Течением

      Нелья было сказать сколько прошло дней, может быть, неделя или того меньше. Дни были однообразные, наполненные лишь приемами пищи, сном, гляделками с братом и… пелёнками.       Так что проснувшись от ощущения, что его тело снова куда-то несут, он несказанно обрадовался.       За прошедшие дни его тяга к брату несколько ослабла, ему всё ещё было невероятно тепло рядом с этим маленьким комочком, но той паники, которая появилась, когда их хотели разделить уже не было. Будто связь между ними окончательно закрепилась и успокоилась. Поэтому сейчас он лишь пытался рассмотреть получше свою няню.       Зрение всё ещё было расплывчатым, будто что-то не давало ему сфокусироваться на желаемых объектах. Фокус с глазами брата, к слову тоже больше не повторился. Его глаза теперь превратились, пусть в яркие, но совершенно нечёткие пятна. Это расстраивало.       Спустя некоторое время прогулки по коридорам с няней, он почувствовал то самое тепло матери. В груди снова появился неясный трепет.       Дверь неясного коричного цвета раскрылась изнутри и он невольно перевел труда взгляд. Внутри снова все замерло.       »…Может эти зелёные глаза меня преследуют?»       Глаза матери были магнетические, от них совершенно невозможно было оторвать взгляд, в них крылся острый острый ум, какой-то лукавый…даже дьявольский отблеск и насмешливая снисходительность.       Дыхание будто перехватило, когда он понял, что его передают в ее руки.       Она захлопнула дверь прямо перед сконившей голову няней, все также не прерывая зрительный контакт.       В полной тишине её голос, казалось, должен был казаться резким и неприятным.       Но он будто обволакивал неясным теплом.       — Надо же… кровь Мёне в тебе сильна также, как и во мне… — рука матери осторожно коснулась его подбородка, — чтож, а теперь пришло время познакомиться со вторым своим братом, Райто.       Её голос был глубоким и сильным. Женщины, что заботились обо мне, включая мою няню говорили как-то звонко, тонко и быстро, будто куда-то торопились… впрочем, может и торопились. Голос матери же был уверенным, тягучим, не певучим, но при этом мелодичным и ласкающим слух.       Голос затих и он снова сосредоточился на окружающих звуках.       Исключая цокот каблуков (она же недавно родила двойню, разве это не опасно?) и тихий хныкающий звук, в комнате было неестественно тихо.       «Секундочку…»       Может это была его новая способность? Зависать при виде чужих глаз?       Глаза младенца, рядом с которым он лежал, нельзя было назвать сочными или яркими, но они были… необычные, мистические, мягкого сиреневого цвета. Сердце заныло от тоски, кажется, у брата из той жизни в младенчестве были похожие, разве что не такого однородного цвета и не выглядели так пугающе пусто. Не было никаких прожилок, даже зрачок казался не черным, а каким-то фиолетовым. Они словно в самую душу смотрели.       «Надеюсь, я хотя бы не угодил в какой-нибудь клан Хьюга… Впрочем, у первого же глаза были зелёные, да и у матери тоже».       Он невольно выдохнул. Перспектива быть шиноби как-то не очень радовала. Повезло.       Это тогда он так думал       Лучше бы реально в клане шиноби родился.