Выход из плена

Джехён открывает глаза и оборачивается через плечо. Рядом с собой он видит свернувшегося в калачик Джемина, переворачивается лицом к тому и осторожно касается спины, мягко пробуждая. — Ммм? — На хмурится и открывает один глаз, — Пора, да, на учёбу? — Это тебе на учебу, а мне — на работу, — альфа самодовольно улыбается, притягивает омежку ближе. — Утренний поцелуй? — спрашивает На, строя бровями домик, и первым тянет губы. Чон роняет смешок и резко подаётся вперёд, оставляя на губах напротив влажный 'чмок', моментально отстраняясь. Он поднимается на ноги, вновь потряхивая младшего за плечо, напоминая проснуться и не опаздывать. Закуривая на балконе, мужчина задумывается об отношениях с Джемином. <А чего тут думать, если вы спите вместе> — Спать можно и с проституткой, — выдыхает Джехён, пока Сычен играется со своей сигаретой. <Но у вас есть и эмоциональная близость. Чего тебе не хватает, Чон Джехён? Бери его в мужья, будете счастливы> — Винни, когда это был ты, то это была страсть, уважение. Но когда это он, то это отеческая забота и доля жалости. Я не могу сказать, что чувствую к нему, но это не похоже на любовь, — альфа тушит две и возвращается на кухню, где уже переодетый На жарит яйца на завтрак. <У любви есть разные формы проявления. У тебя всегда были нездоровые наклонности. Даже сейчас ты больше хочешь умершего человека, чем молодого омегу рядом. Задумайся о своём психическом здоровье> Чон падает на свободный стул и стучит пальцами по столешнице, невольно соглашаясь со словами Дуна. … Работа идёт из рук вон плохо. Юридический отдел готовит новые документы соответствия международным стандартам, добавляя переводчикам тонны работы. Джехён не справляется на двух экранах, мониторя и правя за роботом прежние образцы, и меняя который раз в электронном словаре «качели для секса» на «подобный паутине высокопрочный нейлон». — Джехён-ши, — всё это время сидящий рядом Тэён зовёт шёпотом. Но Чон его не слышит, полностью погруженный в работу. — Эм, господин Чон? — омега осторожно касается пальцами плеча переводчика. И снова никакой реакции, потому что «помпа образца 35ХХL погружается глубже и застревает, что не ГОСТ рабочих и крестьян партии Китая…» <Чон Джехён> — Чон Джехён! — Ли зовёт капризно. И Джехён оборачивается на стажёра. Глаза у Тэёна подведены широким черным карандашом, в левом ухе серебряная висюлька, рубашка простоватая, светло-зеленая, да и классические чёрные штаны, выправленные поверх прежних чёрных кроссовок. Внешность не впечатляющая: таких денди по Столице куры не клюют, альфы не берут; но вот выражение лица непередаваемое: это смесь детской обиды и вызова взрослого человека. Альфа откидывается на спинку стула и рассматривает подчинённого: — Что-то срочное? — Я тебе нужен, Чон Джехён? <Я тебе нужен, Чон Джехён? > — Да, не уходи, — Чон теряется: кому он только что ответил? — У меня нет больше сил просто так сидеть. Дай мне хоть какое-нибудь задание, — недовольно канючит омега. И переводчик придумывает ему задание: — Сходи в отдел к Джонни-ниму, попроси ещё документов по поставке запчастей — он знает, что дать. Как принесёшь те папки, то захвати мне кофе, пожалуйста. Альфа почти наслаждается тем, как Тэён дует щёки и всё-таки уходит. Это странно, но возвращается Ли ровно через десять минут с пятью папками, а потом ещё через час с ароматным капучино в руках. Джехён обращает внимание на аромат напитка, и только потом на человека, принесшего тот. Омега всё такой же надутый, но будто чутка посвежевший. И Чон благодарит его, даёт в работу на перепроверку пару уже распечатанных документов, продолжая заниматься переводами очередных «шестерня 3000». Тэён суетится. Как малое дитё, первые три часа он честно читает про скучные поставки и наименование запчастей, элементов приборной панели и частоты клетки на педалях. А потом сдаётся. Омега начинает кататься на стуле вперёд-назад. Потом влево и вправо, задевая переводчика. Альфа только прикрывает глаза, продолжая работать, сразу сохраняя все файлы на случай непредвиденной катастрофы в лице младшего брата его босса. И катастрофа происходит в тот момент, когда Тэён, особенно сильно оттолкнувшись пятками от рабочего стола Чона, катится в стену, ударяется колёсиком о переходник, падает ногами кверху и отключает от связи не только переводчиков, но и часть представительного отдела, где, как стало понятно по крикам господина Накамото, в это время шло обсуждение о сотрудничестве. Японец выбежал из своего офиса и готовился собственноручно придушить зачинщика. А тот самый зачинщик сгруппировался под столом Джехёна, умоляя помочь и не выдавать, строя при этом очаровательно глазки. Чон — альфа, и ему нравятся красивые омеги. Особенно учитывая, что он свободен, как и этот господин Ли. Джехён подскакивает с места и кидает документы в сторону Накамото: — Я не успел сохранить файлы! Так что заткнись и объясни Токио, что у нас временный перебой! А мне работать заново! Чон направляется прямо на японца, отталкивает растерявшегося коллегу плечом и рассматривает выскочивший из-под ковролина провод, идёт по тому и заново вставляет вилку в розетку. Накамото возвращается к себе, Джехён — на своё место, как и большая часть остального офиса. Тэён всё также сидит под столом. И пока компьютер прогружается, альфа наклоняется к своему стажёру: — Я вернул свет, всё в порядке. — Мне тут не место. От меня одни проблемы, — омега забивается глубже в угол. И Чон успевает помолиться, чтобы Тэён не оказался с каким-нибудь синдромом, а был просто «чудненьким». Потому что «чудненький» ему привлекателен. Мужчина скатывается со своего кресла под стол и подползает вплотную к стажёру: колено к колену, локти по бокам. — Эм, Тэён, тут жарко, да? Снаружи лучше. — Это тебе там лучше. Меня там никто не любит. Все говорят, что это норма, что я ищу себя, но почему не нахожу? Мне тридцать четыре, Чон Джехён, а я без профессии, без парня, под опекой старшего брата. Родители не знают, что со мной делать. Донсу не знает, куда пристроить. Ты не знаешь, чем меня занять. Я сам не знаю, что мне с собой делать. Ли опускает голову ещё ниже, скрываясь под выкрашенной чёлкой, и тихо всхлипывает. <Нюня. Чон Джехён, оставь его. С Джемином веселее! > — Конечно. Но что, если теперь, после того, как ты рассказал, что чувствуешь, я помогу тебе? Я объясню тебе, как тут работать стажёру, чем тебе стоит заняться и с кем познакомиться. И знаешь, если и после этого не получится, ты всегда можешь разрисовывать кроссовки за деньги на дому. Своё предложение альфа закрепляет очаровательной улыбкой и лёгким прикосновением к острому плечу омеги перед собой. Его даже передёргивает: ну почему все омеги рядом такие хрупкие, тонкие, с острыми плечами и выступающими косточками? Тэён вытирает глаза пальцами, всматривается в лицо переводчика: — У меня косметика не потекла? Мужчина честно скручивается, чтобы лицом к лицу, рассматривает в подстольной темноте лицо стажёра и кивает: — Под левым глазом, у самого уголка. — Этот левый? — тыкает в правый. — Другой левый. — Чон Джехён? — сверху доносится голос Джонни, и Джехён впервые так не рад своему приятелю. <В смысле не рад? Это потому, что он разрушил вашу идиллию? Чон Джехён, ты хоть подумал, как это будет выглядеть со стороны? > Чон выбирается первым и поддерживает старшего за плечо, не позволяя вылезти следом за собой. Его Сычен прав — их не поймут. И как только альфа постоянно влетает в такие неоднозначные ситуации? — Свет же вырубился, — оправдывается переводчик и рассматривает юриста. — Я уже понял, — господин Со поправляет пиджак, — Ты просмотрел бумаги, которые принёс твой стажёр? Там бы начать вообще с синей… — Не смотрел пока ещё. Насколько срочно? — прерывает Джехён: его бесит эта природная вальяжность и потому замедленность старшего — ему бы вытаскивать Тэёна, пока Ли Донсу не хватился братика. — До четверга. Это через день. Я ещё загляну к тебе. О, или отправляй Тэёна, — подмигнув, Джонни разворачивается и уходит на этаж. Чон оглядывается по офису и снова скатывается с кресла под стол, хватает стажёра за плечи: — Почему не сказал, что там есть срочные бумаги? — Я его не стал слушать, — Тэён теребит серёжку, — Он постоянно подкатывает ко мне. <Ага, а ты — к Джехёну> От этого замечания альфа усмехается и ловит на себе возмущённый взгляд омеги, тут же оправдывается: — Джонни-ним очень заскучал по красивым омегам, а ты обладаешь впечатляющей внешностью. — Это тебе так кажется, — отмахивается Ли и всё же выползает наружу. Он садится за своё рабочее место и теперь сверху-вниз смотрит на переводчика. Джехён ставит ногу на пятку, высоко поднимая колено, упирается в то локтем: — Ли Тэён, Вы очень красивый омега, заслуживающий достаточно комплиментов к своей внешности, в первую очередь. Я бы хотел добавить и к Вашей личности, но пока думаю, что мы ещё мало знакомы. — Верно, — пунцовый Тэён хмыкает и открывает какую-то папку, делая вид, что что-то сосредоточенно читает. … Джехён приходит ну очень, очень поздно. Они только начали править документы, а ещё Тэён, и Джонни-ним со своими пятью папками… Чон залипает в ванне перед зеркалом, забывая идти курить на балкон. Помыв руки и скинув в корзину свой костюм, он проходит на кухню, где за обеденным столом Джемин что-то строчит на ноутбуке. Заметив альфу, мальчишка улыбается: — Допечатаю пару абзацев и разогрею нам ужин. — Ты разве не ужинал? — Джехён двигает стул ближе к На, бросает взгляд на экран и отворачивается, — Я сегодня просидел восемь часов за экраном. Такой отстой. Это реферат, да? — Ага. — Я бы тоже хотел пописать реферат, а не делать свою работу, — мужчина всё же роняет голову на плечо омежки, ощущает выступающие косточки — и вспоминает о своём нелепом стажере, этой висюльке в ухе, и как тот падает со стула вверх ногами, устраивая хаос на ровном месте — мужчина выпрямляется, стряхивает с себя наваждение и возмущённо добавляет, — Джемин-а, ты должен лучше питаться. Разве я тебя плохо кормлю? — поднимается на ноги и открывает холодильник, достаёт оттуда куски замороженной курицы, кидает в раковину помидоры и лук, — В выходные пойдем вместе в спортзал. Будешь заниматься спортом, качать жопу, а там, глядишь, что-нибудь ещё появится. Будешь много заниматься — захочется есть; будешь много есть, будешь округлым и красивым. Вот. Всё. Я всё сказал. Ты понял меня? — Хорошо, Джехён-ши, — Джемин растерянно кивает на неожиданную предъяву к своей заднице и завершает на сегодня с рефератом.