Классики.

Люди по-разному относятся ко Дню своего рождения: не могут дождаться или намеренно не замечают, собирают всех своих друзей или пьют в гордом одиночестве, прыгают с крыши небоскреба с парашютом или поднимаются со дна Марианской впадины. Ты тоже встречал этот день по-всякому: на шумных вечеринках, организованных боссом, под градом пуль, с тяжелым ножевым ранением в грязной подворотне; в одиночестве или в компании совершенно незнакомых тебе людей. Но ты никогда не начинал этот день с поездки на кладбище. Южно-итальянский городок Торре Орсайя (регион Кампания) не сразу найдешь на карте, даже при помощи Google. Дорога занимает около 5 часов, поэтому приходится вставать еще до восхода солнца. Несмотря на знаменательную дату, ты чувствуешь себя спокойно. Привычным теперь уже жестом целуешь Хаято в макушку. Говоришь «С Днем рождения!» по-японски и идешь принимать душ. Хаято кажется спокойным, молчит все утро, указывая, где поворачивать и куда ехать. Вы останавливаетесь у цветочного ларька, он возвращается с пышным букетом свежесрезанных белых роз. На сочных бутонах еще видны капельки росы, аромат нежный и кокетливый, ножка длинная, шипы острые и необрезанные. В общем, идеальные розы. Кладбище находится в черте города. Перед входом - доска с надписью: «Высокомерие, богатство и власть не пересекают черту этого святого ограждения». На фоне роскошных капелл, выстроенных внутри этой ограды еще при жизни, смотрится нелепо. Или наоборот. Кому как больше нравится. Здесь нет атмосферы уныния и тоски в преддверии неотвратимого. Колумбарии, капеллы, кипарисы, могилы, отделанные в светлые тона мрамора… Хаято приветствует местных «жителей» взмахом руки и идет дальше. Их фамильный склеп небольшой и самый обычный: ни барельефов, ни скульптур, ни очень дорогого мрамора. Гокудера кладет розы на пол. С лепестков мягко спадает роса, бутоны неохотно прижимаются к холодному камню. - Здравствуй, мама, сегодня мне исполнилось восемнадцать. Спасибо, что меня родила… - проговаривает тихо и замолкает. Он думает о чем-то своем, глубоко погрузившись в мир собственных размышлений. Ты зажигаешь благовония и ставишь их в специально принесенный стаканчик. Наливаешь немного воды в пиалу, кладешь рядом с ней пару итальянских трубочек с рикоттой, цукатами, шоколадом и корицей. Отходишь ко входу и молча наблюдаешь за неподвижным Хаято. Тебе это не нравится – слишком тихо. Он слишком тихий, почти смирный, и это пугает. Чувствуешь, как начинает сводить лопатки. Дорога назад занимает чуть больше времени. Банкет в честь именинника назначен на семь часов и явка строго обязательна. Гокудера презрительно хмыкнул, когда услышал эту новость от Дона. Скривился, но промолчал. Спокойно выбрал себе фирменный костюм, ботинки, галстук и запонки. Классическая серо-синяя тройка Brioni с темно-синей узорчатой удавкой, темно-коричневыми кожаными ботинками и запонками в белом золоте. - Идеальная картинка для похорон, - иронично бросает в зеркало и выходит курить.Спускаешься вслед за ним. - Прогуляемся? Вы вновь идете по душным, узким, заполненным улицам Флоренции. Празднование будет в особняке и до него еще надо доехать, но вы не торопитесь. Чувствуешь себя под прицелом со времени посещения кладбища. Беспокойство медленно забирается под самые чувствительные части тела, противно покалывая. За этот месяц, проведенный вместе, почти ничего не изменилось. Хаято был все так же остр и резок. Жил он отдельно, показываясь в особняке только по особо важным случаям и большим праздникам. Иногда. Он много курил и часто убивал. Разными способами, но всегда молча. А еще он много читал. Детские, на твой взгляд, книжки про космос, пришельцев, чудовищ и прочую научно-фантастическую лабуду. В такие моменты он был почти забавным. Почти страшным, когда вместо этих книжек в его руках оказывались очередные «дела». Хаято расслаблено идет по Соборной площади. Слишком открытое место и народу слишком много. Ты уже почти не можешь улыбаться, а он легко говорит тебе: «Расслабься». Ты любуешься его окунувшимися в золото заката волосами всего мгновение. Один вдох спустя тебя накрывает взрывной волной. 9 сентября во Флоренции расцветают первые цветы терроризма.