~И всё-таки я люблю~

      Надя сама себе ответить не могла. Ей ещё только семнадцать лет, что она может знать о любви? Конечно в книжках она читала об этом. Там так всё драматично расписано: «при одном лишь взгляде друг на друга влюблённые ощущали непреодолимую тягу», «видели смысл жизни…при одном лишь прикосновении сердце пускалось в галоп» и так далее. Над всем этим можно было бы от души посмеяться, да вот только осознание первой в юной жизни влюблённости, пришло к ней постепенно. Опыта у неё в отличии от Карли, не было вообще, а новые до ныне ощущения захлёстывали просто с головой. Джеймс…мистер Барнс, он…такой. Невероятный, красивый. И вот что странно, ни в какое сравнение он не шёл скажем с её одноклассниками или парнями постарше из выпускного класса. Все они, что индюки, ей богу. Ходят себе, хвастаются у кого больше, кто сколько раз и какой девке под юбку залез и прочее, с ними даже поговорить то не о чем. Не сказать конечно, что она много с кем из них общалась, но вот когда Карли с трудом свела её со своим приятелем из одиннадцатого класса, Надя вообще пожалела, что согласилась на эту авантюру. Все они как один противные, прилипучие, а что ещё важнее, с ними нет уверенности. В том, что будут рядом, помогут советом когда нужно, выручат в трудную минуту. Они с тобой, пока им это выгодно. А вот Джеймс, он другой. И дело даже не в возрасте, складывалось ощущение что он был таким всегда. С ним очень интересно после уроков обсудить пройденное произведение, порассуждать о характере героев, где-то даже поспорить и он не осудит, не упрекнёт, а наоборот с интересом углубится в ещё точку зрения и выслушает. Она честно не замечала, что бы кто нибудь из ребят вот так же оставался с ним после уроков, что бы просто поговорить и пооткровенничать, как это делала она, признаться всё чаще. Но ни разу мистер Барнс не развернул её у двери, не прогнал, не указал на соблюдение субординации, откладывая все свои дела, даже не торопясь домой. Осознание того, что только она для него по-своему особенная, тёплым огоньком согревало душу. Сам мужчина тоже, словно невидимыми, пушистыми крыльями укрывал её своей поддержкой, добрым словом и простой, но такой лучистой улыбкой с играющими лучиками морщинок в уголках глаз. С ним спокойно, надёжно, комфортно и интересно. Его бархатный с хрипотцой голос ласкает, баюкает, заставляя едва ощутимо дрожать, задевая в груди ту самую невидимую струнку, подобно пальцам умелого гитариста. Его близость пьянит. Просто невероятно, до умопомрачения манит и притягивает. Ни разу в своей жизни Надя не засматривалась на взрослых мужчин в таком ключе, но едва повзрослев начала обращать внимание на многие детали, подмечать для себя все моменты их с классным руководителем единений, тут же прислушиваясь к себе в попытке истолковать свою реакцию на него. Каждый раз когда они сидели рядом, девочка ощущала то, как перекатываются его мышцы под белой рубашкой, залипала на том, как он приглаживал волосы, выбившиеся из пучка или хвоста на затылке, как улыбался ей, что то увлечённо рассказывая. Ещё он всегда слушал её внимательно, не перебивая, ни на секунду не сводя с неё глаз. Это она приметила боковым зрением, потому как всегда смотрела в любую точку, лишь изредка ловя на себе его заинтересованность. Между ними определённо что-то происходило, но это вот «что-то» пока ещё нельзя было с уверенностью интерпретировать. То есть возможно, что она интересна Джеймсу лишь как одарённая ученица, проявляющая интерес к его предмету, а её пустые, необоснованные фантазии могут просто напросто всё испортить. Возможно она действительно влюбилась, если конечно её тягу к нему можно охарактеризовать так. Но вот выяснять или как-то убедиться в том, что она тоже может быть небезразлична взрослому мужчине было чревато. Она ведь небезразлична ему? Очень страшно разочаровываться, ещё страшнее узнавать об этом напрямую, под угрозой быть отвергнутой и непонятой, вернее неправильно понятой. Но, что же тогда означало то прикосновение кожа к коже? после которого до сих пор сердце заходится. Нет, идти с этим к Джеймсу было опасно. *** Надо отдать должное верным друзьям, которые всегда готовы прийти на помощь в минуту душевных метаний. Стоило лишь подать знак Карли о том, что её догадка скорее всего верна, так она тут же начала едва ни целую схему выстраивать, что бы помочь ей выяснить как же относится к ней их учитель? — Чего гадать на кофейной гуще? Надо его вывести на эмоции. Перемена была десяти минутной, так что ещё оставалось время посидеть в наполовину пустой столовой да полялякать. — Угу, как именно? Надя изображала копателя, ковыряясь ложкой в тарелке с пюре. — Он взрослый мужчина, а эти подростковые штуки не прокатят. Мы просто в лужу сядем. Надя поводила ложкой перед носом подруги без энтузиазма воспринимая эту затею. Карли ухмыльнулась, залпом допивая оставшийся в стакане Питера чай. — Не кипишуй, я уже всё придумала и знаю, что мы будем делать. Надя выпучила глаза, посмотрев на Питера. Тот тоже сидел с видом, будто ему от и до понятен замысел его девушки. Одна только Надя ничего не поняла. *** Суждено ей было понять всю глубину безумия лишь тогда, когда идя по коридору они встретили Элиотта Демори, парня что учился в параллельном выпускном классе. — Привет, девчонки. Он ослепительно улыбнулся, осмотрев каждую из них. — Привет. — В общем тянуть не буду, изложу суть. Рыженькая отвела их в сторону от шкафчиков и их кабинета, становясь между ними. — Элиотт, ты должен поцеловать Надю так, чтобы это увидел мистер Барнс. — Чего?! — Что?! Карли взглянула на Надю и шикнула на неё. — Цыц! Ты хочешь узнать что он думает на твой счёт? Так вот вернее способа нет. Если он среагирует не так, как мы думаем, то просто уйдёт, сделав вид, что не заметил. А ежели нет, то это сразу будет видно по его изменившейся мимике. — Уж поверь, я знаю, о чём говорю. У нас с Питом чего только не бывало. — А как мы это увидим то? И как вообще это сделаем, когда педсовет со звонком начнётся? Карли закатила глаза. — Ну а я вам на что? Спрячусь в дамском уголке, да в дверку подглядывать буду. Не переживай, я ни единого изменения в нём не пропущу. — Боже, безумие какое-то. Элиотт, ты то как на это согласился? Ты же вроде не… Парень со смешком кивнул ей. — Да, так и есть. Но ты же знаешь эту шельму. Он озорно хлопнул её по заднице, от чего она с хохотом отпрыгнула в сторону. — И потом, я тоже понимаю, что такое любить на грани риска. Так что не волнуйся, я тебя никому не выдам, помогу. — Это ещё наверное громко сказано, но спасибо вам ребята. Надя глубоко вздохнула, проводя ладонями по щекам, едва унимая дрожь вместе с бешено бьющимся сердцем. Да, безумие, но лучше уж сразу во всём разобраться, не мучая себя пустыми иллюзиями. — Эх, была не была! Сделаем это. Ведь я то ничего не потеряю, ему всё одно будет безразлично. *** Педсовет закончился ровно со звонком со второго урока и едва открылась дверь учительской, Карли тут же забежала в дамскую комнату, готовясь наблюдать. Лишь только убедившись в том, что собирается выходить один мистер Барнс, Надя порывисто повернулась к Элиотту, едва прошептав. — Только без фанатизма. Демори озорно прищурился, тут же схватил Надю за талию, притиснул к себе, прижавшись губами к её губам. Да так напористо, что наблюдавшая за ними Карли даже усомнилась в том, верная ли у него ориентация. — Ух ты ж альфа самец, ёшь твою клёшь. *** Баки полностью сосредоточенный на своих мыслях, вышел первым. Конечно получил оловерды от Шерон за то, что приехать вечером не сможет потому, что встречается с Лией. Блондинка лишь для вида по возмущалась, но по итогу одобрила. Потому что знала, что ему это нужно. Только вот сам Джеймс уже не был уверен в том, что ему это действительно нужно. Так бы он и заморочился на этим, если бы не поднял глаза. Да так и остановился в ступоре, едва не выронив из рук папку с только что утверждённым учебным планом. Кольнуло в груди, похолодели кончики пальцев, а язык мигом прилип к нёбу. Так паршиво он себя ещё никогда не чувствовал. Крепко зажмурился, сжав пальцами переносицу, затем едва собравшись с силами воскликнул. — Молодые люди, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Надя как ужаленная отскочила от Элиотта, едва скрывая горящие огнём щёки и осоловелые глаза. — Элиотт, с тобой будет проводить беседу уже твой классный руководитель, кстати она уже выходит следом, так что я советую тебе поторопиться на следующий урок. — Ой да подумаешь, мистер Барнс, всего разок поцеловались. Элиотт импровизировал, всё так же приобняв Надю чуть выше поясницы. Они похоже на пару с Карли заделались в знатоки человеческих эмоций и психологии в своём желании посмотреть на реакцию учителя, значительно усугубив при этом их взаимоотношения в учебном плане. Сама же девочка холодела изнутри от ледяного и сурового тона мистера Барнса, буквально кожей чувствуя на себе его взгляд. Когда же она до этого глядящая в пол, взглянула ему в глаза, заметила его напряжённость, играющие желваки и сомкнутые в прямую линию губы. — Меня это не интересует. Живо на урок! Баки едва мог держать себя в руках от накатившей досады, горечи и…ревности? Лишь когда парень с залихватской ухмылкой вальяжной походкой ушёл в противоположную сторону, мужчина так и не в силах отвести от Нади взгляда, уже тише, полузадушенно произнёс. — Идём, Надюша, поговорим. Мужчина вытянул раскрытую ладонь, подзывая идти следом к их кабинету. Теперь в его тоне не было ни злости, ни возмущения, а лишь обречённость, горечь и разочарование. А в глазах усталость напополам со смирением. Ей было жутко не по себе, жгуче стыдно и до боли горько за то, что поддавшись уговорам Карли она вообще на это согласилась. Возможно этим своим поступком она навсегда потеряла расположение мистера Барнса, перечеркнув одним махом их невидимую, зыбкую связь и добрые отношения. ***