Под моей кожей

«Я так рада, что мы сделали это до того, как ты упорхнула на Хэллоуин, Гермиона. Так приятно провести время вместе». — Сказала Сибилла, прежде чем сделать глоток чая. Было время обеда, и две ведьмы сидели в кабинете Трелони рядом с классом Прорицаний. Если бы кто-нибудь сказал Гермионе на третьем курсе, что однажды она назовет этого профессора своим другом, она бы сочла его сумасшедшим. Что-то изменилось, как и многое другое во время войны, и когда Сибилла была сломлена Амбридж, это пробудило в Гермионе что-то защищающее, что она не могла игнорировать. За последний год они провели довольно много времени вместе, иногда с Минервой, иногда сами по себе, гуляя на природе или наслаждаясь послеобеденным чаем, и Грейнджер находила ее компанию успокаивающей. «Итак, какие у тебя планы на эти выходные? В прошлый раз, когда мы говорили, ты была не уверена». «Драко пригласил меня к себе на Хэллоуин». Сибилла усмехнулась. — «Разве не странно складывается жизнь». Гермиона улыбнулась. — «Это действительно так. Жаль, что мы не подружились раньше. Кто знает, какие изменения это могло бы иметь, но я благодарна за это сейчас». — Ответила девушка, откусывая от бутерброда с ветчиной. «Большинство жизненных вещей уже написано, и я не сомневаюсь, что так и должно было быть. Он изменился». «Да, он действительно изменился, и хотя, я еще официально не встречалась с его матерью, я слышала, что она тоже сильно изменилась». «Хм. Нарцисса Малфой — странная. В школе всегда была такая тихоня. Конечно, она на несколько лет младше меня, но никогда не показывала своей силы. Она была гораздо более сдержанной, чем ее сестры, как будто взвешивала всех и все вокруг. Это довольно нервировало». Гермиона проглотила последний кусочек своей еды. — «Я могу себе представить. Мое единственное реальное общение с ней было в Малфой-мэноре, когда похитители забрали нас туда. Она была холодной и расчетливой». Сибилла кивнула, поставив чашку с блюдцем. — «Да. Продукт чистокровного воспитания и самая младшая. Андромеда всегда была очаровательной. В отличие от своих сестер, она легко заводила друзей и за пределами собственного дома, что было редкостью для слизеринки. Ты знала, что она сбежала с магглорожденным волшебником?» «Да». — Ответила Гермиона, желая узнать больше о Блэках. «Это принесло большой позор их семье. Нарцисса стала еще более замкнутой, а Беллатрикс… ну, это было так, как если бы она взорвалась. Занятия с ней всегда были, мягко говоря, насыщены событиями». «Что ты имеешь в виду?» Сибилла сделала быстрый глоток чая, прежде чем откинуться на спинку стула, ее глаза за стеклами очков широко раскрылись и пристально посмотрели на нее. «Она всегда злилась, с того дня, как я встретила ее. В ее поведении не было ничего спокойного, ничего похожего на Нарциссу. Каждая эмоция, которую она испытывала, всегда отражалась на ее лице и в ее действиях. Она быстро впадала в ярость, иногда физически набрасывалась на другого ученика или просто смеялась и ждала, когда придет время отомстить. Обычно это было для защиты ее сестер. Я думаю, что они были единственными в мире, кого она когда-либо любила. Есть некоторые люди, которые, к сожалению, созданы не так, как все мы. Беллатрикс — одна из них». Гермиона почувствовала, как к горлу подступает желчь. Необходимость сказать что-нибудь в защиту темной ведьмы, ощутилась как гром в ее ушах. — «Она изменилась». — Ответила Грейнджер сквозь стиснутые зубы, надеясь, что ее тон был уравновешенным и беспристрастным. «Ах, она определенно изменилась, моя дорогая». — Глаза Сибиллы сузились. — «В конце концов, она перешла на другую сторону. Это был тяжелый выбор для нее. Выбор, из-за которого ее могли убить с любой стороны». «Именно». «Ты знала, что она убила своих родителей?» Гермиона поерзала на стуле. Она действительно знала. Она знала об этом уже несколько лет после ночного похода в библиотеку в своих бесконечных поисках, чтобы раскопать все, что она могла узнать о Беллатрикс Блэк. Она кивнула, не доверяя себе говорить. «Никто на самом деле не знает, что произошло. Их смерти, безусловно, приписывались ей в книгах по истории и газетах, но она не подтвердила и не опровергла это. Некоторые говорят, что темная магия пошла не так, в конце концов, Сигнус Блэк был таким же темным, как и она. Жестокий и злой человек, судя по всему. Другие говорят, что это был… В… Вол… тот, кого нельзя называть». «Разве тогда это не расследовалось официально?» «Конечно, Министерство проводило расследование, но в то время происходили более серьезные вещи. Более тревожные события, которые привели к первой войне с угрожающей скоростью. Смерть волшебной семьи никогда не воспринялась бы легкомысленно, но Блэки, без сомнения, присоединились бы к неправильной стороне, поэтому Министерство, возможно, было менее склонно беспокоиться, я полагаю». Это имело смысл. В конце концов, и Беллатрикс, и Нарцисса стали последователями Волдеморта. Излишне говорить, что Сигнус и Друэлла сделали бы то же самое. «Но кое-что все же было не так». — Добавила Сибилла, заговорщически усаживаясь в кресло. «Что?» — Нажала Гермиона, повторяя язык тела старшей ведьмы. «Палочка Беллатрикс». — Она сделала паузу, глаза расширились, как будто впервые откопав это воспоминание. -“В школе ее палочка была другой. Не кривая деревяшка, как сейчас». Брови Гермионы удивленно приподнялись. Она никогда не слышала ни о чем подобном во всех своих книгах о волшебных палочках. Это казалось невозможным. «Я полагаю, — продолжила Сибилла, — это произошло после того, как она убила своих родителей. Душа раскалывается, когда ты совершаешь убийство. Не убийство, совершенное на войне или в целях самообороны, а убийство, совершенное исключительно потому, что ты лишаешь кого-то жизни». «Как у Волдеморта и крестража». «Да, именно так». «Я никогда не слышала, чтобы палочка менялась из-за своих действий». — Сказала Гермиона. «Палочки, как ты знаешь, помнят все заклинания, которые сотворили, поэтому я полагаю, что Беллатрикс создала что-то очень темное, что убило ее родителей, это исказило палочку, как и ее собственную душу». «Это было очень давно». — Укусила Гермиона, не в силах заставить свои губы замолчать. «Да, давно, но душа, которая сломлена, не может исцелиться. Она никогда не сможет вернуться к своему прежнему состоянию после того, как ее так сильно разорвали. Ну и, конечно, после того как Беллатрикс была Пожирателем Смерти столько лет, я боюсь, она никогда больше не будет по-настоящему цельной». «Ты ошибаешься». — Грейнджер чувствовала, как гнев закипает у нее под кожей, посылая жар по поверхности, когда она вцепилась в подлокотники. — «Она изменилась, Сибилла. Разве ты этого не видишь? Разве ты не видишь, насколько она отличается от той школьницы, которую ты когда-то так боялась, или от той сумасшедшей Пожирательницы Смерти, которая терроризировал мир?» Лицо Сибиллы смягчилось от удивления, дыхание на мгновение застряло у нее в горле. — «Да. Ты права. Она другая. Я признаю, что избегала ее, насколько это было возможно, с тех пор, как Минерва объявила о ее прибытии сюда, и мне пришлось смириться с тем, что я застряла с ней в школе, по крайней мере, на следующие пять лет, но… но она все еще сломлена, Гермиона. Она не то, что можно исправить. Души так не работают». «Я не согласна. Я думаю, она жаждала искупления. Почему еще она вдруг отбросила всё и повернулась спиной к единственному человеку, который, казалось бы, позволил ей быть тем, кем она хотела быть? Да, Волдеморт был воплощением зла и использовал ее. Он использовал её, потому что видел в ней величие. Представь, если бы Дамблдор добрался до нее первым или какая-то другая сила добра? Представь, насколько другой была бы история. Она выбросила всё после той ночи в Министерстве, когда сдалась Аврорату». «И спроси себя, почему». «Я спрашиваю. Я думаю, что все спрашивают, но никто не знает. Даже Драко или Нарцисса». «Любопытно». — Ответила Сибилла, ее взгляд упал на пустую чашку Гермионы. — «Можно мне? Я знаю, что ты не веришь в мое искусство, но… но я хотела бы взглянуть, если можно». Гермиона пожала плечами. — «Хорошо. Я приму любые ответы, которые смогу получить на данный момент». Сибилла взяла чашку из костяного фарфора и поставила ее в руки, помешивая остатки чая и листья на дне, когда она шептала заклинание. «Черной была ночь, которая держала свет в своих объятиях. Черным был день, который связал двоих кровью, и черным будет имя на губах света, когда окутает его». Гермиона внимательно слушала, не понимая бессвязного сообщения с листьев. Много лет назад она бы закатила глаза, но сейчас ей и в голову не пришло бы сделать это, даже если бы она считала все это ерундой. «Мне жаль, Гермиона, но это не сулит ничего хорошего». «Я полагаю, время покажет». «Пожалуйста, не делай ничего опрометчивого и старайся держаться на расстоянии. Я знаю тебя, и я знаю, что ты любишь помогать всем потерянным, но я боюсь, что ты также можешь потерять себя». ********************************************************************************** Поместье Малфоев было таким же впечатляющим, как и поместье Блэк, но, безусловно, в лучшем состоянии. По иронии судьбы, его внешний вид был более темным и внушал опасения даже при дневном солнечном свете. Тыквы выстроились вдоль подъездной дорожки и каскадом поднимались по каменным ступеням, ведущим к входной двери. Драко толкнул дверь и придержал ее для Гермионы, чтобы она могла войти. Вестибюль был очень большим, его клетчатый пол и стены, обшитые деревянными панелями, были довольно строгими. Каменные ступени вели к лестнице, а над ней висела самая большая люстра, которую девушка когда-либо видела, осколки стекла, танцующие на свету. Она помнила часть этого из своего краткого заключения, но отогнала воспоминания, наблюдая и слушая Драко, когда он показывал ей комнаты на первом этаже. Когда они вошли в гостиную, ее сразу привлекло огромное количество книг, выстроившихся вдоль стен, и ее мысли вернулись к Беллатрикс и их времени в библиотеке в прошлое воскресенье. Это все, о чем она действительно думала всю неделю, ощущение того, что она так тесно прижата к темной ведьме, а также вопиющая тяжесть ее чувств. «Драко!» — Звук женского голоса отвлек ее от размышлений, и она обернулась, чтобы увидеть, как Нарцисса Малфой входит в комнату, протягивая руки к своему сыну. Драко шагнул в ее объятия, и не было никаких сомнений в любви и преданности, которые они испытывали друг к другу. Это заставило ее сердце болеть за свою семью. «Мама, познакомься с Гермионой, наконец-то». — Сказал он, поворачиваясь и ведя ее за руку в комнату. Гермиона улыбнулась, когда глаза Нарциссы встретились с ее глазами, и она была удивлена, насколько теплыми были эти красивые голубые глаза. Они встречались друг с другом несколько раз во время судов и встречались взглядами, но она никогда не видела ничего, кроме стальной решимости и сдержанного контроля. Сейчас всё было совсем по-другому, ведьма смотрела на нее добрыми глазами и искренней улыбкой. Она была одета в серебристо-черное платье, ее черные каблуки цокали по полу, когда она приближалась. Нарцисса, несомненно, была привлекательной женщиной, и Гермиона видела семейное сходство с ее сестрой. Прохладные руки сжали одну из ее собственных между ними. — «Гермиона Грейнджер. Я так рада, что ты согласилась прийти на наше маленькое мероприятие в честь Хэллоуина». — Сказала блондинка, мягкий тембр ее голоса успокаивал уши. «Спасибо, что пригласили меня, миссис Малфой. Я искренне благодарна». «Чушь. И зови меня Нарциссой». — Добавила она, ее улыбка стала шире. — «Драко уже показал тебе твою комнату?» «Пока нет». «Я только что показал ей нижний этаж». — Сказал Драко. «Пойдем, устроим тебя», — проворковала Нарцисса, отпуская руки Гермионы. Они втроем поднялись по парадной лестнице, Драко рассказывал матери о школе и своих уроках. Было очень странно чувствовать себя гостьей в доме чистокровной семьи; чистокровной семьи, которая держала ее и ее друзей в заложниках. Она покачала головой. ‘Время меняется. Люди меняются.’ Нарцисса стояла перед закрытой дверью, держась за ручку. — «Вот мы и пришли. Я поселила тебя в западном крыле, так что у тебя будет вид на сад, а также собственная ванная комната». — Сказала Нарцисса. Войдя внутрь, Гермиона была мгновенно ошеломлена. Сама комната была похожа на номер люкс в отеле. Там была очень большая кровать, убранная в черных и серебряных цветах, а также гостиная с кожаным диваном, расположенным перед очень большим камином, в котором уже горел огонь. Также была дверь, ведущая в ванную, край раковины едва виднелся за дверным косяком. «Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Твои сумки уже здесь». Гермиона взглянула на окно и увидела свой багаж, стоящий у него. «Спасибо». — Улыбнулась девушка. «Присоединяйтесь ко мне позже, чтобы выпить перед ужином, вы оба». — Предложила Нарцисса. «Безусловно, мам». — Ухмыльнулся Драко. С последней улыбкой Нарцисса вышла из комнаты, оставив двух друзей вместе. Драко подошел и сел на диван, в то время как Гермиона начала разбирать свои сумки. Остановившись у окна, она выглянула наружу. Сады были впечатляющими, с подстриженными живыми изгородями, потрясающими цветами в ящиках и конусами идеальной формы. Голос Драко вернул ее внимание в комнату. — Я так рад, что ты согласилась остаться со мной, — сказал он, глядя в огонь. Гермиона поставила сумку на кровать и щелкнула защелками. — «Спасибо, что пригласил. Честно говоря, я не могла остаться у Джинни». Она начала распаковываться, открывая ящики и большой шкаф, и используя свою волшебную палочку, чтобы разложить вещи. «Да, я заметил, что в твой день рождения было некоторое напряжение. Что происходит между тобой и Роном?» — Спросил он, поворачивая голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Гермиона вздохнула и подошла к дивану, сидящему рядом с ним. — «Честно говоря, я не знаю. Джинни говорит мне, что у него новая девушка, но было что-то в том, как он смотрел на меня, что заставило меня думать, что я все еще нравлюсь ему больше, чем просто друг». Драко кивнул. — «Тяжело, когда тебе кто-то нравится, а они не чувствуют того же. Поверьте мне, я знаю, что это такое не понаслышке». — Он грустно усмехнулся. «Я не знала». «Я… никто этого не знал». «Мне жаль». — Ответила Гермиона, полностью понимая это; ее собственные неоспоримые чувства к Беллатрикс поглощали ее каждый час бодрствования. «Сейчас я в порядке. Прошло много времени, но когда я думаю об этом …» — Драко сделал паузу, пристально глядя в огонь, пока говорил. — «Когда я думаю об этом, мне все еще кажется, что это было вчера. Я думаю, что это происходит, когда ты действительно влюбляешься в кого-то». «Да, это так». — прошептала она. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза, казалось, искали что-то в ее собственных. — «Давай. Пойдем на кухню и съедим торт. Никогда не бывает слишком рано для торта, и я уверен, что мама присоединится к нам». «Хотелось бы». «Отлично». — Ухмыльнулся блондин. ********************************************************************************** Остаток дня и вечер пролетели незаметно. Они ужинали втроем, и Гермиона чувствовала себя так, как будто она была там много раз раньше в такой хорошей компании. Нарцисса действительно заставила ее почувствовать себя желанной гостьей, оставшись с ней наедине, чтобы еще раз сказать, как она благодарна за ее прощение и помощь. Каким бы чудесным ни был день, Гермиона не смогла сдержать укол разочарования, когда поняла, что Беллатрикс не присоединится к ним. Они много чего обсуждали за напитками и играми, поэтому, когда возникла тема Беллатрикс, Гермиона не удивилась. «Я так рада, что она освоилась и начала преподавать. Я всегда говорила ей, что она преуспеет в этом, но тогда она считала это ниже своего достоинства». Драко фыркнул. — «Зная тетушку, она, вероятно, все еще так и думает, но она чертовски хороша в этом». Голубые глаза Нарциссы нашли взгляд Гермионы, и она поняла, что ее мнением молчаливо интересуются. «Она гениальна». — Улыбнулась Грейнджер, заставляя свой рот не произносить больше ни слова, прежде чем он извергнет что-нибудь подозрительно похожее на благоговение. Ее ответ, казалось, сделал свое дело, поскольку Нарцисса заметно расслабилась под ее пристальным взглядом. — «Я рада это слышать. Она… она сложное существо. Даже я не всегда знаю, что она думает или чувствует, и, поверь мне, я много раз пыталась проникнуть в ее разум, чтобы попытаться лучше понять ее». «Удачи с этим». — Усмехнулся Драко. — «У нее так много стен, что я был бы удивлен, если бы кто-нибудь смог докопаться до правды, если бы она этого не хотела». Гермиона подумала об их уроках, о двух воспоминаниях, которые она видела, когда была в голове Беллатрикс. Они были настоящими. Она видела последствия; паника, отказ обсуждать это. Она была более чем удивлена, что ей позволили увидеть их, и все же она была уверена, что у темной ведьмы не было силы помешать ей сделать это. Она хотела спросить Нарциссу, что это значит, но прикусила губу, чтобы промолчать, но когда Драко на мгновение вышел из комнаты, она больше не могла сдерживаться. «Могу я спросить тебя кое о чем?» — Она почти прошептала, не уверенная, что ее голос был достаточно громким, чтобы быть услышанным за ревом огня. «Конечно». — заявила Нарцисса с теплой улыбкой. «В этом семестре мы практиковали окклюменцию и легилименцию. Я была в паре с Беллатрикс дважды». «О? Это необычно». — Нарцисса удивленно подняла бровь. «Нас было нечетное количество, поэтому она встала в пару со мной». — Девушка почувствовала, как ее щеки запылали под пристальным взглядом глаз женщины. «Любопытно. Я бы подумала, что она выберет Драко, но я не против. Пожалуйста. Продолжай». — Она сделала жест рукой. «Когда я была… когда я была в ее сознании, она показала мне дом, который, как я теперь знаю, называется Блэк-Мэнор». Гермиона сразу же пожалела об этих словах, ее глаза расширились, и она надеялась, что Нарцисса не будет давить на нее, откуда она это знает. И девушка продолжила. — «Она… она провела меня по коридору в первом воспоминании, прежде чем появилась картина. Картина джентльмена. Затем мы внезапно оказались в темной комнате, где пытали девушку». Нарцисса неловко поерзала на стуле и сделала большой глоток вина. Напряжение в ее теле было очевидным, и на мгновение Гермиона подумала, не прекратить ли говорить, но, не услышав никаких жалоб, она продолжила. — «Во втором воспоминании я была в саду с красивым фонтаном, где вы трое, совсем маленькие, сидели и играли с бумажной птичкой, которую она сделала». Нарцисса ахнула, прижимая руку ко рту. «Мне жаль. Я не хотела тебя расстраивать. — обеспокоенно ответила Гермиона. Женщина покачала головой и прошептала: — «Продолжай». Гермиона кивнула, сглотнув. — «Ты смеялась и пыталась поймать ее, а потом …» «А потом пришел отец». — Пробормотала она. «Да. После этого Беллатрикс вытолкнула меня из воспоминания». Нарцисса смотрела в окно, ее единственным движением было постукивание идеально наманикюренного пальца по стеклу. — «Отец был монстром». — Зашипела она. — «Какой бы крошечный проблеск радости ни был у Беллатрикс, он его разрушал. Она бы не стала активно делиться этими воспоминаниями с тобой, Гермиона, так что либо ты самый искусный Легилимент, с которым я когда-либо сталкивалась, либо …» — Последовало долгое молчание, и Гермиона почувствовала, что ей не терпится пробиться сквозь тишину, чтобы добраться до правды. Холодные глаза Нарциссы снова встретились с ее глазами. — «Либо ее подсознанию нужно было, чтобы ты это увидела». Гермиона вздрогнула под ее пристальным взглядом. Это была Нарцисса Малфой из воспоминаний Гермионы. Хладнокровная, расчетливая и непробиваемая. Она тяжело сглотнула; во рту пересохло, пока она пыталась осмыслить полученный ответ. Она отправила безмолвную молитву о том, чтобы Драко поторопился вернуться, рискнув бросить быстрый взгляд на дверной проем, прежде чем снова оказаться под пристальным взглядом. «Знаешь ли ты, что ты можешь влиять на воспоминания? Ты уже это усвоила?» — Спросила Нарцисса, ее голос нарушил неловкое молчание. «Я читала об этом в одной из книг профессора Блэк, но мы не обсуждали это на уроках». «Ты говоришь, в одной из ее книг?» «Да. Она… э… она дала мне книгу в качестве подарка за то, что я вернула ей волшебную палочку». Нарцисса наклонилась вперед в своем кресле, поставив бокал с вином на стол. — «Она дала тебе одну из своих книг?» ‘И библиотеку’. Ответила она про себя, задаваясь вопросом, что бы Нарцисса подумала об этом. Она даже не была уверена, что поняла этот жест. «И у нее снова ее палочка?» — Она тонко улыбнулась. — «Я надеялась, что она раз и навсегда расстанется с этим извращенным чудовищем, но я полагаю, что она была рада… воссоединиться с ней». Она воспользовалась возможностью, чтобы налить себе вина, прежде чем откинуться на спинку стула, взяв бокал с собой, взбалтывая темно-красную жидкость, продолжая пристально смотреть на Гермиону. «Но я отвлеклась. Воспоминания — забавная штука. Знаешь ли ты, что ты можешь вспомнить только один раз?» Гермиона на мгновение задумалась над вопросом, нахмурив брови. — «Мы можем вспоминать одни и те же вещи много раз». — Ответила она в замешательстве. Нарцисса покачала головой. — «Представь, что я прямо сейчас бросила бы свой бокал в огонь. Это событие; действие, история в процессе становления, если хочешь. Когда ты снова вспомнишь это событие, это… это единственный раз, когда ты вспоминаешь его таким, каким оно было, потому что каждый раз, когда ты делаешь это после, ты просто воспроизводишь последний раз. Вспоминая воспоминание о событии, а не само событие». Гермиона мгновенно поняла, внутренне ругая себя за то, что не осознала эту концепцию раньше. Она понимающе кивнула. «Плохие события, моменты, которые калечат и опустошают, ломают человека. Они разбивают сердца и души, оставляя ужасные шрамы, которые невозможно залечить; воспоминания о тех событиях — вечная мука. Умелые легилименты могут повлиять на эти воспоминания. Они могут нанести ущерб и превратить сомнения в чудесный момент радости или добавить тепла и любви в самое мрачное отчаяние. Ты понимаешь?» «Да. Профессор Блэк упоминала нечто подобное, но это классифицируется как Темная магия, не так ли?» Нарцисса улыбнулась. — «Это следует рассматривать как непростительное, учитывая силу, стоящую за такими действиями. Это зависит от мотивации, стоящей за этим». «У этого есть способность исцелять, да? Иметь возможность помочь кому-то, вводя что-то позитивное там, где раньше ничего не было?» «Именно. Эти методы использовались в нескольких странах Восточной Европы как способ реабилитации для глубоко обеспокоенных ведьм и волшебников. Какое-то время Министерство рассматривало этот способ, но вместо этого решило пойти по более темному пути. Это стало орудием пыток в Азкабане почти на два года, прежде чем его запретили». Гермиона замолчала. «Ее …?» Нарцисса кивнула, ее глаза блестели от непролитых слез. — «Да, она пережила это, и я благодарю бога, что она так искусна в окклюменции, иначе все было бы намного хуже». «Ты упоминала ее подсознание ранее. Что ты имела в виду под этим? «Я имела в виду, что на каком-то уровне моя сестра хотела, чтобы ты была рядом в те моменты». «Я не… Я не понимаю». Нарцисса вздохнула. — «Знаешь, что я увидела в тебе, когда мы впервые встретились много лет назад?» «Что-то неприятное, я полагаю». — Не заставляя себя произнести это слово, ответила Гермиона. «Сначала, и я приношу извинения за это. Было… трудно изменить основы и глубоко укоренившиеся убеждения нашей семьи, но я не вижу тебя таким образом, я могу тебя заверить». Гермиона облегченно улыбнулась и подождала, пока Нарцисса продолжит. «Я увидела доброту, Гермиона. Это то, что я увидела первым. Почему бы в самые мрачные моменты не жаждать этой чистой, неподдельной доброты?» «Ты говоришь, что она хотела, чтобы я ей помогла?» Нарцисса погрозила ей пальцем, издав цокающий звук. — «Нет, нет. Неосознанно, я бы предположила. Она никогда никого не подпускала к себе близко для этого». Гермиона на мгновение замерла, позволяя всему, что рассказала ей ведьма, медленно осесть в ее мозге. Это имело смысл. Она знала, что не давила ни на одном уроке; не заставляла себя преодолевать какие-либо барьеры. Как она могла сделать это против лучшего Окклюмента, в любом случае? Это возможное решение было единственным правдоподобным, но все же ее разум задавался вопросом, почему это была она, а не Нарцисса или даже Розмерта. Она почувствовала укол ревности и отмахнулась от него, не желая, чтобы ее мысли были услышаны. «Я рада, что ты дружишь с моим сыном, Гермиона, правда. Он кажется намного счастливее в этом семестре». Гермиона усмехнулась. — «Честно говоря, нас до сих пор смешит то, как легко мы ладим». Драко вошел в комнату с ухмылкой на лице. — «Я полагаю, речь идет обо мне?» Нарцисса улыбнулась и похлопала по дивану рядом с ней, чтобы он сел. Он послушно подчинился, и у Гермионы защемило сердце, когда она поцеловала его в лоб. В такие моменты она скучала по матери и отцу. Скучала по звукам их смеха, их юмору, разговорам об искусстве и литературе и последней субботе месяца, когда они ели нездоровую пищу и смотрели фильмы. Ее улыбка на мгновение дрогнула, и глаза Драко встретились с ее глазами через комнату. Он одними губами спросил: — «Ты в порядке?», — и она кивнула.