Классики.

- Как тебя зовут? – итальянец говорит по-японски почти без акцента. Ты не называешь ему своего настоящего имени. Незачем. Да и не нужно оно никому. - Где ты его нашел? Я говорю о мальчике, который стоит за дверью. – Он делает укол. Ты немного морщишься. Не от боли, просто не выносишь запаха перегара. Ты рассказываешь ему о Хаято, утаивая эпизод с шортами. Лицо доктора не выражает никаких эмоций. Он сосредоточенно ковыряется в твоем плече, вытаскивая пулю и накладывая швы. Он делает перевязку и садится на стул напротив тебя. Закуривает. Тебя раздражает запах табака, но ему пофиг. Он сосредоточенно о чем-то думает, а ты не можешь отсюда уйти. Он знает Хаято. Не так, как ты: он знает все причины, в то время как ты видишь только следствия. - Ты понимаешь, кого подобрал? – выпускает дым через нос. В его голове, видимо, решается какая-то непростая задачка, потому что взгляд очень серьезен. - Потерявшегося мальчика, которого хотели продать на органы? – Не очень весело предполагаешь ты. - Почти. – Он тушит сигарету в пепельнице, и заинтересованно поднимает на тебя глаза. – Фамилия Гокудера тебе что-нибудь говорит? Дон Гокудера – глава самой крупной мафиозной организации во Флоренции, третьей по численности в Италии. Твое пребывание здесь возможно только благодаря ему. Если бы не его личное знакомство с боссом, тебе пришлось бы несладко. - Вижу, что говорит. – Мужчина ухмыляется и достает еще одну сигарету. – Так вот, мальчик, которого ты спас и который стоит за этой дверью, – сын его любовницы и, с вероятностью в 99,9 процента, его внебрачный ребенок. Ты молчишь. Информация медленными потоками поступает в голову и начинает доходить до нужных нервных окончаний. Шестеренки вертятся и встают на свои места. Хаято, в общем-то, не изменился. Только теперь он не просто Хаято, а Хаято Гокудера. И это маленькое дополнение полностью меняет дело. Хотя… - Тебе придется его отдать. – Поднимаешь на него глаза и нервно улыбаешься. Судя по тому, что ты видел, этот ребенок никому здесь не нужен. - Допустим, - он прерывает поток твоих мыслей, словно и вправду умеет их читать. – Что можешь предложить ему ты? Место самой дорогой шлюхи в элитном мафиозном борделе? Или роль красивой статуэтки в коллекции очередного старого извращенца? - Он рассуждает логично и спокойно. Раздражает. - Ты забыл, кто ты и кому принадлежишь? Позволь тогда тебе напомнить, ты – убийца из семьи якудза, у тебя не может быть ничего своего. Поэтому ты вернешь Хаято его семье. В этом случае тебе позволят уехать. Он много знает. О тебе и о мире мафии, в частности. Только вот тебе все равно не понятно… Если Хаято так важен, почему он оказался там, где ты его нашел? - Это месть, – доктор отвечает на не заданный вопрос, но ты уже не удивляешься, – месть обманутой гордой женщины. - Он устало трет глаза и неслышно вздыхает - Синьора Гокудера очень сильно любила мужа. Она смогла простить ему измену, но, видимо, не сына от любовницы. Она согласилась терпеть их существование, только при условии, что он никогда не увидит ни женщину, ни ребенка. Делает небольшую паузу. Почему он просто не убрал лишнего свидетеля? Ему от тебя что-то надо? - Не беспокойся, твое существование не принесет мне какой-либо выгоды, да и вреда, в общем-то тоже. Просто… - мужчина чуть склоняет голову на бок и неслышно хмыкает, - я никогда не причиню вреда человеку, которого привел этот мальчик. Он ведь мой крестник, в конце концов. –Протягивает тебе руку. – Меня зовут Шамал, приятно познакомиться. Вы обмениваетесь рукопожатиями. Ты называешь свое настоящее имя. Он позволяет себе очередную невеселую ухмылку и продолжает рассказ: - В общем, две недели назад у синьоры был выкидыш, с осложнениями. Матку пришлось удалить… Видимо, это стало последней каплей для ее несчастного разума. Она объявила охоту на вторую семью своего мужа. Тому, кто принесет голову ребенка и его матери, был обещан большой куш в виде головы ее дражайшего супруга. А дальше ты и сам понимаешь… И ты понимаешь… Почуяв кровь, начали предавать и свои, и чужие. - В итоге, умерли обе женщины. А ребенок… В общем, теперь пол-Италии надрывает жопу только для того, чтобы найти его раньше остальных. И каждый для своих целей. Ты молчишь, потому что слова в голову не лезут. Обдумываешь ситуацию, ищешь правильное решение. И не находишь. Ему так мало лет. По всем канонам мало. Ты пережил подобное в четырнадцать. У тебя хотя бы было счастливое детство. Даже если ты стараешься об этом не думать. - Безопасней всего вам будет остаться здесь. – Он встает с табуретки и подходит к двери. – Я позвоню Дону и договорюсь с ним о встрече на завтра. - Завтра у меня работа. - Не беспокойся, твою работу за тебя уже сделали. Доктор выходит и запускает настороженного Хаято внутрь. Он кидает на врача колючий взгляд и подходит к тебе. Аккуратно касается бинта и одними глазами спрашивает: «Больно?» - Нет, все хорошо. Он хороший врач. Говоришь по-английски и прикрываешь глаза. Легкое движение бабочки, крылышками коснувшейся лепестка, - его неловкий поцелуй в твои пересохшие губы. Он смущенно краснеет, поднимает твой пиджак и идет к двери. - Хаято, сегодня мы останемся здесь. Замирает и поворачивает голову на тебя. В его глазах отражается безысходность, всего на миг. Всего на миг, ты видишь в них горечь и понимание. Он подавляет эмоции, спокойно кивает и выходит из комнаты. Закрываешь глаза, пытаешься дышать ровно. Ты не оставляешь ему выбора. Знаешь, что он не уйдет. Давно бы сбежал от тебя, если бы хотел. Ты говоришь «мы», понимая, что не можешь оставить его без защиты. Говоришь "мы", понимая, что не можешь ее ему обеспечить. А еще ты понимаешь, что отдать его завтра... будет невозможно.