Семь свиданий Минни

Сынмин тяжело вздыхает и недовольно отбрасывает в сторону свой телефон, нахмурившись. У них выдался свободный вечер в расписании, как раз тогда, когда его любимая группа Day6 устраивает концерт. Сынмин так хотел сходить на этот концерт, хотел немного отдохнуть от работы и насладиться хорошей музыкой, но все билеты уже были распроданы. Будто назло ему. – Что тебя так расстроило, Минни? – лежащий на его коленях Джисон поднимает взгляд, уловив перемену его настроения. – Твой телефон чуть не прилетел мне в лицо. – Извини. – Сынмин запускает пальцы в мягкие волосы омеги, ероша их. Они ожидали своей очереди на макияж, пока стафф крутился вокруг их альф, одевая их и создавая нужный образ. – Ничего такого. – Ты уверен? – сидящий рядом с Феликсом Хенджин поворачивается к бете, хитро улыбаясь. Сынмин щурится, не понимая, что у него на уме. – Может быть, ты расстроен тем, что билетов на концерт твоей любимой группы больше нет? – Откуда ты знаешь? – Сынмин хмурится, глядя на довольное лицо Хенджина, и его расстроенный вид заставляет омегу хихикать. – Он только что купил последние два. – говорит Феликс, лениво слушающий их разговоры и ожидающий своей очереди на макияж. Обычно, он склонен приглядывать за ними даже когда хочет спать. – Джинни хвастался мне, что успел сделать это в последний момент. – Что?! – Сынмин недовольно восклицает, когда вскакивает с дивана, забыв про Джисона, и омега стонет от боли и разочарования, падая на пол. – Как ты посмел, Хенджин?! – бета дуется, подходя к Хенджину и хватая его за плечи, стараясь казаться строгим. – Это моя любимая группа! Я очень хотел сходить на их концерт, а ты так нагло обокрал меня! – он трясет его, показывая все свое недовольство и злость. Чан, заметив их маленькую ссору, мягко, но предупреждающе рычит, заставляя их успокоиться. – Кто успел, тот и съел. Ничего личного, крошка Минни. – Хенджин дразнит его, находя недовольство Сынмина невероятно очаровательным и забавным. – Так что сегодня вечером я отменно повеселюсь. – Фу. – Сынмин ворчит, скрещивая руки на груди. – Но… у тебя же два билета? – он спрашивает, и проблеск надежды мелькает в его глазах. – Я еще думаю, кого мне пригласить. – Хенджин говорит, делая вид, что действительно задумался над этим вопросом. Сынмин сразу становится ласковым и милым, что заставляет всех омег рассмеяться над этим. – Джинни, можно мне пойти с тобой? – Сынмин спрашивает, делая свои самые очаровательные щенячьи глаза. Он берет омегу за руку и сжимает его пальцы в своих ладонях, мило приподнимая брови вверх, чтобы сделать взгляд более умоляющим. – Пожалуйста, Джинни, разве не я твой любимый парень? Разве ты не должен баловать своего единственного бету? Хенджин на мгновение теряет связь с реальностью, глядя на милое лицо Сынмина прямо перед его глазами, и даже не сразу отвечает, забыв все слова мира. Черт, он готов признать, что они все слишком взбиты для своего беты. – Заставь его мыть посуду взамен! – предлагает Джисон, которого явно забавляла вся эта ситуация. И может быть, он хотел отомстить Сынмину за то, что тот так нагло сбросил его с колен. – Или готовить ужин на всех восьмерых. Но Хенджин, кажется, даже не слышит его, глядя в сияющие глаза напротив. Ладно, боже, просто Сынмин слишком сильно влияет на него. – Я… – он начинает говорить, но голос не сразу слушается. – Все в порядке, Минни, ты можешь пойти со мной. – Ура! – Что? Ты так легко сдался?! – Джисон возмущенно кричит, подбегая к Хенджину, чтобы встряхнуть его за плечи. – Так легко?! У тебя воля вообще есть?! – Я все равно собирался пригласить его! – Хенджин кричит в ответ, оправдываясь, и его лицо тут же предательски краснеет. – И вы вообще видели его глаза? Как я мог сказать «нет»?! – Ты такой слабохарактерный. – Феликс присоединяется к поддразниванию, намереваясь смутить Хенджина еще сильнее, и это работает, потому что Хенджин закрывает лицо руками. – Фу, вы просто отвратительные. – ворчит он, прячась за спиной Сынмина, но бета слишком увлечен игрой на своем телефоне, так что не обращает на них внимание. Теперь, когда его планы на концерт все же состоятся, он снова становится спокойным и довольным. – Признайте, что вы даже больше взбиты для Минни, чем я! – Никогда. Ты тот, кто не может ему отказать. – Джисон фыркает, скрещивая руки на груди. – Но ты постоянно лезешь к нему с поцелуями! Ты целуешь его больше всех! – Хенджин возражает, надувшись. – А Ликси всегда идёт к нему, когда не может заснуть. Минхо-хен готовит для него еду, стоит ему лишь открыть рот, Чанбин-хен буквально носит его на руках, а Чан-хен отдал ему почти все свои худи только потому, что он попросил! Инни вообще называет себя его собственником! Кто из нас тут больше взбит?! – Ну… – Джисон застенчиво улыбается, признавая собственное поражение. Сынмин смеётся над ними, немного застенчивый. – Ладно, Боже, Минни просто слишком очарователен, я не могу не целовать его! Ты не можешь винить меня в этом! – Что у вас тут происходит, щенки? – Чан, заинтересованный их громкими разговорами и криками, подходит к ним, сразу захватывая Сынмина в объятия, чтобы оставить на нём частичку своего запаха. Сегодня утром он не успел почуять всех своих щенков, поэтому в перерывах-пятиминутках восполняет недостаток объятий. – Это именно то, о чем я говорю! – Хенджин вопит, указывая на альфу, и Чан удивлённо приподнимает брови, смотря на него. – Взгляните, как схватил! Минни просто слишком милый. – В чем дело, Хенджинни? – Чан непонимающе интересуется, глядя на хихикающих Джисона и Феликса. – Что случилось, щенки? Вы сегодня особенно шумные. – Ничего такого, хен. – Джисон отвечает, пожимая плечами, а затем широко улыбается. – Мы просто обнаружили, что Хенджинни слишком одержим нашим бетой, но он отрицает это! – Разве это не было столь очевидным? – Чан спрашивает, не понимая, почему омеги смеются над его вопросом. – Я имею в виду… Мы все одержимы им, разве нет? Но это нормально. – Что ты имеешь в виду? – Сынмин спрашивает, заинтересованно покосившись на альфу. О чем он говорит? – Ты единственный бета в нашей стае. – Чан отвечает, мягко потершись щекой о плечо Сынмина. – Ты отличаешься от нас, альф и омег, поэтому мы чувствуем необходимость защищать тебя и заботиться о тебе. Это инстинкты, и как я уже сказал, это нормально. – Вот видите! – Хенджин победно говорит, заставляя остальных рассмеяться. – Так что давайте оставим эту тему, и я приглашу Минни на свидание как нормальный человек. И я готов поспорить, что наше свидание будет лучшим, потому что мы пойдем на концерт Day6. – Так ты специально купил два билета? – Сынмин спрашивает, возмущенно надувшись. – Зачем тогда ты разыграл весь этот спектакль? – Чтобы заставить тебя умолять, очевидно. – Хенджин смеется, уворачиваясь от летящей в него маленькой диванной подушки. – Не злись, крошка Минни! Я просто хотел увидеть твои щенячьи глаза! – У него точно есть кинк на это. – Джисон качает головой, позволяя Чану обнять себя. Феликс смеется и достает телефон, чтобы снять шутливую драку Хенджина и Сынмина на видео. – Вперед, мои австралийские парни, нас ждет сцена! – Поехали? – Хенджин ловит Сынмина за рукав его рубашки, и искра сомнения мелькает в его глазах. Они недавно закончили свое выступление, и Хенджин не стал дожидаться, когда они уйдут со сцены, а сразу направился к бете, чтобы спросить его, согласен ли он провести этот вечер с ним. – Конечно, Джинни. – Сынмин мягко улыбается омеге, ободряюще сжав его руку, и ведет его за кулисы, подальше от любопытных глаз. – Дай мне секунду переодеться, и я весь твой. – он смеется, игриво чмокая омегу в кончик носа. – Ладно. – Хенджин выглядит успокоенным, словно бы он действительно боялся, что Сынмин откажет ему. – Я думал, ты действительно сердишься на меня за ту шутку с билетами. – Я никогда не сержусь на тебя, Джинни. – Сынмин качает головой, мягко погладив омегу по щеке. Хенджин незамедлительно касается его ладони носом, прикрывая глаза. – Давай переоденемся вместе? Тебе тоже нужно снять этот потный костюм. Хенджин согласно кивает, и Сынмин снова улыбается. Сценический костюм, конечно, хорош, он дорогой и выглядит круто, но Сынмин не хотел бы одеваться сегодня так ярко. Во-первых, они пойдут в людное место, и ему не хотелось бы привлекать лишнее внимание. А во-вторых, с Хенджином ему комфортно, и он знает, что омега не будет против его обычной повседневной одежды на их первом свидании. Хенджин просто принимает его таким, какой он есть, и это замечательно. Они переодеваются в более удобную и подходящую одежду, а затем прощаются со всей стаей, обещая им вернуться через несколько часов. Чан просит их позвонить ему, если что-то случится, и долго обнимает их прежде чем отпустить. – Нам нужно поторопиться, Минни. – говорит Хенджин, когда они оба уже идут в сторону машины. – Это ты слишком долго стоял у зеркала, поправляя свои волосы! Так что теперь ты не имеешь права говорить это. – Сынмин ворчит, закатывая глаза как учил его Минхо, и омега смеется над ним. – Я просто хотел выглядеть красиво в твоих глазах, ты не можешь винить меня за это. – он оправдывается, театрально поправляя свою челку. Сынмин снова фыркает, стараясь не пялиться на него откровенно. – Ты всегда выглядишь красиво в моих глазах. – В самом деле? – Хенджин прихорашивается от его слов, и его щеки розовеют от смущения и похвалы, будто бы он действительно не знал этого. – Айгу, это так приятно! – Не будь глупым. Хенджин снова смеется, открывая перед Сынмином дверь автомобиля и, наконец, забираясь следом за ним и что-то говоря водителю. Машина трогается с места, и омега тянется в сторону Сынмина, мягко касаясь его руки, словно спрашивая разрешения, а затем и переплетая их пальцы. Бета дарит ему нежную улыбку и в ответ крепче сжимает его ладонь. Это мило, и Хенджин снова не сдерживает застенчивого хихиканья. Он всегда такой энергичный и забавный, что Сынмин не может сдержать смешка. – Я так рад, что ты согласился. – Хенджин говорит полушепотом, глядя на бету, и его глаза очаровательно сверкают в полутьме салона. – Я имею в виду, на свидания с нами и все такое. Это… очень важно для нас. – Почему? – Сынмин спрашивает, заинтересованно покосившись на омегу. Иногда он начинал думать, что его мемберы позвали его на свидания только потому, что чувствовали себя виноватыми, но он старался гнать такие мысли прочь. Поэтому сейчас ему действительно интересно услышать ответ Хенджина. – Мы любим тебя. – омега отвечает, пожимая плечами, будто бы это самая очевидная вещь в мире. Он ненадолго замолкает, словно собираясь с мыслями, а потом снова смотрит на бету. – Знаешь, мы… много говорили обо всем этом. Когда Чан предложил нам стать стаей… стать кем-то большим, чем просто товарищи по группе, все согласились, так что я подумал, что это значит, что у нас у всех одинаковые чувства друг другу. Что мы любим друг друга. – Разве это не так? – Сынмин спрашивает, внезапно испугавшись, что среди участников есть недомолвки, о которых он мог не знать. – Конечно, это так, но… – Хенджин кивает, нахмурившись. – Сейчас мы прекрасно понимаем друг друга, но говорить об этом тоже очень важно. Когда я попросил Минхо-хена провести со мной первую течку, он так на меня посмотрел, серьезно. Я думал, что сказал что-то не так, а оказалось, что все это время он был уверен, что я не заинтересован в нем. Или когда Чанбин-хен впервые поцеловал Инни, наш крошка-хлеб был в таком шоке, что расплакался. – Правда?! – Сынмин ошарашенно спрашивает, не понимая, как мог упустить все эти детали. Ну да, тогда он не был близок со своей стаей в романтическом плане, поэтому не мог знать всех подробностей этой стороны их жизни. – Да. Он думал, что Чанбин-хен пошутил над ним, представляешь? – Хенджин кивает, выглядя еще более хмурым. – Инни не думал, что альфы в стае тоже могут быть близки в этом плане, и он очень грустил, потому что ему нравились наши альфы так же сильно, как омеги. – Я не знал этого. – Сынмин говорит, стараясь звучать ровно, но нотки печали помимо воли проскальзывают в его голосе. – Извини. – Хенджин незамедлительно отзывается, крепче сжимая пальцы беты в ободряющем жесте. – Ты никогда прежде… не был эмоционально открыт для нас в этом плане, поэтому мы думали, что бет не интересуют подобные вещи. – омега признается, виновато взглянув на Сынмина. – Чан-хен советовался с другими стаями по поводу тебя, и они подтвердили, что беты не всегда бывают близки с остальными членами стаи, выполняя, скорее, функцию посредника между альфами и омегами. Мы поговорили и решили не давить на тебя всем этим. Джисон и Минхо-хен возмущались больше всех. Жаль, что мы не посоветовались с тобой, не спросили тебя прямо. Прости, Минни. – он говорит, и Сынмин мягко качает головой. – Все в порядке, Джинни. Главное, что вы смогли решить свои недомолвки. – он отвечает, кивнув своим мыслям. – Мне было гораздо больнее видеть, как вы ссорились. Например, когда ты и Чан-хен долго не разговаривали, или когда Ликси и Бин-хен ругались. Я рад, что вы смогли все решить, ваше счастье очень важно для меня. – Разговор действительно помог. – Хенджин говорит, немного рассеянно. – Мы обсудили наши чувства и наконец выяснили, что все мы любим друг друга. Но… нам не хватало тебя, Минни. – он говорит намного тише обычного. – Ты такой понимающий, замечательный и добрый, наш самый лучший бета. Мы так нуждались в тебе. – омега честно признается, с нежностью глядя Сынмину прямо в глаза. – Чан-хен просил не давить на тебя, и мы старались. Всякий раз, когда я хотел обнять тебя, я… Я просто не мог… так боялся тебе надоесть. И Ликси тоже, мы много говорили с ним об этом. А Чан-хен вообще сидел у дверей твоей комнаты, когда хотел почуять тебя, но не хотел напрягать своим присутствием. Он такой глупый, но мне было так жаль его. Сынмин кивает, прекрасно понимая своих самых тактильных членов стаи. Он может представить, как они себя чувствовали, не имея возможности обнять того, кого любят, потому что он чувствовал то же самое. Он тоже безумно хотел всего этого, но из-за глупых недомолвок все они в итоге молча страдали. – Я… я так счастлив, что ты любишь нас тоже. – Хенджин говорит, немного смущенно поправив свои волосы, и мягкая улыбка трогает его губы. – Конечно, я люблю вас, Джинни. – Сынмин говорит со всей искренностью, на которую только способен. – О чем ты говоришь? Вы – лучшее, что случалось со мной в жизни. – Но мы заставили тебя так долго ждать. – Хенджин ворчит с сожалением, избегая смотреть Сынмину в глаза. – Заставили тебя страдать, чувствовать себя лишним, хотя это вовсе не так, я клянусь! – Я знаю. – Сынмин мягко улыбается. – Теперь я это знаю, Джинни. И у нас все хорошо, правда? Давай не будем думать о том, что было? Лучше наслаждаться тем временем, что у нас есть сейчас. – Ты слишком мудрый, чтобы быть вторым макнэ… – Хенджин снова негромко ворчит, и Сынмин смеется над ним, нежно целуя его ладонь. – За это я тебя люблю. – Я тоже люблю тебя, Джинни. Очень сильно. Хенджин, наконец, снова широко улыбается. Концерт проходит на ура, и ладно, может быть, Сынмин совсем не сосредоточен на своих кумирах. Может быть, его куда больше волнует рука Хенджина, лежащая на его талии, или короткие поцелуи в плечо, когда зал время от времени погружается в темноту. – Нас могут увидеть. – Сынмин ворчит на своего безалаберного омегу, и старательно прячет улыбку. – Что ты делаешь, Джинни? – он спрашивает, стараясь говорить громче, чтобы перекричать музыку. – Обнимаю тебя. – Хенджин невозмутимо отвечает, обвиваясь вокруг Сынмина настойчивой коалой и щекотно дуя ему в шею. – И, может быть, хочу получить хоть каплю твоего внимания. – Ты такой капризный. – Сынмин отзывается, но в его голосе нет упрека, только нежность и улыбка. – Подожди еще немного, концерт скоро закончится, и мы сможем пойти домой. – Все в порядке, наслаждайся любимой группой, Минни. – Хенджин отзывается, мягко мурлыча от тепла беты рядом с собой. – Я привел тебя сюда, потому что тебе это нравится. – Как самоотверженно. – Сынмин шутит, коротко смеясь, и позволяет омеге прилипнуть к себе, как жвачка. Затем, немного тише и ласковее, добавляет: – Спасибо, Джинни. Это очень трогательно. – Всегда пожалуйста, крошка Минни. – Хенджин оживляется от похвалы, и его глаза счастливо сияют. – Зайдем куда-нибудь поесть после концерта? Я угощу тебя курочкой! – Ну, если ты угощаешь… – Сынмин улыбается, и Хенджин по-детски дуется, заставляя бету смеяться. – Ладно, ладно, я с радостью поем с тобой. – Тебе нужно меньше общаться с Минхо-хеном, он плохо влияет на тебя. – Хенджин ворчит, делая вид, что действительно оскорблен. Но затем снова улыбается, видя, как Сынмин смеется над его шуткой. Омега позволяет Сынмину насладиться музыкой и подпевает вместе с ним знакомые строки. Голос Сынмина сладкой патокой окутывает его, и он больше сосредотачивается на нем, чем на артистах на сцене, но это не его вина, ладно? Никто бы не устоял перед голосом Минни. Никто. Иногда люди из зала узнают их и снимают на телефоны, но это не портит им вечер. Слишком увлеченные музыкой и друг другом, они почти не замечают этого. А когда певцы на сцене разбредаются по залу, чтобы пообщаться с фанатами, Хенджин ловко меняется с Сынмином местами, подталкивая его ближе к кумирам. И этот блеск в глазах Сынмина говорит Хенджину о том, что он поступил правильно. – Он пожал мне руку! – Сынмин восторженно тараторит, когда они уже едут на машине в ближайший ресторан с вкусной едой. – Ты видел это, Джинни? О мой бог… Он действительно… – Выглядишь таким счастливым. – Хенджин мягко дразнит его и ерошит его волосы. – Счастливый щенок! – Конечно! – Сынмин энергично кивает, и в его глазах буквально можно увидеть звезды. – Я пожал руку своему кумиру! Конечно, я счастлив! – Я рад. – Хенджин улыбается, продолжая увлеченно играть с мягкими волосами беты. – Рад видеть, как ты улыбаешься. Сынмин застенчиво смеется в ответ, слегка удивленный такой прямотой со стороны омеги, но приятное чувство тепла разливается в его груди. – Спасибо, Джинни. – он говорит, мягко взяв омегу за руку. – За этот вечер, и за все, что ты делаешь для меня. – Ты делаешь для меня не меньше, детка. – Хенджин тепло отзывается, хихикнув. – Просто знай, что я всегда рядом с тобой. Все мы. Сынмин кивает, благодарно улыбнувшись в ответ, и тянется к омеге, чтобы обнять его. Ему хочется так много сказать Хенджину, но сейчас он знает, что не сможет выразить все свои чувства только словами. – О, Минни… – Хенджин, как всегда, сразу понимает его, расчувствовавшись, и сам сжимает бету в объятиях с такой силой, что Сынмин слышит, как хрустит его позвоночник. – Мой малыш! Такой очаровательный! – Ты меня задушишь…! Джинни! – Сынмин бормочет, похлопав омегу по плечу, чтобы он отпустил его, но Хенджин не слушается. – Дай мне минутку… – он выдыхает куда-то Сынмину в шею, и требовательно трется о его кожу носом, чтобы почуять его. – Я скучал по тебе. – Но я был рядом все это время. – Сынмин мягко напоминает, поглаживая Хенджина по спине вверх и вниз, словно успокаивая. – Да, но… – омега кивает, и в его голосе мелькает что-то похожее на грусть. – Не так, как сейчас. Не… в таком плане. Как ни странно, но Сынмин понимает его скомканные мысли и позволяет еще несколько долгих объятий. Хенджин благодарен ему за это. В ресторане они выбирают самый дальний столик, скрытый от посторонних глаз, и заказывают немного вкусной еды. Хенджин счастливо улыбается, когда им приносят заказ, и с удовольствием ест, пытаясь накормить Сынмина из своей тарелки, буквально тыча палочками с едой ему в лицо. Его глаза светятся неподдельным восторгом, и Сынмин не может сдержать ответной улыбки, когда смотрит на него. – Ты должен мне поцелуй. – Хенджин внезапно говорит, и Сынмин кашляет, подавившись от неожиданности его слов. – Вот, выпей воды. – омега любезно подает ему стакан. – Почему я должен? – Сынмин спрашивает, понижая голос, чтобы никто не услышал его. И он не краснеет, ясно? Просто курочка слишком острая. – Инни сказал, что ты поцеловал его на свидании. – Хенджин пожимает плечами, продолжая невозмутимо есть. – И Минхо-хен и Чанбин-хен тоже так сказали. – Это они! – Сынмин оправдывается, качая головой. – Они сделали это первыми. Не я. – Значит, ты не хочешь меня целовать? – Хенджин дуется, хмуро глядя на бету. Его длинная челка падает на глаза, и Сынмин борется с желанием убрать ее омеге за ухо. – Что? Я не сказал, что… – Отлично! Сынмин закатывает глаза, замолкая на полуслове, когда Хенджин весело перебивает его. И ладно, он все равно бы не стал возражать.