Игра на арфе или суд над Ричардом Окделлом

Уже второй день Ричард лежал в своей маленькой полутемной камере на жёсткой кровати практически без движения. Он кое-как заставлял себя встать, когда стражник приносил тарелку каши и кружку воды. Дик ел, не разбирая вкуса, и снова ложился. Он весь день смотрел в потолок, наблюдая как по нему движутся тени. Бывший герцог Окдел больше не видел смысла в своём существовании. Он уже умер. А когда это случится на самом деле: сегодня, завтра, через месяц или через несколько лет — какая разница? На самом деле, он умер в ту ночь, когда насыпал яд в два бокала. Жаль, что монсеньор не дал выпить… Это было бы правильно. А теперь он — просто живой мертвец. Никому в этом мире не нужный. «Наивный лекарь. Предлагал мне написать друзьям… Откуда друзья у покойника? Для всех тех смелых, умных, замечательных лучших людей, которых я узнал за время своей службы, я умер, когда нарушил клятву. Теперь я для них не существую. Они не захотят даже слышать обо мне. Что говорить о сослуживцах Ворона, если от меня отвернулась даже Айрис?!» Сестра приезжала к Дику в самом начале его заключения. Он очень ждал её визит, надеялся на какую-то поддержку и понимание… Но вместо родного человека в камеру влетела разъяренная закатная кошка. Она с ходу набросились на брата и осыпала его градом пощёчин. — Ненавижу тебя! Как ты только посмел! Ненавижу! Он лучший человек на свете! Он мой будущий жених! А ты… Ты мизинца его не стоишь! Ты мне больше не брат! Не желаю тебя больше видеть! Почему ты ещё жив? Пусти меня! Ричарду удалось наконец-то поймать сестру за руки. Она бешено сверкнула на него глазами и закричала ещё громче. — Отпусти меня! Да как ты смеешь?! Ты мне больше не брат! Охрана! Он напал на меня! Дик выпустил руки сестры и оттолкнул её от себя. Тут же послышался лязг засова, и в открывшуюся дверь заглянул стражник. Айрис оттолкнув его плечом, пулей вылетела из камеры. Дверь снова закрылась. Ричард остался один. Совсем один. Он опустился на пол. «Как же так?.. Айри… Моя Айри… Единственный близкий родной человек… она не хочет меня больше знать… А что скажет матушка? Дядя Эйвон? Наль?..» Очень скоро Дик узнал ответы на эти вопросы. Через пару дней после Айрис к нему в камеру зашёл граф Ларак. Его визит был краток. Дядюшка только передал письмо от герцогини и сказал, что ему очень жаль, что всё так случилось. Письмо тоже было кратким. Железная Мирабелла выражала своё глубочайшее сожаление в том, что в ряду славных мужчин рода герцогов Окделл уродился такой, который не смог совершить кровную месть. Она не желала больше знать человека по имени Ричард и отказывалась называть его сыном. В тот момент Дик впервые почувствовал себя живым мертвецом. У него больше не было родных, близких людей. Но ещё была надежда. Он ведь совершил своё преступление во имя великой цели! Во имя Великой Талигойи! Для спасения десятков жизней… Они должны его понять и поддержать. Друзья отца. Люди чести. Дик встретился с ними в зале суда. Они все были свидетелями обвинения. Эр Август. Говорил на суде очень долго. Рассказывал как познакомился с юным герцогом Окделлом, как заботился о нём во время обучения того в Лаик, как поддерживал после Фабианова дня. Особенно подробно эр Август описал вечер перед покушением. Как Ричард пришёл к нему с отравленным перстнем и решением убить герцога Рокэ Алва. Потом лучший друг отца долго рассказывал о том, как изо всех сил отговаривал Дика, как грозил сообщить о его намерениях куда следует, как пытался забрать у него перстень. Но увы, всё безрезультатно. Единственное, чего он смог добиться от Ричарда — так это обещания отложить окончательное решение о своей мести на неделю. Он был в этом абсолютно уверен и поэтому спокойно отпустил Окделла из своего дома. Он и подумать не мог, что тот его может обмануть. А на утро он собирался сообщить герцогу, что тому угрожает опасность, но увы… Было уже поздно… Кузен Наль. Рассказал, что Ричард часто говорил о своей ненависти к убийце отца. Называл его «самим злом» и обещал совершить кровную месть, как только повернётся такая возможность. Как он отговаривал своего кузена от этой безумной затеи. Как объяснял, что герцог — герой Талига и его монсеньор… Но Ричард ничего не хотел слушать и жил только мыслями о мести. А недавно кузен спрашивал, где можно достать сильный яд, который можно спрятать в перстень. Он конечно не знал и потому ничего не сказал. Он так долго отговаривал Ричарда от этой затеи. Но всё оказалось напрасно… Окдел тогда сказал, что всё это была только шутка. А через несколько дней его арестовали. Королева. Она, конечно же, не присутствовала в зале суда лично. Вместо неё пришёл её брат Ги Ариго. Он заявил, что её величество никогда не имела ничего общего ни с Ричардом, ни с Эгмондом Окделлами. Что все заявления подсудимого, которые он может сделать о встречах и разговорах с королевой — ложь от первого и до последнего слова. Она видела его только во время официальных визитов во дворец. И составила о Ричарде крайне отрицательное мнение, потому что он смел делать ей неприличные намёки. И что она твёрдо убеждена — все Окделлы — прирождённые убийцы и предатели. Остальных Ричард не слушал и не помнил, что они говорили. Он не стал ничего опровергать. Он просто молчал на всех допросах. Он умер ещё раз. Вместе с мечтой о Великой Талигойе и всем тем, что было смыслом его жизни с самого детства. Он был один. Совсем один. И всё было уже не важно.