Где он?       — В тюрьме, — прошептал Стефан дрожащим голосом. Если это не была государственная тайна, то как минимум — секрет, который он обещал не выдавать.       — За что? — спросил Драко.       — За один… — Стефан отвернулся, — пустяк… — совесть грызла его: он кусал губы, его взгляд бегал по пустой стене.       — Я слезу с тебя, сниму Обездвиживающее — и ты расскажешь мне, что здесь происходит. Договорились? — предложил Драко.       — Зачем тебе это нужно? — спросил Стефан, мгновенно напрягшись.       — Ладно тебе, Рехнер, мы не такие уж разные, — улыбнулся Драко. — У тебя тоже есть волшебник, ради которого ты готов был стать живой бомбой. Я должен разобраться, что здесь происходит. Мы сядем в кресла и поговорим нормально.       — Хорошо, — согласился Стефан.       «Дальше я разберусь сам», — сказал Гарри.       «Как вам будет угодно, мой лорд», — тень стекла к его ногам. Он попытался наступить на нее за наглость, но Драко быстро учился на ошибках — тень успела увернуться.       Прежде чем освободить Рехнера, Гарри еще раз осмотрел комнату. Она была обставлена совсем просто: кресла и столик. Ни картин, ни люстры — только пара простых магических светильников на стенах. Ковер на полу тоже выглядел обычным и никак не отреагировал ни на легкую, ни на тщательную проверку. Кабинет, скорее всего, использовался для таких редких случаев, как тайная беседа с союзником. И все же журнальный столик был зачарован на совесть. Правильное прикосновение к нему означало немедленную смерть. Или медленную — если жертва успела бы спрятаться за ненадежными чарами и спинкой кресла.       — В чем дело? — спросил Стефан.       — Извини, задумался об интерьере. В последнее время мне часто приходят мысли об этом, — ответил Гарри и снял Обездвиживающее.       Рехнер пошевелил ногами под ним. Гарри встал, подал ему руку и помог подняться.       — Палочку ты мне, разумеется, не отдашь, — сказал аврор, усмехаясь.       — Разумеется, — согласился Гарри. — Пока.       — Слушай, я не настолько тупой, чтобы думать, что смогу уболтать тебя вернуть мне палочку, — заметил Рехнер и пошел к ближайшему креслу.       — Я не считаю тебя тупым, — сказал Гарри, с удивлением отмечая про себя, что не врет, и прикурил. — Просто ты не видишь всю картину.       — Естественно, — Рехнер сложил руки на груди. — Давай, расскажи мне, как сильно я заблуждаюсь.       — Полегче, Рехнер, ты уже начинал мне нравиться, — Гарри сел на подлокотник кресла напротив аврора. — Давай поговорим о твоем Маркусе Ньюмане. Двадцать лет возглавлять Аврорат, а потом в самый разгар военных действий улететь в тюрьму? Надо было сильно обосраться, Стеф, чтобы твой папочка решился на такое.       Аврор прищурился:       — Откуда ты знаешь, что он двадцать лет был во главе Аврората?       — Прочел в книжке, — ответил Гарри. — Это не секретная информация, Рехнер. Не уходи от ответа, иначе мы вернемся на ковер.       — Неделю назад магглы атаковали несколько домов волшебников по всей стране, — сказал Рехнер.       — Издалека начал, — вздохнул Гарри.       — Дослушай, раз уж спросил, — ответил Рехнер. — Им помогали, это было ясно с самого начала. Мистер Ньюман взял расследование на себя. Предателей вычислили за несколько часов и арестовали.       Рехнер замолчал, играя челюстью, как если бы подбирал слова.       — Он убил их? — спросил Гарри.       — Некоторых, — тут же уточнил Рехнер. — Нескольких.       — Всего-то? — удивился Гарри.       Рехнер нахмурился:       — Они были арестованы и не представляли опасности.       — Погоди, твой предок бросил в камеру самого опытного аврора за то, что тот выполнил свою работу? — спросил Гарри.       — Он убил волшебников, — процедил Рехнер. — Это преступление.       — В голове у тебя, конечно, полный кавардак, — вздохнул Гарри. — Ты догадываешься, наверное, что твой папочка полчаса назад за пару красивых домиков в Лондоне согласился сделать все, что скажет Темный Лорд? Где это в твоей сложной системе ценностей?       Рехнер уронил голову на руки.       — Погоди, а он один, что ли, это сделал? — спросил Гарри. — Этот твой Маркус Ньюман собрал кучу волшебников…       — Нескольких, — ввернул Рехнер.       — Хорошо, нескольких, — согласился Гарри. — Так вот, он собрал их и последовательно убивал, пока все остальные… что делали? Смотрели? Если у вас тут все повернуты на правилах, почему его никто не остановил? Он был один?       Рехнер тихо прошептал:       — Он был со мной.       Гарри присвистнул.       — То есть твой обожаемый Ньюман гниет в тюрьме потому, что папочке приспичило замять скандал?       — Дай мне палочку, — процедил Рехнер.       — И что ты сделаешь? — спросил Гарри.       — Убью тебя, — ответил Рехнер.       — Давай попозже, — попросил Гарри. — Мне сейчас нельзя. Я на задании. И ты не помогаешь. Если Ньюман в тюрьме из-за твоей тупости, а Вальтер Рехнер творит какую-то дичь у тебя на глазах — чего ж ты не пошел и не освободил этого героя в белом плаще?       — Потому что он осужденный преступник, — Рехнер посмотрел исподлобья. — У вас на Острове законами только подтираются? Читать не пробовали?       — Пробовал — быстро надоело, — признался Гарри. — У тебя смелости не хватило или сил? Зачем ты пытался убить Темного Лорда?       — Потому что эта сволочь собирается бросить страну на произвол судьбы, забрать меня и сестер на ваш сказочный Альбион, а оттуда расшвыриваться идиотскими приказами, — выпалил Рехнер. — Потому что он помешался на твоем Темном Лорде. Если бы я чуть меньше знал про вас, я решил бы, что он выхлебал котел с любовным зельем.       — А ты про нас много знаешь? — спросил Гарри.       — Достаточно, — усмехнулся Рехнер.       — Думаешь, твоя проблема решится, если ты убьешь моего лорда? — спросил Гарри.       Рехнер снова опустил голову:       — Уже нет. Если бы он не смог дойти до собрания. Но заседание, скорее всего, уже началось. Они проголосуют за отмену.       — Это плохо? — спросил Гарри.       — Отмена Статута? — удивился Рехнер. — Для Австрии это катастрофа. Волшебников здесь можно пересчитать по пальцам. После Гриндельвальда все разбежались.       — Можно было попросить о помощи, — сказал Гарри.       — Ты как себе это представляешь? Прийти к соседям, упасть на колени? Даже если бы кто-то пошел — кого нам выделят? Уж точно не хорошо обученных профессионалов, — сказал Рехнер.       Гарри вытащил пачку:       — Куришь?       — Обычно — нет, — Рехнер протянул руку за сигаретой.       — Почему тебя так волнует, что будет с твоей страной? — спросил Гарри после того, как они закурили.       — Потому что здесь я вырос и почти десять лет отслужил в Аврорате, — ответил Рехнер.       — Я тебе сигарету отдал — а ты мне врешь, — Гарри тяжело вздохнул.       Рехнер отвернулся.       — Ты говорил, у тебя есть сестры, — подсказал Гарри.       — И? — Рехнер не повернулся.       — Ты ничего не сказал про мать. Отец — тот еще фрукт, получается, на тебе сестры? — предположил Гарри.       — С какой стати? — удивился Рехнер.       — Тогда я, блядь, не понимаю, откуда в тебе этот невыносимый патриотизм, — сказал Гарри.       — Я не могу отсюда уйти, — ответил Рехнер. — Из-за меня он в тюрьме. Он меня всему научил, понимаешь? Если бы тебе предложили хорошее место во Франции. Жрать круассаны каждое утро. Ты бы пошел?       — Рехнер, я не думаю… — Гарри прокашлялся, выгоняя из горла смех, — что у нас настолько похожие ситуации. Не сравнивай своего Ньюмана с Темным Лордом. Он, может, и неплохой волшебник — не знаю, не пил с ним. Но то, что он сидит в тюрьме… знаешь, это паршивый показатель.       — Он сидит там за нас обоих, — процедил Рехнер.       — Тем более, — охотно поддержал Гарри. — Какого черта нельзя было показать им средний палец и объяснить, что в военное время не обязательно для каждого собирать полный зал судей?       — Мне рассказывали, что ты — сумасшедший, но я не догадывался, что настолько, — сказал Рехнер, мрачно глядя на Гарри. Совсем недавно злое лицо теперь выглядело усталым. Стали хорошо заметны синяки под глазами, небритость, резко контрастирующая с идеально отглаженной мантией, стеклянный — обреченный взгляд.       — Ты так об этом говоришь, будто это что-то плохое, — ответил Гарри.       — Мы — авроры, мы должны защищать, — сказал Рехнер.       — Иногда для этого приходится убивать, — сказал Гарри.       — Иногда, — согласился Рехнер и отвел взгляд. Снова.       «Драко, чего он уворачивается? — Гарри поправил кольцо, обновляя рану над ним. — Ты почитал про Ньюмана? Неужели его бросили в тюрьму из-за того, что он казнил предателей, не дождавшись приказа?»       «Не сейчас», — ответил Драко.       Гарри почувствовал раздражение, направленное на него.       — Что-то новенькое, — сказал он, глядя на перстень.       — У тебя галлюцинации? — спросил Рехнер.       Гарри покрутил пальцами, показывая перстень:       — Подарок хорошего друга.       Рехнер напрягся.       — Расслабься, я не собираюсь ничего с тобой делать. Ты сам сказал, мне нельзя тебя убивать, — Гарри улыбнулся. — Просто скучаю по нему, вот и все.       — Давай сыграем в игру, — неожиданно предложил Рехнер.       — Ого! — Гарри улыбнулся шире. — На сигареты?       — На правду, — сказал Рехнер. — Но от сигареты я не откажусь.       — Какую правду ты хочешь? — спросил Гарри, протягивая сигарету.       — Любую, — пожал плечами Рехнер. — Ты задаешь вопрос — я отвечаю честно. Я задаю вопрос — ты отвечаешь честно. Времени у нас, как ты сам сказал, в избытке. Они будут зачитывать протокол, дадут слово всем желающим, начнутся прения, потом голосование… В прошлый раз, когда они пытались стандартизировать толщину днища котлов, они остались там на восемь часов.       Гарри попытался не смеяться:       — Хорошо. Правда на правду, — ответил он.       — Начинай, ты — гость, — сказал Рехнер.       — Почему вы согласились принять у себя Конфедерацию? — спросил Гарри. — Папка хотел выслужиться перед Темным Лордом?       — Мы уже много лет принимали такие собрания, — ответил Рехнер. — Безопасность — просто пустой звук. Во всяком случае, была. Поддерживать ее проще простого. Все приходят поболтать с друзьями. Никто всерьез не собирается атаковать старых знакомых. Потом они завалятся в город и потратят кучу денег в местных лавочках и кафе. Думаю, не только отец хотел принять у себя это собрание. Для них это вроде традиции, что ли, — Рехнер пожал плечами. — Раньше, когда у нас было больше волшебников, Министерство всегда было забито служащими. Сейчас оно оживает только во время таких сборищ. Даже стариков вызвали — постоять в дверях. Сойдет за ответ?       — Сойдет, — согласился Гарри. — Спрашивай.       — Куда исчез Остров? Часть Британии — куда она исчезла? — спросил Рехнер.       — Она не исчезала — это защита. От магглов и посторонних волшебников, — ответил Гарри. — За последние дни мы отбивались не только от вертолетов и ракет. К нам залетели ребята из МАКУСА. Такая защита — лучше постоянной войны. Сойдет за ответ?       — Погоди, — ответил Рехнер, пересев на край кресла — ближе к Гарри. — Хочешь сказать, вы нашли заклинание, которое полностью закрывает территорию от… всего?       — Не мы, — сказал Гарри. — Он.       Рехнер молча пилил его взглядом несколько секунд:       — Это невозможно. Волшебники сделали бы это сотни лет назад. Если бы можно было сделать такое…       — Я не соврал, — пожал плечами Гарри. — То, что ты не можешь поверить в правду, не мои проблемы.       — Я вижу, что ты не соврал, — сказал Рехнер. — Ты недоговорил. Что именно ты недоговорил? Как Темный Лорд сделал Остров недоступным для остальных?       — По-моему, это второй вопрос, Стеф, — ответил Гарри. — Жульничать нельзя.       — Ладно, — сдался Рехнер и откинулся на спинку кресла. — Спрашивай.       — Сейчас в вашем Министерстве безопасно? — спросил Гарри. — На местах надежные люди?       — Надежные, — кивнул, не задумываясь, Рехнер. — Лучшие. Их хватит, если какой-нибудь идиот решит поиграть в героя.       — На тебя их не хватило, — возразил Гарри.       — Ну, я исключение, — Рехнер прищурился. — Какой-нибудь менее удачливый идиот. Отец берет в охрану надежных ребят, но они не слишком умные. Так что у меня была фора в несколько секунд. Если начнется полноценный бой — мы, конечно, не сможем его прекратить. Все будет зависеть от сторон, от участников. Но то, что ребята попытаются — это точно. Мы пока обходились… незначительными потерями. После того как… мистер Ньюман… убил тех, кто продал нас магглам, те притихли. Пару раз высовывали нос, но мы быстро отвечали. Так что потери… ну, я слышал, что было в Германии и Франции. Мы отделались совсем легко. Так что да, делегаты в безопасности. Если опасность не будет исходить от них самих. Сойдет?       — Сойдет, — согласился Гарри. — Хорошо для разнообразия говорить с кем-то, кто не пытается увиливать на каждом шагу.       — Взаимно, — поддержал Рехнер. — Чего хочет Темный Лорд? Уничтожить всех магглов? Захватить власть над всеми волшебниками?       Гарри тихо рассмеялся в ответ. Он пытался успокоиться, но смех сам прорывался наружу.       — Ты же не серьезно? — спросил он.       — Ну, лучше предположить худшее, — ответил Рехнер. — Ладно, с властью над волшебниками я, может, перегнул палку. Что насчет магглов?       — Он хочет отмены Статута, — сказал Гарри. — Он хочет того, что будет после.       — Хаоса? — спросил Рехнер.       — Это следующий вопрос, — улыбнулся Гарри.       — Ты начинаешь увиливать, — нахмурился Рехнер.       — А ты — превращаешь веселую игру в допрос, — ответил Гарри. — Дождись своей очереди и спросишь.       Рехнер отвернулся.       — Что произошло, на самом деле, когда Маркус Ньюман убил волшебников-предателей? — спросил Гарри. — Как это произошло?       На несколько секунд Рехнер замер. Сигарета тлела в его руке. Пепел упал на ковер. Он не обратил на это никакого внимания.       — Было уже утро, — после долгой паузы сказал Рехнер. — Мы готовили отчеты. Мистер Ньюман разбирал письма, личные дела, доклады разведчиков. Все, что пришло за день. И за ночь. Потом он сказал, что нам нужно зайти к заключенным. И что я могу остаться, если устал. Я понял, что что-то не так, и пошел с ним. Хотя я устал, мы были на ногах с раннего утра предыдущего дня. Я хотел есть, спать… Мы пришли к заключенным. Мистер Ньюман достал список.       — Список? — напрягся Гарри.       В рассказе Рехнера что-то сильно смущало его, но он не мог уловить, что именно.       — Да, он достал список, — подтвердил Рехнер, не особо вдумываясь в вопрос. — Начал открывать камеры с некоторыми заключенными. И…       — И убивать их? — спросил Гарри.       — Да, — Рехнер закрыл глаза.       — Он открывал камеры, одну за другой, убивал волшебников, а ты молча стоял и ничего не делал? — спросил Гарри.       — Да, — ответил Рехнер.       — Ты меня называешь сумасшедшим? — уточнил Гарри.       — Я спросил его, все ли в порядке, — добавил Рехнер.       Гарри поперхнулся сигаретой.       — Он ответил — что так нужно, — продолжил Рехнер. — И я не задавал вопросов.       — Ладно, а потом? Он пошел и сдался? — спросил Гарри.       — Это следующий вопрос, — сказал Рехнер. — Моя очередь. После отмены Статута — что вы будете делать? Зачем вам это?       — Мы вернемся на Остров, — ответил Гарри. — Все мы, вернемся домой. У нас полно дел. Лондон наполовину разрушен — нужно восстановить его. Разобраться с теми, кто работает в Министерстве. Убедиться, что Школа и больницы в безопасности. Что там ничего не нужно менять. Или изменить там то, что потребуется…       — Вы не собираетесь воевать? — спросил Рехнер удивленно.       — С кем? — удивился в ответ Гарри.       — Не знаю, со всеми, — пожал плечами Рехнер.       — Да с какой стати? — спросил Гарри. — Ладно, раз ты спросил, видимо, это очень важный вопрос. Нет, не собираемся. Но мы поможем тем, кто попросит о помощи. Как было в Германии.       — Ты достал Вернера, да? — улыбнулся Рехнер.       — Он тебе не нравился? — спросил Гарри.       — Был кто-то, кому он нравился? — спросил Рехнер. — Мужик забрался в развалины собственного Министерства и объявил себя царем мира. Сам-то как думаешь?       — Не знаю, — ответил Гарри. — Передо мной он сразу упал на колени. Показался мне очень здравомыслящим человеком.       — Ты его не убил? — нахмурился Рехнер.       — Ага, то есть иногда убивать нужно, — сказал Гарри.       — Так ты убил его? — не унимался Рехнер.       — Убил, убил, успокойся, — отмахнулся Гарри. — Его и тех, кто пытался убить меня по его указке. Если ты боишься, что Липпс врал — то, во всяком случае, не об этом. Ты у меня уже спросил… сколько? Много. Хватит, моя очередь.       — Увлекся, — сказал Рехнер. — Спрашивай.       — Что было после того, как Ньюман убил тех волшебников из списка? — спросил Гарри.       — Он сказал мне вернуться в крыло Аврората, — ответил Рехнер. — И я вернулся. Через час я узнал, что его арестовали. В обед он уже был в тюрьме.       — Твой начальник на твоих глазах убивает заключенных, ты стоишь рядом, смотришь, а когда он говорит тебе — иди домой, мальчик, ты идешь? — уточнил Гарри. — Я никаких деталей в этой истории не упустил?       — Если бы он сказал мне убить их — я бы убил, — сказал Рехнер.       — Нравится выполнять приказы? — спросил Гарри.       — Он заменил мне отца, — ответил Рехнер.       Гарри вспомнил австрийского президента, с перевязанным лицом, изображавшего хромоту. Вряд ли несовпадение характеров и интересов у них с сыном произошло впервые из-за последних событий. У Гарри не было возможности сравнить — он рос без родителей, но все же дядя Вернон и тетя Петунья кормили и кое-как одевали его. Когда он увидел семейство Уизли, узнал о других семьях в магическом мире, ему стало понятно, что они с Дурслями просто не были созданы друг для друга. Но кто знает, что могло произойти, если бы Гарри подобрал к себе Аластор Муди или даже, чем черт не шутит, Дамблдор. Если бы его обучали волшебству, по-настоящему, каждый день…       Или не в детстве — кто знает, когда Стефан встретился с Ньюманом впервые. Они могли познакомиться только в Аврорате. Даже так — даже там за Гарри никто не следил. Присматривали — да, конечно. Он прошел обучение, сдал экзамен. Несложный после того, что произошло в Битве за Хогвартс. После нее мало что казалось сложным.       Но никто не взялся за Гарри всерьез. У Бруствера хватало других забот, и он никогда не был волшебником, способным всерьез нянчиться со стажером. Эйвери устал, уже тогда. Скорее всего, Битва за Хогвартс стала для него последней каплей. Камелия, Френки… они смотрели на Гарри как на новичка, даже когда тот провел в Аврорате несколько лет. Он всегда был особенным — мальчиком с обложек.       Если бы кто-то из них десять лет назад взялся за него, тренировал бы для настоящих операций, всерьез, учил окклюменции, легилименции… Если бы в британском Министерстве был кто-то, способный так проклинать чертовы столики и при этом выполняющий приказы… Кто знает, где Гарри оказался бы теперь. Может, даже спустившись в Отдел Тайн, за тем самым флаконом с воспоминанием Люциуса Малфоя, он вышел бы прежним человеком. Может, ничего не изменилось бы для него.       — У тебя все нормально? — спросил Рехнер после паузы, которую Гарри заметил только после его вопроса.       — Вы давно знакомы? — спросил Гарри.       — Он был моим крестным, — ответил Стефан.       Крестным. Как долго Гарри мечтал, что его жизнь изменится, как только Сириуса признают невиновным в убийствах, совершенных Хвостом.       Сириус мог бы стать отличным наставником. Анимаг, член Ордена Феникса… Черт, он бы научил даже Непростительным, если бы знал, что это поможет крестнику выжить.       — Он был другом отца? — спросил Гарри.       — Матери, — сказал Стефан. — Почему ты спрашиваешь?       — Да так, вспомнил об одном волшебнике, — ответил Гарри. — Если он твой крестный, как так вышло, что президент бросил его в тюрьму?       — Они друг друга ненавидят, — ответил Стефан, отвернувшись.       — Почему? — спросил Гарри.       Стефан встал из кресла, но Гарри не стал останавливать его. Направление движения — в сторону голой стены, опущенная голова, даже поджатые губы — все говорило о том, что Рехнер хочет спрятать лицо не ради форы в окклюменции.       — Мистер Ньюман обвинил его в смерти мамы, — сказал Стефан, глядя на камни перед собой.       — Да у вас настоящая драма, — сказал Гарри. — Думаешь, папка решил слить твоего драгоценного Маркуса, пока под это дело можно было подсунуть журналистам красивый повод?       — Ты действительно двинутый? — спросил Стефан, развернувшись. — Тебе недостаточно того, что он убил людей?       — Это война, Стефан, — ответил Гарри. — На войне люди убивают людей.       — Не тех, кто не представляет угрозы, — возразил Стефан.       — Они представляли угрозу, — сказал Гарри. — Их могли отпустить после суда, они могли сбежать. В конце концов, на их охрану нужно было выделять авроров.       — Какая разница? — нахмурился Стефан.       — Тогда зачем он это сделал? — спросил Гарри.       Стефан отвел взгляд:       — Я не знаю. Чтобы… защитить остальных.       — Да он добряк, — заметил Гарри. — Значит, он взял ответственность на себя, а господин Президент избавился от него?       — Поттер, мне нечего тебе ответить, — разозлился Стефан. — Я уже рассказал больше, чем следовало. Хочешь знать мое мнение? Отец был прав, когда сделал это. Мистер Ньюман убил волшебников. Точка.       — Ты только что сказал, что убил бы их сам, если бы он приказал, — напомнил Гарри. — Здесь что-то сильно не сходится, президентский сынок.       — Я верю ему, — ответил Стефан. — Верил, — поправился он, но Гарри услышал плохо прикрытую ложь даже в одном слове.       Ему пришла в голову идея.       «Не вздумай», — тут же откликнулся Драко.       — Стефан, как насчет небольшой прогулки? — спросил Гарри.       «Сделаешь это — я сам расскажу Ему», — сказал Драко.       — Ты собирался продержать меня тут до конца голосования, — сказал Стефан. — Неужели я разжалобил тебя историями из детства?       «Не слушаешь меня — послушай его», — Драко злился.       Гарри стянул перстень и убрал в карман.       — Разве это не подарок друга? — спросил Стефан, указывая на карман.       — Мы поссорились, — объяснил Гарри. — Ты хочешь увидеть своего Ньюмана или нет?       — Сейчас? — глаза Рехнера округлились от удивления.       — Он похож на интересного собеседника. Попьем чаю. Или что у вас здесь принято пить, — решил Гарри.       — Наверное, я зря скажу это вслух, но ты ведь понимаешь, что мне вряд ли будут рады в тюрьме? — спросил Рехнер.       — Не переживай так, мне они точно обрадуются, — ответил Гарри, похлопал Стефана по плечу и протянул палочку.       Австриец смотрел на нее как на ядовитую змею, не решаясь протянуть руку.       — В чем смысл, Поттер? — спросил он.       — В том, что я хочу помочь тебе встретиться с крестным, конечно, — улыбнулся Гарри. — Давай, поторопись. Скоро в тюрьме полдник, нехорошо отрывать заключенных от еды.       — Какой полдник? — Рехнер аккуратно коснулся палочки, потом быстро перехватил поудобнее и направил кончик под подбородок Гарри. — Брось палочку.       — Для этого есть специальное заклинание, Стеф, странно, что ты его забыл, оно довольно популярное, — ответил Гарри. — Хватит делать вид, что я — твоя главная проблема. Мне не нужна ни твоя страна, ни твои подростковые комплексы. Веди в тюрьму.       Рехнер опустил палочку.       — Откуда ты знаешь, что я не убью тебя по дороге? — спросил он.       — Есть много причин, и самая первая — у тебя в голове слишком много ненужной чепухи, ты полчаса распинался передо мной о том, как нехорошо убивать других волшебников, — ответил Гарри.       — Вдруг я врал? — прищурился Стефан.       — Врал, конечно, но чепуха, увы, была настоящей, — сказал Гарри. — Надеюсь, Ньюман затыкал ей твои боевые навыки, чтобы ты не начал обезвреживать преступников до конца в мирное время.       — Что? Затыкал ей навыки? — удивился Стефан.       — Забей, не бери в голову, поговорю с ним сам и выясню, на кой черт ты стал защитником прав магглоебов, — ответил Гарри, схватил Стефана за воротник мантии и толкнул к невидимому выходу. — Давай, веди.       Заклинания защиты, которые Гарри накладывал перед тем, как начать допрос, рассыпались от одного движения палочки.       — Открывай дверь, — сказал он Рехнеру.       Больше тот не спорил. Секретный проем открылся, австриец вышел. Гарри последовал за ним.       Они оказались в пустом коридоре, на одном конце которого в полумраке скрывалось множество дверей, а на другом — ярко освещенный выход в центральный зал. Рехнер пошел к центру.       — У тебя хорошо подвешен язык, — сказал он, пока они шли к аврорам, которые охраняли проход в коридор.       — Спасибо, ты тоже ничего, — ответил Гарри.       — Лет пять назад я прочитал интервью с тобой в газете, — сказал Стефан.       Они прошли мимо авроров, которые продолжали стоять почти неподвижно, демонстрируя навык держать спину неестественно прямой.       — Ого! — прокомментировал Гарри. — Сохранил вырезку?       — Нет, но мы с ребятами тогда поспорили, за что тебя взяли в Аврорат, — сказал Рехнер.       — На что ты поставил? — спросил Гарри, прикуривая.       Они проходили в противоположное крыло. От щелчка, который поджег сигарету, дернулся ближайший к Гарри охранник.       — На алкоголизм, — ответил Рехнер.       Авроры усмехнулись. Стефан пошел дальше.       — Знал бы ты, сколько раз выпивка помогала мне продвигаться по службе, — улыбнулся Гарри.       — Догадываюсь, — ответил Стефан. — Не пробовал продвигаться по службе закрывая сложные дела?       — Стеф, при всем уважении… как бы тебе объяснить, свое самое сложное дело я закрыл задолго до того, как попал в Аврорат, — ответил Гарри. — Все остальное… было заслуженным отпуском.       — Ты поэтому решил вернуть Темного Лорда? — усмехнулся Стефан.       Шутка, должно быть, казалась ему верхом остроумия.       — Да, — ответил Гарри без тени иронии.       Стефан замолчал.       В тишине они прошли до конца коридора и остановились перед стеной.       — Открою проход — нас начнут допрашивать о целях визита, — сказал он.       Гарри отступил на пару шагов, перехватил поудобнее палочку и подготовил в голове несколько заклинаний.       Рехнер коснулся палочкой нескольких камней. Как в прошлый раз, постепенно кладка превратилась в дверной проем. Гарри вспомнил длину коридора, по которому они шли, и представил, сколько кабинетов могло поместиться там даже без расширения пространства магией.       — Стеф? Опять? Сказал же — нельзя, — раздался раздраженный, заспанный мужской голос.       Его обладатель сидел за рабочим столом напротив прохода. Пожилой волшебник в остроконечной шляпе, со старомодным пушистым пером и горой свитков.       — Привет, Герб, — отозвался Стефан. — Вот, показываю Министерство нашему гостю.       — Ого! — раздражение испарилось из голоса Герба. — Гарри Поттер? Вот это да! Подпишете? — волшебник пододвинул к краю стола чистый лист пергамента и протянул дрожащей рукой перо.       — Для кого подписать? — спросил Гарри, зажимая в зубах сигарету. Палочка оказалась в левой руке, перо — в правой.       — Для моей супруги, — оживился Герб. — Для Лорочки.       Гарри вывел на пергаменте: «Для Лорочки. От Гарри».       Воспоминание нужно было спрятать до того, как Драко получил бы к нему доступ.       — О, спасибо! — Герб схватился за пергамент и поднес ближе к лицу. — О, она будет в восторге! Вот это дежурство.       — Я загляну дальше? — спросил Гарри. — Интересно, как вы содержите заключенных, — он улыбнулся как можно дружелюбнее, вспоминая мимику Риддла, когда тот использовал его тело.       — Само собой, мистер Поттер, — отмахнулся Герб. — Что вы спрашиваете? Проходите! Только… мне нельзя никуда уходить с поста, так что… Стефан, ты ведь проследишь, чтобы мистер Поттер не заблудился?       — Обязательно, Герб, — ответил Стефан.       Они прошли дальше по коридору — к винтовой лестнице, которая вела вверх.       — Разве у вас есть столько этажей? — спросил Гарри, глядя на тянущийся вверх шаткий конструкт со следами ржавчины.       — Они в других крыльях, — сказал Стефан.       — Где? — не понял Гарри, задирая голову.       — Просто поднимайся за мной, — сказал Стефан.       Гарри пропустил австрийца вперед и начал долгий подъем. В Хогвартсе он постоянно бегал по лестницам, но за годы работы в Министерстве отвык от того, что приходится тратить минуты на то, чтобы добраться до верхнего этажа. Лестница скрипела под ногами, ступени норовили выскользнуть из-под ног.       — Вы не особенно переживаете о безопасности, я смотрю, — заметил Гарри, цепляясь за тонкое ограждение.       — У нас не было заключенных последние пятьдесят лет, — ответил Стефан.       — Вот это статистика, — сказал Гарри. — Вы их отпускаете сразу, как поймали?       — Кого? — спросил Стефан.       — Преступников, — ответил Гарри.       — В том-то и дело, у нас не было преступников, которых нужно содержать в тюрьме, уже пятьдесят лет, — сказал Стефан.       Гарри остановился:       — Ты серьезно, Рехнер?       Стефан посмотрел на него, наклонившись через перила:       — Да, я серьезно, Поттер.       — Тогда какого хера тебя тренировали так, будто ты каждый день должен сражаться с толпой темных волшебников?       — Наверное, от скуки, Поттер.       — Справедливо, — Гарри пожал плечами. — Веди дальше.       Последнюю минуту карабкаться вверх было совсем тяжело. Гарри начал задыхаться, а тратить силы на магию, даже настолько простую, не хотелось, потому что он ожидал теплого приема от Ньюмана. Стоило держать под рукой весь доступный арсенал.       Стефан ждал в коридоре, скрестив руки на груди:       — Тебе говорили, что курение вредно?       — О, совсем недавно, — улыбнулся Гарри.       Рехнер прищурился:       — Почему мне кажется, что это был тяжелый разговор?       — Потому что ты не самый паршивый легилимент, — улыбнулся Гарри. — Как-нибудь расскажу, если доживешь.       Он огляделся, выискивая камеры или двери, но в этом коридоре их тоже не было. Австрийцы, по всей видимости, понимали порядок буквально. Коридор напоминал стерильное помещение Мунго и отличался от него только формой.       — Знаешь, где он? — спросил Гарри.       — Читал в отчете, — кивнул Рехнер.       Они прошли несколько метров от винтовой лестницы. Стефан провел ладонью по стене, будто прислушиваясь к чему-то, а после коснулся палочкой пары камней.       — Вы немного параноики для тех, у кого пятьдесят лет не было преступников, — заметил Гарри.       За новым дверным проемом был очередной коридор. Он ничем не отличался от предыдущего, разве что до самого конца Гарри не заметил никакого спуска вниз.       — Министерство было построено много веков назад, мы просто поддерживаем заклинания, — сказал Стефан.       Проем закрылся за ними. Пространство впереди заканчивалось тупиком. По обе стороны стены были выложены все тем же серым камнем. Белоснежный пол напоминал о больницах.       Гарри представил такой пол в родном Министерстве. На белой плитке кровь будет видна особенно хорошо. Красное на белом.       Метка попыталась переползти с шеи к шраму, он остановил ее.       — Долго еще идти? — спросил Гарри.       — Мы пришли, — ответил Стефан, прикасаясь палочкой к ничем не примечательному камню у левой стены.       Один за другим камни начали исчезать, открывая привычные для взгляда Гарри решетки, разделенные толстыми стенами тюремных камер.       Ближайшие оказались пустыми. Стефан сначала пошел, а потом — побежал вперед.       «Мерлин, ему совсем плевать, как глупо он выглядит», — подумал Гарри, ускоряя шаг.       Когда он подошел к замершему возле одной из клеток Стефану, тот не пошевелился, глядя перед собой. На секунду Гарри показалось, что Ньюман мертв.       — Мистер Ньюман? — окликнул Стефан.       Волшебник, который лежал на полу спиной к решетке, присел и медленно обернулся.       — Мистер Ньюман, я… — Рехнер не договорил.       Гарри подумал, что австрийцу нечего договаривать. До сих пор он действовал ради того, чтобы увидеть наставника, а теперь понятия не имел, что делать. Что говорить.       Ньюман встал и подошел к решетке.       Воспоминание, которое вытащил из Рехнера Драко, было свежим. Ньюман почти не изменился. Немного устал валяться на холодном полу, судя по синякам под глазами, но в остальном — был здоров.       — Как вы? — шепотом спросил Стефан.       — Я начал думать, что зря не настаивал на личной встрече, — сказал Ньюман, обращаясь к Гарри.       — С кем? — спросил тот.       Стефан попытался шагнуть назад, но Ньюман схватил его за руку:       — Открой камеру, — сказал он.       Это был даже не приказ — скорее, озвученная вслух бытовая просьба. Подай соль, передай газету, открой камеру…       — Я не… — заикнулся Рехнер, а потом кивнул.       Ньюман отпустил его, и Стефан пошел в сторону выхода. С австрийцев сталось бы разместить там доступ ко всем камерам.       — Герберт рассказал, что сегодня будет много гостей, — сказал Ньюман, обращаясь к Гарри. — Я догадывался, что кто-то придет, но не ожидал, что придешь ты.       — Вижу, ты думаешь, я в курсе какого-то зловещего тайного плана, Ньюман, — ответил Гарри. — Увы, понятия не имею, о чем ты.       Ньюман нахмурился. Гарри заметил, как сильно это выражение лица напоминало выражение лица Стефана. Но глаза Ньюмана были совсем другими — Гарри провалился в них, когда попытался нащупать границы чужой памяти. Ньюман не защищался. От незапланированного прыжка Гарри потряс головой, возвращаясь в реальность.       — Серьезно, мужик, я без понятия, кого ты там ждал.       Ньюман сделал медленный вдох. Гарри прекрасно помнил, когда ему самому требовались такие же. Злость.       — Я не издеваюсь, Ньюман, я узнал про тебя только из-за того, что твой щеночек, — он кивнул головой в сторону Стефана, — попытался убить Темного Лорда.       Ньюман побледнел:       — Он же не…       — Конечно, «не», — ответил Гарри. — Мы разговорились, слово за слово, и вот я здесь. Так что за херня с ожиданием?       — Я получил приказ, — сказал Ньюман.       — От кого? — спросил Гарри.       Несколько возможных картинок прошлого уже сложилось в его голове, но он хотел услышать версию Ньюмана. Отчасти из-за того, что так проще всего было проверить, где тот хитрит, отчасти из-за того, как сильно собственная глупость была неприятна собеседнику.       — От господина Розье, — ответил Ньюман.       — Уже дошло, да? — спросил Гарри, наблюдая за тем, как Ньюман пытается не стискивать челюсть.       Аврор обхватил два прута решетки и уронил голову:       — Дошло, — процедил он.       — Почему ты поверил ему? — спросил Гарри.       — Он был очень убедителен, — сказал Ньюман, не поднимая головы. — Несколько его наводок оказались… полезными. Я писал Нотту — тот подтвердил, что Розье пользуется доверием Темного Лорда.       — Не расстраивайся так, уже не пользуется, — ответил Гарри. — Ты сидишь тут потому, что Розье написал сделать так?       — Выполнить приказ и не сопротивляться аресту, — отозвался Ньюман. — Лучше бы просто убил всех… Без идиотского списка.       — Сам не верю, что скажу это, но хорошо, что ты не убил всех — с Розье сталось бы дать тебе список полезных волшебников, — сказал Гарри.       Прутья, за которые держался Ньюман, начали растворяться — австриец среагировал вовремя, устояв на ногах, и шагнул назад.       Гарри еще раз осмотрелся. Палочка была наготове. До сих пор он действовал опираясь на смутное ощущение несоответствия, которое появилось после разговора со Стефаном Рехнером. В длинной, сложной истории не вязалось так много деталей, что все они, складываясь воедино, подсказывали простой вывод. Теперь, когда вывод подтвердился, Гарри нужно было решить, что делать дальше.       Ньюман явно пользовался авторитетом в австрийском Министерстве, и все-таки даже до абсурда преданный ему Стефан не знал, что на уме у главы Аврората. Вряд ли Ньюман мог по щелчку пальца заставить коллег, включая подчиненных, перейти на сторону Темного Лорда. Кроме того, оставался небольшой шанс, что Ньюман пытается стать двойным агентом. Красивая история была слишком красивой. Гарри догадывался, что на Континенте могут найтись сторонники Темного Лорда, но глава Аврората? У истории мог появиться еще один ракурс.       Пока младший Рехнер бежал обратно к своему наставнику, а тот поправлял одежду, разминался и в свою очередь осматривал коридор, Гарри аккуратно достал из кармана хоркрукс. Уже в который раз за последний час ему хотелось использовать Метку, но перспектива помешать Риддлу во время выступления перед Конфедерацией была по-настоящему пугающей. Он не боялся боли и наказания — он боялся, что станет волшебником, по вине которого все рухнет.       Чувствуя, как смыкается вокруг них нелепый, почти случайный план Праудфута, Гарри и так видел, к чему все ведет. Ни Мантия Смерти над Островом, ни хоркруксы, ни собранный путем долгих поисков круг доверенных волшебников — ничто не поможет избежать открытого боя с десятками хорошо обученных бойцов, если Праудфут добьется того, чтобы его выслушали.       Разве что Чарли сумел добраться до отца раньше, чем тот получил неуязвимость от публичности.       — Ты будешь разбираться с захваченными предателями? — спросил Ньюман.       До Гарри не сразу дошло, что разговаривают с ним.       — С какими предателями? Розье мертв, — ответил он после долгой паузы, тщательно подбирая слова.       — Стефан, открой второй ряд, — сказал Ньюман все тем же спокойным тоном.       Аврор побежал обратно — к участку стены, где располагались невидимые для Гарри приспособления для поддержания безопасности тюрьмы.       — Сегодня утром Герб сокрушался, что не успел подготовить камеры, — сказал Ньюман.       Сегодня утром. Гарри почувствовал, как рухнуло куда-то вниз сердце.       Разодрав ногтем еще свежую рану у пальца с хоркруксом, он спросил:       «Ты рассказал обо мне Темному Лорду?»       Пауза тянулась бесконечно. Стефан успел использовать заклинание на паре камней возле дальней стены.       Кладка начала растворяться. Гарри шел по коридору, выхватывая взглядом пустоту в незаполненных камерах, пока не наткнулся на вцепившуюся в прутья Лелиану Праудфут.       «Уходи оттуда немедленно», — сказал Драко.       «Бросить Его?!» — закричал, парализованный ужасом, Гарри.       «Уходи, — повторил Драко. — Это Его приказ».       — Открывайте клетки, — сказал Гарри Ньюману. — Всех, кого забрали утром, ведите за мной.       Он пробежал мимо Лелианы, которая смотрела на него не по-детски напуганным взглядом, дальше — к камере, в которой сидела в углу Мейбл.       — Делай что он говорит, — сказал Ньюман Стефану.       Время ползло слишком медленно.       Чарли поднялся и пошел к прутьям, с трудом справляясь с ногами. Его трясло.       — Почему не сработало? — прошептала Мейбл-Чарли, цепляясь за прутья.       — Думаешь, только Френки умеет варить Феликс? — спросил Гарри.       — Что делать? — спросил Чарли.       Решетка соседней камеры исчезла — Лелиана выбежала в коридор.       — Дай палочку, — требовательно заявила она Ньюману.       — Ты еще кто такая? — нахмурился тот.       Вторая решетка растворилась — Чарли вывалился прямо в руки Гарри:       — Что делать? — спросил он снова.       «Уходи», — повторил Драко.       «Можешь не утруждать себя, Малфой. Ты передал приказ — я не послушал, твои руки чистенькие», — ответил Гарри.       Слева выбежали одна за другой Мария и Флер. Гарри почувствовал знакомый влажно-соленый запах.       — Флер, не надо, — предупредил он. — Они на нашей стороне.       «Праудфут в общем зале», — сказал Драко.       «Он уже выступил?»       Спустя бесконечность, во время которой Гарри пытался отцепить от себя руки Чарли, Драко ответил: «Нет».       — Что мне делать? — дрожащим голосом спросил Чарли третий раз. Глаза Мейбл плохо отражали то, что Гарри чувствовал в интонации. Отчаяние, которое уже затопило надежду.       Он схватил Чарли за голову и заглянул в чужие глаза малознакомой женщины, вспоминая мальчишку, который на самом деле был в его руках.       — Ты зайдешь в зал и сделаешь так, чтобы Ногастик замолчал, — сказал Гарри.       — Убить? — прошептал Чарли.       — Убивать его нельзя, тем более перед остальными, — ответил Гарри.       — Тогда как? — Чарли вцепился в мантию Гарри изо всех сил. — Я все сделаю, просто скажи.       — Парень, тебе не нужны мои советы, — ответил Гарри. — Ты хоть представляешь, насколько ты убедителен, когда надо? Вспомни, что было вчера. Нужно просто протянуть руку и забрать это. Ты уже победил. Загнал его в угол, заставил бросить все и всех, кто был ему дорог. Он боится тебя. У него в руке последний козырь.       — Если он расскажет… — прошептал Чарли.       Позади себя Гарри слышал обрывки разговора между Френки и Ньюманом. Они обменивались вежливыми оскорблениями и припоминали друг другу неудачные операции.       — Думай о том, что будет, если он не сможет рассказать, — ответил Гарри. Он обхватил Чарли за шею и притянул ближе: — Думай о том, что будет, когда ты победишь. Я буду рядом, — добавил он. — Все время. Я буду рядом.       Чарли удивленно посмотрел на него:       — Разве так можно?       — Кто нам запретит? — подмигнул Гарри, игнорируя вспыхнувшую болью Метку на шее.       «Уходи», — повторил Драко.       «Не лезь под руку», — ответил Гарри.       — Хорошо, — улыбнулся Чарли. — Есть одна идея. Она, конечно, полный пиздец, но я попробую.       — Молодец, — Гарри похлопал его по плечу, — ты выучил главное правило. Чем хуже план — тем лучше.       — У вас в Министерстве интересный подход, — прокомментировал Ньюман.       — Сказал человек, который сел в тюрьму из-за плохой шутки предателя? — не разворачиваясь ответил Гарри.       Ньюман мог снова напугать Чарли. После стольких усилий Гарри не хотелось начинать заново. Зелье Удачи явно еще действовало — иначе мальчишка сгнил бы в австрийской тюрьме после успешного выступления Праудфута.       — План такой, — Гарри обернулся и обратился к собравшимся волшебникам. — Выходим так же, как вошли. По возможности заберите палочки, которые были при вас. Если не успеете — без разницы, хватайте что есть. Ты, — он посмотрел на хмурого Ньюмана, — и ты, — Стефан хмурился еще сильнее, — поможете мне конвоировать захваченных предателей в зал.       — Ты собираешься выйти против десятков делегаций таким составом? — спросил Ньюман.       — Не говори глупостей, я собираюсь помочь семье воссоединиться, — ответил Гарри. — Еще раз задашь вопрос — расскажу Темному Лорду, как ты неделю прятался от него в камере собственного Министерства.       — Я не… — начал Ньюман, но не стал договаривать. — Хорошо, мы отведем их в зал.       — Как я выгляжу? — спросил Гарри, пытаясь расправить складки на мантии.       В воцарившейся тишине он пытался по лицам определить, насколько все паршиво.       — Скажем так, я не сразу поверил, что ты — живой человек, — сказал Рехнер.       — Глупости, — отмахнулся Гарри. — Просто устал на работе. Все, выходим.       Когда Ньюман первым пошел к выходу из коридора — Метка попыталась обернуться вокруг шеи Гарри. Тот аккуратно направил ее обратно к левой стороне, придавил рукой и ненадолго ослабил барьер между своим сознанием и сознанием Риддла.       «Уходи сейчас же», — сказал Темный Лорд. Его приказ напоминал эффект от Империуса — Гарри захотелось подчиниться. Найти безопасное место, спрятаться. Дождаться, когда все уляжется.       «После тебя», — ответил Гарри.       Быстрым шагом, придерживая Чарли за плечи, он шел к выходу:       — Где Мантия?       — Забрали вместе с палочкой — положили в один ящик, — ответил Пожиратель. — Я не хотел привлекать внимание.       — Ты молодец, — сказал Гарри, обнимая Чарли сильнее.       «Я заставлю тебя уйти», — сказал Риддл.       «Если будет нужно — я отрежу себе руку с Меткой», — ответил Гарри.       Чужая злость затопила его. Стиснув зубы, он пытался сдерживаться, чтобы не напугать Чарли.       — Спасибо, — неожиданно сказал тот.       Ньюман уже вышел в последний коридор. Впереди Гарри услышал шум столкнувшихся проклятий и приготовил палочку.       — За что? — спросил он, сопротивляясь желанию бросить Пожирателей, найти ближайший выход из Министерства и бежать.       — За то, что доверили мне это, — ответил Чарли. — Я справлюсь.       Окклюменция отрезала Гарри от чужих эмоций и мыслей, оставив в полном одиночестве. Стиснув зубы, он вышел в следующий коридор вместе с Чарли последним.       Ньюман уже успел нейтрализовать Герберта Конфундусом или чем-то похожим по воздействию. Охранник остался сидеть за столом с мечтательным выражением лица. Стефан копался в коробке, спрятанной за столом, вытаскивая по одной палочки арестованных. Когда на заваленный документами стол легла Мантия — Чарли попытался взять ее, но Гарри остановил его руку.       — Я сам, — сказал он, убирая Мантию во внутренний карман. Она обожгла его злостью. Метка отозвалась новой порцией боли, воспоминаниями о пытках, обещанием новых. Гарри снова придавил змею рукой, усиливая щит окклюменции. От напряжения болела голова, путались мысли.       — Все в порядке? — спросил растерянный Чарли.       — Да, полный порядок, — улыбнулся Гарри, вспоминая то, чему научился у Риддла. — Лучше, если у тебя не будет при себе посторонних вещей.       Австрийцы успели дойти до винтовой лестницы. Гарри представил себе, как долго они будут спускаться по ступеням.       — Отойдите в сторону, — сказал он, продолжая придерживать Чарли за плечи, пока шел к спуску.       — Ты же не собираешься… — начал Ньюман.       От взмаха палочки Гарри старая проржавевшая конструкция треснула и начала оглушительно громкое падение вниз.       — Не забудьте замедлиться, — сказал Гарри, толкая Чарли вперед, и прыгнул следом.       Пожиратель летел вниз, пытаясь справиться габаритами чужого тела. Гарри помог ему остановить вращение, и вдвоем они приземлились в очередной коридор, куда уже бежала с дальнего конца охрана из пары австрийских авроров.       Ньюман с Рехнером приземлились следующими. Гарри отразил Экспеллиармус одного из авроров-охранников, второй впитало защитное заклинание Ньюмана.       — Если они проблема — оглуши, — сказал Гарри.       — Парни, отбой! — крикнул Ньюман.       Авроры опустили палочки.       — Они — не проблема, — сказал Ньюман.       — Сэр, это точно вы? — крикнул один из авроров.       — Точно, Рич, но ты можешь проконсультироваться с мамочкой, если хочешь! — крикнул Ньюман.       Позади приземлились Френки, Флер и Мария. Все трое были собраны. Гарри ожидал, что кто-то из женщин начнет волноваться — они не были аврорами, для них попасть в тюрьму другой страны не было чем-то обычным… Но они обе, несмотря на внешнее различие, были одинаково спокойны и смотрели на него в ожидании приказов. Драко действительно хорошо разбирался в людях. Гарри посмотрел на перстень, который казался раскаленным. От него вверх и вниз по коже расползалась опасная на вид чернота.       — Поговорим потом, — сказал он хоркруксу.       Прошедший мимо Стефан спросил:       — Опять поссорились?       — Он очень впечатлительный, — сказал Гарри.       — Если вы знакомы давно — это неудивительно, — сказал Стефан. — Я знаю тебя час, и уже впечатлен на год вперед.       — Кто это? — спросил Чарли вслед ушедшему за Ньюманом аврору.       — Я из альтернативного прошлого, — ответил Гарри. — Без пророчеств, Дурслей и друзей, которые шлют на Рождество открытки с колдографиями елок.       — Звучит паршиво, — сказал Чарли.       Гарри улыбнулся и подтолкнул его вперед.       Ньюман инструктировал авроров, продолжая говорить на английском. За все время Гарри ни разу не услышал ни от него, ни от Стефана попыток поговорить о чем-то тайно. Несколько раз они переглянулись, но за взглядами скрывалась обычная попытка выяснить состояние собеседника.       «Придется довериться вам без проверок», — подумал Гарри.       — Мне зайти с вами? — спросил Ньюман у выхода из коридора.       Центральный зал был абсолютно пустым. Охрана коридоров следила за действиями вошедших, но не двигалась с места.       — Есть другие идеи? — спросил Гарри.       — Вальтер начнет нервничать, если увидит меня, — сказал Ньюман. — Я могу остаться здесь и подготовить ребят.       — Мне плевать, будет он нервничать или нет, — ответил Гарри. — Иди с нами — поможешь навести порядок, если нервничать начнут авроры.       — Как скажешь, — согласился Ньюман.       — Куда идти? — спросил Гарри.       — Мы на месте, — ответил Ньюман. — Подготовьтесь, я открою проход. Мы будем в дальнем конце зала.       — У вас аллергия на простые планы зданий? — спросил Гарри.       — Нам нравится хранить традиции, — сказал Ньюман. — На всякий случай.       — Представляю, как тяжело Рехнеру будет голосовать за отмену Статута, — заметил Гарри.       — Не представляешь, — улыбнулся Ньюман. — Для него это самоубийство.       Аврор прошел в центр освещенного магическим огнем зала, поднял палочку и прочел несколько необычных заклинаний, больше похожих на сложный пароль, чем на полноценные чары снятия защиты.       — Готов? — спросил Гарри у Чарли.       — Да, — Пожиратель кивнул, перехватил палочку Мейбл и растер глаза пальцами. Они быстро покраснели.       Гарри посмотрел на волшебников за своей спиной.       Мария крепко держала Лелиану-Френки за руку. Если раньше девочка выглядела немного неестественной, то теперь, когда Френки так и не получил от Ньюмана палочку, она забавно поджимала от обиды и злости губы. Флер слегка вздернула подбородок и напоминала теперь исполненную достоинства жертву обстоятельств. Колдографию с ней можно было убедительно вставить в репортаж Скитер о жертвах войны.