Под моей кожей

Гермиона проснулась беспокойной, ее ночь была наполнена снами о темной ведьме. Она потащилась в душ, надеясь, что хотя бы вода успокоит ее уставшее тело, поскольку, казалось, ничто не могло помочь ее помутившемуся разуму. Одевшись, она стянула кусочек тоста в Большом зале, быстро поздоровалась с Невиллом и Луной и отправилась в Совятню. Это был чудесный день, легкий ветерок шелестел в деревьях, когда она удалялась от замка. Было приятно ощущать солнце на своей коже, наслаждаясь последними хорошими днями в году, с точки зрения погоды. Гермиона поднялась по каменным ступеням в башню и вытащила из кармана конверт, в котором было короткое письмо Гарри. «Надеюсь, он не будет против одолжить мне ее». — Пробормотала Грейнджер, ни к кому не обращаясь. Рыжевато-коричневая сова спустилась вниз и села на крыльцо рядом с ней. Она протянула сложенную бумагу, и птица взяла ее в клюв и грациозно вылетела из Совятни на утреннее солнце. Девушка поплелась обратно вверх по склону через крытый мост, остановившись на мгновение, чтобы взглянуть на пейзаж внизу. Закрыв глаза, она позволила солнечным лучам танцевать по ее коже, наслаждаясь их теплом. Она вздохнула. ‘Когда моя жизнь стала такой сложной? ’ Грейнджер рассмеялась и снова пошла по мосту. «Вероятно, на первом курсе». — Ответила она вслух, фыркнув. Джинни слонялась без дела в вестибюле, широкая улыбка появилась на ее лице, когда она увидела свою подругу и побежала навстречу. «Привет. Я не видела тебя за завтраком». «Я просто взяла кусочек тоста и пошла в Совятню, чтобы отправить Гарри письмо». «Я пытаюсь не писать ему слишком часто». — Джинни покраснела. — «Но получается плохо, я уже отправила три письма с тех пор, как мы вернулись. Итак, учитывая, что это всего лишь четыре дня, мне нужно научиться держать себя в руках». Гермиона тепло улыбнулась своей подруге. — «Я думаю, Гарри был бы не против слушать тебя каждый день, Джин. Он совершенно сражен». Джинни промурлыкала и взяла Гермиону под руку. «Нам лучше вернуться в башню, чтобы забрать наши книги». «Зелья со Слизнортом, а затем день с Блэк». — ответила Джинни. — «Это должно быть интересно…». Гермиона не ответила, но остро почувствовала бабочек в животе при упоминании фамилии профессора. Когда они добрались до входа в Гриффиндорскую башню, Джинни поднялась в спальню, в то время как Гермиона прошла по коридору и отперла свои комнаты. Макгонагалл настаивала, что из-за ее возраста и года, который она посвятила восстановлению школы, Гермиона заслужила свое собственное жилье. Это было настоящее благословение, за которое она была благодарна. Последний год комната быстро стала ее домом, и это давало ей передышку от шума студентов или необходимости общаться, когда все, чего она жаждала, — это хорошая книга, тишина и покой. Комната представляла собой небольшое пространство, включающее спальню и ванную комнату. Это было все, что ей нужно, убежище, которого она жаждала. Гермиона была благодарна за привилегии, которыми ее наградила Макгонагалл. Ее собственное пространство, должность старосты и свобода приходить и уходить, когда ей заблагорассудится, к большому разочарованию Филча, чьи постоянные насмешки всегда вызывали кривую улыбку на ее губах. Зелья пришли и ушли. Слизнорт пытался затащить ее в свой клуб слизней, на что она вежливо отказала, хотя чувствовала, что уговорам не будет конца. Ее день был в основном размытым; разум и чувства остро осознавали, что принесут с собой два оставшихся часа. Грейнджер пришла рано. Она всегда приходила рано, но это было по-другому. Все на этом уроке будет по-другому, потому что она, наконец, окажется в присутствии женщины, которая одновременно мучила ее и спасла, больше, чем на мгновение. Она чувствовала, как ее сердце бешено колотится в груди, и ее охватило головокружение, когда она ждала снаружи класса, крепко прижимая к себе книги. Светловолосый студент вошел в коридор, направляясь к ней, прежде чем поднять глаза и временно остановиться, прежде чем подойти. «Грейнджер». «Драко». Оба, казалось, оценивали друг друга, прежде чем блондин кашлянул и отвел взгляд, прервав игру в гляделки первым. «Э-э, как у тебя дела?» — Спросил он, его голос был нервным; неуверенным. Гермиона закусила губу и задумалась, что ответить. С одной стороны, это был наглый хулиган, который преследовал ее школьные годы и замышлял убить Дамблдора. С другой стороны, теперь он выглядел просто как испуганный молодой человек. Она подозревала, что он всегда был таким, прячась за именем своего отца, но его отец теперь был в Азкабане, он и его мать одни в мире, если не считать Беллатрикс и Андромеды. «Со мной все в порядке. В основном была в школе, помогала». — Бросила девушка небрежным тоном. Драко ухмыльнулся, в его глазах блеснул огонек. — «Ты? В основном в школе? Кто бы мог подумать?» Гермиона усмехнулась, и он, в свою очередь, тоже. Это было похоже на своего рода перемирие. Внезапно дверь распахнулась, и черная вспышка заполнила вход в класс. «Надеюсь, ты не пристаешь к студентам, дорогой племянник?» — Профессор Блэк игриво рыкнула, на ее лице появилось лукавое выражение, а глаза были твердо устремлены на Драко. В этот момент для Гермионы все замерло; как будто время остановилось. Парадная мантия Беллатрикс была расстегнута спереди, открывая черный сшитый на заказ костюм в тонкую полоску, который облегал ее фигуру во всех нужных местах. Воротник белой рубашки с глубоким вырезом переходил в застегнутый на все пуговицы пиджак, ансамбль дополняли сапоги на каблуках. От нее пахло огнем и корицей, снова тот насыщенный запах, который со временем у нее сразу же ассоциировался с темной ведьмой. Тот же запах, который наполнял ее сны по ночам, когда она просыпалась, чтобы поклясться, что ее подушка пропитана им. Ее голос был как масло: гладкий, глубокий, чувственный, с хрипотцой, от которой у нее сводило живот. Гермиона сглотнула, успокаивая дыхание, ожидая момента, когда профессор Блэк перестанет разговаривать с Драко и обратит на нее свои темные глаза с такой интенсивностью, что лишит ее голоса. Она должна была быть готова к этому моменту, но ее сердце колотилось, а пальцы так крепко сжимали книги, что она была уверена, что костяшки пальцев побелели. Она смутно осознавала, что Драко говорит, но только когда Беллатрикс снова заговорила, Гермиона переориентировалась. «Рада это слышать». — Голос Блэк ворвался в ее мысли. — «Проходите и занимайте свои места». — Она отступила в сторону, и Драко рассмеялся, входя в дверь класса. Гермиона продолжала смотреть на Беллатрикс, когда та вошла, ожидая, что их глаза встретятся, но этого не произошло. Вместо этого Профессор посмотрела прямо мимо нее, в коридор. Взгляд Гермионы остановился на ее боковом профиле, сильных скулах, полных губах и точеной линии подбородка, которая спускалась к элегантной шее, ее пульс, казалось, пульсировал под бледной кожей. ‘Почему она не смотрит на меня? ’ Она задумалась. Она прошла к парте напротив Малфоя и заняла место для Джинни. Ей не пришлось долго ждать, прежде чем копна рыжих волос и бормотание ругательств сели рядом с ней, бесцеремонно выкладывая книги на стол. «Черт возьми. Не могу поверить, что я не опоздала!» — Джинни фыркнула, сдувая с лица выбившуюся прядь волос. «Слизнорт просто вгрызся в меня». «С клубом слизней?» — Спросила Гермиона. «Да, и еще продвинутые зелья». Гермиона напевала в ответ, сортируя свои книги и приводя в порядок место на столе, готовясь к уроку. Блэк еще не покинула дверной проем, и она рискнула оглянуться на нее, разочарованная, обнаружив, что ее внимание было сосредоточено не на классе и не на ней. Она была расстроена, взволнована и, прежде всего, сбита с толку. Смущена своими эмоциями к темной ведьме и зла на себя за то, что не может их четко разделить. Она фыркнула. «Ты в порядке?» — Прошептала Джинни. Драко смотрел на нее. Она улыбнулась ему и повернулась лицом к своей подруге. «Я знаю, это должно быть очень тяжело для тебя». — Продолжила Джинни. «Я имею в виду, ты действительно прошла через это с ней, Гермиона. Никто не будет винить тебя, если ты психанешь». Гермиона кивнула, жалея, что не знает, что сказать и как объяснить, что она чувствует. Вместо этого она остановилась на: — «Я в порядке. Разговор с МакГонагалл помог». «Я надеялась, что так и будет. Невилл выглядел намного лучше, когда я встретила его за завтраком. Я не знаю. Я понимаю, что Блэк перешла на другую сторону, подвергла себя опасности и все такое, но все эти годы она оставалась убийцей. Никто просто так не меняется». — Она осторожно взглянула на Драко и, увидев, что он занят разговором с парой студентов Слизерина, продолжила. — «И потом, все это время в Азкабане. Это свело бы с ума самых здравомыслящих людей». «Сириус не был сумасшедшим». — Гермиона возразила, ее тон был немного резким. Джинни, казалось, ничего не заметила. — «Верно. Но у него была причина уйти. Гарри. Он был хорошим человеком, и ОНА убила его, не забывай». Гермиона вздохнула и встретилась взглядом со своей подругой. — «Я не думаю, что она его убила, Джин». «Что?» — Ответила Джинни, ее голос заставил некоторых студентов посмотреть в их сторону. — «Ты что-то знаешь?» — Прошипела Уизли, наклоняясь ближе. «Не совсем. Не факт… но той ночью в министерстве Блэк была недостаточно близка к завесе, чтобы быть той, кто отправил Сириуса через нее. Если это и была она, то это был рикошет». «Ты, кажется, стопроцентно уверена». — Джинни сосредоточенно нахмурилась. «Я была с ней, если ты помнишь». «О, да. Она загнала тебя в угол». Гермиона кивнула и тут же вспомнила сильную руку, обнимающую ее за талию, теплое дыхание на шее. Она вздрогнула. «Не хочешь одолжить мой свитер?» «Нет, спасибо, я в порядке.» Звук хлопнувшей двери прервал их разговор, и вскоре стук каблуков, идущих между рядами столов, стал единственным шумом в комнате. Блэк повернулась и прислонилась спиной к своему внушительному столу; ее руки вросли в его край. «Прежде чем мы начнем ваш последний год защиты от темных искусств, я хотела бы обратиться ко всем вам, если позволите. Это будет единственный раз, когда я это сделаю, и как только я скажу, это будет последний раз, когда это упоминается. Все ясно?» Никто не произнес ни слова, все смотрели на Профессора. Гермиона огляделась, видя, как ученики молча кивают и, затаив дыхание, ждут того, что должно было произойти. Казалось, этого было недостаточно. «Я ясно выразилась?» — Она повторила громче, с рычанием. В комнате раздались различные припевки — «Да, профессор». Гермиона перевела взгляд на Беллатрикс, снова привлеченная ее красотой и очевидным доминированием. Сильная и целеустремленная. Контролирующая. «Во-первых, я хотела бы выразить признательность за удивление и сдержанность, обнаружив, что в этом году я буду вашим учителем». — Она сделала паузу. — «Моя история, вероятно, та, о которой вам рассказывали в детстве. Безумная Пожирательница Смерти. Сумасшедшая. Монстр». — Черные глаза смотрели в сторону стола Гермионы, но не достигли ярко-карих. «Многие люди совершают ужасные вещи. Я совершала ужасные вещи и сожалею о них. Итак, я решила сделать что-то другое. Я вышла вперед после Битвы за Министерство и сдалась, чтобы меня использовали любым способом, который посчитали нужным, чтобы помочь остановить войну и свергнуть темного… Волдеморта». — Поправилась она, крепче сжимая пальцами стол. — «Я никогда не смогу вернуть назад то, что я сделала во имя него, но я благодарна, что прозрела, пока не стало слишком поздно». Она оттолкнулась от стола и медленно обошла его, снова повернувшись лицом к комнате. «Преподавание здесь было для меня способом отплатить Министерству, передав свои знания и опыт. Это решение вызвало настоящий раскол, и в результате вы, возможно, заметили, что в этом году количество учеников в Хогвартсе сократилось». «Особенно в Слизерине». — Прошептал один мальчик, слишком громко, когда взгляд Беллатрикс мгновенно остановился на нем, как и на всех остальных. «Имя?» — Рявкнула она. «Э-э, Джейкобс». «Профессор или профессор Блэк». «Да. Извините, профессор». Она сжала челюсти, глаза Гермионы сразу же сосредоточились на действии. «Это правда…» -Продолжила Блэк: — «Факультет Слизерина пережил больше всего отъездов». «На самом деле это не удивительно, учитывая их естественную преданность». — Джинни сказала, казалось бы, невозмутимо, прерывая бывшего Пожирателя Смерти. Беллатрикс посмотрела прямо на нее и кивнула. — «Вы правы, мисс Уизли. Многие благородные дома со статусом чистокровных были распределены в Слизерин, и многие расценили мои действия как предательство их дела. Многие, однако, никогда не подписывались на статус крови или желание превосходства». Драко неловко заерзал на стуле, боль и вина были ясно видны на его лице, когда он опустил голову. «В любом случае, я не приношу извинений за положение, в котором я нахожусь. Уверяю вас, вы узнаете все, что вам нужно, по этому сложному предмету». — Она оглядела комнату, целенаправленно глядя на каждого ученика, но снова не смогла встретиться взглядом с Гермионой. — «Это все. Пожалуйста, откройте свои книги на странице 196». По мере того, как класс рассаживался, раздавались бормотания и шепотки, которые профессор Блэк, казалось, игнорировала. Мысли Гермионы были совершенно перепутаны, когда она листала страницы, добираясь до запрошенной главы об окклюменции. Это было очень сложное искусство, и она чувствовала, что начала заниматься им задолго до своего ‘образовательного перерыва’. Однако она знала, насколько искусна в этом темная ведьма. Она также была мастером Легилименции, и эта мысль ужаснула ее больше всего, когда ее глаза начали пожирать надпись перед ней. ‘Я, конечно, не хотела бы, чтобы она залезла в мою голову’. — Она почувствовала, как ее щеки запылали от такой перспективы. ********************************************************************************** Урок прошел хорошо, и Гермиона чувствовала, что Беллатрикс действительно отличный учитель, однако она полностью была проигнорирована. Конечно, если бы она подняла руку, ее бы признали и услышали, но зрительного контакта по-прежнему не было, и это начинало ее сильно раздражать. У ведьмы не было причин игнорировать ее. Если уж на то пошло, это сама Гермиона должна была быть той, кто не мог встретиться с ней взглядом. Она раздраженно фыркнула, собирая свои вещи и выбегая из класса так быстро, как только могла, игнорируя Джинни, зовущую ее по имени. Добравшись до своей комнаты, она бросила книги на диван и кинулась на кровать, крича в подушку, пока у нее не заболела голова. Девушка перевернулась и уставилась в окно, наблюдая за парой птиц, пикирующих в небе. «Что, черт возьми, это было?» — выругалась Грейнджер, полежав несколько минут, пытаясь успокоить голову. Когда она, наконец, встала, то собрала свои брошенные книги, аккуратно убрала их и переоделась в джинсы, ботинки и темно-синий свитер. Девушка полностью выдвинула нижний ящик своего гардероба и запустила руку в пустое пространство, приподняла лоскут ковра и достала атласную сумку. Засунув палочку в задний карман, Гермиона заперла свою комнату и пошла по коридорам, которые теперь были заполнены учениками по окончании их уроков. Она сбежала по лестнице и целенаправленно заставила ее спуститься обратно в подземелья, все рациональные мысли потерялись в шквале раздражения. «Грейнджер. Подожди». Она развернулась на каблуках и увидела Драко, шагающего к ней от входа в слизеринские залы. «Драко. Привет.» Теперь, когда он стоял перед ней, он выглядел неловко, но она заставила себя выглядеть заинтересованной, стараясь не смотреть в коридор в сторону класса защиты от темных искусств, в который она направлялась. «Мы можем поговорить?» Она сделала паузу, глядя на него в поисках каких-либо признаков злобного подхалима, которым он когда-то был, но время явно изменило его. Он больше не стоял гордо. В нем не было ни напыщенности, ни грации, и даже ее фамилия, слетевшая с его губ, не содержала ненависти. «Гермиона». «Прости?» «Если мы собираемся поговорить после всех этих лет, я думаю, ты можешь называть меня Гермионой». — Она мягко улыбнулась. Он усмехнулся, напряжение покинуло его тело. — «Гермиона». — Сказал он, как будто репетируя, как звучит это слово. — «Драко».- Он протянул руку, как будто приветствуя кого-то в первый раз. Гермиона громко рассмеялась, взяла его руку в свою и крепко пожала. -“Я очарована». Драко усмехнулся и показал ей, чтобы она шла за ним. Они погрузились в уютное молчание, пока шли по коридору мимо класса ЗОТИ. Дверь была приоткрыта, и Гермионе показалось, что она услышала движение внутри. У нее зачесались пальцы, когда она коснулась предмета, прижатого к бедру, но, тем не менее, последовала за слизеринцем. Он привел ее во внутренний двор с фонтаном, и они вместе сели у основания впечатляющего произведения искусства. Гермиона смотрела на Драко и ждала, когда он заговорит. Было очень странно находиться в его присутствии и не спорить, но она почувствовала облегчение от того, что эти годы, казалось, остались позади. Он выглядел нервным и маленьким. «Я… я просто хочу сначала сказать спасибо за то, что вообще уделила мне время». — Его глаза встретились с ее глазами, на его губах появилась мягкая улыбка. — «Когда я решил вернуться сюда, я знал, что ты будешь первым человеком, с которым я захочу поговорить. Послушай, Грейнджер… Гермиона». — Он исправился. Она усмехнулась, внимательно слушая. — «То, что вы сделали, ты и Гарри, стоя на нашем суде, мамы, и меня, и свидетельствуя в нашу пользу, это было …» — Его голос дрогнул, по щеке скатилась слеза. — «Мама сказала, что без твоих заявлений нас могла постигнуть та же участь, что и отца. Особенно меня с моим статусом пожирателя Смерти. После всего, через что я заставил тебя пройти, особенно тебя, мерзкое слово, которым я тебя называл… ” Ее рука инстинктивно потянулась, чтобы прикрыть покрытую шрамами руку. — «Я не знаю, как начать исправляться, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы показать тебе, что я изменился. Мама тоже. Она всегда была такой чопорной и непреклонной в своих взглядах на магглов и… и статус крови. Отец, конечно, был хуже, но такой чертов трус. По крайней мере, мама и тетя Беллатрикс были тверды в своих убеждениях, хотя они и были архаичными. Гермиона дернулась при упоминании темной ведьмы, но кивнула в знак согласия, позволяя Драко продолжать. Драко заметил движение. «Извини. Должно быть, тяжело видеть ее здесь после того, что она сделала с тобой». «Это было, … неожиданно». — Пробормотала Грейнджер. «Ты хочешь поговорить об этом?» ‘Я? Хочу ли я говорить об этом? ’ Гермиона задумалась, глядя вдаль. Возможно, это помогло бы пролить свет на Беллатрикс, которая поглощала ее изнутри. — «Я говорила с МакГонагалл». — Начала она, обхватив себя руками. — «Она упомянула кое-что о твоей тете». «Например?» Гермиона снова посмотрела на Драко и с облегчением увидела, что черты его лица все еще мягкие и открытые. — «На самом деле, только кусочки». — Желая, чтобы он уточнил больше, чем Минерва. Драко кивнул. — «Я вырос, слушая истории о ней. Они всегда были дикими и сумасшедшими, именно такими словами мой отец описал бы ее. Мама, с другой стороны, сказала бы, что она была страстной, преданной; самой ужасающе способной ведьмой или волшебницей, которых она когда-либо знала». Гермиона кивнула. — «Я верю обоим описаниям». «Абсолютно. Это соответствовало делу, чтобы поддерживать представление о том, что она сумасшедшая. Может быть, она немного…» — Драко пожал плечами, в его голосе послышалась легкая дрожь. — «Она провела в Азкабане четырнадцать лет, но Сириус пробыл там почти столько же, и он… он, вероятно, был прекрасным человеком». — Он посмотрел на свои руки. «Это была не твоя вина, Драко». — Пробормотала Гермиона, не уверенная, обращаться к нему или нет. Прежде чем она смогла решить, он снова встретился с ней взглядом. — «Она не убивала Сириуса. Это была одна из первых вещей, которые она мне сказала… после. После битвы, после суда, когда приехала в Поместье». «Я верю тебе». «Ты… ты веришь?» — Его глаза полны надежды и удивления. «Да. Она загнала меня в угол в министерстве». — Гермиона сглотнула, не в силах выдержать его пристальный взгляд, вспоминая теплое дыхание на своей шее и нежный поцелуй в щеку. — «Она никак не могла наложить это заклинание, если только это не был рикошет. Она… она …» — Она вздохнула и заставила себя снова посмотреть в глаза Драко. Если бы она могла рассказать кому-нибудь об этой следующей части, она была уверена, что это правильно, чтобы это был он. — «Я думаю… нет… я знаю, что она сказала мне бежать». Глаза Драко расширились. Слова, казалось, формировались на его губах, но ни звука не выходило, пока он обрабатывал ее слова. Время, казалось, остановилось на мгновение, прежде чем он покачал головой и заговорил. «Это объяснило бы всё… всё, в чем я сомневался». «Что ты имеешь в виду?» Драко полностью повернулся к ней, удерживая ее внимание. — «Когда она сбежала, и весь ад вырвался на свободу …» — Продолжил он. — «Мама была рада, что она вернулась. Отец в меньшей степени, учитывая, что тетушка ненавидела его. Она была всем, что мне говорили, и даже больше. Она не казалась мне безумной, скорее маниакально сосредоточенной. Она была опасной, бесчувственной и такой непредсказуемой. Но после инцидента в Министерстве она полностью ушла в себя. Как будто она стала призрачной, отстраненной. Только когда…когда он приходил… Волдеморт, она вступала в бой». «Это очень любопытно». — Задумалась Гермиона, восхищаясь. «Что-то в ней изменилось, это точно. Когда вы все были в Поместье, я… я знал, что должен был отдать Гарри, но я просто не мог этого сделать. Я так испугался, Гермиона». — Прошептал он. Грейнджер накрыла его руку своей, пока он продолжал. — «В конце концов, его мать тоже защищала его». «Вы оба были очень храбрыми, Драко. Должно быть, это казалось невозможным выбором». «Да… да, так и было. Я не хотел, чтобы кто-то еще пострадал, несмотря на мою ненависть ко всем вам. Но в том-то и дело. Это была не ‘моя’ ненависть. Это была ненависть, которая была передана мне, чтобы носить ее на себе, как одежду… Я носил ее хорошо». «Да, ты прекрасно справился». — Она усмехнулась, кривая улыбка заплясала на губах Драко в ответ. «И вот тогда я увидел это в ней. В тетушке. Она как будто сбрасывала свою кожу. Я так и думал, пока не услышал твои крики, доносящиеся из подвала». — Он закусил губу. Она сжала его руку, прежде чем убрать ее, и снова обернула ее вокруг своей покрытой шрамами руки, инстинктивный рефлекс. — «Но после этого она была такой опустошенной, нечитаемой, неприкасаемой. Даже мама не могла приблизиться к ней». «МакГонагалл сказала, что Беллатрикс наложила на меня древнее проклятие, которое можно отменить». Драко вытер глаза и встретился с ней взглядом. — «Правда?» «Это то, что она сказала». «Что ты должна сделать?» — Спросил Малфой. «Поговори со своей тетей, спроси ее, если интересно». «Я думаю, это будет нелегко». Она промычала, не зная, что ответить. По правде говоря, это было бы трудно. Что бы она сказала своему мучителю, женщине, которая искалечила и травмировала ее? Женщине, которая преследовала ее в ночных кошмарах, но согревала ее мечты. — «Признаюсь, она меня пугает… но и очаровывает», — прошептала она; самые честные слова, которые она произнесла о темной ведьме другой живой душе. Драко улыбнулся. — «Она моя тетя, и я иногда до смерти ее боюсь. Она так сильно изменилась после финальной битвы, когда выяснилось, что она перешла на другую сторону. Сначала мама злилась, что она не сказала ей, но я все понял. Это должно было быть так, чтобы обмануть его». «Что в ней изменилось?» — Гермиона настаивала, желая услышать больше о загадке, которой была Беллатрикс Блэк. «Ну, ее зубы для начала». — Он ухмыльнулся, заслужив улыбку от Гермионы. — «Затем она взяла свою девичью фамилию после того, как убила Лестрейнджа в битве». ‘Итак, она действительно убила своего мужа’. «Это был фиктивный брак, если ты слышала о таких». — Он усмехнулся. «Как это?» — Нажала Гермиона. «Они были помолвлены в детстве, как только мой дед понял, что произвел на свет трех девочек и ни одного наследника мужского пола. Он вымещал на ней все. Особенно, когда Андромеда ушла. Раньше он…» — Он сглотнул, собравшись с духом, чтобы продолжить. — «Он постоянно использовал на ней проклятие Круциатус, когда злился или просто скучал. Мама сказала, что он перестал использовать его только тогда, когда она больше не отвечала. Как будто ее тело и разум привыкли к такой сильной боли». — Он вытер щеку. Гермиона с трудом сглотнула, пытаясь представить огромную агонию и страх, которые, должно быть, терзали тело и душу Беллатрикс, формируя ее характер и искажая ее разум. — «Почему она не развелась с ним после смерти отца?» Драко покачал головой. «У нее не было выбора, как у Андромеды или матери. Она была обещана, и Лестрейндж был ярым сторонником Волдеморта. Две благородные чистокровные семьи ожидали продолжения рода». Гермиона содрогнулась от одной мысли об этом. «У Лестрейнджа были романы, ну… на самом деле, они никогда не настаивали на том, чтобы их отношения были… физическими. Это также было не то, чего хотел Волдеморт. Мама сказала, что он хотел, чтобы тетушка была рядом с ним, а не растрачивала свои таланты впустую, став племенной кобылой какого-то мужчины». — Он слегка покраснел. «Может быть, Волдеморт также увидел ее талант и хотел убедиться, что она окажется на его стороне в войне, а не на нашей?» — Гермиона размышляла вслух. — «Она ведь была самой яркой ведьмой своего времени». «Я об этом не подумал», — промурлыкал он. — «Ты вполне можешь быть права». — Затем он рассмеялся, его глаза озорно блеснули. — «Я также думаю, что он не принуждал ее к чему-либо с Родольфусом, учитывая тот факт, что моя тетя придерживается другого мнения, если ты понимаешь, что я имею в виду». «В сексуальном плане?» — Спросила она, чувствуя, что краснеет. «Да. По словам матери, у нее была неплохая репутация среди женщин». — Он усмехнулся. Укол чего-то близкого к ревности терзал ее грудь, но появилось и что-то еще. Что-то вроде надежды. «Но я никогда не видел ее ни с кем. Я имею в виду, ничего серьезного. — продолжил Драко. — «После смены фамилии последовала немедленная смена гардероба. Впрочем, ты сама могла это заметить». «Э-э, да. Она действительно выглядит по-другому, в том, что касается одежды». — Она возразила, надеясь, что ее щеки не слишком порозовели, когда она вспомнила сшитый на заказ костюм в тонкую полоску и то, как хорошо он сидел на теле женщины. «Больше никаких платьев из былых времен, сумасшедших волос и плохих зубов». — Он поморщился. — «Я думаю, она сделала это, чтобы продолжить сбрасывать кожу, как будто она вышла из того другого человека, понимаешь. Как будто она наконец-то стала собой». Гермиона кивнула. — «Да. Она выглядит менее… драматично и более…» ’сексуально, горячо, потрясающе великолепно’ «…профессионально». Драко улыбнулся. — «Она все еще очень замкнутая. Охраняемая. Злая. Ее настроение может меняться быстрее, чем по мановению волшебной палочки. Мама постоянно беспокоится о ней, но довольна, что она здесь преподает. Она надеется, что это даст ей цель и покажет, что у нее наконец-то может быть своя жизнь». — Он посмотрел вдаль, и Гермиона проследила за его взглядом. «Надвигаются грозовые тучи», — сказал он, вставая. Гермиона последовала его примеру. — «Не буду тебя задерживать. Но… спасибо. Спасибо, что поговорила со мной». Гермиона встала и притянула его в объятия. — «Друзья?» — Спросила она, отстраняясь. «Я бы очень хотел этого, Грейнджер». — Он сияюще улыбнулся.