Осколки

      Дальняя стена исчезла, открыв Гарри обзор на огромное помещение, забитое волшебниками до отказа. Ярусы кресел, похожие на те, что использовал Визенгамот, тянулись высоко вверх. Здесь точно не обошлось без расширения пространства — один только этот зал занял бы не меньше пяти этажей маггловского здания.       На противоположном от входа конце на уровне пола стояла трибуна для одного выступающего и пара скамеек, на которых могли разместиться те, кто ждал своей очереди. Гарри не заметил там Риддла, но сразу увидел сидящего с краю австрийского Президента.       За трибуной стоял, вознося к зрителям руки, замерший мистер Праудфут. Гарри не видел его всего несколько дней, но за эти дни бывший глава Аврората заметно похудел.       — Что случилось? — услышал Гарри в гуле сотен голосов. Они все говорили по-английски. Зал для выступлений был зачарован.       Потом их заметили. Наступила тишина. Праудфут медленно опустил руки.       — Простите за опоздание, — сказал Гарри. Эхо его голоса разлетелось по рядам и вернулось обратно, усиленное магией.       — Г-гарри? — спросил Праудфут. — М-мейбл?       — Дорогой! — закричал Чарли.       Гарри не успел схватить его — рука вцепилась в воздух.       Мейбл побежала по узкому коридору, окруженному высокими стенками с рядами кресел наверху. Чарли несколько раз не удалось справиться с каблуками, но странным образом это сыграло на руку. Отчаявшаяся увидеть любимого мужа волшебница со всех ног неслась к нему, спотыкаясь.       «Он поймет…» — подумал Гарри, стиснув зубы.       — Мистер Поттер, как это понимать? — спросил Вальтер Рехнер, вскочив со своего места.       — Дорогой, неужели! — закричала Мейбл во второй раз. Ее голос сорвался. Она будто пыталась справиться со слезами, которые готовы были прорваться в любой момент.       — Это ваша жена, мистер Праудфут? — спросил кто-то из волшебников с нижних рядов.       — Я н-не… я не знаю… — пробормотал Праудфут. — Эт-то может быть…       Вместе с остальными Гарри прошел уже половину пути к трибуне. Ему было хорошо видно все, что происходило там. Вальтер Рехнер не сводил глаз с Ньюмана. Праудфут отошел еще дальше, словно пытался спастись от несущейся к нему жены.       — Я думала, что никогда тебя не увижу! — Мейбл бросилась на шею мужу.       Собравшиеся волшебники зашумели, обсуждая происходящее.       «Они не поверят», — подумал Гарри, ища взглядом Риддла.       — Мистер Праудфут! — кто-то пытался перекричать толпу. — Вы сказали, ваша жена мертва! Как вы это объясните?       — Гарри Поттер!       — … откуда эта девочка?       — Знаете мисс Делакур?       — Пытается обмануть нас?       — … верить словам человека, который покинул…       — … сделали бы на его месте?       От гула сотен голосов Гарри с трудом удерживал желание наложить Протего. Любой мог атаковать. Любой мог оказаться врагом.       Они все были врагами.       Если они узнают…       Он подумал, что заснул наяву. На его глазах Мейбл схватила мужа за голову и впилась в губы страстным поцелуем. Таким, от которого Гарри захотелось отвернуться.       Часть делегатов замолчала. Они пораженно смотрели на чету Праудфутов, закончив споры.       Когда бесконечный поцелуй закончился, Мейбл отступила, стирая слезы.       — Дорогая? — прошептал Праудфут.       Гарри посмотрел на замерших с каменными лицами Марию и Френки.       — Ну? Не хочешь обнять папочку? — спросил он у девочки.       Лелиана посмотрела на него круглыми от ужаса глазами.       «Он сумасшедший», — читалось во взгляде Френки.       Гарри подтолкнул Лелиану в спину. Мария, не выпуская руку девочки, пошла следом.       — Мистер Праудфут! — крикнул знакомый голос.       Гарри узнал президента Франции. Та стояла, изящно сложив руки в замок перед собой.       — Вы уверены, что этот трогательный момент не может подождать? — спросила волшебница. — Вы собирались сообщить нам нечто важное.       Зал одобрительно загудел. Смотреть на поцелуи Праудфутов не хотелось никому.       — Да-да, одну секунду, позвольте мне только убедиться, что… — забормотал Праудфут. — Одну секунду.       — Понимаю, мистер Праудфут, — кивнула волшебница. — Вы много дней не видели свою семью, которую бросили вместе со своей страной. На вашем месте я бы тоже хотела убедиться, что супруга не попытается убить меня при встрече.       В зале засмеялись, но Праудфут все равно потянул за собой Мейбл. Та послушно шла за мужем, продолжая вытирать льющиеся по щекам слезы.       Их разговор скрыло простое заклинание тишины, которое наложил сам Праудфут.       — Господин Рехнер, мы тратим время! — воскликнул кто-то.       Гарри не сводил глаз с Праудфута. Все, что они строили столько недель, все, на что потратили столько жизней, своих и чужих, теперь зависело от мальчишки. Гарри знал, что будет, если Чарли ошибется. Знал, как много и как долго этого что будет, и чем все закончится в итоге.       Но все началось с выпущенных в небо Меток, которые мальчишка запустил по указке отца. Было бы так красиво закончить партию его ходом…       Фальшивая Мейбл еще раз обняла мужа. Ее губ не было видно никому. Гарри заметил, как расширяются от ужаса глаза Праудфута. Он замер. Гарри прочел по его губам:       — Хорошо.       Заклинание тишины исчезло. Они услышали сдавленные рыдания Мейбл.       Со стороны все выглядело как встреча напуганной до безумия ведьмы со своим трусливым мужем-предателем. От начала, когда Чарли на дрожащих ногах вошел в зал, и до этой секунды, когда по его щекам потекли слезы.       — Мистер Рехнер, вы… не могли бы позаботиться… — попросил Праудфут.       — О вашей жене? — подсказал президент.       — Д-да, о м-моей жене, — согласился Праудфут. — И о тех, кто помог ей.       — Мистер Праудфут, вы нарушаете нашу договоренность! — неожиданно заявил человек, которого Гарри до сих пор не замечал, потому что никогда не встречал вживую. Один из авроров МАКУСА на лавке ожидающих своего слова встал с места. — Вы обещали дать показания!       — Да-да, — закивал Праудфут, передавая Мейбл подошедшим по знаку Ньюмана аврорам. — Да, я обещал рассказать… — он медленно пошел к трибуне.       — Мистер Рехнер, почему бы не остановить этот цирк, — Гарри услышал голос Риддла справа и увидел наконец всю делегацию Британии на втором ряду. Риддл встал, ожидая ответа.       Праудфут растерянно смотрел на него. Что бы ни сказал отцу Чарли — это подействовало сильней проклятья Конфундус.       — Мистер Рехнер, у этой скотины будет полно времени высказаться! — закричал волшебник из МАКУСА, который напоминал Праудфуту о «договоренности». — Сейчас наша очередь. У нас есть неопровержимые доказательства военных преступлений.       — О каких доказательствах военных преступлений может идти речь, если мистер Праудфут бежал из страны до начала войны? — спросил Риддл. — О таких же выдуманных, как история про смерть жены и внучки?       — Смерть?! — воскликнула Мейбл, которую авроры еще не успели вывести из зала. — Дорогой, как же так!       — Выведите ее кто-нибудь! — закричал американец. — Мистер Риддл, вы нарушаете протокол!       — Каким образом? Не желая давать слово предателю? — спросил Риддл. — Мы обсуждаем необходимость отмены Статута. Вы хотите отвлечь делегатов историями о трагических потерях во время войны? Выберите другого свидетеля — здесь у каждого кто-то погиб. Мистер Праудфут так заврался, что еще секунда, и он начнет рассказывать о собственной смерти.       Праудфут, бледный как кафель зала, икнул.       — Мы поддерживаем предложение господина Министра, — президент Франции вновь элегантно встала со своего места. — Если вам так хочется рассказывать страшные истории, мистер… как вас там, — она отмахнулась от макусовца, — рассказывайте их на собраниях своего Министерства. Я надеюсь, господин Министр позволит высказаться мистеру Лофилду?       — Разумеется, — ответил Риддл. — Мы крайне заинтересованы в том, чтобы дать возможность главе МАКУСА высказаться.       Аврор за спиной Праудфута замер с открытым ртом.       — Мистер Праудфут, что вы хотели сообщить делегатам? — спросил Рехнер.       Гарри проследил за его взглядом — президент смотрел на застывшего у выхода Ньюмана.       Эти двое действительно ненавидели друг друга. Вспомнилась история Стефана о крестном.       Присутствующие замолчали. Все внимание вновь было сосредоточено на Праудфуте.       — Я… думал, что они… что… он… что г-господин М-министр… что они убили мою ж-жену и м-мою внучку… — пробормотал Праудфут, переводя взгляд с одного зрителя на другого. Чем больше он заикался — тем меньше сочувствия было в их взглядах.       — У вас есть доказательства, о которых говорят сотрудники МАКУСА? — спросил Рехнер.       «Я убью тебя, тварь», — подумал Гарри.       «Только после того, как умрешь сам», — голос Риддла оглушил его.       — Н-но ведь он-ни живы, — пробормотал Праудфут. — В-вы же видели. С-сами…       — Вы уверены, что это ваши жена и внучка, мистер Праудфут? — спросил Рехнер.       «Скотина, ты же договорился о безопасности», — подумал Гарри.       «Ньюман», — напомнил Риддл.       — Я ув-верен, что м-мои жена и вн-вн-внучка живы, — ответил Праудфут.       — Да, но точно ли это они? — спросил Рехнер.       Краем сознания Гарри зацепил мелькнувшую в голове Риддла фантазию о том, как можно было совместить Круциатус и Петрификус, чтобы жертва усиливала боль собственными попытками вырваться.       — При всем уважении, мистер Рехнер, вы задаете вопросы, которые не относятся к делу и к тому же явно расстраивают свидетеля, — голос подал мистер Липпс. Он сидел в углу слева и не стал вставать, но после его слов в зале надолго наступила тишина.       — Простите, господин посол, но я вынужден настаивать, — ответил Рехнер. — Только что американская делегация заявила о том, что они располагают бесценными сведениями. Сразу после этого чудесным образом мы увидели, как мистер Праудфут, единственный свидетель, воссоединился со своей семьей. Вам не кажется подозрительным то, как вовремя произошли эти события?       Повисла гробовая тишина. Рехнер озвучил подозрение, которое не могло полностью выветриться из вымотанных страхом голов собравшихся делегатов.       Гарри почувствовал, как скрипят зубы Тома.       — Так ты ведь сам бросил их в тюрьму, отец, — сказал тихий спокойный голос со стороны выхода.       Гарри пришлось заглянуть за угол. Там, опираясь о стену плечом, стоял Стефан Рехнер.       — Как это понимать?! — воскликнула француженка, тут же вскочив с места. — Вы удерживали ребенка в тюрьме?       Американская делегация за спиной Праудфута зашевелилась. К нему подбежало сразу два волшебника.       — Мы… задержали тех, кто незаконным образом пытался попасть в Министерство, вот и все, — ответил Рехнер.       — Вы признаете это? — спросила француженка. — Вы удерживали ребенка в тюрьме и пытаетесь оправдать это… мерами безопасности?       — Это мог быть кто угодно! Они могли быть под оборотным зельем! — воскликнул Рехнер.       Он знал. Он знал с самого начала и оставил себе козырь на случай, если Риддл заломит цену за уютный домик на Острове. Но теперь козырь нужен был ему для того, чтобы выжить. Теперь он был уверен, что Ньюман перебьет ставку и попросит голову старого врага.       «О, ты будешь умолять очень долго», — подумал Гарри.       «Он не сможет, дорогой. Язык совершенно точно ему не нужен», — ответил Риддл.       — Отлично! Просто превосходно! — француженка театрально воздела руки. — Может, я тоже под оборотным зельем? Может, все здесь — как высказался очаровательный мальчик МАКУСА — марионетки Темного Лорда? Мистер Праудфут, ваша супруга была под оборотным зельем?       — Н-нет, — замотал головой Праудфут, он то краснел, то белел от страха.       — Вы спрашиваете не так! — возразил старший Рехнер. — Кто это был, Праудфут? Давайте вернем их и проверим!       «Мерлин, здесь поблизости есть надежная комната… до Лондона я не дотерплю», — подумал Гарри.       «Попросим его остаться после собрания, дорогой», — ответил Риддл.       Их злость и эти мысли помогали им молчать. Любое слово от любого из них лишь укрепило бы делегатов в подозрениях.       — Нет! — закричал Праудфут. — Нет, пожалуйста! Оставьте их в покое! Они… Великий Мерлин, они уже столько пережили.       Чарли чем-то напугал его до потери рассудка. До такой степени, что Праудфут больше не надеялся на протекцию Конфедерации.       — Вы довольны, Рехнер? — строго спросила француженка. — Ваш свидетель явно не в себе. Уважаемые представители делегаций, предлагаю продолжить обсуждение и перейти к следующему докладчику.       — Давайте выслушаем мистера Лофилда, — предложил Липпс. — Представители МАКУСА считают, что мы не даем им высказаться — это справедливо. Пусть выскажется их Президент.       — Протестую! — закричал аврор, который держал за плечи Праудфута. — Господин Лофилд несколько часов был в плену у вражеского государства. Невозможно представить, каким пыткам он подвергался!       — Никаким, — отрезал Риддл. — Он не подвергался никаким пыткам. Мы доставили его сюда в том виде, в котором получили благодаря мистеру Стоунбриджу.       — Тогда какого черта вы захватили его?! — закричал аврор.       — Мистер… простите, я тоже не запомнил вашу фамилию, — поморщился Риддл. — На протяжении последних двух суток мы неоднократно вступали в бой с представителями вашего Министерства. Вы атаковали Лондон, заключив союз с магглами. Я не мог надеяться на сознательность вашего президента, учитывая, как быстро мистер Лофилд менял свои укрытия. Шансы на то, что он явится выступить перед Конфедерацией сам, были минимальными. Поэтому мы взяли на себя ответственность привести его сюда. Как выяснилось, не зря. У вас очень странные представления о докладе по вопросу отмены Статута. Сначала вы назвали меня «отмороженным ублюдком», а потом привели волшебника, который, будучи на посту главы Аврората, покинул его в военное время и сбежал в страну, от которой мы вынуждены были защищаться.       — Лофилд проклят! — выкрикнул аврор. — Он под Империусом.       — Вы сами определили это? — улыбнулся Риддл. — Надо же, я не ожидал от вас такого профессионализма. Он под Империусом для собственной безопасности. После ваших атак у нас не хватает людей для привычного конвоя.       — Вы хотите, чтобы мы выслушивали человека под Империусом?! — закричал аврор.       — Я не использую ваши методы, — ответил Риддл, продолжая улыбаться. — Не сотрудничаю с магглами, которые убивают волшебников. Не скрываюсь от собственных людей в охраняемых бункерах. Не заставляю свидетелей выступать под Империусом.       — Я не… мы не… — возразил американец.       Его больше не слушали. В начале, когда Гарри только зашел в зал, по атмосфере, повисшей в воздухе, он ощущал, что большинство опасается Риддла. Когда тот говорил — на него бросали настороженные взгляды, шептались с соседями. Теперь, после появления Чарли, после отчаянной попытки старшего Рехнера вернуть выступление Праудфута в прежнее русло, после истерики американца — недоверие сменилось одобрением. Делегаты поняли, что их мнением пытались манипулировать Праудфут и те, кто его привел, и хотя их вывод был ошибочным — он был единогласным. Они как будто совместными усилиями раскрыли заговор, и теперь вразнобой требовали, чтобы выступил Лофилд.       Вальтер сдался:       — Господа, займите свои места, — попросил он американцев. Те начали возмущаться.       — Вам помочь, господин Президент? — спросил Ньюман, за спиной которого стоял десяток авроров.       — Благодарю, — ответил Рехнер.       — Что вы себе позволяете? — закричал аврор МАКУСА, который больше других возмущался происходящим. Ньюман наложил на него Силенцио.       — Соблюдайте порядок, уважаемые делегаты, — спокойно попросил он остальных. — Вам дали слово, позвольте высказаться своему президенту.       На авроров подействовали то ли его короткая речь, то ли наложенное на лидера проклятье — они замолчали и тихо покинули лавки за трибуной. Праудфут провожал их потерянным взглядом.       — Я отведу вас к жене, — предложил Ньюман, протягивая руку.       Праудфут позволил увести себя. Авроры Ньюмана вместе с ним вышли из зала. Остался только Стефан — он стоял недалеко от Гарри, у стены, наблюдая за отцом.       — Думаю, мы потратили достаточно времени, — сказал Риддл. Он встал вместе с Лофилдом и пошел к трибуне. — Мистер Стоунбридж, вы не могли бы помочь мне объяснить уважаемым делегатам, при каких обстоятельствах лидер вашей страны оказался в Лондоне?       Дориан встал и пошел следом за Темным Лордом и Президентом МАКУСА.       Старший Рехнер шарахнулся от них в сторону и сел на дальний край лавки. Объявлять выступающих, по всей видимости, он не собирался.       — Прежде чем передать слово мистеру Стоунбриджу, — сказал Риддл, игнорируя молчание Рехнера, — я хотел бы объяснить, в каких обстоятельствах мы начали сотрудничество. После выступления уважаемых делегатов МАКУСА у вас могло сложиться впечатление, что с самого начала войны, когда бы оно ни произошло, по мнению выступавших, я сотрудничал с неким подпольем. Это не так. На самом деле всего пару дней назад мы с мистером Стоунбриджем были противниками. Ему поручили проследить за тем, чтобы захваченные в плен семьи сотрудников Министерства Британии не были освобождены моими людьми. К счастью, мистер Стоунбридж успел оценить ситуацию и понять, что его пытаются принудить к тому, чтобы удерживать детей в плену. После переговоров он согласился объединить усилия в борьбе против общего врага. Моим основным условием была выдача нам Президента, который отдал приказ об атаках на Лондон и применении оружия магглов на мирном населении страны. Сегодня ночью мистер Стоунбридж сумел отыскать мистера Лофилда в окружении многочисленной охраны на одном из удаленных островов недалеко от Северной Америки. Насколько я могу судить, эта операция — последнее, что помнит господин Президент, поскольку беседовать с ним у меня попросту не было времени. Если вам покажется, что он ведет себя неадекватно, — Риддл усмехнулся, — вы быстро поймете, что дело не в воображаемых пытках и давлении. У меня в распоряжении нет никаких инструментов для этого. Семья мистера Лофилда в полной безопасности, насколько это сейчас возможно в Америке, оккупированной магглами. Спасибо, что выслушали, — Риддл отошел в сторону, жестом предлагая Дориану продолжить.       До этого момента Гарри плохо представлял, для чего нужен Стоунбридж на обсуждении отмены Статута, но когда тот занял трибуну — все встало на свои места. Аврор с открытым лицом, ясным взглядом, решительно поджатыми губами был идеальным символом борьбы за правое дело. Гарри замечал, что бледная кожа и красные глаза Риддла настораживали и пугали многих волшебников — Стоунбридж был мальчиком с обложки.       — Уважаемые делегаты, — хорошо поставленным голосом начал Дориан. — Мое имя — Дориан Стоунбридж, я прослужил пятнадцать лет в Аврорате МАКУСА. Честно говоря, я гордился этим. Только что мои коллеги называли господина Министра Британии «отмороженным ублюдком», и я хотел бы сказать, что это первый раз за все время, когда мне стыдно за их действия, но это не так. Почему-то они решили сегодня снять почетные знаки отличия, которые обязаны носить на территории своей родной страны. Китти, тебе очень идет красный, зачем ты сняла красивую звездочку? — он обратился к американской делегации.       Ему никто не ответил, одна волшебница отвернулась.       — Как вы, скорее всего, знаете, на всей территории Америки, на двух континентах, сейчас действует примерно один закон. Если ты волшебник — ты не имеешь прав.       Несколько волшебников попыталось возмутиться — Дориан поднял руку, призывая их к тишине.       — Я высказываю собственное мнение, уважаемые делегаты. У вас будет возможность высказать свое. Моя кузина последние месяцы служила в разведке. Так вышло, что на момент Первого Удара она была в Лондоне. Разносчица в Отделе Спорта. Благодаря ее работе я узнал, что не все волшебники во всем мире обречены. Она продолжала отправлять отчеты, даже когда это стало угрожать ее жизни, надеясь, что тем самым спасает свою страну от ужасной участи. К сожалению, господин Президент не прислушался к ее докладам. Напротив, он отправил меня с группой коллег наблюдателем, — Дориан с презрением подчеркнул последнее слово, — за операцией так называемого Ордена Феникса. Несколько дней мы наблюдали за тем, как группа волшебников укрывает в доме других волшебников. Нам было запрещено вступать в бой, пытаться освободить заложников, разрешить ситуацию миром. Фактически господин Президент приказал нам во время войны находиться на территории другого государства неопределенный срок. По чистой случайности мистер Поттер получил приказ освободить заложников, и мы встретились во время боя. Хотя мои коллеги настаивают, что перед вами «кровожадный убийца», я хочу, чтобы вы знали, что ничего, кроме обычных в бою Обезоруживающих проклятий и парочки Редукто, люди мистера Поттера не использовали ни против меня, ни против моих коллег. Я начал сомневаться еще больше. Мне было невыносимо находиться так далеко от дома, когда мои коллеги один за другим обязаны были проходить унизительные процедуры проверки в присутствии магглов. Мне было невыносимо получать отказы от господина Президента в ответ на просьбу отозвать разведчиков из Лондона, который продолжал подвергаться атакам магглов. Но последней каплей стал разговор с мистером Поттером, в ходе которого я окончательно понял, что нет никакого «кровожадного убийцы» на Острове. Есть нерешительный трус в моем родном Министерстве, и этот трус, то ли из страха перед собственной женой, то ли из опасений, что его самого заставят сражаться — принимал все больше нелепых законов и раздавал все менее вменяемые приказы. Поэтому я, отдавая себе отчет в том, что совершаю и как это может быть расценено остальными, принял решение устранить причину ужасов, которые обрушились на мою Родину. Я не пытаюсь обелить себя и снять с себя ответственность, но я хочу, чтобы вы понимали, что решение устранить угрозу было моим собственным, и больше десятка коллег, с которыми я провел вместе много лет, согласились с этим решением и помогли мне. Нам никто не приказывал, нас никто не принуждал. Тем более никто не накладывал на нас Империус. Нам жаль, что лидер нашей страны проявил себя худшим образом.       Когда Дориан закончил, делегаты долго хранили молчание.       «Ты знал, что он настолько хорош?» — спросил Гарри.       «Не имел ни малейшего понятия, — ответил Риддл. — Надо будет избавиться от него как можно быстрее».       — Спасибо за это подробное пояснение, мистер Стоунбридж, — сказала президент Франции. — Мы хотели бы выслушать мистера Лофилда, если вас не затруднит.       Дориан кивнул ей и ушел с трибуны.       — После того, как я отменю проклятье Подвластья, наложенное на мистера Лофилда, я надеюсь, что за его безопасность будет отвечать принимающая сторона, — сказал Риддл. — Чтобы избежать дальнейших обвинений в моей «кровожадности». Господин Президент, я могу на вас рассчитывать? — спросил он у Рехнера.       Австриец вскочил со скамейки:       — Безопасность? Он вооружен?       — Его волшебная палочка у меня, — ответил Риддл, игнорируя смешки в адрес Рехнера. — Подозреваю, что мистер Лофилд быстро перейдет к обвинениям. Не знаю, кого именно и в чем именно он будет обвинять, но защищать его после всего, что он сделал с моей страной, я не собираюсь.       Риддл ушел с площадки за трибуной и пошел к своему месту на втором ряду. Дориан последовал его примеру. Несколько делегаций провожали их аплодисментами. Большинство ожидало продолжения.       — Вы готовы, господин Президент? — спросил Риддл со своего места.       Рехнер искал взглядом австрийских авроров, но они все вышли вслед за Ньюманом. Все, кроме Стефана.       — Я могу проследить за безопасностью мистера Лофилда, господин Президент, — сказал младший Рехнер, не скрывая презрения в голосе.       Отец просверлил его взглядом, но перед десятками волшебников перечить собственному сыну без веских оснований он не мог.       — Спасибо, мальчик мой, — эта улыбка напомнила Гарри давно забытую улыбку Вернона Дурсля.       Риддл взмахнул палочкой в сторону американца за трибуной. После того, как тот начал оглядываться, всматриваясь в толпу волшебников перед собой, Риддл демонстративно убрал палочку в чехол. Место рядом с ним, раньше занятое Лофилдом, освободилось. Гарри медленно пошел туда, стараясь держать в поле зрения макусовца.       — Что происходит? Где я? — спросил мистер Лофилд.       В новостных выпусках «Пророка» он выглядел куда увереннее, хотя Гарри редко доверял колдографиям издания, которое сотрудничало со Скитер.       Растерянность Лофилда была понятна — никто не стал смеяться над ней. Француженка вновь изящно поднялась со своего места и сказала:       — Мистер Лофилд, вы находились под проклятьем Подвластья последние часы. Сейчас, насколько я могу судить, проклятье снято. Вы в Австрии на внеочередном заседании членов Конфедерации по вопросу отмены Статута Секретности.       — О, Колет! Как я рад тебя видеть! — воскликнул мистер Лофилд, прижимая ладони к груди. — Хвала Мерлину, знакомое лицо. Что происходит? Почему я… здесь? Вы… — он осмотрел трибуну, — хотите, чтобы я выступил?       — Мы были бы признательны за рассказ о том, почему вы в одностороннем порядке приняли решение об отмене действия Статута и начали плотное сотрудничество с магглами, — сказала француженка.       — Отмена действия… — пробормотал Лофилд. — Ах, вы о том, что мы открыто признали существование волшебного мира перед магглами.       — Именно, — в нежном голосе француженки прорезались стальные нотки.       — Все это было просто временными мерами, — сказал Лофилд. — Видите ли, нам нужно было вернуть контроль над ситуацией, Коле… госпожа Президент.       — Над какой ситуацией, господин Президент? — спросил со своего места Липпс.       — После того, как британцы допустили утечку информации во время эпидемии в Лондоне, разведка магглов нашей и соседних стран сильно оживилась. Мы выяснили, что некоторые волшебники… сотрудничают с ними, чтобы согласовать ответные действия, — сказал Лофилд. Он нервно стер со лба пот.       Гарри сел рядом с Риддлом, наблюдая за выступающим.       «Неплохо держится», — подумал Гарри.       «Для того, кто не сопротивлялся Империусу — особенно неплохо», — согласился Риддл.       «Ты не волнуешься?» — спросил Гарри.       «Нет, — ответил Риддл. — Уже — нет».       — Мистер Рехнер, вы позволите мне взять на себя роль посредника в этом сложном допросе? — сказал Липпс, встав со своего места. — Думаю, в противном случае история мистера Лофилда будет сказочно долгой.       — Возможно, будет лучше, если ни одна из сторон не будет иметь перевеса в этом обсуждении? — ответил Рехнер, в свою очередь поднявшись со своего места.       «На что рассчитывает старший Рехнер?» — спросил Гарри.       «Попробуй понять сам, дорогой», — предложил Риддл.       — При всем уважении, Вальтер, мне начинает казаться, что вы нарочно тянете время, — сказал Липпс.       — Что вы себе позволяете? — тут же возмутился Рехнер.       — Вы обещали нам полную безопасность, но она, по всей видимости, не распространяется на детей, которые попали в Министерство, — ответил Липпс. — Если об этом собрании стало известно магглам, у которых все еще есть ресурсы для атак и поддержка со стороны предателей, боюсь, это обсуждение может превратиться в трагедию. Вы будто нарочно тянете время и ждете чего-то.       — Вы сами предложили провести собрание на территории моей страны! — воскликнул Рехнер.       — До того, как мой родной город был уничтожен магглами, Вальтер, — сказал Липпс. — Нельзя недооценивать их. Уважаемые делегаты, я предлагаю быстрое голосование. Прошу поднять руки тех из вас, кто согласен со мной, и попросить мистера Лофилда ответить на самые важные для нас вопросы, не вдаваясь в несущественные детали.       Большая часть собравшихся представителей своих стран подняла руки — по одному волшебнику от делегации.       Если бы так же охотно они проголосовали за отмену Статута…       — Хорошо, Липпс, можете устроить бедняге допрос, если считаете нужным, — отмахнулся Рехнер, демонстрируя глубокую обиду.       — Мистер Лофилд, вы согласны ответить на мои вопросы? — спросил Липпс.       — Конечно, мистер Липпс, — кивнул американец. — Все что угодно, лишь бы разрешить это недоразумение.       — Почему вы считаете ситуацию недоразумением? — спросил Липпс.       — Очевидно, произошла какая-то ошибка, — ответил Лофилд, глядя на зрителей. — Странная атака… проклятье Подвластья… я не вижу в этом никакого смысла.       — Вы хотите сказать, что планировали самостоятельно прибыть сюда для участия в обсуждении? — спросил Липпс.       — Приехать? О, нет! Я не мог бросить свою страну в такое время. Я планировал отправить обычную делегацию МАКУСА. Да вот же они! — он указал на американцев.       — Вы не считаете, что в текущих обстоятельствах было бы разумнее приехать самостоятельно? Ваша… делегация незадолго до этой беседы в довольно ярких эпитетах обрисовала свое отношение к представителям Британии и их союзникам, — заметил Липпс. — Вам казалось, что есть более важные вещи, которые требуют вашего присутствия?       — Господа… дамы, — он улыбнулся француженке, — клянусь, у меня не было плана скрываться от вас или кого бы то ни было…       — Вы из-за этого находились большую часть времени в охраняемых бункерах, перемещаясь по секретному графику? — спросил Липпс.       — Откуда вы… — американец покрутил головой. — Дориан? Ты рассказал им об этом? — он нахмурился. — Да, точно. Ты наложил Империус. Зачем?       — Мистер Лофилд, возможно, мы дойдем до того момента, когда вы сможете задать свои вопросы, но сейчас я бы предпочел, если бы вы отвечали как можно точнее, — сказал Липпс.       — Что? — растерялся Лофилд. — Ах, да, конечно. Я слушаю, спрашивайте.       — В чем была причина вашего перемещения, если вы утверждаете, что ни от кого не скрывались? — повторил вопрос Лофилд.       — Я… опасался за свою жизнь, — ответил все еще растерянный Лофилд. — Мне сообщили, что моя жизнь может быть под угрозой, и я принял меры. Это ведь стандартная процедура. В военное время лидер страны должен обеспечить свою безопасность.       — С помощью бункера и отряда авроров? — уточнил Липпс.       — Как же иначе? — окончательно растерялся Лофилд.       — Госпожа Президент, вы не могли бы коротко описать, какие меры вы приняли для своей безопасности? — спросил Липпс у француженки.       — Мы постарались после уничтожения нескольких важных объектов усилить магглоотталкивающие чары и сформировали отряды добровольцев, — сказала француженка.       — Нет-нет, я говорю о вашей личной безопасности, — настоял Липпс.       — Моей личной? — ее удивление выглядело искренне. — Конечно, я постоянно использовала все необходимые чары и при мне всегда находилось два-три аврора, если нужно было работать на открытом пространстве. Вы спрашиваете, чтобы понять, почему я не пряталась в некоем бункере, мистер Липпс? У меня нет ответа. Скорее всего, это просто не пришло мне в голову. Иногда я бываю крайне рассеянной.       — Благодарю, — ответил Липпс. — Вам есть что добавить по этому вопросу, мистер Лофилд?       — Если позволите, — Лофилд нахмурился — он начал понимать, что допрос Липпса вел к некрасивым выводам. — Видите ли, мы с уважаемой Колет были в разных обстоятельствах.       Липпс изобразил вежливое удивление.       — Дело в том, что я опасался атак со стороны сторонников так называемого Темного Лорда, — ответил Лофилд.       — Какого рода атаки планировались, по вашим данным? — сразу же спросил Липпс.       — Я… — растерялся Лофилд, — я не знаю. Полагаю, они хотели убить меня.       — Кто? — спросил Липпс.       — Люди… Темного Лорда, — ответил Лофилд. — Пожиратели Смерти.       — Вы отдаете себе отчет в том, что вы были доставлены сюда тем, кого называете Темным Лордом? — спросил Липпс.       — Вот как? — удивился Лофилд.       — Вам не кажется странным, что волшебник, которого вы обвиняете в покушении на убийство лидера государства, доставил вас невредимым на собрание Конфедерации? — спросил Липпс.       — Да, действительно, это… странно, — согласился Лофилд.       «Он напоминает Слагхорна чем-то», — поделился Гарри.       «Слагхорна? — удивился Риддл. — Нет, дорогой, Слагхорн гораздо умнее».       Липпс продолжал неторопливый, обстоятельный допрос, подводя собравшихся к простой мысли, которая несмотря на свою простоту нуждалась в наглядной демонстрации. Лофилд был кем угодно, но не сильным лидером страны. Ему подошло бы работать ученым или журналистом, но быть лидером во время войны — вряд ли.       Гарри с улыбкой слушал болтовню политиков, чувствуя расслабленность Риддла, которая оказалась крайне заразна, когда они оба почувствовали чужую смерть.