Под моей кожей

Гермиона сидела на уроке, изучая Беллатрикс, наблюдая за ее движениями, выясняя, какие эмоции или чувства она может испытывать, чтобы оправдать определенный жест или подсознательное движение. Джинни поймала ее пристальный взгляд в одну точку, и она покраснела, когда рыжая усмехнулась ей. Она знала, что на горизонте намечается разговор с ее подругой, но, конечно же, не была в нем заинтересована. Когда урок закончился, Драко подошел к девушкам, засовывая свои книги в сумку. — «Не хотите прийти сегодня вечером в общую комнату, поиграть в плюй-камни или шахматы? «Конечно. Звучит неплохо». — Джинни ответила с улыбкой. — «Гермиона?» «Во сколько?» «Я думаю около семи. У нас достаточно времени, чтобы сначала поужинать». — Добавил Малфой. «Хорошо. Мы придем. Не могу сказать, что я когда-либо была в гостиной Слизерина.» — Джинни размышляла, кипя от любопытства. Драко ухмыльнулся. — «Это, наверное, как у вас, только зеленее, с большим количеством змей». Джинни в шутку толкнула его локтем и рассмеялась. Профессор Блэк появилась позади своего племянника, отвлекая взгляд Гермионы от ее хихикающих друзей. — «Ты хотела видеть меня, Грейнджер?» — Сказала она с прохладцей в голосе. Драко и Джинни поспешно попрощались, прежде чем оставить их одних в пустом классе. Гермиона закинула сумку на плечо и помахала им рукой. Беллатрикс сидела на краю своего стола, скрестив руки на груди, постукивая каблуком по полу, ее глаза были устремлены в землю. — «Я полагаю, это касается твоего домашнего задания?» «Отчасти». Блэк ухмыльнулась и покачала головой. — «С тобой никогда не бывает просто, да?» «Редко». — Ответила Гермиона с небольшим смешком. — «Во-первых, я хотела бы лично поблагодарить Вас за книгу. Это было очень любезно с Вашей стороны, и я получила огромное удовольствие от чтения». Она заметила, как уголок рта Беллатрикс дернулся в улыбке, но никак не прокомментировала подарок. «Итак, чем я могу быть полезна?» — Темные глаза коротко взглянули на нее, прежде чем осмотреть ногти на своей руке. — «И, пожалуйста, присаживайтесь, если остаетесь». Гермиона пододвинула стул к большому учительскому столу, Блэк все еще стояла, прислонившись к нему. «Я понимаю принципы и применения как окклюменции, так и легилименции, однако, когда я вошла в воспоминание Джинни, было очень ясно, где оно закончилось, как будто там было достаточно деталей, чтобы я могла это увидеть, но ничего, что удерживало бы меня там». — Она вздохнула. — «Я не думаю, что я достаточно хорошо объясняю». «Продолжай», — сказала Беллатрикс, коротко махнув ей рукой, прежде чем осмотр ногтей возобновился. «Ну, с Вами … когда я была в Вашем воспоминании, я чувствовала, что меня провели по нему, а не просто показали». Блэк хмыкнула. — «Это зависит от умения Окклюмента показывать свой разум. Способности мисс Уизли в этом предмете не так развиты, как, например, у вас или Драко». «Или Вас». «Действительно». «Итак, когда я была в Вашем воспоминании, Вы провели меня через него?» Последовала короткая пауза. — «Да. Мастерство здесь в том, чтобы заставить Легилимента чувствовать, что ему рады. Что вы открыты всему, что скрываете. Как только этот первый шаг станет продвинутым, все дело в многослойности». «Я прочитала еще кое-что об этом в Вашей книге. Я понимаю, почему в библиотеке не было копий. Это сводит людей с ума, если их воспоминания настолько изменены, что они больше не могут различать реальность». Блэк кивнула. — «А для Легилимента сила, которой ты обладаешь в сознании другого, может быть поистине ужасающей. Может быть волнующим исследовать чей-то мозг с полной самоотдачей, небрежно переворачивая и переворачивая все, что тебе показывают. Это должно быть классифицировано как непростительное проклятие, если оно используется таким образом». «Что Вы освоили первым?» — Ее потребность узнать больше о Беллатрикс была как наркотик. «Я изучала их вместе, но я преуспела намного быстрее, чем мои сестры в искусстве окклюменции. Андромеда была ужасным Окклюментом. Она не могла удержать в голове ничего, что не было правдой, и яростно ненавидела искусство Легилименции. Называла это варварством, вторжением в частную жизнь». — Она усмехнулась. — «Цисси освоила Легилименцию на гораздо более высоком уровне. Она лучше проникала в чей-то разум, чем защищала свой собственный». «Комментарий, который Вы сделали в классе?» — Спросила Гермиона, чувствуя, что ее лицо слегка покраснело. — «Эбботту, мальчику из Гриффиндора, за его… неподобающие мысли». — Она сделала паузу, пытаясь не думать о том, о чем ей самой думать не следовало. — «Вы действительно можете так слышать мысли людей?» ‘Мерлин, я надеюсь, что нет’. Профессор Блэк усмехнулась, обходя свой стол, чтобы сесть в свое кресло. — «Иногда, если они слишком громкие или захватывающие. Я стараюсь не слушать и не совать нос в чужие дела. Я бы… прежде… Я бы украдкой заглянула в чью-нибудь голову и поковырялась в ней. Цисси слышит гораздо больше, чем я. Как будто мысли людей просто звучат для нее громче. Она упорно трудилась, чтобы отделить их от своего собственного внутреннего диалога». — Блэк хрустнула костяшками пальцев один за другим, звук был довольно тревожным. — «Теперь я нахожу, что иногда, когда я слышу «неуместный комментарий», как вы элегантно выразились, кажется, я понимаю ее точку зрения». «Я думаю, он получил записку». «Да, он ее получил». — Ухмыльнулась Беллатрикс. «Осмелюсь спросить, что еще вы хотели обсудить?» — Блэк отважилась, сцепив руки. «Я хотела извиниться за давление». «Давление?» «Во время урока, когда я зашла за Ваш щит. Я правда не хотела. Я просто чувствовала, что меня ведут туда, и когда я увидела …» «Ты ничего не видела». — Прервала Гермиону Блэк, ее голос был полон опасности. Грейнджер решила сменить тему, слова не могли сорваться с ее губ. 'Я знаю, что надавила. Она сама это сказала’. — Она вздохнула, чувствуя себя опустошенной своими эмоциями. Сказать, что молчание, повисшее между ними, было неудобным, было бы грубым преуменьшением. Беллатрикс сидела, так сильно сжимая челюсть, что Гермиона слышала, как она скрипит зубами. На каком-то уровне она знала, что все еще должна испытывать некоторый трепет, когда речь заходит о профессоре Блэк, но ее разум был слишком занят обработкой; ее тело было слишком обмануто, чтобы помнить страх. «Есть что-нибудь еще?» — Наконец спросила Беллатрикс, ущипнув себя за переносицу. Гермиона сделала паузу. Она действительно собиралась снова это сделать? Она вздохнула; ее упрямство отказывалось отступать. «Почему Вам так трудно смотреть на меня? Я знаю, что задавала этот вопрос раньше, но я еще не получила ответа». Беллатрикс возмущенно фыркнула. — «Я не должна тебе ничего объяснять, Грейнджер». «Я считаю, что имею право спросить Вас… после всего». Гермиона чувствовала, как в ее глазах нарастает гром разочарования. Она знала, что, вероятно, ей следует просто оставить это в покое, а не ковыряться в нем, как ребенок с ободранными коленками. Возможно, она делала именно это, когда была маленькой, но не сейчас. Не тогда, когда это казалось таким важным. «Иногда Вы не проявляете ко мне ничего, кроме безразличия. Иногда кажется, что меня там вообще нет». Блэк встала так быстро, что Гермиона не была к этому готова; бледные руки лежали ладонями вниз на столе, нависая над ним, как грозовая туча, готовая разразиться ливнем. Каждый мускул в пределах ее темно-серого костюма был напряжен. «Ты ведь не собираешься так просто это оставить, да?» — Медленно проговорила она сквозь стиснутые зубы. «Нет». «Тогда тебе лучше привыкнуть к разочарованию». — Она зашипела, как предупреждение. «Пожалуйста, посмотрите на меня». — прошептала Гермиона, медово-карие глаза были теплыми и манящими. Беллатрикс мучительно медленно подняла голову и, наконец, встретилась взглядом с Гермионой. В ее глазах горела дикая сила, густой локон свободно свисал. От нее исходили волны энергии, когда она доминировала в кабинете, как будто могла уничтожить их обеих простым словом. Гермиона подумала, что она может позволить ей это. «Теперь ты счастлива, Грейнджер?» — Она взревела; ее зрачки затерялись в угольно-черных радужках, которые показались Гермионе глубочайшими пещерами. Она почувствовала, что погружается в это. Блэк продолжала смотреть на нее, ее руки двигали стопку книг на ее столе. Она крепко схватила их, прежде чем швырнуть через всю комнату, они со звуком ударились о книжный шкаф, прежде чем упасть на каменный пол. Гермиона наблюдала, как ее грудь поднимается и опускается, явно дыша через нос, но она все еще не отводила взгляда от своей студентки. «Вы меня не пугаете». — спокойно заявила Гермиона. Беллатрикс обогнула стол и в одно мгновение оказалась перед ней, выдернув ее из кресла за запястье. Она взвизгнула, когда тиски, похожие на хватку, сжали ее кожу; ее ноги боролись, чтобы не отставать от инерции, когда ее направили к двери. «Убирайся… вон». — Беллатрикс гремела, выделяя каждую часть каждого слова, ее глаза горели адским пламенем. Она отбросила руку Гермионы подальше от себя и распахнула дверь. «Убирайся!» — Закричала темная ведьма. Гермиона почувствовала, как ее тело вытолкнули в коридор, поймав взгляды пары потрясенных первокурсников. Дверь захлопнулась, и все, что она могла слышать, это вопли и треск ломающейся мебели. ********************************************************************************** Когда Гермиона пришла на урок трансфигурации, она была уверена, что ее лицо все еще выглядело пятнистым от слез. Джинни смотрела на нее с таким беспокойством, когда она проскользнула рядом, нехарактерно поздно. «Ты можешь поговорить со мной, ты знаешь?» — Сказала Джинни, когда они поднимались в Гриффиндорскую башню. «Я не знаю, с чего начать». — Гермиона пробормотала, улыбаясь ей. «В прошлом тебе это удавалось. Я знаю, что с тобой что-то происходит. Ты сама не своя с начала семестра». «Это сложно и запутанно». Рыжая фыркнула, останавливая их у входа в ее комнату в общежитии. — «Это как-то связано с профессором Блэк, это все, что я знаю». Гермиона посмотрела на свои туфли, чувствуя, как покраснение поднимается вверх по шее, чувствуя себя крайне неподготовленной к вопросам и беспокойству. «Послушай, ты ничего не можешь поделать с тем, что она здесь, это совершенно очевидно, но ты можешь бросить ее занятия и заняться чем-нибудь другим? Я уверена, что Спраут вернет тебя в мгновение ока». «Я не хочу менять занятия. Это такой увлекательный предмет, а она блестящий учитель, плюс я хороша в этом». «Гермиона, ты гениальна практически во всем». — Джинни усмехнулась, подталкивая ее локтем. «Кроме квиддича». — Гермиона усмехнулась. — «Я действительно ценю, что ты хочешь помочь Джин, правда, но я не готова говорить об этом. Пока нет». Джинни вздохнула, взяв ее за руку. — «Ладно, я просто скажу это». — Заявила она, их глаза встретились. — «Как давно ты влюблена в Блэк?» «Ч…что?» — Гермиона запнулась, чувствуя, как жар неудержимой волной поднимается вверх по ее шее. Джинни сжала ее руку обеими руками. — «Это довольно очевидно, по крайней мере, для меня». Гермиона снова посмотрела на свои ноги, ее мысли лихорадочно метались. В какой-то момент она ожидала подобного разговора со своей чрезмерно проницательной подругой. Но она не была готова. Она не была готова делиться своими чувствами с другим человеком; чувствами к женщине, которая пытала и убивала. «Я не знаю, что сказать». — Она шмыгнула носом, сдерживая слезы, которые, как она чувствовала, собирались за закрытыми глазами. «Тебе не нужно ничего говорить, Гермиона, если ты не готова. Я просто хотела, чтобы ты знала, что я здесь для тебя, когда ты захочешь поговорить. Без осуждения». Она кивнула, заставив себя встретиться взглядом с Джинни и робко улыбнулась ей. — «Спасибо». Джинни отпустила их руки и крепко обняла ее. — «Я люблю тебя, несмотря ни на что». Гермиона упала в успокаивающие объятия, получая утешение, в котором она нуждалась. ********************************************************************************** За ужином из-за стола Хаффлпаффцев раздался шум по поводу отмены дневных занятий профессора Блэк. Джинни встретила вопросительный взгляд Гермионы. Было совершенно очевидно, что слухи циркулировали из фрагментов разговора, которые группа собрала воедино. «Элоиза Фримен, второкурсница Равенкло, сказала, что комната была полностью разгромлена». — Один мальчик пробормотал, на что Луна подтвердила это из сплетен в общей комнате. «Она, должно быть, снова сошла с ума». — Пошутил другой голос; это заставило Гермиону сжать кулаки по бокам. Сказать, что она была счастлива покинуть Большой зал, было бы преуменьшением. Джинни и она освежились, прежде чем спуститься в гостиную Слизерина, где их ждал Драко, произнося пароль у каменной стены, которая превратилась в коридор. Вечер был как раз тем, что нужно было Гермионе, чтобы разобраться. Они сыграли несколько раундов в плюй-камни, которые уже вызвали много веселья, тем более что от Драко пахло явно прогорклым после того, как он проиграл. Она откинулась назад и наслаждалась, наблюдая, как двое ее друзей играют в волшебные шахматы. Огонь потрескивал в большом камине, отбрасывая чудесный теплый свет на грандиозную комнату, делая ее зловещую обстановку и высокие потолки менее суровыми и холодными. Это было, конечно, не так уютно, как в Гриффиндорской башне, но в этом было что-то настолько мрачное и готическое, что Гермиона не могла не быть впечатлена. Она вполне могла представить Беллатрикс, отдыхающую на большом кожаном диване с хорошей книгой и стаканом огненного виски. Пространство требовало уважения и пахло властью и богатством. Как ни странно, она чувствовала себя комфортно, сидя у огня, проводя пальцами по кожаной обивке. Она была уверена, что никогда бы не подумала, что ей будет так хорошо в месте с холодным камнем и сочной зеленью. Зеленый быстро становился ее любимым цветом, и, находясь в его окружении, она чувствовала себя более связанной с темной ведьмой. Когда она наконец легла в постель, была почти полночь. Она подумывала о ночном визите на Астрономическую башню в поисках некой темной ведьмы, но после их утренней встречи очень быстро отказалась от этой мысли. Однако она положила карту мародеров в постель, чтобы проверить ее, мягкий свет от ее прикроватных свечей освещал пергамент достаточно хорошо, чтобы ее найти. Глаза и пальцы Гермионы пробежали по странице и увидели шаги Блэк в верхнем коридоре рядом с Башней. ‘Итак, она снова пошла туда сегодня вечером’. Она задумалась, вспоминая крики, от которых ее пробирал холод до костей; вспомнила и те, которые она слышала после занятий. Она следовала по нарисованным чернилами ступеням, пока они шли по полу, но ее пальцы остановились, когда движения Блэк не привели к лестнице, ведущей к главному входу, а вместо этого прошли по ее коридору. Она почувствовала, как ее грудь сжалась, а дыхание перехватило. ‘Что она здесь делает? У нее нет причин быть здесь, кроме как увидеть… меня.’ Следы действительно были за ее дверью; неподвижные. Гермиона затаила дыхание, ожидая звука стука в дверь, после которого ей придется решать, отвечать или притвориться спящей, учитывая поздний час. Ожидание было мучительным; глаза метались между дверью и картой, лежащей у нее на коленях. Ее кровь стучала по венам, звук в ее голове был невыносимо громким, когда она заставляла себя решать, что делать. Но стука так и не последовало. Гермиона подумала, что, возможно, она пропустила его, учитывая, насколько приглушенным стал ее слух из-за пульса, но шаги все еще были снаружи. Она мысленно вернулась к ночи, когда Беллатрикс оставила ей книгу; как ведьма прислонилась к стене у ее двери, желая постучать, но не смогла этого сделать. — «Я могу просто пойти и открыть чертову дверь’. — Задумалась Грейнджер. — ‘Но как я объясню, что случайно открыла свою дверь ночью в одной ночной рубашке? ’ — Она задавалась вопросом, что бы сказала об этом Беллатрикс, будут ли темные глаза скользить по ее телу. Жар снова размотался внутри нее, и она тяжело сглотнула. Шаги снова двигались; расхаживали у комнаты Гермионы, назад и вперед, вперед и назад, все еще, по-видимому, пытаясь определиться с планом действий. Гермиона откинула одеяло, ее ноги нащупали коврик, когда она присела на край кровати, все еще задаваясь вопросом, должна ли она просто впустить женщину. ‘И что я скажу? ’ — Она глубоко вздохнула, ее рука все еще сжимала карту, даже когда она направлялась к двери. Однако, бросив последний взгляд вниз, она приняла решение за нее, поскольку чернильные шаги Блэка удалялись от ее комнаты к ее собственной. Девушка вздохнула, отчасти с облегчением, когда ее тело выпустило напряжение, которое давило на плечи и грудь. Она скользнула обратно в постель, все еще следуя карте, пока не убедилась, что темная ведьма снова в своей комнате. Она сложила карту и спрятала ее у кровати, потянувшись за своей книгой. Услышав, что Джинни читала ее летом, она не смогла удержаться и перечитала «Франкенштейна», ее пальцы нашли страницу, указанную золотой закладкой, спрятанной между ними. Грейнджер всегда была заядлой читательницей, сколько себя помнила. Ее мать однажды сказала ей, что, когда дело доходило до рассказа, Гермиона всегда замечала, пропущены ли слова или страницы, чтобы быстрее лечь спать. Ее привлекла готическая литература в то лето, когда она получила письмо из Хогвартса, после просмотра постановки «Франкенштейна» в Лондоне. Ее родители любили водить ее в театр, оперу или балет, наблюдая, как ее юный разум впитывает все, что видит и слышит. Она купила экземпляр книги в сувенирном магазине, кассир насмешливо посмотрел на нее, когда возвращал ей книгу, завернутую в коричневый бумажный пакет. Она прочитала ее за выходные, отправившись прямо в библиотеку в следующий понедельник, чтобы посмотреть другие книги, которые она могла проглотить. В Хогвартсе было что-то удивительно очаровательное, что, увидев его, она поверила, что он сошел со страниц Дракулы или замка Отранто, со всеми его башнями, готическими арками, высокими потолками и темными каменными коридорами. Она влюбилась мгновенно. Зевнув, Гермиона повернулась к прикроватной тумбочке и отложила книгу, ее взгляд мгновенно привлек мерцающий серебристый свет, исходящий из-под нее. Она посмотрела на небольшую стопку книг и вытащила из-под них блокнот. От него действительно исходил мягкий свет, и она в замешательстве нахмурилась. Она откинулась на подушки, листая страницы, пока не дошла до последней. Ее глаза расширились при виде новых чернил, которыми было написано: «Я хочу извиниться за свое поведение сегодня утром. Это было крайне неуместно. Я не имела права так обращаться с тобой и, конечно, не имела права поднимать на тебя руку. Я повела себя ужасно, хотя все, что ты сделала, это была доброй и внимательной. Я постараюсь исправиться. Б.» Она вскочила с кровати, пытаясь достать перо, прежде чем вернуться под одеяло. Она провела пером по губам, пытаясь придумать, что сказать. ‘Это то, что сказала бы ей Беллатрикс, если бы она постучала в дверь? ’ Она так себе и представляла, благодарная за то, что форма общения между ними еще не была прервана профессором, и искренне удивленная, что этого не произошло. Может быть, была надежда. «Спасибо за Ваши извинения, но, пожалуйста, поймите, что я ни в коем случае не хотела Вас расстроить или обидеть. Я просто хотела получить ответы». Она царапнула страницу, лениво размышляя, достаточно ли хорош ее ответ, учитывая предложенную ей оливковую ветвь. ‘Если я вычеркну это, это сотрется? ’ Спросила она. Ее мысли были немедленно прерваны формулировкой нового предложения, как будто Блэк ждала ее ответа. Ее сердце затрепетало в груди от этой мысли, когда она прочитала новое сообщение. «Я признаю это. Я плохо играю с другими, и я не привыкла, чтобы кто-то бросал мне вызов». Гермиона почти могла представить, как темная ведьма сжимает переносицу и выдыхает, когда пишет. Когда она была уверена, что Беллатрикс закончила, она снова положила перо на страницу. «Я всегда рассматривала вызов как возможность для роста. Что ты заботишься о чем-то, что ты решителен и привержен этому. Как-то так». Она потянулась к своему стакану с водой и сделала большой глоток, ожидая ответа. Ей не пришлось долго ждать, прежде чем изящный почерк появился на бумаге. «Очень мудрый ответ, мисс Грейнджер, или это просто еще один способ сказать, что вы упрямы?» Гермиона фыркнула, чуть не подавившись своим напитком. Она поставила стакан и усмехнулась. — 'Я думаю, она дразнит меня'. — И, боже, ей это понравилось. «Может быть… может быть, мне просто не нравятся границы или правила». — Она почувствовала, что краснеет. «Хммм. Границы. Правила. Я не обвиняла тебя в нарушении правил. Ты кажешься слишком… упорядоченной». «Возможно иногда, но Вы еще недостаточно хорошо меня знаете». — Написала Гермиона, закусив губу; тихий вздох слетел с ее губ. Прошло некоторое время, и Грейнджер задумалась, не сказала ли она слишком много; даже флиртовала, что, по ее мнению, было, может быть, не так тонко, как она думала. «Ты бы хотела, чтобы я узнала тебя лучше?» Гермиона уронила перо, чистые чернила просочились на белую подстилку, когда она попыталась поднять его в руках. -“Черт». — Она захныкала, волна желания вспыхнула в ней, как печь. Ее рука дрожала, перо колебалось, когда она зависла над блокнотом, зная, что ей нужно ответить быстро или, возможно, Беллатрикс откажется от своего вопроса. Она встряхнулась и начала действовать, кончиком пера нацарапав свой ответ. «Думаю, мне бы этого очень хотелось». — Она улыбнулась, ее голова кружилась от волнения и возможностей, ее тело было полно бушующих гормонов. «Как пожелаешь». Гермиона издала мурлыкающий звук, который заставил Живоглота посмотреть на нее с изножья кровати, прежде чем зевнуть и опустить голову обратно на лапы. «Без риска расстроить Вас, могу я спросить кое о чем?» — Рискнула девушка. «Я частично приму твой «вызов». Мне было трудно смотреть на тебя из-за того, что я с тобой сделала. Я изо всех сил старалась не увидеть твоего страха или отвращения. Я ломаю голову над тем, как это обработать, но я постараюсь». Гермиона была шокирована тем, что наконец получила ответ на свой вопрос, по крайней мере, частично. Это имело большой смысл, в конце концов, она была смущена тем, как быстро исчез ее остаточный страх перед бывшей Пожирательницей Смерти после такого ужасного опыта. Но страх действительно исчез. Она была уверена, что ее очарование и непреклонная привлекательность, возможно, просто пересилили любые другие эмоции, но какова бы ни была причина, ее больше не мучили кошмары, только сны, которые становились все более ясными и наглядными. «Это не то, о чем я собиралась Вас спросить, но спасибо за то, что Вы были так честны. Я больше не буду давить». «Ты хочешь сказать, что я открыто дала тебе информацию, которую ты не просила?» Это был тот язвительный юмор, который она видела в редкие проблески; воображая, как пухлые губы изгибаются в хитрой улыбке. «Ну, не то чтобы я не спрашивала Вас уже дважды». — Игриво ответила она. «Туше. О чем ты собиралась спросить меня, просто из интереса, конечно?» Гермиона усмехнулась, на этот раз ей больше нравилось ходить взад-вперед, чем толкать и тянуть. «Я просто хотела спросить, все ли с Вами в порядке… после сегодняшнего?» Она провела рукой по волосам, немного обеспокоенная своим вопросом и изменением тона. «У меня были дни и похуже. Огненный виски помогает». «Теперь я беспокоюсь о Вашей печени». «Не волнуйся, маленькая ведьма, у меня были годы практики». «Это тоже меня беспокоит». Бабочки закружились в ее животе при слове нежности. Если бы кто-нибудь еще назвал ее маленькой ведьмой, Гермиона была уверена, что заколдовала бы их до следующей недели, но все, что ее интересовало, это как это будет звучать из великолепных уст Беллатрикс. «Последний стакан, я обещаю». «Лучше бы так и было. Не заставляйте меня спускаться туда». — Рассмеялась Грейнджер. Прошло несколько минут, и она удивилась, почему ей никто не ответил. ‘Может быть, она заснула? Не будь глупой. Не заставляйте меня спускаться туда.’ Когда она снова произнесла эти слова в своей голове, они звучали по-другому, авторитетно. Когда она представляла, как Беллатрикс говорит ей эти слова, это вызывало жгучий жар внизу ее живота. Она постучала кончиком пера по открытой странице, прикусив нижнюю губу. 'Пожалуйста, скажи что-нибудь’. «Уже поздно. Я должна дать тебе немного поспать. Спокойной ночи, мисс Грейнджер». «Сладких снов, профессор Блэк. х» Она посмотрела на свой письменный ответ слишком поздно, ее глаза расширились от поцелуя, который она оставила на бумаге. — 'Не паникуй. Это просто поцелуй. Просто ласковое обращение. Не то чтобы ты сказала что-то ужасное. Боже! ' Она опустила голову на руки, вздыхая про себя над своим промахом, прежде чем, наконец, закрыть книгу и положить ее и перо на прикроватный столик. Когда она задула свечи и ее глаза привыкли к длинным теням, протянувшимся по ее спальне, она посмотрела на ночное небо. Гермиона широко улыбнулась. Если бы она немного приподняла голову, то смогла бы разглядеть две последние звезды Пояса Ориона и Беллатрикс на его плече, которые светили на нее, когда ее глаза закрылись. ********************************************************************************** В своей темнице Беллатрикс сидела перед камином, все еще потягивая огненный виски, ее темный взгляд был прикован к разговору с Гермионой Грейнджер. Она перечитывала это снова и снова, постоянно возвращаясь к «не заставляй меня спускаться туда» и маленькому крестику в конце «сладких снов». Она не почувствовала как осколок стекла врезался в ее руку.