Под моей кожей

Собрание преподавателей, казалось, не закончится никогда; терпение Беллатрикс истощалось с каждой минутой. Прошло два часа, и она была готова выцарапать кому-нибудь глаза, Сибилле например, если бы та продолжила настаивать на необходимости покупать разные виды маггловского чая для занятий в следующем году. Белла ущипнула себя за переносицу и глубоко вздохнула, уставившись на чистый лист бумаги перед собой, за исключением случайных узоров, которые она рисовала по краям, точно так же, как она была склонна делать в школьные годы, когда ей было скучно до слез, или урок был просто слишком легким для нее. «Итак, все согласны с тем, каким студентам будет предоставлена возможность сдать экзамены через две недели и уехать в Шармбатон?” За столом пробормотали подтверждения согласия, и Беллатрикс тоже что-то проворчала, не поднимая глаз. «Отлично. Главы факультетов свяжутся со своими учениками и сообщат мне об их решениях не позднее вечера среды». Скрип стульев предупредил Беллатрикс, что встреча, наконец, подошла к концу, и она быстро ушла, сбежав по лестнице и вернувшись в вестибюль, прежде чем кто-нибудь смог бы задержать ее в воскресенье вечером. Она сделала крюк в Большой зал и взяла немного хлеба, положив между ними ломтики сыра и ветчины, прежде чем выйти так же быстро, как и появилась. Закрыв дверь во внешний мир, она перекинула мантию через спинку стула и без помощи палочки налила стакан воды, прежде чем сесть на диван лицом к камину. Еда была безвкусной во рту, как пыль, но она все равно доела сэндвич, не желая чувствовать последствия того, что может создать ее пустой желудок. Огонь потрескивал в камине, и Беллатрикс задавалась вопросом, сколько еще ночей она сможет наслаждаться им, прежде чем школа и ее территория окажутся в летней жаре. Она всегда предпочитала холод осени и холод зимы их более теплым сестрам. ‘Сестры’. Она проглотила комок в горле, прощальные слова Нарциссы к ней и взгляд пронзительных голубых глаз, от которых у нее перехватило дыхание, внезапно снова почувствовалась боль. Схватив свой дневник, Беллатрикс некоторое время что-то писала в нем, пытаясь направить свои своенравные мысли во что-то более продуктивное и честное. Слова лились с ее пера, и она была приятно удивлена, увидев довольно красноречиво написанное стихотворение на трех страницах, и час ее вечера счастливо пролетел незаметно. Женщина не задавалась вопросом, как сильно бьется ее сердце о ребра, когда она перечитывала это в своей голове, ее пульс участился, когда имя Гермионы выглянуло из чернил, почему-то смелее, чем все остальные слова, окружающие его. И это было естественно, конечно, учитывая, что она была предметом этого. Она была предметом большинства вещей, которые имели значение в жизни Беллатрикс, и это будет борьба, когда девочка достигнет конца учебного года и покинет стены Хогвартса, чтобы уйти в новую жизнь. Теперь казалось, что этот день наступит раньше, чем она смела думать, и это разъедало ее изнутри, как медленное гниение. Беллатрикс вздохнула и бросила дневник обратно на кофейный столик, прежде чем отправиться в свою спальню и надеть пижаму. Она открыла крышку небольшого деревянного сундучка у кровати и достала маленький пузырек. Она обхватила его пальцами и вытащила крошечную пробку другой рукой, прежде чем опрокинуть зелье внутрь. Отбросив бутылочку и крышку, она скользнула под одеяло и молилась о том, чтобы сон забрал ее пораньше, пока напиток творил свое волшебство над ее лежачим телом. ********************************************************************************** «И что? Ты уже приняла решение?» — Спросил Невилл, с аппетитом откусывая кусочек горячего тоста с маслом. «Нет. Я все еще не уверена». — Ответила Гермиона, намазывая немного джема на свой собственный ломтик. «Я имею в виду, если бы я уже не был привязан к своей карьере здесь, я бы точно ушел. Тем не менее. Я очень рад, что они все равно спросили меня». — Ухмыльнулся молодой человек. «Я так горжусь тобой, Невилл». — Сказала Луна, улыбаясь ему. «Разве тебя не спрашивали?» - Сказала Джинни, покачивая чашку в руках. «Нет, но, по правде говоря, я бы все равно не поехала. Мое место здесь, и я счастлива». Гермиона улыбнулась и заметила легкий румянец на щеках Невилла, когда он с обожанием смотрел на свою девушку. «Драко что-нибудь говорил об этом?» «Мне нет». — Ответила Джинни. — «Гермиона?» «Мне тоже нет, но я бы очень удивилась, если бы он поехал». «Почему?» «Он очень защищает Нарциссу, и с учетом ограничений, которые Министерство все еще имеет в отношении Малфоев, это может быть битва, в которой он не готов сражаться». «Понятно… Как все прошло с Флер, когда мы расстались с тобой в субботу?» — Улыбнулась Джинни, потягивая чай. «О, э… мило. Это было приятно». «И я была права? Ты знаешь… что она…?» Гермиона опустила взгляд в свою тарелку, размазывая корочку тоста по остаткам малинового компота, чтобы дать себе минутку. «Да». — Пробормотала она, бросив взгляд на Луну и Невилла, которые выглядели немного смущенными. «Я так и знала!» — Заявила Джинни. — «Я так и сказала, Гарри». «Сказала Гарри что?» — Спросил Невилл, нахмурив брови. Гермиона почувствовала, как пылают ее щеки, когда она тихо заговорила. «Флер. Возможно, она сказала мне, что она… что я ей нравлюсь. Ее друг улыбнулся ей, его лицо смягчилось от неподдельного счастья, и это заставило ее зубы заболеть в челюсти, когда она сильно их сжала. Гермиона поймала взгляд Луны, и та безмятежно улыбнулась ей, слегка кивнув и сжав пальцы в воздухе между ними. «Мозгошмыги не выглядят счастливыми». «О?» — Ответила Гермиона, не отводя взгляда. «Хм. Они кажутся недовольными, но они все того же цвета, если ты хочешь знать». Она несколько раз моргнула, слушая, понимая, что ее подруга тонко пытается ей сказать. Они все еще соответствовали Беллатрикс, и хотя она не была уверена в природе этих существ или даже в том, существовали ли они вообще, что-то в словах Луны наполнило ее грудь надеждой. «Спасибо», — прошептала она. «Итак, э-э…» начал Невилл, явно ожидая продолжения и нежно улыбаясь Луне, «… тебе интересно? Я имею в виду во Флер?» «Нет. Я польщена, на самом деле очень польщена, но я не вижу ничего, кроме дружбы с ней». «Может быть, ты знаешь, если бы вы провели лето вместе, что-то могло бы произойти там?» Гермиона покачала головой. «Я так не думаю, и в любом случае, я не уверена, что вообще поеду. Я бы очень скучала по всем вам, а Хогвартс теперь мой дом». Джинни взяла ее под руку и положила голову ей на плечо. «Ты знаешь, я бы ужасно скучала по тебе, если бы ты уехала от меня, но это ненадолго, не по большому счету, и не если это означает, что у тебя будет карьера, которую ты хочешь». «Я знаю. Но посмотри на себя, Невилл. Ты всегда хотел преподавать, и ты на пути к этому». «Верно. Ты знаешь, чем бы ты хотела заниматься?» — Спросил он, намазывая маслом свежий ломтик тоста. «Я думала, что в конечном итоге получу пост министра, но после всего, я не уверена, что полностью им доверяю. Думаю, я хочу жить проще, подальше от всеобщего внимания, занимаясь любимым делом». «Может быть, тогда эта летняя программа могла бы помочь в этом. Помочь тебе найти то, что ты ищешь». — Добавила Джинни, сжимая ее крепче. «Но тебе пришлось бы писать каждый день. Я говорю серьезно». Она усмехнулась. «Я бы так и сделала». ********************************************************************************** Гермиона внимательно наблюдала за Беллатрикс во время их урока, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на работе перед собой, вместо того, чтобы слушать глубокий мелодичный голос профессора и каждый дюйм обнаженной кожи, на который она могла смотреть. Она смотрела на нее так, как будто это могло быть в последний раз; мысли о летней программе все еще кружились в ее голове, пока она пыталась решить, что именно сделать для лучшего. В глубине души она понимала, что возможность была слишком хороша, чтобы ее упустить, но ее сердце кричало остаться, уже страдая от потери женщины, стоящей перед ней, указывающей на доску зачарованным кусочком мела. Как она могла оставить ее? Как она могла развлекаться в течение нескольких месяцев вдали от женщины, которую любила, не говоря уже о друзьях и школе, которую она считала своим домом? Грейнджер фыркнула, сдувая с лица выбившуюся прядь волос, прежде чем заправить ее на место. Она попыталась представить, что сказали бы ее родители; какой совет они дали бы ей, если бы они все еще были в ее жизни. Эта мысль еще больше угнетала, и она откинулась на спинку стула. Джинни искоса взглянула на подругу и одними губами спросила: — ‘Ты в порядке? ’ — Гермиона кивнула с улыбкой, на которую была способна, прежде чем снова посмотреть вперед. Черные глаза встретились с ее, и на мгновение комната завертелась вокруг своей оси. Она почувствовала, как головокружительное чувство тошнотворного восторга поднимается внутри нее, пока не заполнило ее грудь, и она почувствовала, что готова взорваться вместе с ним. В классе воцарилась тишина, а затем послышалось тихое бормотание, пока Беллатрикс не отвела от нее взгляд и не рявкнула: «Тишина!», Прежде чем продолжить урок. Когда наступил конец, она собрала свои вещи на автопилоте, ее руки запихнули учебники в сумку вместе с пером и чернилами, прежде чем последовать за Джинни в коридор, прежде чем она остановилась, как вкопанная. «Гермиона?» — Окликнула Джинни, ее беспокойство было очевидным, когда она развернулась и прошла небольшое расстояние обратно к ней. «Я не могу… Я… я не знаю, что делать». — Начала она, чувствуя, как начинает дрожать ее подбородок. Она втянула нижнюю губу в рот, когда слезы волной покатились по ее ресницам. «Эй. Не надо. Все будет хорошо». — Проворковала рыжая, положив руки на ее плечи. -“Поговори со мной». Гермиона резко вдохнула через нос, прежде чем выпустить воздух из легких, звук почти со свистом сорвался с ее губ. «Я не… Я не уверена, что смогу уехать.» — Запнулась девушка, ее глаза встретились с глазами подруги, ища поддержки. «Тогда не надо. Никто тебя не заставляет, но это на тебя не похоже. Обычно именно ты взвешиваешь все «за " и «против «.» «Я взвесила». «И?» Она покачала головой и уставилась на свои туфли, пока ее носки поднимались в них. «Больше причин, чтобы поехать». — Наконец, призналась она шепотом. «И только одна, чтобы остаться». — Ответила Джинни мягким голосом, который согрел уши Гермионы. «Да». Джинни отвела их в сторону коридора, и они сели вместе на каменный выступ в нескольких метрах от класса ЗОТИ и его закрытой двери. «Ты упомянула о пространстве, в котором она нуждается, верно?» «Да». «Ну, это определенно будет пространством. Для вас обеих. Пусть она узнает, каково это — скучать по тебе, не иметь возможности просто увидеть тебя в классе или в Большом зале, или даже, если на то пошло, случайно». «Что, если она не… скучает по мне, я имею в виду?» — Ее взгляд встретился с добрыми карими глазами, смотревшими на нее с нежностью. «Эта женщина без ума от тебя. Она серьезно выводит меня из себя тем, как отчаянно держит тебя на расстоянии, но, если честно, я отчасти понимаю почему, и ты тоже, если ты слушала». «Это все, что я делала. Кажется, она наконец-то выздоравливает, как будто поняла, что ради этого стоит приложить усилия, и я не могу быть счастливее от этого». Джинни взяла ее за руку и сжала ее. — «Я знаю, и, что более важно, она тоже знает. Как ты думаешь, как она дошла до этого, а? Ты. Ты, Гермиона. Ты — причина, потому что ты смотришь на нее и видишь в ней то, чего никто не видит. Но дело не только в этом. Эти чувства испытывает не просто случайная женщина, а женщина, которую она любит. В этом разница». «Тогда почему она не со мной? Я имею в виду, полностью». — Спросила Гермиона, одинокая слеза скатилась по ее щеке. «Она напугана. Она всегда немного боялась тебя, я думаю, из-за той власти, которую ты имеешь над ней». «Я хочу, чтобы она попросила меня остаться». И это была правда, выпалившее заявление в пустом коридоре с ее лучшей подругой. Она хотела остаться в школе по просьбе Беллатрикс. Хотела, чтобы ее заключили в объятия и сказали, что она потеряется без нее, что она нужна ей рядом. «Ты же знаешь, что она тебе этого не скажет, верно?» Гермиона отвернулась, прежде чем кивнуть в молчаливом подтверждении. «И это не потому, что она не хотела бы, чтобы ты была здесь, Гермиона. Я знаю, что она хочет для тебя самого лучшего, и, честно говоря, оставаться здесь — это не то, не сейчас, когда предлагается эта программа». «Я должна поговорить с ней». «Ты должна, но это не обязательно должно быть сейчас». Она вытерла щеки, прежде чем встретиться взглядом с Джинни. — «Мне нужно знать. Мне нужно сообщить МакГонагалл о своем решении». «Гермиона, ты уже знаешь его». «Да, знаю». «Тогда ладно. Я заберу твою сумку. Найди меня, когда закончишь, хорошо?» «Хорошо». Джинни наклонилась вперед и поцеловала ее в щеку, прежде чем схватить сумку и уйти. Грейнджер смотрела ей вслед, пока та не скрылась за углом, прежде чем встать и направиться обратно в класс с некоторым оцепенением, которое, казалось, заполнило ее тело с головы до ног. Сначала постучав, она повернула большую ручку и вошла, обнаружив, что класс пуст, ее взгляд привлек короткий каменный подъем в кабинет наверху. Она прошла через комнату, поднялась по ступенькам и остановилась перед дверью, которая была слегка приоткрыта, прежде чем ее ладонь легла на нее, и она толкнула ее, легкий скрип петель, когда она это сделала, предупредил Беллатрикс о ее прибытии. Темные глаза на мгновение впились в нее, прежде чем упасть на горы книг и документов, разбросанных по большой поверхности ее стола, когда она стояла с другой стороны. «Грейнджер». — Сказала Беллатрикс, явно ожидая, что она скажет. «Я хотела поговорить с тобой. — тихо сказала она, чувствуя, как за ней захлопнулась дверь. «Да, я так и предполагала». Гермиона сделала несколько шагов вперед, пока ее талия не соприкоснулась со столом, ее пальцы скользили по его краю, пока она не сосредоточилась на Беллатрикс. Однако, прежде чем она смогла заговорить, старшая ведьма перешла прямо к делу. «Ты здесь по поводу летней программы, несмотря на то, что я не являюсь деканом твоего факультета». «Да, ты права, но даже если бы ты была главой Гриффиндора, я бы не пришла к тебе из-за твоего положения». Черные глаза отвели взгляд, а бледные руки вложили в себя книгу, прежде чем отбросить ее на вершину неровной стопки. «Конечно, ты должна ехать». — Произнесла Беллатрикс решительно. — «Это откроет тебе мир. Глупо было бы не ехать». «Что, если я не хочу?» Гермиона услышала громкий вздох и наблюдала, как темная ведьма открыла угловой шкаф и положила туда несколько свитков пергамента, отвлекаясь на праздные дела. «Ты не глупа, и я тоже. Ты уже знаешь, что это правильное решение и что я бы согласилась с этой оценкой, так зачем беспокоиться о том, чтобы приходить сюда?» Грейнджер схватилась за стол одной рукой, когда ее гнев вырвался на свободу безудержно. — «Зачем приходить сюда?» — Выплюнула девушка. — «Ты знала, что я приду! В тот момент, когда это объявили, ты знала, что это будет означать. Что мне придется уехать отсюда. Что мне придется оставить тебя». Беллатрикс прикусила губу, ее тело на мгновение напряглось, прежде чем она закрыла дверцы шкафа и подняла взгляд, чтобы встретиться с ней. Она оставалась спокойной, но напряжение в плечах было очевидным, челюсть была невероятно сжата, пока она ждала в тишине. «Это как-то связано с Сибиллой?» — Спросила Гермиона, не зная, откуда возник вопрос, но, увидев вспышку чего-то в глазах темной ведьмы, она была рада, что это произошло. «Это ничего не значило». — Беллатрикс фыркнула, поправляя галстук. — «Она сумасшедшая». «Она мой друг». — Ответила Гермиона, зная, что женщина всего лишь пыталась защитить ее, но комментарии все еще причиняли боль, несмотря на правду в некоторых из них. «Что ж, тем больше причин не говорить тебе». «Для тебя было достаточно, что ты оставила свой ужин. Ты выглядела сердитой и обиженной». Беллатрикс невесело рассмеялась. — «Наверное, потому что я была». «Расскажи мне. Пожалуйста». От вспышки золота в черных радужках у Гермионы перехватило дыхание, вырвался тихий вздох, который, казалось, остался незамеченным, когда Беллатрикс вздохнула, на мгновение прижав пальцы к виску. «Это было что-то о том, что мы разрываем друг друга надвое, когда наши раздробленные души цепляются за невозможное». «А остальное?» «Остальное?» «Да. Это слишком коротко для предсказания Сибиллы». — Ответила Гермиона кривой улыбкой, которая наградила ее такой же улыбкой в ответ, прежде чем она исчезла за стоическим выражением лица Беллатрикс. «Она упомянула неизбежность и что небеса расколются, когда мы… когда мы разобьемся вместе». — Беллатрикс вздохнула, глядя на стол и раскладывая два пера на подставке. «И?» — Настаивала Грейнджер. «На этом все и закончилось». «Ты говорила дольше». Беллатрикс заскрежетала зубами, и Гермиона поразилась тому, как это иногда мешало ей говорить; ожидая в видимый момент разочарования темной ведьмы, чтобы это прошло, прежде чем пытаться заговорить. Казалось, у нее больше не было этих забот. «Она предупреждала тебя держаться от меня подальше, да?» Золотые пятнышки закружились, исчезая, когда их сменили темные пропасти. Беллатрикс торжественно кивнула, ее длинные пальцы крепко обхватили бутылочку с чернилами, на самом деле так крепко, что Гермиона была уверена, что отпечаток граненого стекла оставит вмятину. «Мне жаль, что она сказала это тебе. Это было не ее дело.» «Это была правда. Как ты уже говорила, она твой друг. Она всего лишь заботится о твоих интересах». «Я знаю это, но у меня есть не один друг, Беллатрикс, и хотя я ценю ее заботу, она не знает, что у меня на сердце к тебе». Глаза Беллатрикс на мгновение вспыхнули, прежде чем взглянуть за плечо Гермионы, ее лоб нахмурился, прежде чем ее губы приоткрылись, чтобы заговорить. «Независимо от нее… ты пришла сюда не из-за нее». «Нет, не из-за нее». «Займи место в программе». — Взгляд Беллатрикс был пустым, как будто чернильные глубины ее радужки стали бездонными. Гермиона с тоской смотрела в них, когда отвечала, и у нее скрутило живот. «Это то, чего ты хочешь?» — Пробормотала она, желая, чтобы Беллатрикс сказала ей то, что ей нужно было услышать. «Это не имеет значения». «Не для меня. Твое мнение — единственное, что я хочу услышать. Пожалуйста». Беллатрикс издала сдавленный вздох, ее верхняя губа скривилась, когда ее руки нащупали опору на краю стола, ее тело напряглось, горло перехватило, когда она, казалось, взвешивала, что сказать. Гермиона прокляла деревянную конструкцию между ними, но почувствовала, что ее конечности не желают двигаться, прежде чем она получит ответ, просто не сводя глаз с темной ведьмы. «Я видела тебя с ней». — Прошептала Беллатрикс, ее ладони двигались вверх, пока не легли плашмя на поверхность. «С кем?» «Француженкой «. «Флер?» — Вздохнула Гермиона, осознав тот факт, что их могли видеть вместе, независимо от того, насколько невинно. «Да. Я… рада за тебя.» — Сказала Беллатрикс сквозь стиснутые зубы. Гермиона могла сказать, что она пыталась говорить серьезно, но девушка видела бледность ее кожи и почти чувствовала боль в челюсти. «Не ищи там, где ничего нет, Белла». «Это не мое дело спрашивать или знать». «Конечно, твое», — заявила Гермиона, сморщив нос. «Так и должно быть, Грейнджер, для человека твоего возраста». «Ей 25, но дело не в этом». «Я могла бы быть и ее матерью тоже». — Пробормотала Беллатрикс, по-видимому, уверенная, что Гермиона не услышит ее достаточно ясно, чтобы ответить, и снова попыталась заняться другой стопкой документов, ее пальцы пытались расправить ее. «Какое это вообще имеет отношение к делу?» — Гермиона возразила, прежде чем продолжить. — «И если тебе интересно, мои мысли о тебе определенно не материнские». Беллатрикс прикусила губу, но не подняла глаз и не встретила пристального взгляда, который, как знала Гермиона, должен был прожечь дыру у нее в виске. «Она просто друг. И ничего больше». Выдох и сдавленный вздох были единственными звуками, пока темная ведьма не начала перекладывать груды бумаг на другую сторону стола и переставлять свои перья и чернильницы в упорядоченный ряд. «Она делает тебя счастливой». «Ты делаешь меня счастливой». Беллатрикс издала невеселый смешок; короткий и смертельный, прежде чем закрыть рот. «По крайней мере, ты могла бы», — добавила Гермиона, игнорируя вспышку боли. «Это к лучшему». «Что это?» «Девушка. Летняя программа. Я уверена, что они сделают из тебя… Я …» «Нет никакой девушки! Как ты могла подумать, что там что-то было?» — Закричала Гермиона, разочарование укоренялось в ее животе. «Потому что я тебя слышала!» — Крикнула в ответ Беллатрикс, сильно ударив рукой по столу. — «Потому что я слышала все, что ты говорила, из кабинки позади тебя в пабе». Гермиона побледнела, ее мозг лихорадочно пытался воспроизвести каждое слово, которое было произнесено за столом между ними всеми, запинаясь, когда она вспомнила что-то конкретное. «Почему ты ничего не сказала? ” — Спросила она, чувствуя, как волна беспокойства затопляет ее организм. «Я не знаю, Грейнджер, может быть, по той же причине, по которой ты решила шпионить за мной, используя этот гребаную мантию Поттера». — Рыкнула Беллатрикс. «Мне жаль, это было в самом начале. До того, как я начала проводить с тобой время должным образом. Отчасти это был страх, но остальное было… ” «Слежка. Любопытство. Попытка разобрать меня на части». «Нет. Нет, не так, я просто… Я должна была узнать тебя. Я должна была увидеть… после всего, что произошло». «Это было крайне неуместно». «Мы уже несколько месяцев не подходим друг к другу, Беллатрикс, так что даже не притворяйся, что это что-то меняет». Беллатрикс вздохнула, часть напряжения покинула ее руки, когда она опустила голову, скрывая лицо от жадных глаз Гермионы. «Я не сержусь. Не совсем. Полагаю, я ожидала от тебя чего-то подобного». «Ты знаешь почему. Ты знаешь, почему нам всегда было так трудно соблюдать границы». Гермиона наблюдала, как Беллатрикс кивнула, ее темные дикие кудри слегка подпрыгнули, когда она это сделала. Ей до боли хотелось провести по ним пальцами. «Ты выглядела… вы хорошо смотрелись вместе. Счастливыми «. — Прошептала Беллатрикс .- «Это то, чего я хочу для тебя». «Неужели?» Черные глаза метнулись вверх и встретились с ее глазами. У Гермионы перехватило дыхание, и она была рада поддержке, прижатой к ее животу, когда ее ноги слегка подогнулись от напряжения. «Ты знаешь, что это так». Ответ был твердым, уверенным, но по сути мрачным. Это вызвало волну гнева из живота Гермионы, как тонкий шелковый завиток, но этого было достаточно, чтобы слова попали ей в рот. «Если бы ты действительно хотела моего счастья, ты бы точно знала, что для этого нужно. Она не ты». «Нет, она не я, и ты уедешь отсюда и уедешь далеко-далеко с ней и займешься чем-то, что изменит твою жизнь к лучшему». «Нет, если бы ты попросила меня остаться». — Сдержалась Гермиона, нуждающееся отчаяние царапало ее изнутри. «Я никогда не попрошу тебя об этом». Гермиона продвигалась вдоль стола, пока ее бедро не завернуло за угол, теперь она стояла ближе к Беллатрикс, ее пальцы медленно двигались по дереву к своей цели. «Ты не обязана. Не нужно много слов, но, пожалуйста… если ты хочешь, чтобы я была здесь, с тобой, просто… просто дай мне что-нибудь, что угодно, что заставило бы меня отказаться от этих планов и закончить год здесь». Беллатрикс выпрямилась, заставляя себя подняться, ее руки скользнули в карманы и подальше от блуждающих пальцев. Гермиона потянула себя назад и ухватилась за край угла позади себя, наблюдая и ожидая знака. «Грейнджер». — Начала Беллатрикс, на мгновение закрыв глаза, прежде чем сфокусировать их более пристально. — «Что мне нужно сделать, чтобы ты поняла, что я хочу, чтобы ты уехала? Это к лучшему». «Для кого?» «Для тебя, конечно. Для твоего образования. Для твоего шанса увидеть что-то в мире. Чтобы твое сердце узнало, что ему действительно нужно». «А как насчет тебя?» — Умоляла девушка. — «Как я могу расстаться с тобой?» Беллатрикс расправила плечи, глубже засунув руки в карманы брюк. — «Не заставляй меня говорить то, чего я не имею в виду. Не заставляй меня спорить с тобой по этому поводу и причинять тебе еще больше боли». «Тогда не заставляй меня уезжать!» — Кричала Гермиона, слыша боль в своем голосе, не в силах скрыть ее. «О, просто прекрати театральничать». — Выплюнула Беллатрикс. «Театральничать? Ради бога, это мои чувства!» «Какого черта ты от меня хочешь?» — Закричала темная ведьма, звук прорезал густой воздух, как лезвие; острый и уверенный, рваный и глубокий, когда ее кулак столкнулся со столом, бумаги и книги опрокинулись. «Ты знаешь, чего я хочу!» — Рявкнула Гермиона в ответ, ее разум злился на себя за то, что она позволила разговору перерасти на опасную территорию. Беллатрикс отступила на несколько шагов назад и сжала переносицу, зажмурив глаза, когда последние отголоски слов Гермионы растворились в ничто. «У тебя уже было решение до того, как ты переступила порог кабинет, и не говори мне, что его не было, потому что я знаю тебя слишком хорошо, чтобы лгать». — Спокойно сказала Беллатрикс, ее почерневшие глаза снова уставились на нее. — «Ты пришла сюда, желая признания в любви, чтобы я умоляла тебя остаться. Я уверена, что твое романтическое сердце предвидело способ, которым мы все еще будем вместе, пока ты учишься, потому что ты уже знала, что я хотела бы, чтобы ты полностью раскрыла свой потенциал. В любом случае, Грейнджер, ты будешь участвовать в этой программе, и мы обе это знаем, так что избавь себя от дальнейших душевных страданий». «Ты любишь меня», — пробормотала она. «Я бы погубила тебя». «Тогда губи. Ты уже на полпути». «Я не позволю этому случиться. Все будут судить тебя за твои действия. Твоя репутация будет разрушена, если ты будешь со мной, и ты глупа, если думаешь иначе. Я слышала Поттера. Я слышал его неодобрение, а он твой друг. А теперь представь остальной мир и презрение, с которым они отнесутся к тебе». «Мне никогда не было дела до того, что думает обо мне мир. Если бы я это сделала, я бы добивалась внимания, которое он хотел мне уделить, купаясь в свете моих героических поступков. Вместо этого я отступила сюда, восстановила эту школу и свою жизнь вместе с ней. Я нашла свое место, и оно в тихих уголках с людьми, которых я люблю, вот где я стремлюсь быть. Это то, что имеет значение, и я не верю, что тебе не наплевать на мир. Тебе всегда было. Ты всегда смотрела на это свысока и доказывала, что это правильно, и разорвала все цепи, которыми этот мир пытался сковать тебя, так что не пытайся прятаться за этим сейчас, потому что ты не трусиха». Послышался выдох воздуха, прежде чем Беллатрикс отошла от стола и повернулась лицом к окну, глядя на обширную территорию школы, сцепив руки за спиной. Гермиона ждала в тишине комнаты, пока не стало слишком тесно, как будто воздух прилипал к ее коже, как маленькие гирьки, прежде чем она подошла и встала рядом с ней, слегка постукивая тыльной стороной пальцев по бедру темной ведьмы. «У меня тоже есть страхи, как и у тебя. Это идет в обоих направлениях». — Начала она правдиво. Она отважилась бросить взгляд напротив нее и увидела, что глаза Беллатрикс закрыты, губы слегка приоткрыты, и между ними скользят легкие вздохи. Сквозь стеклянные панели проникал теплый свет, его ломаные лучи освещали ее профиль, смягчая острые края носа и линию подбородка. «Я боюсь разочаровать тебя», — прошептала девушка, наблюдая за изгибом шеи Беллатрикс и биением пульса на гладкой шее. — «Задаюсь вопросом, сколько времени потребуется, чтобы я тебе наскучила, чтобы мой голос раздражал или моя привычная потребность в порядке стала занозой в твоей заднице. Я боюсь, что тебе надоест говорить со мной, поскольку я не в состоянии поддерживать твои интересы. Я… я сомневаюсь, что смогу удовлетворить тебя; что ты в конце концов найдешь женщину с опытом. Больше всего я боюсь, что я тебе совсем надоем, как игра, в которую ты больше не захочешь играть». — Тяжело сглотнула Гермиона, сдерживая слезы. -“Ты не представляешь, что эта потеря сделает со мной, и все же я здесь, все еще ставлю свое сердце на карту ради тебя». Темные глаза открылись и посмотрели вперед, отказываясь встречаться с ней взглядом, когда они стояли бок о бок, руки Гермионы сжимали одну из рук Беллатрикс. Она опустила голову, положив лоб на на ее плечо, прежде чем продолжить. -“Я люблю тебя. Я не знаю, как еще заставить тебя увидеть это». «Боже мой… Я… я никогда не думала, что ты меня полюбишь. Я хотела большего для тебя. Я всегда хотела для тебя большего». — Ответила Беллатрикс, в ее словах сквозила печаль, несмотря на то, как решительно это звучало. «Ты думаешь, у меня был выбор?» — Гермиона вздохнула, гнев сжал ее сердце в раскаленном добела огне. — «Я полюбила тебя, Беллатрикс. Я не выбирала. Я не просила, чтобы это произошло; влюбиться в бывшего Пожирателя Смерти вдвое старше меня. Но хочешь кое-что узнать?» Беллатрикс молчала, когда Гермиона снова посмотрела на нее, отметив ее впалые щеки и мраморное лицо. -“Я бы ни за что на свете не поменяла это, потому что я говорила тебе правду в тот день, когда увидела твою картину. Я бы променяла остаток своих солнечных дней на одну бурную ночь под твоей крышей, в твоей постели». «Я ядовитая, Грейнджер. Почему ты этого не видишь? Я… я хочу… нет — Мне нужно, чтобы ты приняла участие в этой программе. Ты сказала, что гордишься мной. Ты заставила меня почувствовать, что я достойна исправления. Я пытаюсь сделать здоровый выбор и …» «Ты думаешь, я не подхожу тебе?» — Собственные слова проникли до костей, оставляя порезы повсюду. «Боже мой, это не может быть дальше от истины». — Прошептала Беллатрикс, повернувшись к ней лицом и обхватив ладонями ее горячие мокрые щеки. — «Я пытаюсь заставить тебя понять, каким должен быть твой здоровый выбор, Грейнджер, и это не со мной». «Пожалуйста, не надо». — Рыдала Гермиона, цепляясь за воротник рубашки Беллатрикс, их лбы соприкасались. «Просто послушай». — тихо начала Беллатрикс, и Гермиона прекратила все движения, вдыхая теплое дыхание, которое продолжало проходить через ее открытый рот. «Прямо сейчас, с такой, какая я есть, я бы уничтожила тебя. Я бы разрушила нас.» ‘Нас’. Снова это слово, и оно застряло в затылке Гермионы и заревело в ее ушах. НАС. Такое простое маленькое слово, но сила, которую оно заключало в себе, была всем. Это было слово, которое она уже слышала, и оно посеяло свое семя в ее груди, его ростки уже пустили корни внутри нее. Независимо от того, к чему клонила Беллатрикс в своей речи, сердце Гермионы снова услышало это, и этого было достаточно, по крайней мере, на данный момент. «Власть, которую ты имеешь надо мной, не похожа ни на какую другую. Никто до тебя не имел такой власти». — Беллатрикс продолжала с придыханием. — «И да… это пугает меня, но знаешь, чего я боюсь больше всего? Гермиона покачала головой, бабочки в ее животе вызвали вихрь тошнотворной энергии. «Мысль о том, чтобы быть с тобой, только чтобы потерять тебя. Я… я бы этого не пережила. Это мой страх». «Кто сказал, что ты бы потеряла?» — Спросила Грейнджер, ее пальцы сжались; костяшки пальцев терлись о кожу. «Я знаю. Я знаю себя, и ты очень хорошо почувствовала, какой я могу быть. Я бы сожгла тебя. Вот почему ты должна уехать. Ты не можешь остаться из-за меня. Эта… эта возможность пойдет тебе на пользу. Самое лучшее для тебя». Беллатрикс ослабила нежную хватку на лице девушки и ее руки опустились по бокам. «Я думала, что ты лучшее для меня». «Не такая, как сейчас, и ты знаешь, что это правда». Она переместилась, проведя тыльной стороной пальцев по линии подбородка Беллатрикс. «Скажи, что у нас еще есть шанс, время и место. Беллатрикс». «Не живи своей жизнью, надейся и возможно? Я не поступлю так с тобой». "Я живу своей жизнью с сердцем, которое бьется в ритме тебя. Так я живу". — Гермиона тяжело вздохнула. — «Я просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке». «Я не уверена, что когда-нибудь буду. Я сломлена и смирилась с этим, но я не верю, что ты смирилась». «Я возьму тебя любым способом, который ты мне позволишь». — Прошептала Гермиона, горячие слезы текли по ее щекам, ее мольба звучала отчаянно, когда она цеплялась за них. — «Ты не всегда будешь сломлена или будешь чувствовать себя так». «Ты не слушаешь. Наши пути пересеклись, но теперь они стоят перед нами по отдельности. Ты должна взять свое, а мне нужно идти своим путем». «Но тебе не обязательно идти по этому пути в одиночку. Не закрывайся от меня». Гермиона почувствовала, как прохладные пальцы обхватили ее запястья, пока ее руки не освободились от ткани рубашки Беллатрикс, которая скомкалась в ее руках. Темные глаза, полные неприкрытых эмоций, смотрели на нее в ответ. Они выглядели затравленными, лишенными жизни, как будто она исчезла в бездне и забыла выход из нее. «Я не хочу, чтобы ты была здесь». Слова были холодными и четкими, твердыми и равнодушными, и они скрутили внутренности Гермионы. «Не говори так. Пожалуйста». — Слезы скатились с ее ресниц и потекли по щекам. «Грейнджер. Это должно быть прощание». Боль от финала пронзила ее сердце, и Гермиона на мгновение подумала, что орган вообще перестанет биться, так мучительно было слышать эти слова. Руки отпустили ее, и тело начало холодеть без контакта, выгибаясь вперед под невидимым притяжением, чтобы вернуть его и никогда не отпускать, но Беллатрикс уже отступала обратно за свой стол. Прежде чем она сама осознала это, она была у двери, ее щеки все еще были мокрыми от недавно упавших слез, когда она обернулась, вытирая их о манжету своего джемпера. Черные глаза остановили на ней пристальный взгляд и удерживали ее в состоянии невесомости, как будто ее душа могла покинуть тело и улететь в эфир. Она почти видела, как между ними протянулась нить, словно веревка, которая связывала их, независимо от произнесенных слов или последующего отсутствия. Это было навсегда, неизгладимо, и Гермиона цеплялась за это, пока говорила. «Я люблю тебя всем, что у меня есть, Беллатрикс, потому что я не знаю другого пути, и я буду любить тебя, несмотря на расстояние между нами. Это всегда была только ты, и так будет всегда». Беллатрикс запнулась, страдальческое выражение покрыло ее черты, как саван скорби; вуаль, которая ничего не скрывала. «Тебе нужно решить, хочешь ли ты держаться за свою боль, за ту жизнь, которую ты когда-то вела, или принять то, что есть». — твердо сказала Гермиона. — «Признай любовь, которую я испытываю к тебе, и те невыносимо ужасающие вещи, которые ты испытываешь ко мне. Ты можешь разделить это время на части, чтобы решить, какой ты хочешь, чтобы была твоя жизнь. Исцеляйся, развивайся, делай то, что приносит тебе радость, но знай, что я вернусь за тобой, Белла». ********************************************************************************** Мягкий щелчок двери мог с таким же успехом быть хлопком из-за воздействия, которое он оказал на сердце Беллатрикс. Она рухнула на стул, схватившись руками за грудь, когда боль пронзила ее грудную клетку и стеснила дыхание; она задыхалась, широко раскрыв рот, хватая ртом воздух, пока ее разум ревел в слепой ярости. Она знала, что поступила правильно. Знала, что это к лучшему и что однажды красивая, яркая девушка, которая изменила ход ее жизни, будет счастлива, что сделала это. Ее пальцы потянули за воротник, освобождая пуговицу, когда она сделала глубокий вдох, ее тело задрожало, когда она зажмурилась, временно укрывшись за веками, когда ее нос вдохнул стойкий аромат духов Гермионы. Он проник в нее, напрягаясь и проникая в каждую клеточку, пока это было все, о чем она могла думать или чувствовать. Она будет скучать по этому; будет скучать по легкости, с которой запах девушки проникал под ее кожу и окутывал теплом, которого она никогда не знала. Горячие слезы текли безудержно, и Беллатрикс приветствовала их, облизывая губы языком, чтобы насладиться каждой каплей боли. ‘Это к лучшему. Так будет лучше для нее. Я должна была отпустить ее’. 'Серьезно? ' 'Ты же знаешь, она не может сдерживать себя ради меня’. ‘Поэтому ты ее оттолкнула’. 'Я должна была заставить ее выслушать. Ей будет лучше без меня'. ‘А что насчет француженки, а? Что бы ты почувствовала, Белла, если бы она взяла то, что могло бы быть твоим’ Беллатрикс взревела, ее руки уперлись в стол, ее вес вплотную к ним. Он опрокинулся, дерево ударилось о каменный пол, содержимое разлетелось во все стороны; корешки книг были раздавлены, пергамент порван, перья раскололись пополам; все утонуло в чернилах, просачивающихся в трещины. Она упала на колени, ее кости затряслись от удара, когда она схватилась за спинку стола и зарыдала. «Это лучшее… это… лучшее.для нее…» — Пробормотала она, когда ее голова заполнилась улыбающимся лицом Гермионы, ее глазами, яркими в сиянии солнца. «Так… лучше… для нее». Беллатрикс прислонилась к конструкции и завыла, звук боли и отчаяния был единственным в комнате, кроме нее и ее раздробленной компании. ‘Ты снова причинила ей боль’. 'Я знаю. Я знаю'. — Ахнула ведьма, струйки слюны прилипли к ее потрескавшимся губам. «Лучше сейчас. Она будет… свободна». ‘Это к лучшему’. *************************************************************************** Прошло две недели, и Гермиону встретило утро, которого она с нетерпением ждала. Ее сумки были упакованы и находились в процессе переноса, и мало что оставалось сделать, кроме как насладиться последним завтраком с друзьями и попрощаться с Живоглотом. Он жалобно мяукал, причитал и боролся в ее объятиях, прежде чем уйти, без сомнения, чтобы решить свои проблемы. Ее глаза метнулись к башенкам школы, внушительная структура все еще удивляла ее и девушка знала, что будет очень скучать. Пальцы скользнули в ее ладонь, и она крепко сжала их, продолжая смотреть на окно своей спальни. «Это ненадолго». — Сказал Драко, сжимая их руки вместе. «Я буду скучать по всему… по всем так сильно». — Запиналась Гермиона, ее подбородок дрожал. «И мы все тоже будем скучать по тебе, но для тебя это будет отличное приключение». Она повернулась к нему лицом и была временно ошеломлена блеском в его глазах, который говорил о его чувстве потери. «Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной». Драко усмехнулся. — «О, поверь мне, я бы с удовольствием, но я не мог оставить маму, и в любом случае, кто будет здесь присматривать за тетей?» Гермиона застенчиво улыбнулась, наблюдая, как озорные огоньки пляшут в его серебристо-серых глазах. «Не волнуйся. Я прослежу, чтобы с ней все было в порядке. Она кивнула и резко втянула воздух, не желая ломаться перед ним. — «Я… я уже скучаю по ней, Драко. Я… она… она избегала меня… А я хотела… Я хотела, чтобы она сказала «До свидания»… хотела увидеть ее в последний раз. Малфой притянул ее в объятия, и она позволила своей щеке упасть на его плечо, когда он прижал ее к себе, его рука успокаивающе выводила круги на ее спине. «Она идиотка, и она знает, что она идиотка, в глубине души, я имею в виду. Твой уход… Ну, я думаю, это заставит ее осознать, что она потеряла». Грейнджер выскользнула из его объятий и снова взяла его за руку, пока говорила. — «Она не потеряла меня. Я просто уезжаю на короткое время… Короткое время, которое будет казаться десятилетием без нее». «Для нее будет хуже, я могу тебя заверить. Тебе предстоит открыть и узнать так много нового, что для тебя это пройдет в мгновение ока». «Мне не нравится думать о том, что она будет одинока». Драко вздохнул, на мгновение подняв взгляд на школу, прежде чем вернуть ей пристальный взгляд. — «Это пойдет ей на пользу. Это заставит ее пересмотреть свои приоритеты и то, что важно». «Но даже Нарцисса порвала с ней из-за меня». «Я знаю». — Он мрачно кивнул. — «Я злюсь на нее за это, но ты должна понять, насколько важной ты стала для нас обоих. Она придет в себя, особенно если увидит, что тетушка потеряна». «К сожалению, это не значит, что она была бы готова исследовать отношения со мной. Я… я знаю, что у нее есть чувства ко мне. Она любит меня, я… просто что-то мешает ей пересечь эту черту со мной». «Она сама. Теперь это ее препятствие. Это то, над чем она работает, да?» Гермиона тяжело сглотнула и склонила голову, оторвав взгляд от школы, обыскивая окна и карнизы в поисках Беллатрикс. Будет ли она наблюдать, ждать где-нибудь в тени, когда Грейнджер уйдет, или она будет томиться в своих подземельях, притворяясь, что это не больно? «Я должна идти». — Сказала Гермиона, и порыв ветра окутал ее плечи и взметнул волосы. «Я буду скучать по тебе, Грейнджер». Она улыбнулась ему, оценив его лицо и добрый нрав; изменившийся мальчик, который теперь был самым близким человеком в ее жизни наряду с Гарри. — «Я тоже буду скучать по тебе, Малфой. Тебе лучше написать мне». «Я бы побоялся этого не сделать.» — Он рассмеялся, положив руку на свое сердце. Позади них раздался громкий треск, и появилась Флер, ее светлые волосы были взъерошены на ветру, голубые глаза наполнились волнением, когда они остановились на Гермионе. «Моя дорогая. Ты готова, да?» «Да. Мой багаж уже в пути». «Прекрасно. И вы уже попрощались?» «Да». — Пробормотала она, краем глаза заметив, что Драко смотрит на нее. «Ах, ну, мне приятно прощаться, даже если это ненадолго. Не волнуйся». — Промурлыкала Флер, взглянув на Драко. — «Я позабочусь о ней, я обещаю. Она… она очень важна для меня». Гермиона напряглась и увидела, как что-то темное промелькнуло в чертах лица Драко, прежде чем он ответил. «Я уверен, что Гермиона может сама позаботиться о себе». — Он быстро обнял ее, прежде чем отступить и провести тыльной стороной ладони по своей рубашке, как будто вытирая невидимые крошки, и перевел свой стальной взгляд на Флер. «Конечно». — Согласилась француженка, казалось бы, безразлично, когда она вложила свою руку в руку Гермионы. — «Ты готова начать свое путешествие, любовь моя?» — Проворковала она, ее теплый взгляд скользил по лицу гриффиндорки. «Да», — быстро ответила Гермиона, ее пальцы дернулись в теплой хватке, в которой они оказались. «Отлично! Тогда мы встретимся у портключа». Гермиона кивнула, ее глаза еще раз осмотрели внушительную школу, ее желудок был полон узлов и сомнений, пока они искали то единственное, что ей нужно было увидеть. «Помни, что я тебе сказал, и я напишу тебе, я обещаю». — Поспешно сказал Драко, когда Флер подняла палочку в воздух. «Хорошо. Пока, Драко". Он открыл рот, чтобы ответить, но было слишком поздно, так как Гермиона и Флер аппарировали перед ним. Малфой вздохнул, убирая прядь светлых волос с лица, и повернулся обратно к школе с кислым выражением, искажающим его изможденные черты. Он и представить себе не мог, что Гермиона Грейнджер появится в его жизни, не говоря уже о том, что она будет играть такую важную роль. Им не потребовалось много времени, чтобы стать друзьями, доверяя друг другу свои секреты и находя уровень комфорта, который был редкостью. Он сморгнул слезу, раздраженный собственным проявлением эмоций, когда мрачно брел через двор, и отсутствие ее уже щипало его за грудь. Его взгляд привлекла темно-зеленая вспышка, промелькнувшая в поле зрения, прежде чем исчезнуть так же быстро, как и появилась, за рядами колоннад и в арочном дверном проеме. Он побежал за ней, без особых усилий догоняя фигуру, которая направлялась к подземельям и гостиной Слизерина. Драко преодолел две ступеньки за раз и быстро спустился, его легкие горели от напряжения, когда он спешил наверстать упущенное, его разум уже медленно погружался в понимание того, чему он был свидетелем. Коридор был пуст, единственный дверной проем был открыт в конце его, свет струился в затемненное пространство. Юноша замедлил шаг и прошел остаток своего пути, остановившись перед ним. Беллатрикс стояла прямо внутри, ее зелено-черная мантия свисала с ее гибкого тела, когда она, казалось, собиралась с духом; ее грудь поднималась и опускалась, когда она пыталась восстановить контроль над собой. «Ты видела, как она уходила», — спокойно сказал Драко; заявление, которое не оставляло места для вопросов. Он не получил ответа, просто наблюдал, как челюсти его тети крепко сжались; ее черный взгляд бездонный и пустой, щеки впалые и бледные, темные круги вокруг глаз печально контрастировали с ними. «Ты отпустила ее». — Продолжил блондин, его губы изогнулись вверх. — «Ты могла бы попрощаться. Почему? Почему, черт возьми, ты этого не сделала? Он был вознагражден молчанием и блеском белых зубов между пухлыми губами, когда ее ноздри раздулись. «Я обещал ей, что буду присматривать за тобой. Она беспокоится, что тебе будет одиноко». Воцарилась тишина, и Драко стоял на своем, не сдерживаемый своим разочарованием, потеря его подруги была новой и грубой. «Все, что она хотела, это увидеть тебя в последний раз, а ты даже этого не смогла для нее сделать». Он наблюдал, как боль перемещается в ее глаза, в них образуются и разрастаются грозовые тучи, угрожая пролиться. Это не было похоже ни на что, что он видел раньше. Драко вздрогнул, холод в воздухе давил на него, когда он не мог отвести взгляд, не мог уйти, пока не получит что-нибудь от нее. Что угодно. Слово, жест, признание того, что она что-то чувствовала, и когда облака рассеялись, а на густых гордых ресницах показались слезы, он, наконец, оторвал взгляд, уставившись в пол и трещины в каменной кладке, понимая отчаяние перед ним. Он проглотил комок в горле и кивнул, прежде чем сделать шаг назад в пустой коридор. «Я сдержу свое обещание, тетя Белла, ради Грейнджер… и ради тебя». Уходя, Драко не оглянулся, вытирая щеки тыльной стороной рукава. Он найдет Джинни. Он найдет ее и обнимет, и вместе они будут скучать по своей подруге, как по воздуху, но переживут это и всё наладится, когда,… если, она вернется. Он не был уверен, что его тетя почувствует то же самое.