***
Завалившись в гильдию, Нацу осмотрел холл. Столы заполонили кружки с кисло пахнущим элем, горьким пивом и сладким вином, окружая широкие тарелки со смердящими солёными закусками. Лавки скрипели под весом сидящих на них волшебников, чьи лица уже подрумянились от выпитого спиртного. Гомон множества голосов перемешался в гулкую какофонию звуков: кто-то пел, едва ли стараясь попадать в ноты, кто-то яростно доказывал свою правоту в каком-то пустяковом споре, кто-то травил уморительные байки, вызывая у собутыльников просто гомерический смех. Драгнил немного оттянул шарф в сторону, мысленно отмечая, что сегодня в гильдии было необычно людно, отчего в воздухе стояла ощутимая духота. Со стороны одного из стоящих ближе всего к ним с Хэппи столиков подбежала миниатюрная волшебница и, стараясь перекричать шум в зале, громко заговорила: — Привет, ребята! — Леви остановилась и внимательно осмотрела компанию. — А вы без Люси? Вроде, помнится, что вы с ней на задание ходили. Нацу с сожалением пожал плечами. В глубине души он и сам надеялся, что Хартфилия заглянет в гильдию сегодня, хоть и помнил, что в их последнюю встречу пообещал отметиться у Миры за неё. Но может, оно и к лучшему: нужно было немного отвлечься от мыслей о возлюбленной перед тем, как вернуться к ней с разговором. — Мы с ней вчера вернулись, но она очень торопилась к своей писанине, — Нацу рассеянно пригладил шарф и всмотрелся в дальнюю часть зала, выискивая среди кучи пьяниц обслуживающую их белокурую заклинательницу. — Не знаешь, Мира здесь? Леви покачала головой и машинально указала рукой в сторону барной стойки. — Она отдыхает, вместо неё сегодня Лисанна. Неудивительно, что издали Драгнил не заметил никого из Штраус, ведь огородившие стойку частоколом высоких спин маги скрыли от его глаз невысокую девушку, которая тем временем торопливо, но ловко разливала по кружкам алкогольную бурду и поддерживала путанные хмельные беседы. Нацу лёгким движением рук растолкал сидящих впритирку Макао и Вакабу, отчего те повалились на пол вместе с высокими стульями, на которых сидели. Не обращая внимания на их возмущённое бульканье, он опёрся локтями на длинную столешницу и подозвал к себе Лисанну. — Уже вернулись? — голубоглазка приветливо улыбнулась, вынимая из-под бара учётную книгу с торчащим между страниц гусиным пером. — Люси не с вами? — Сразу домой пошла, поэтому отметь и её, пожалуйста, — ответил Нацу, наблюдая, как девушка ставит галочки напротив их имён на последней заполненной странице. Напротив Хэппи она поставила крестик. — А как ты про Хэппи узнала? — Он меня предупредил, — ответила Штраус, почесав котёнка за ушком и захлопнув книгу. — Ночевал он у нас с Мирой и Эльфи, а днём сидел в гильдии, пока вас не было. — Ага! — подтвердил котёнок. Парень неловко почесал затылок и кинул недовольный взгляд на иксида. Напрасно он надеялся, что тот будет сидеть смирно и ждать их возвращения — наоборот ведь, обременил собой всю родню Штраус и, вероятно, уже успел растрепать им, по какой такой интересной причине решил отказаться от квеста. Какие слухи-то по гильдии пойдут! Люси будет в бешенстве. Словно прочитав мысли напарника, Хэппи поторопился опровергнуть его домыслы. — Дружище, клянусь, — он торжественно положил правую лапу на грудь, а левую поднял вверх. — В этот раз я был нем, как рыба. — О чём это вы? — Лисанна, будто почуяв запах назревающей сплетни, заговорщически прошептала, наклоняясь к самым лицам товарищей. Вся в свою сестру. Парень покачал головой и отмахнулся. — Ни о чём, не обращай внимания. Лисанна лукаво сверкнула глазами и подозвала к себе Кинану, разносившую напитки по залу, чтобы та заменила её за баром. Бросив ей короткое «я скоро», младшая Штраус поманила оторопевшего мага с иксидом за собой в кладовую. Чтобы добиться абсолютной приватности девушка попыталась запереть дверь на засов, но он оказался слишком тяжёлым для тонких ручек девушки и не хотел вставать в пазы. Тогда Нацу пришёл на помощь: он подошёл к краю задвигающейся балки и с силой толкнул её в сторону выемки в проёме, пока та со стуком не вошла в неё. — Спасибочки! — Лисанна благодарно улыбнулась и прошла вглубь кладовки. Она проскользнула между шкафов и присела на большую коробку, что стояла напротив заваленных стеллажей. Парень, недолго думая, придвинул другую такую же и сел напротив подруги, а Хэппи, покружившись под потолком, уселся на полку повыше и принялся внимательно рассматривать то макушку Нацу, то лицо Лисанны. — Какой-то ты сегодня потерянный, — сказала девушка, скрестив руки на груди. — Между тобой и Люси что-то произошло? Не переживай, я никому не расскажу, если захочешь поделиться. Драгнил сложил руки перед лицом и уткнулся в них носом. Шумно вздохнув, он подтвердил слова Лисанны, а затем прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Говоря откровенно, он не собирался посвящать в свои тяготы кого-то ещё, а тем более — Лисанну или Мираджейн с их неутолимой жаждой к сводничеству и сплетням. Но сейчас, ощущая мягкий, по-сестрински тёплый взгляд голубых глаз, внимательно смотрящих на него из-под полуприкрытых век, он вспоминал их детство: ночёвки в шалаше на заднем дворе гильдии, чтение однообразных сказок про принцесс и драконов с их извечным «долго и счастливо» в конце, их разговоры про чистую и искреннюю любовь. Тогда он не понимал. Сейчас же сам окунулся в этот приторный омут и медленно уходил на его дно, где водяная толща сдавливала собой плечи, а горло царапала терпкая горечь. Развеять последние сомнения помог ободряющий кивок Хэппи, на которого вопросительно посмотрел Нацу, прежде чем выложить все карты перед подругой детства. — Я попытался признаться ей, — сказал он, начиная свой монолог. Лисанна терпеливо молчала, слушая рассказ о злоключениях друга, который то и дело пытался спрятать лицо в ладонях. Казалось, непробиваемая драконья чешуя выворачивалась наизнанку, обнажая испещрённую торчащими кончиками оголённых нервов обычную человеческую кожу. И даже смотреть не хотелось, как менялся взгляд волшебницы, когда перед ней возникал не тот драконий сын, которого она привыкла видеть, а обычный влюблённый мальчишка, чья избранница оставила его одного в лесу, скрывшись в густом тумане. Он рассказал ей всё. Рассказал про Гилдартса, который год назад впервые раскрыл ему глаза на его чувства. Рассказал про Хэппи, который в последний момент решил остаться в Магнолии, наказав ему признаться Хартфилии. Выругался на саблезубых, которые нагрянули к ним в лагерь, как гром среди ясного неба. Во всех подробностях, с нежностью и болью поведал о разговоре с Люси в лесу, когда она выскользнула из его рук, как тростинка в бурной реке, и ушла к Стингу, проведя с ним ночь в одной палатке. С каждым словом, что он произносил, сердце жалобно ныло, а раны на нём, не успев затянуться, снова начинали бурно кровоточить. Он был готов покрыться хоть тысячей порезов по всему телу, разбить лицо в очередной драке или переломать все кости в потасовке — это всё равно не сравнилось бы с тем, что он чувствовал сейчас. В очередной раз Нацу закрыл лицо руками, пытаясь прогнать все мысли о Люси, что он поднял на поверхность для этого рассказа, но вдруг почувствовал, как его запястья обхватили тонкие прохладные пальцы и потянули прочь от его глаз. — Ох, Нацу, — сочувствующе протянула Лисанна, наклонившись к нему, — мне так жаль, что всё так получилось… Представляю, как тебе сейчас больно. Он отвернулся от её взгляда, пряча в шарф дрогнувшие губы. Зря он рассказал ей это. Теперь он чувствовал себя так глупо… — Любить кого-то непросто, — говорила она, продолжая смотреть на юношу. — Ты молодец, что нашёл в себе силы рассказать ей, но это не сказка, где хватит одного признания, чтобы жить долго и счастливо. Я хорошо знаю Люси — она, конечно, мечтательница и любит такие красивые истории, но она ещё и обычная девушка. А девушкам одних слов недостаточно. Слов никогда не бывает достаточно. Она сжала его ладони покрепче. Нацу повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь. Он понимал, о чём говорила девушка, но одними пространными рассуждениями сыт не будешь. Не каждый день ему приходилось влюбляться и доказывать эту любовь кому-то. — Я часто наблюдала за вами двоими, — с улыбкой объясняла подруга в ответ на растерянный взгляд юноши. — Ты действительно был внимателен к ней, как и к другим ребятам из гильдии. Но было ли что-то такое, что ты делал только для Люси? Что-то для неё одной? Драгнил пожал плечами и закопался в воспоминания, пытаясь выудить оттуда нечто особенное — что-то, что он делал исключительно ради Хартфилии. — Сестрица рассказала мне, как ты вырвал дерево сакуры на празднике и отвёз на лодке к дому Люси, — Лисанна мечтательно вздохнула. — Это было действительно мило, хоть и незаконно. Но если бы тогда заболела не она, а Венди? Ты бы сделал то же самое для неё? Не сомневаясь ни секунды, Нацу утверждающе кивнул: дескать, а как же иначе? Венди — друг, и Люси тоже. Обе так хотели посмотреть на цветущую сакуру, что не замолкали ни на секунду, обсуждая предстоящий праздник прямо на задании. Оставить их без желанного зрелища было бы совсем не в его принципах. Тем более, по его меркам это была такая мелочь. — Люси это чувствует, — продолжила Штраус. — Хорошо, что ты заботишься о своих друзьях. Но когда ты кого-то выделяешь, то следует показать ему, насколько этот человек для тебя особенный. Даже в мелочах он сможет это ощутить и понять твои чувства. Скорее всего, тогда в лесу Люси поняла это впервые. — Боже, Лис, — Нацу беспомощно проскулил и поморщился. — Я вроде и понимаю, о чём ты, но… Что, что я должен сделать? Что мне сейчас делать? Лисанна неловко пожала плечами. — Заново узнать Люси поближе, — ответила она. — Понять, что ей нравится или не нравится, понять её привычки — узнать её, как девушку, понимаешь? И по-тихоньку стараться сделать так, чтобы ей с тобой было хорошо. Остальное само приложится. — А как же Стинг? — парировал юноша. — Одна ночь в лагере ничего не решит, — отмахнулась Лисанна, незаметно поморщившись от упоминания Эвклифа. — Любовь не вспыхнет, как спичка, от одной встречи. Так что не обращай внимания и сосредоточься на Люси. Ты же в неё влюблён, а не в Стинга, в конце концов. Нацу противно скривился от слов подруги и показал ей язык. Девушка в ответ усмехнулась и встала с коробки, на которой сидела, попутно поправляя длинный подол лилового сарафана, готовясь выйти обратно в зал. Парень тут же поднялся следом и расставил руки в стороны, поддаваясь к ней, а Лисанна, умилённо улыбнувшись, тут же приняла его приглашение в крепкие объятья. Драгнил незаметно покусывал кончик языка, наказывая себя за сомнения в ней. От их разговора по всему телу растеклось приятное тепло. Чешуя не спешила снова покрывать своей бронёй изнеженную дружеской лаской кожу, позволяя ей насладиться этим нечастым удовольствием побыть немного уязвимой рядом с тем, кто с такой заботой принял юношу таким, обезоруженным. Всё же открыться ей и рассказать всё, как на духу, было хорошей идеей. — Спасибо тебе! — сказал Драгнил, прижимая подругу покрепче к своей груди. — Не за что, солнце! — с теплом ответила она. — Я рада, что ты со мной поделился. Не унывай, Люси просто ещё не знает, какой ты завидный жених! Нацу отстранился и одарил девушку широкой улыбкой, а затем прошёл к двери, чтобы отпереть засов — если уж Лисанна не смогла его задвинуть, то и выдвинуть вряд ли сможет без посторонней помощи. Хэппи сорвался с полки и, пролетев над головами друзей, спикировал прямо на плечо товарищу. — Вы сейчас к ней? — спросила волшебница, пока Нацу выдвигал балку из пазов. — Ага! — подтвердил иксид. — Думаю, чем быстрее я с ней поговорю, тем лучше, — добавил парень. От одной мысли о встрече с Люси по телу побежали мурашки, но своё возбуждение Нацу старался не показывать, чтобы лишний раз не волновать подругу. — Скоро Мастер даст объявление, — Лисанна вышла вслед за другом и заперла кладовку снаружи на ключ. — Послушайте его сначала, а потом уже пойдёте. Заодно и Люси передадите. Нацу недоуменно посмотрел на Штраус, а затем перевёл взгляд на оживлённый зал, мысленно считая головы присутствующих. — Поэтому столько народу сегодня? — спросил он, сбившись на числе в сорок человек. Лисанна молча кивнула и прошла за стойку, освобождая уже явно утомившуюся Кинану, которой теперь следовало вернуться с подносом обратно в зал. Драгнил вышел в середину холла и окинул взглядом волшебников, пытаясь найти хотя бы пару свободных мест за столом для них с Хэппи. Но это было бесполезно: по одному виду стоявших вдоль стен согильдийцев можно было понять, что не всем хватило сидячих мест. Запасным вариантом было спуститься в подвал, где стояла другая куча столиков, но спускаться туда ради того, чтобы потом снова подняться и выслушать Мастера — такая себе идея. — Ты бы ещё позже пришёл, придурок! — послышалось из-за спины. Волосы на затылке зашевелились, а дрожащее от предвкушения дыхание замедлилось, когда он понял, кто его окликнул. — Одного тебя ждали! — Хочешь драки?! — отозвался Нацу, медленно поворачиваясь к тому дерзкому гадёнышу, по которому его кулаки уже изнывали. Руки охватило пламя, а изо рта вырвался тихий обжигающий рык. — Как бы драка не превратилась в избиение! — Грей встал из-за стола и решительно прошёл к центру зала навстречу своему противнику, покрывая пальцы прочной коркой льда и стягивая с себя напоследок тёмно-синюю футболку, пока на нём не остались одни лишь широкие трусы. — Смотри не плачь потом в лазарете, когда я начищу тебе морду, неудачник! Нацу сорвался с места, буквально напрыгнув на зазнавшегося брюнета, и рывком выставил перед собой пылающий кулак, целясь прямо в лицо Фуллбастеру — обычно флегматичному, но особенно буйному исключительно рядом с Драгнилом. Тот выставил руку перед лицом и блокировал удар. Второй кулак он занёс за спину и устремил его в живот противника, отчего внутренности больно сдавило. Нацу невольно скривился и рефлекторно выпустил в лицо Грею густой дымящийся столп огня, а затем ухмыльнулся, осознав, что теперь пути назад нет — драке быть! Он ухватил противника за запястье и завёл за собственную макушку, сокращая расстояние и с силой ударив его головой по лбу. Грей, ещё не успевший оправиться после огненного хэдшота, замотал головой болванчиком, а Нацу тем временем ударил его в под дых. «Один-один!» — Драгнил открыл мысленный счёт. Брюнет тем временем не растерялся и повалился всем телом на пол, унося за собой соперника, который так и не отпускал его запястья. Он выставил колено и пнул им парня по животу, снова заставляя его морщиться от боли. Грязный приём — бить в одно и то же место — но действенный, зараза! Нацу отпустил руку Фуллбастера и оттолкнулся от него, с силой ударив кулаками по его груди, а затем покатился по полу рядом с ним. Тот ещё корчился от неожиданной атаки, и парень, не теряя времени, подскочил на ноги и поднял горящие кулаки в ожидании, когда противник встанет. Бить лежачего не в его стиле. Придя в себя, Грей оттолкнулся локтями от пола и поднялся, выставив вперёд раскрытые ладони, из которых в Драгнила полетели ледяные шипы. Нацу прорисовал рукой перед собой дугу, опаляя накалённым потоком кончики морозных игл, а созданное им воздушное сопротивление замедлило скорость летящих в него снарядов, пока те не свалились перед ним в рядок, жалобно звякнув мелодичной трелью. Оба даже не слышали испуганных выкриков и возмущённых возгласов коллег вокруг них, полностью поглощённые дружеской потасовкой. Нацу то и дело бросался на Грея, стараясь нанести удар кулаком, а Грей наоборот — стремился увеличить расстояние между ними и уделать его издалека. Но стоило им только войти во вкус и разгореться в приятном неистовстве боя, как их обоих откинули к стене две гигантские ладони. Мастер прибыл. — Уймитесь, вы двое! — грозным хриплым басом приказал Макаров, и напарники смиренно опустили головы, поднимаясь на ноги и пытаясь восстановить сбитое дыхание. Взгляды нескольких десятков согильдийцев были обращены к низенькому старичку, умостившемуся в позе лотоса на барной стойке. Тишина стояла такая, что Нацу на мгновение показалось, что у него от удара лопнули перепонки в ушах, но на деле все так навострили слух, что боялись даже вдохнуть громче обычного. Кажется, Мастер наслаждался этим покоем и поэтому не торопился начать свою речь. Всё же, спустя несколько мучительно долгих для Драгнила секунд, он прокашлялся и стал говорить. — На днях пришло письмо из Меркурия, — старичок поднял над головой богато украшенный сургучными печатями и позолоченными жгутиками пергамент. — Нас зовут на праздник в честь дня рождения королевы Хисуи через месяц. Будет бал. Приглашают всем составом в качестве почётных гостей, но не задирайте нос! — Макаров снова замолчал, услышав, как радостное улюлюканье начало снова заполнять пространство зала. — Кроме нас, приглашают и другие гильдии, которые побеждали в Великих Магических Играх и принимали участие в битве с драконами в том году. — Ну то есть только нас и Саблезубых, — колко подметил Макс из другого конца зала, вызвав у товарищей ехидный смех. Услышав это, Нацу недовольно цыкнул. Стоило только новой волне возгласов подняться, как Мастер снова повысил голос. — Тишина! — зал стих. Макаров снова выждал несколько секунд, укоризненно всматриваясь в лица. — Воевали все — и праздновать будут все. Но если из вас, засранцев, кто-то будет косячить, — он перевёл взгляд на Нацу с Греем, — тот на праздник не поедет. Останется тут и будет драить полы до блеска, пока я в них не увижу собственное отражение. Особенно на этой неделе! К нам приедут мастера других гильдий на визитерское собрание с проверкой степени лояльности горожан, настроений в гильдии и поведения её членов. Так что будьте паиньками, а потом оторвёмся, как следует! Зал разразился одобрительными криками и аплодисментами, но настроение Драгнила было далеко не праздничным. Мало того, что на балу ему придётся видеть мерзкое ехидное лицо Эвклифа, так он ещё и в компании других мастеров собирался приволочь свою тушу в его город. Сознание издевательски стало подкидывать ему мрачные мысли: стоит Стингу пересечься с Люси, как он тут же снова начнёт её вероломно охмурять. Прямо сейчас Нацу впервые мысленно поблагодарил Хартфилию за то, что она стала такой затворницей — меньше поводов переживать, что они встретятся с этим белявым змеёнышем. Он перевёл многозначительный взгляд на Лисанну. Девушка машинально вытирала руки вафельным полотенцем и невидяще смотрела на стойку перед собой, недовольно прищурив глаза. Кажется, эти новости не обрадовали и её. Когда она подняла взгляд на него, парень увидел её уверенный ободряющий кивок, словно говорящий ему: «Действуй!»***
За эти два дня Люси так и не притронулась к черновикам. Сосредоточиться совсем не получалось: голова была полна тяжёлых мыслей о напарнике, который так внезапно решил сократить между ними их условную дружескую дистанцию. Он и без того был падок на нарушение её личных границ, но в этот раз его неожиданный порыв застал врасплох. Как она не замечала раньше его совершенно недружескую симпатию? Нацу всегда был непредсказуемым. Но стоило мыслям о нём покинуть ненадолго её сознание, как на их месте тут же всплывали воспоминания о Стинге. То, что он ей показал тогда, в палатке… Это было незабываемо. Его особенное умение превратить свою боевую магию в нечто прекрасное и завораживающее подкупало. И, откровенно говоря, очаровывало. Одна только мысль о том, что он позволил ей стать свидетельницей такого чудесного зрелища, заставляла её лицо покрыться смущённым девичьим румянцем, а голос — издать сдавленный восторженный визг. Так по-детски. Утром в лагере, пока Нацу с подавленным видом разбирал навес и складывал вещи по рюкзакам, Эвклиф отвёл её в сторону и решил обговорить с ней их возможную совместную поездку в Ютан Полуо. Люси ещё не дала ему однозначного ответа, всё ещё обеспокоенная состоянием Драгнила, и до сих пор не была уверена, что готова пойти на такое за спиной у влюблённого напарника, но в глубине души искренне хотела этого. Стоило только представить эти чудесные виды, что в таких красках описывал Стинг, этих дружелюбных людей, что встречают туристов диковинными местными угощениями и сладкими напитками по приятным ценам, и то, с каким размахом они отмечают праздник цветения этих маленьких нежных цветов, в честь которых и назван город — всё это вызывало у девушки чувство благостного нетерпения. Но все её сладостные фантазии разбивались о нелицеприятную реальность, в которой, она была уверена, напарник был бы не рад их с Эвклифом совместному уик-энду. Как бы сильно она ни хотела отправиться туда, она боялась. Хоть Нацу и не был её «принцем на белом коне», но он был её самым близким другом, практически родным человеком, и разбивать ему сердце ещё сильнее она не хотела. Она любила его. Любила. Но по-другому. И если бы тогда она не растерялась, то обязательно бы с ним поговорила. Возможно, всё сложилось бы немного иначе и было бы уже не так плохо. В попытке отвлечься Люси притянула к себе листок из отложенной в сторону стопки черновиков и пробежалась глазами по рукописному тексту. Но найти утешения в собственном творчестве не вышло: пара реплик главных героев, что ещё не были безжалостно зачёркнуты, казались ей картонными и безжизненными, а сам текст — каким-то вялым и сухим. И это прошло её жёсткий личный ценз? Впору усомниться в собственной писательской полноценности. Она окунула кончик пера в чернильницу и с чувством покрыла каждую букву толстым слоем смоляной краски. Несмотря на то, что мусорная корзина стояла прямо рядом со столом, комок бумаги полетел ровно в противоположном направлении — в другой конец комнаты. Девушка услышала, как за её спиной кто-то с ловкостью бейсбольного кэтчера поймал смятый шарик и развернул, громко шурша плотной бумагой. Инородный шум в комнате заставил Люси обернуться и наконец понять, что она была не одна. Всем своим видом она показала, что не рада нежданным свидетелям её творческого процесса, но ругаться она была не в настроении. Нацу рассмотрел исписанный лист, но разобрать слов не смог: всё было залито густыми чернилами — ещё не обсохшими, поэтому руки волшебника быстро покрылись масляными пятнами. Глядя на объект своих недавних размышлений, Хартфилия неловко закусила губу. Парень вёл себя совершенно обычно, и от прежней обиды за то, что она предпочла его компании на ночь световое шоу Эвклифа, не осталось и следа. Видимо, зря она тратила свои драгоценные силы на переживания за этого отходчивого мальчишку. — Если хочешь есть, на плите стоит мясо с овощами, — пробурчала Люси, вновь склонившись над стопкой бумаги. — Я просто повидаться пришёл, — парировал Нацу, вновь смяв бумажку и кинув её в затылок Люси. Когда комок угодил ей в макушку, парень ехидно улыбнулся. Люси раздражённо зыркнула на него через плечо и подняла черновик с пола. Ещё несколько секунд она задумчиво перекатывала бумажный шарик в руках перед тем, как наконец отправить его в мусорку. Без внимания слова подруги юноша не оставил, уверенным шагом направившись на кухню — к мясу с овощами, которое уже явно дурманило его своим ароматом. Хэппи, всё это время круживший вокруг люстры, спустился на стол в опасной близости от склянки с чернилами, но не коснулся её и волоском. Он поднял свои большие круглые глаза на девушку, а затем, ласково проведя кончиком хвоста по её плечу, заботливо спросил: — Не идёт процесс, Люси? Волшебница в ответ кивнула и по-детски обиженно надула губки. Котёнок развёл лапками и сочувственно вздохнул: такое с Хартфилией случалось на редкость часто, поэтому ей оставалось только посочувствовать. Но, с другой стороны, девушка очень ответственно подходила к своему делу, и потому не стоило удивляться тому, насколько она была требовательна сама к себе — она всегда старалась держать планку. Только Хэппи не был бы Хэппи, если бы вместо слов поддержки не съязвил, за что и получил лёгкий подзатыльник по своей ушастой макушке. Нацу, услышавший жалобный вопль друга, выглянул из кухни. С полным ртом мяса он попытался что-то сказать, но слов было совершенно не разобрать, пока тот с усилием не проглотил всё тщательно пережёванное. Люси посмотрела на тарелку в его руках — наконец-то он начал пользоваться посудой, а не царапал вилкой антипригарное покрытие сковородки — и возмущённо поджала губы: в ней было только мясо. — Ты оставил там одни овощи?! — воскликнула она. Нацу посмотрел на сковородку, будто бы это не он минуту назад выбрал из неё всё мясо и положил в тарелку, а потом повернулся к Люси и непонимающе захлопал глазами. — Я их не буду. Они несытные. — Ну без мяса теперь точно несытные, — Люси тяжело вздохнула и поплелась на кухню. — Я тогда выкидываю. Она обречённо прошла к плите и, с сожалением разглядывая остатки с такой любовью приготовленного ужина, бросила овощи в корзину под раковиной. Мыть сковородку не было ни сил, ни желания, поэтому она безразлично закинула посудину в раковину, залив её горячей водой, чтобы кусочки не присохли за ночь. Вернувшись в комнату, она заметила, как Нацу угощал Хэппи насаженным на вилку кусочком мяса. Мысленно она отметила, с каким удовольствием иксид смаковал вкуснятину, и поставила себе «отлично» за готовку — пусть в творчестве ей пока не очень везёт, но в кулинарии она была явно хороша. Когда Драгнил уже отправлял себе в рот очередной кусочек, Люси перехватила его руку, в которой он сжимал вилку, и повернула её к себе, сорвав губами мясо с зубцов. Она почувствовала, как рука под её пальцами напряглась. Поймав обескураженный взгляд напарника, Хартфилия нервно проглотила угощение. Он смотрел на неё так же, как тогда, в лесу. Ей не стоило этого делать. Ох, не стоило! Нацу поставил тарелку с мясом на стол, рядом с Хэппи, не обращая на того внимания, и вкрадчиво заговорил, пока рука напарницы ещё держала его за сжатый кулак. — Я хотел поговорить. Люси отпустила его и попятилась назад, словно это могло отменить её последний порыв и вернуть всё обратно — к тому моменту, когда он не был таким серьёзным, а был тем Нацу, которого она знала. Но он уже не собирался отступать, швырнув вилку в блюдо на столе и стремительно сокращая расстояние, что девушка отчаянно пыталась создать между ними. — Нацу, прошу тебя! — взмолилась она. — Между нами со Стингом ничего не было, я сама не заметила, как уснула, клянусь! — Да плевать мне на Стинга! — отчеканил Нацу. Когда Люси прижалась спиной к стене, он упёрся в неё ладонями по обе стороны от девушки, отрезая для неё любые пути к отступлению. — Прошу тебя, просто выслушай, ладно? Волшебница замолчала и отвернулась в сторону, не решаясь взглянуть другу в глаза. Сердце колотилось, как бешеное, а к горлу подступил тяжёлый ком. Она с надеждой бросила взгляд на Хэппи, будто он мог успокоить разбушевавшегося товарища, но тот, к её досаде, даже не смотрел в их сторону, втихую уплетая оставленное на столе мясо. Почему именно сейчас?! — Знаю, Люси, я сглупил тогда, — Нацу почти шептал, обжигая горячим дыханием кончик уха девушки, отчего она зажмурилась. От неловкости она была готова провалиться сквозь землю. — Вывалил на тебя всё, что чувствовал, а ты ни сном ни духом. Прости меня за это. Я правда не знаю, как это делать. Он поддался ещё ближе. От его рваного выдоха её волосы зашевелились, неприятно щекотя шею и плечи своими кончиками. — Я хочу всё исправить, — продолжил напарник ещё тише, чем до этого. — Пожалуйста, позволь мне это. Только не избегай меня. Люси приоткрыла глаза и украдкой посмотрела на парня, но его глаз она не увидела: он скрыл их за чёлкой, и видно было только его губы. Они были так близко, что девушка кожей ощущала, как сквозь маленький пробел между ними вырывается сдавленное порывистое дыхание. Волшебница коснулась ладонями его груди и стала аккуратно отталкивать юношу от себя. — Пожалуйста, не стой так близко, — сказала она, всё ещё не решаясь повернуться к нему лицом. Нацу отстранился и опустил руки, отчего ей явно стало легче дышать. — Я не злюсь на тебя, если ты об этом. Я просто действительно немного… шокирована. Но не более того. Драгнил слегка наклонил голову вбок и осмотрел девушку с ног до головы. От его взгляда по телу неприятно побежали мурашки. — Нацу, я… — Люси закусила губу изнутри, пропуская через мысленный фильтр все слова, что хотела сказать. — Я тобой очень дорожу. Ты — мой самый близкий друг и действительно очень много для меня значишь. Но на этом всё. Казалось, Нацу перестал дышать, но в его взгляде плескались остатки надежды. От этого на душе Хартфилии становилось совсем паршиво. Она не хотела отвергать его, она не хотела делать ему больно. Но более того она не хотела предавать себя и оставлять напарника в иллюзии того, что в ней могут разгореться взаимные чувства. — Давай оставим всё, как есть, — она подвела черту. — Останемся друзьями? Чувство вины больно кольнуло где-то в лёгких, отчего вдохнуть полной грудью становилось совсем сложно. Но она верила: если сейчас они смогут решить этот вопрос, то уже раз и навсегда. Девушка протянула ему раскрытую ладонь. Нацу смотрел на её руку пустым взглядом. Люси знала, какие чувства терзали его внутри, но ничего не могла с этим поделать. Ей было больно за него, но врать ему ради его же душевного спокойствия она не хотела. Она знала, как он не выносит ложь. В конце концов он сдался и дал ей неуверенное «пять». — Друзья? — спросил он. — Друзья! — ответила она и улыбнулась.