Время играет с нами злую шутку

2003. Обращаться в клиники, чтобы установить личность Джона Доу, не пришлось — родственники жертвы вышли на связь. По словам отца-альфы, они не сообщили о пропаже сына раньше потому что тот время от времени исчезал из их поля зрения — "он любил иногда недолго побыть один" — и они с мужем не сразу начали беспокоиться. Парня звали мастер Клайв Ли Филипс и ему было девятнадцать. По словам родителей, мэтра Джозефа и мастера Уильяма, Клайв был немного замкнутым молодым человеком, ни с кем не встречался. Оставшись с Артуром наедине, мастер Уильям поделился своими рассуждениями о том, что сына беспокоили его "интимные особенности", как он сам выразился. Именно поэтому Клайв никогда ни с кем не встречался — стеснялся своих особенностей. И когда Артур прямо спросил насчет операции, Уильям подтвердил, что Клайву не так давно была сделана последняя из ключевых операций по коррекции гениталий. Он был здоров, но, как сказал мастер Уильям, физическое здоровье — еще не все. В клинике святого Левея подобные операции проводятся даже несовершеннолетним — конечно, только с согласия опекунов. Уильям сказал, что собрать документы было нетрудно. И Клайв "Не возражал". Иви не раз видела Артура сердитым: он не был из тех омег, которые скрывают свои эмоции лишь бы никого не обидеть — хотя по словам самого Артура, консервативные родственники пытались воспитать его в этом ключе, но у них ничего не вышло. Если кто-то свысока высказывался об омегах в целом или уж тем более — об Артуре лично, тот сдерживал свои чувства не более, чем его обязывали рамки закона. Но настолько злым, как после разговора с родителями Клайва Филипса, Иви не видела его давно. Она даже всерьез хотела предложить Артуру обратиться к шефу с просьбой снять его с дела. Она не стала этого делать. В конце концов, эмоции никогда не мешали Артуру работать. Не помешали они и в случае с мастером Филипсом. На всякий случай Иви сама отправилась в клинику святого Левея, чтобы запросить карту Клайва — и врач, конечно, любезно ее предоставил. Отвез карту к Торн уже Артур — и Иви не стала настаивать на том, чтобы его сопровождать, несмотря на смутное ощущение зависти. Ей было чем заняться — поговорить с соседом Клайва по комнате на кампусе, навести справки, поискать дневник или какие-нибудь личные записи. К сожалению, вещей не нашлось. То ли Клайв забрал их туда, где оказывался всякий раз, когда "был недолго один", то ли жизнь с родителями научила его не заводить личные вещи, по крайней мере — там, где их могут найти. Но это не значит, что никакой информации получить не удалось. Вещи говорят гораздо лучше, чем люди. Немногочисленные друзья Клайва — сосед по комнате на кампусе, пара бывших одноклассников и кузина, всего пару лет назад переехавшая в Сан-Франциско, в целом подтверждали слова отцов: он был тихим, спокойным, образцовым омегой, который любил помогать другим. Вроде как немного переживал из-за каких-то своих проблем, но ничего такого, чего не бывает с любым юнцом. Но, немного надавив, Иви и Артур без проблем нашли именно то отличие в показаниях, которое искали: Клайв с кое-кем встречался. Парень-бета, тоже его бывший одноклассник — но из тех, кому в колледж поступить не удалось. Пабло Херера — с ног до головы тот, с кем Филипсы бы не захотели видеть своего сына, не удивительно, что тот предпочел скрывать правду. И дело было даже не в его поле. Мистер Пабло Херера — бог знает за какие деньги снятая комната в каком-то клоповнике, татуировки на шее и пальцах, испанский акцент, все равно слышный, несмотря на то, что родился Пабло уже в Штатах и учился далеко не в самой плохой школе — это наверняка стоило родителям всех денег, что у них были. И два привода — за попытку угона и за хранение наркотиков. Если жизнь — это лотерея, то Пабло сам выбросил в мусор свой единственный билет. В квартире его не было — но он нашелся в клубе поблизости, о котором упоминала пара знакомых Клайва. Не понадобилось даже на него давить, стоило показать значок — и Пабло рванулся с места, надеясь что ему удастся скрыться через черный ход, но, конечно, ничего не вышло. Иви прижала ему пушку ровно между лопаток, когда он споткнулся у мусорных баков. А после того, как она попросила рассказать о Клайве Филипсе, Пабло разрыдался, как ребенок. По его словам, Клайв не хотел делать никакие операции, но родители просто не стали его слушать. Он надеялся, что по крайней мере, после того, как все закончится, ему станет легче, но легче не стало. Он снова пришел к Пабло, и, как только он оставил Клайва в квартире одного, тот съел все таблетки, взятые Пабло на продажу. Когда Пабло его нашел, было уже слишком поздно. Он запаниковал — "Вы бы поверили, что красивый белый мальчик просто убил, нахрен, себя в моей квартире? Никто бы не поверил" — и попытался избавиться от тела. К счастью, найти и забрать машину в этом районе всегда нетрудно. Его показания более или менее вписывались в общую картину. Никаких признаков насилия на теле Клайва, и наверняка врачи из клиники подтвердят, что у него была послеоперационная депрессия в том или ином виде. Такое случалось даже среди тех, кто самостоятельно решил пойти на такие изменения — Иви специально потратила лишних полчаса после работы, чтобы поискать в гугле исследования психологов по этому вопросу. Артур не собирался так просто закрывать дело, хотя, даже после того, как Пабло провел в камере несколько часов, и, успокоившись, рассказал все в подробностях, детали сошлись слишком хорошо, чтобы имело смысл продолжать поиски какой-то скрытой правды. Нравилось Артуру это или нет, но Филипсов подозревать было не в чем — они не нарушили никаких законов и вероятность того, что кто-то посчитает их решение отправить сына в клинику до наступления совершеннолетия, жестоким обращением, была чертовски мала. На самом деле, Артур тоже прекрасно это понимал. Как он сам сказал, Торн, изучив подтвердила, что все хирургические вмешательства совпадают с официальной картой и вполне легальны. Законы штата есть законы штата. А отвечать за смерть Клайва Филипса придется бедному ублюдку Пабло — с его приводами у него не было никаких шансов против супругов Филипсов. Как минимум, неоказание помощи было очевидно, и вряд ли бесплатный адвокат станет пытаться найти способ решить проблему лучше, чем предложить Пабло признать свою вину. Вот и все, конец истории. Это было не одно из тех дел, которые напоминают запутанные киношные детективы, но это не помешало ему запасть глубоко в душу. Слишком глубоко. Даже не потому, что это была отвратительная смесь всего того, что Иви так ненавидела в своей работе — истории о том, как один молодой человек погиб, а второй отправился за решетку, откуда скорее всего выйдет изменившись только к худшему, и все это случилось наполовину из-за глупости, наполовину — из-за того, что родители Клайва приняли слишком много решений за него. Люди любят забывать, что чужие тела — будь то тела детей или любовников — им не принадлежат. Артур, очевидно, воспринял историю Клайва еще хуже. Иви не стала расспрашивать его — догадаться и так было нетрудно. "Если бы мы все знали, чего хотим, и не боялись об этом говорить, жизнь была бы гораздо проще" — так он тогда сказал. Вся эта неприятная история не могла закончиться ничем, хотя бы похожим на чувство облегчения, поэтому Иви сразу поняла, куда Артур отправится, закончив с бумагами. Педантично сложив все папки на угол стола и подвинув степлер так, чтобы тот стоял идеально параллельно телефону — Артура нельзя было назвать педантичным, но он всегда ненавидел оставлять письменный стол в беспорядке — он встал и, размяв шею, замер, внимательно глядя на Иви, как будто ожидал, что она что-то скажет. У него был помятый вид, но в приглушенном вечернем свете Артур скорее напоминал мужественно переживающего тяжелые времена киногероя с идеальной прической и чуть проступившей на щеках и подбородке темной щетиной. Он действительно был красивым, хоть и далеким от того, что обычно подразумевалось под словосочетанием "красивый омега". Не все омеги, конечно, были такими миниатюрными, как мастер Уильям Филипс, но Артур, с его ростом в шесть с лишним футов и весом, уходившим за двести фунтов, находился на другом конце шкалы. Неудивительно, что он больше привлекал бет, чем альф. — Ладно, я пойду, — наконец, произнес он. — До завтра. — Ты снова в "Серебряные ключи"? Могу быть твоим трезвым водителем. — У меня уже есть трезвый водитель, — Артур улыбнулся, она слышала это по его тону, но почему-то не решилась посмотреть ему в лицо, а уж тем более — спросить, с кем именно он планирует провести вечер. — Надеюсь, она красивая, — Иви всегда так говорила, когда Артур намекал, что у него свидание с очередной девушкой. — Ты знаешь, какая она. — Имени он так и не произнес. Будто стеснялся или боялся осуждения. Иви вдруг захотелось взять его за руку и остановить, задержать рядом с собой и что-то сказать. Она тогда еще не понимала, почему, но это желание было таким сильным, что напоминало зуд. Просто было что-то неправильное в том, что Артур уходил от нее вот так — хотя подобное случалось уже много раз. — Желаю хорошо провести время, — Иви чувствовала неискренность в собственном голосе и отчетливо понимала, что Артур тоже ее чувствует, но собиралась сейчас копаться в причинах. Просто кивнула в подтверждение собственных слов и повернулась к окну, чтобы не провожать Артура взглядом. Почему-то она подумала, что можно попробовать позвонить Лукасу из наркоотдела, который время от времени к ней клеился — может, он станет ее трезвым водителем. Но эта мысль утонула в ее голове так же быстро, как и всплыла, и Иви осталась наедине с самой собой. 2018. Официально машина числилась как раз за самим Энрике, никаких неожиданных поворотов. Он даже пару раз постил ее фотографии. Но чутье подсказывало Иви, что стоит последить за ним еще. В конце концов, он был ее лучшей зацепкой — в надежности которой она не сомневалась. В этом и заключается работа частного детектива: терпеливо следить и смотреть, пока не увидишь правду. Впрочем, сегодняшний день принес Иви новости совсем с другой стороны. И не те, которые она ожидала, проверяя сообщения на рабочем телефоне. СМС — сплошь всякая чушь, реклама и информационные рассылки. В голосовой почте было несколько сообщений от неизвестных номеров: пара потенциальных заказчиков, рекламный звонок, обязательный сумасшедший — время от времени ей звонили любители поохотиться на людей-ящериц, тайно правящих миром. И сообщение от Артура. Его голос совсем не изменился. Сама манера говорить, может быть, стала другой — Иви не могла точно сказать, фраза была слишком короткой, чтобы понять все детали, даже переслушав ее полдюжины раз. "Позвони мне, когда будет время". Больше никаких уточнений, потому что Иви, по его мнению, и так знала, когда Артур будет достаточно свободен, чтобы ответить на ее звонок. Он не ошибался. Возможно, ей не стоило ему звонить, но Иви не собиралась останавливаться. Теперь речь шла не только о времени, которое она сама потратила на поиски Артура. Он хотел того же самого. Иви старалась сосредоточиться на том, что им нужно поговорить, чтобы проститься с прошлым, поставить окончательную точку. Так что она позвонила. Конечно. Артур взял трубку почти сразу, как будто ожидал звонка. Иви не сомневалась, что так и будет. — Ты меня нашел, — сказала она вместо приветствия. — Это было нетрудно. Я заметил, что за мной следит женщина, похожая на тебя. Решил проверить твою страницу в Фэйсбуке и нашел этот номер, — он действительно стал говорить медленнее, в прежнем низком голосе появились ленивые нотки. Но, с другой стороны, в каком-то смысле теперь его слова звучали внушительнее, увереннее. Наверное, именно так и должен говорить отец большого семейства. — И моя гипотеза оказалась верна. Иви усмехнулась. Не самое сложное расследование, но было легко представить, с каким удовольствием Артур его провел. Он любил работу — хотя, видимо, не настолько, чтобы ради нее отказаться от отношений с Торн. Когда давно, в другой жизни, Марти требовал от Иви, чтобы она бросила работу, прежде чем они попытаются завести ребенка. Именно эти разговоры, пожалуй, подтолкнули ее к тому, чтобы от него уйти. Каждый делает свой выбор. — Что ж, дело раскрыто, детектив. Она услышала как Артур улыбается в ответ, терпеливо ожидая, пока она продолжит. Он умел пользоваться паузами, даже на добросах. — Я приехала ненадолго, ищу одного человека. Ты ее не знаешь. — На меня решила взглянуть просто так? Артур снова выдержал небольшую паузу, давая ей время, чтобы ответить, но Иви предпочла молчать. — Мы могли бы увидеться. Я свободен во вторник. — Он выдержал небольшую паузу. — Пока дети в школе. Он не сказал "Пока моя жена на работе", но Иви все равно услышала эти слова и все, что за ними стоит. Ей стоило ответить "нет", но Иви проделала слишком долгий путь, чтобы снова услышать его голос. Снова увидеть его вблизи. — Хорошо, — она прижала телефон плотнее к уху. — Я позвоню тебе во вторник утром. — Буду ждать. Он нажал на "отбой" быстрее, чем Иви успела ответить. В этот раз он оставил последнее решение за ней.